— Я тоже не верил, но факты, мои собственные наблюдения, а также донесения моих людей говорят об обратном. Я сам видел последствия того побоища, которое принц и его гвардия устроили в городе нашим войскам, — Корис нервно отхлебнул вина из бокала. — Уже при входе в город мне стало страшно. Он приказал уронить громадные ворота на толпу этих баранов, ослепленных запахом золота. Там просто каша из мяса и крови. Я думаю, там придется менять брусчатку, так как цвет ее у нормального человека вызывает омерзение и приступы тошноты. Но самое страшное было впереди. Его гвардия и Тени разбились на группы и затаились чуть ли не в каждом доме по пути к главной площади. Любой идиот, который врывался в дом пограбить, был обречен. И при этом люди, бегущие по улице, даже не догадывались, что рядом с ними за дверью или забором уже полно трупов их соратников. Я уверен, что до главной площади с ее богатейшими золотыми лавками и особняками знати, добралась, дай Святой ветер половина наших, если не меньше. А там их уже ждали. Все крыши были усеяны лучниками, а на любой удобной площадке стояли пушки, заряженные картечью. Это была самая настоящая кровавая бойня. Когда оставшиеся в живых поняли, что они в ловушке, они постарались поскорее выбраться из этого кошмара, но было поздно. Группы гвардейцев и Теней, которые оставались у них за спиной, уже перекрыли все возможные пути бегства, — бледный глава тайной службы отхлебнул вина и хотел продолжить свой рассказ.

— Говорят, что был приказ принца не брать в плен и добивать раненых? — вопрос одного из баронов прозвучал в тишине зала, как гром среди ясного неба. Корис горько усмехнулся.

— Не знаю барон. Может быть, Вы и правы. Но добивали раненых вовсе не военные, а бригады обороны столицы, так называемые Святые дружины. Кстати, они напрямую подчиняются только принцу. Они же, кстати, и перекрывали большинство путей бегства. По моим данным, у принца было не более двух тысяч гвардейцев и Теней. Поэтому они не могли только своим силами устроить ту бойню, которая нас там ждала. Из девяти тысяч, которые ворвались в город, из него выбралось, дай Святой ветер, не более пятисот солдат. В лагере оставалась только часть гвардии, которая при любом раскладе имела процент от награбленного и не хотела марать руки, и часть раненых, которые при всем желании не смогли бы участвовать в разграблении города. Всего девятьсот человек. Часть из них, увидев, что происходит в городе, быстро собралась и ускоренным маршем двинулась кратчайшим путем в свободные баронства. Как мне сообщили выжившие из этих отрядов, по пути их следования их везде поджидали хорошо организованные засады. Это были разбежавшиеся после главной битвы имперские воины. Но они уже не были трусливыми дезертирами, а представляли собой сплоченные, хорошо организованные и злые отряды. По сведениям выживших, руководили этими отрядами или гвардейцы, или непонятные люди в дворянской одежде, — Корис устало посмотрел на испуганных баронов и ухмыльнулся. — Это все было организованно глупым мальчишкой, которого мы и в грош не ставили! Он утопил в крови нашу десятитысячную армию. Насколько я понял, до баронств добралось только триста пятьдесят человек, и говорят, что в столице, в плену, осталось еще человек сто. Но и это ненадолго. Как передал мне вчера один из моих шпионов, они все скоро будут повешены на главной площади.

