— Вот такие вот дела, ребята, творятся в Парадиз Ланде тогда, когда Создатель спит. Маг Карпинус делает одно, маг Альтиус другое. А зачем? Вий говорит, что причиной всего является меч Дюрандаль, который зачем-то понадобился магу Альтиусу. Этот Верховный маг опустился не только до самого банального шантажа, но даже отважился привлечь на свою сторону самого отпетого негодяя, вызванного им из Зазеркалья. Все это мне очень не нравится, ребята, и мне сдается, что нам еще не раз придется поломать себе голову над всеми этими интригами. Вам то, вроде бы, и ни к чему влезать во все это безобразие, но я увяз в нем по уши и, похоже, что до тех пор пока я не выведу обоих магов на чистую воду, мне в Зазеркалье не вернуться. Что-то я не очень верю в обещания мага Карпинуса, поскольку мне сдается, что я своими действиями нарушил сложившееся равновесие.
Уриэль и Лаура стали наперебой уверять меня в том, что я великий маг и что мне будет раз плюнуть, разобраться с магами-интриганами и что они будут сопровождать меня к Синему замку и проведут самой короткой, прямой дорогой. Судя по карте, давая большой крюк, я смог бы подъехать прямо к Синему замку, но на самом деле, путь мне преградили бы высокие, неприступные горы. Карта мага Альтиуса была не совсем точна. Ехать к Синему замку через дремучие леса было значительно короче, но только не на джипе, так как в этих лесах не было проторенных дорог, одни только охотничьи и звериные тропы, а верхом на лошадях.
Забравшись в конюшню, я стал перебирать весь свой скарб, отбирая то, что мне нужно было взять с собой в дорогу. Ко мне присоединились Лаура и Уриэль и вышло так, что мы нацелились взять с собой буквально все, что находилось в джипе. Ангел пришел в восторг от возможности посмотреть кинофильмы о жизни в Зазеркалье. Леха прихватил с собой около сотни видеокассет с полицейскими боевиками и прочей голливудской дребеденью. Уриэль уволок "Панасоник" вместе с аккумулятором в свой номер и так увлекся этим занятием, что просидел возле телевизора целый день и всю ночь напролет.
Для меня же это был спокойный и мирный день и если бы не промозглая сырость, то все было бы просто великолепно. К моей великой радости магическая купель действовала и под дождем и потому не все было так уж и мрачно. Но что удивительно, на Лауру, которая присоединилась ко мне в бассейне, его магия совершенно не действовала и для нее это была всего лишь горячая ванна. Колдовать под дождем мне не хотелось и потому я отложил приготовление магической купели для девушки на более позднее время. Все равно крыло Уриэля еще не зажило, хотя он и уверял меня в том, что лубок можно уже снимать и даже попытался доказать это на деле.
Следующий день выдался таким же дождливым и холодным и я не вставал с постели почти до полудня. Правда, к трем часам пополудни дождь внезапно закончился, словно кто-то перекрыл кран. Ветер быстро разогнал хмурые тучи и солнце стало припекать изо всех сил. Уже через четверть часа лужи высохли, стало тепло и ничто не напоминало о промозглой сырости. Уриэль стал приставать ко мне, чтобы я наконец снял с его крыла деревяшки, так как у него уже не было сил терпеть зуд под ними. Как только я снял лубок, то понял причину его беспокойства, крыло уже успело обрасти новыми перьями. По детски надувая свои губы, Уриэль сказал мне:
— Михалыч, ну, ты и перестраховщик я тебе доложу. Еще вчера с моего крыла можно было снять эти проклятые доски и я смог бы спать спокойно, а не рычать всю ночь от злости.
Освободившись от ненавистных деревяшек, Уриэль тотчас принял магическую ванну и вскоре появился перед нами с ослепительно сияющими крыльями. После купания ангел заявил мне, что он чувствует себя готовым к полету и по тому, что он стал одевать на себя теплые вещи, я понял, — ангел собирается совершить подъем на рекордную высоту. Посмотрев на то, с какой силой Уриэль взмахивал крыльями, я не стал его отговаривать от этого.
Находиться рядом с ангелом было просто невозможно, это было то же6 самое, что стоять под взлетающим вертолетом. После первого же взмаха ангельских крыл меня едва не свалило на каменные плиты. При каждом энергичном взмахе крыльями Уриэля буквально подбрасывало вверх метров на семь, после чего он плавно опускался, едва трепеща крыльями.
Наконец, смеющийся от счастья ангел сделал подряд несколько взмахов, в считанные секунды поднялся на стометровую высоту и полетел по широкой спирали, быстро поднимаясь в ярко-синее, безоблачное небо. Через пару минут он уже скрылся с глаз и только напрягая взгляд можно было видеть в небе крошечную, серебристую искорку с черной точкой.
Я уже было собрался предложить Лауре устроить для нее магическую купель, как она, внимательно наблюдая за полетом ангела в бинокль, неодобрительно цокая языком сказала:
— Ну псих, ну вытворяет. Совсем с ума спятил, паршивец.
Несколько мгновений спустя я и сам увидел, что ангел сложил крылья и теперь камнем падал на землю. Все во мне заледенело, когда я представил себе Уриэля разбившегося