Бароны все, как один, вздрогнули, а хозяин замка закрыл лицо руками и чуть ли не плакал. Его единственный сын напросился в этот, как он думал, беспроигрышный поход, и он не смог ему отказать. Корис смотрел на баронов и понимал, что следующие его слова их добьют, но молчать не было смысла:

— Я и мой отряд из ста человек решили идти не коротким путем, а заехать к герцогу Коште за помощью. Но лучше бы я этого не делал. От увиденного там двое моих гвардейцев сошли с ума. Когда мы прибыли к замку, то увидели лишь усеянные виселицами стены и болтающиеся на них трупы наших соратников. Я не считал, но, похоже, все три тысячи заговорщиков там и висели. Но самым страшным было видеть взлетающие с обклеванных ими тропов при нашем появлении стаи воронья, которые я никогда не забуду. Это зрелище будет всегда ассоциироваться с именем "принц Дарий" и словом "смерть". Мы, не въезжая в замок, обогнули его, и страшась всего и вся, неделю пробирались на территорию свободных баронств. Только это нас и спасло от больших потерь. Да, господа бароны. Я не стесняюсь говорить, что наша трусость или, если вам угодно, осторожность, помогла вернуться семидесяти шести моим людям из ста, — с трудом произнеся последние слова, Корис присосался к бутылке, игнорируя бокал, который по-прежнему был у него в руке. — Я вам советую просто молиться, чтобы этот зверь в человеческом обличии не решил продолжить свою месть уже на нашей территории. Убежать от него, я думаю, не удастся. Я уверен, что у него хватит ума и сил превратить каждый наш замок в подобие замка герцога Кошты.

Молчание в зале затянулось на долгие десять минут. Каждый думал о своем, но все эти думы были пронизаны страхом и безнадежностью. Все безоговорочно поверили в слова Кориса. Если на лице главы тайной стражи мелькали ужас и страх, это говорило об очень многом. Тишину прервал старейший и умнейший из баронов Торег:

— Корис, что ты предлагаешь нам сделать?!

Глава стражи обвел взглядом оробевших баронов:

— Ждать! И надеяться, что откупимся деньгами. Оч-е-е-ень большими деньгами, но главное, чтобы не своими жизнями.

— А если все вопросы к нам будут отданы на откуп принцу?! — голос одного из баронов на фоне леденящей тишины, царившей в зале, прозвучал очень жалостливо и трусливо.

— А вот тут, по-моему, совсем без кровавых казней не обойдется. Я бы даже с большой уверенностью сказал, что они точно будут. Но я думаю, что можно и здесь смягчить последствия, но это будет стоить такого огромного количества золота, что я себе не совсем представляю.

Бароны, как по команде, переглянулись, и чуть ли не хором спросили:

— Сколько?!!!

* * *

— Я туда не поеду!

— А куда ты денешься!

— Уйду в запой!

— А ты хоть раз алкоголь пробовал?

— А вот как раз и повод, чтобы попробовать!

— А по шее?!

— А не поздно?!

— Ботос, ну скажи ему!

— Дарий, ты молодец! Так и надо с этим старым маразматиком.

— Я счас своей императорской властью!

— Обосрешься и не встанешь.

— Это почему?!

— Срать стоя, неудобно!

— Козлы! Это ко всем относится! Ну и что вам надо, вымогатели?!

— Полные императорские полномочия!

— Так я его и заставляю! Обосрать все и свалить все на меня!

— Не-е-е, он, конечно, обосрет, но я тебе обещаю, кровищи-и-и-и будет.

— Знаешь что, Менис, ты не придуривайся! Хочешь мести?! Получи!!! Принц Дарий является полноправным представителем империи. Все его соглашения и указы на территории свободных баронств имеют одинаковую силу и являются абсолютными к исполнению как на территории империи, так и на территории свободных баронств.

— Интересно, а кто за все это отвечать будет?!

* * *

— Корис! Что нам делать?! Все твои предсказания и предположения, даже самые худшие, сбываются. Принц должен прибыть к нам в течение месяц, чтобы огласить размер контрибуции за поражение в войне.

— А в чем проблема?!

— А с ним прибудут пять тысяч Теней и гвардейцев!

— Да, ладно!!! У них столько нет!

-А если все-таки есть?!!!

— Тогда у нас столько денег нет!!!

Глава 13

Императорское утро

Человек, который сможет рассмешить свою тень,

Станет или властелином мира, или сумасшедшим.

(неизвестный мастер теней)

Император, блаженно раскинувшись на кровати, смотрел на пробивающиеся в его спальню солнечные лучи. Еще вчера он был в плену и уже был готов расстаться с жизнью, а сегодня он опять император. Воспоминания о побеге были еще ярки, впечатления не успели померкнуть. А вспомнить точно было что.

Его пленение произошло так быстро и неожиданно для него самого, что он так и не смог понять, как же все это могло произойти. Его собственные солдаты, попавшие с ним в плен, и солдаты воинства баронов бросали в его сторону презрительные взгляды, и больше ничем не выказывали своего к нему отношения. Враги его, конечно, в какой-то степени уважали, но от позорной казни отказываться не собирались. Ждали подходящего времени. А ему и так хотелось сгореть от стыда за свое поражение и пленение. Когда он прибыл к стенам столицы своей империи и узнал из ехидных речей баронов, что город сдастся без боя, ему оставалось лишь скрежетать зубами. А его ночь перед торжественной церемонией вручения ключа была больше похожа на муки безнадежно больного человека. Более того, те десять минут, когда он издалека наблюдал за торжественной процессией, стоили ему целой россыпи седых волос.

Но когда он увидел, кто идет во главе делегации торжественной сдачи столицы, ему впервые за то время, что он провел в плену, стало немного легче, захотелось даже рассмеяться и крикнуть этим напыщенным баронам, что они глупцы, что в городе их ждет его сын, и что стадо бешенных желтых медведей голов так в тысячу покажется им мелким недоразумением, по сравнению с тем, что сейчас с ними сделает Дарий. Он совершенно не удивился реакции войска баронов. Они никогда не отличались сплоченностью и исполнительностью, их действия всегда были индивидуальными, а слово "дисциплина" можно было спокойно удалить из их военного словаря.

Когда толпа этих жадных баранов ринулась в город, он им только посочувствовал. Он совсем не удивился, когда вокруг него в момент полегла его охрана, и Тени под руки вывели его из лагеря. Он не удивился и тому, что вести, поступающие из воюющего города, одна другой лучше. Он просто верил в своего сына и своих самых близких друзей. Но Дарий есть Дарий. Удивиться императору вскоре все равно пришлось, да еще как удивиться.

— Не велено — приказ принца, — мастер Теней совершенно равнодушно отнесся к его просьбе, как будто он простой булочник, а не его император. Неслыханная дерзость! Да, да. Он рассматривал его рев как просьбу, а не как приказ.

— Так, я ваш император! Почему мне нельзя войти в город и возглавить разгром захватчиков?!

-Вот поэтому и нельзя, — Тень, совершенно не реагируя на брызги слюны из его рта, спокойно и без малейшего страха отвечал на все его вопросы.

— Убь-ю-ю-ю-ю. А поточнее нельзя?! Что за дурацкие приказы вы получили!!!

Проорав это, император решил взять себя в руки и успокоиться. "Я спокоен, я очень спокоен. Еще не хватало броситься на Тень с кулаками. Мало того, что буду выглядеть идиотом, так еще и по морде могу получить", — подумал он.

— Вам сам приказ озвучить или все комментарии к нему?

— Э-э-э-это как?! Какие комментарии?! От кого?!

— Чьи комментарии?! — сказала Тень и так снисходительно и выразительно посмотрела на императора, что он тут же догадался, что выглядит полным идиотом, потому что глупее вопроса задать не мог. — Учителей принца. Они, кстати, советовали мне озвучить их комментарии в первую очередь. Правда, я сомневаюсь в разумности их совета, но приказ есть приказ.

"Чтоб тебе обувь носить на разных ногах, мерзавец! И винить ведь некого, сам ему учителей подмогнул. Стоп! А не пора ли все-таки выслушать все, а потом изводить себя?" — думал император, уже сожалея о том, что начал этот разговор, а вслух произнес:

— Я надеюсь, что все будет сказано слово в слово?

Тень на его глазах чуть побелел, но выражение его лица никак при этом не изменилась. "Молодец, хорошая выучка. Правда, похоже, я скоро услышу много-о интересного," — размышлял в ожидании ответа Кор. Тень приняла позу, которая просто кричала что-то типа "я ни в чем не виноват — это не мои слова и не мои выражения, я лишь повторяю услышанное", и начал озвучивать все с хорошей интонаций и прекрасной мимикой:

— Если этот герой будет рваться в бой, свяжите его! И пока мы не разберемся с этими баронскими выродками, не развязывайте, чем бы он вам не грозил и как бы громко не рычал.

— Ну, это точно слова Ветра. Его манера высказываний никогда не отличалась политкорректностью. Стервец!

— Нечего ему там делать! Прибьют ненароком, а Дарий нас потом потравит, как тараканов. — Так, это точно Громила. И меня не обидел, и о себе побеспокоился.

— Император должен знать, что во время сражения полководцев не меняют.

— Ну, это точно Лис. Сначала думает о деле, а потом обо всем остальном. И прав ведь! Ничего не скажешь.

— Старому желтому медведю нечего гонять молодых бешенных белок.

— Хм, на Молчуна вроде не похоже. Интересно, а это кто такой умный? Хозяина последней реплики можно узнать?

Тень, задумавшись на секунду, ответила:

— А это Черный, т.е. герцог Кошта.

— Упс! Это, с каких это пор этого придурка начали звать Черным? Да к тому же интересно было бы узнать, что он делает в лагере Дария?! Что делает герцог Кошта в свите принца?

Тень удивленно посмотрела на императора, видимо, размышляя о чем-то, потом в его глазах что-то поменялось, и он ответил:

— Это молодой герцог Кошта. Вернее, на сегодня единственный.

— Интересный хоровод. А где все остальные отмороженные брательники? Что значит единственный?!

В глазах Тени зажегся огонек, который говорил лишь о том, что он в курсе событий, и они ему по душе.

— Черный — единственный сын, оставшийся в живых, остальные висят на ветру, пугают прохожих и радуют голодных ворон.

— Вот как. Лучше бы я не спрашивал. Только хуже стало. Но то, что он единственный — это хорошо. Чувствуется карающая и беспощадная рука Дария. Значит, не пустишь?!

Тень кивнула с таким важным видом, что можно было не продолжать этот бесполезный разговор. "Ох, кто-то, кажется, будет долго рассказывать мне сказки на ночь. И я думаю, что этими сказочниками будут Ботос и Менис," — уже почти успокоившись и приняв ситуацию подумал император.

Больше никаких подробностей ему сегодня узнать так и не удалось. Ночью он въехал во дворец, где гвардия во главе с Ботосом заставила его подписать указ об императорских полномочиях для сына. И ведь подловили удачно, потому что тогда он был готов на все, лишь бы отомстить этим баронишкам. А после всего этого еще и хитрая Варая, видя его состояние, ничего не придумала лучше, чем опоить его снотворным.

— Ботос-с-с! Менис-с-с! Козлы плешивые!!! Я хочу все знать!!! — проорал император сразу, как открыл глаза, и охрана за дверью засуетилась.

— И ты, Варая, сучка драная, за все ответишь!!! Ну, идите ко мне мои охламоны, просветите уже, наконец, своего императора, что делается в его империи?!!!

— Выспался? Успокоился? Пришел в себя? Готов слушать?

На все эти вопросы Мениса, Кор лишь отвечал кивком, и как маленький мальчик, ожидающий заветной сказки, нетерпеливо ерзал в кресле. Менис сидел напротив, а Ботос нервно нарезал круги по кабинету.

— Сядь, не мельтеши! — Менис в сердцах бросил Ботосу.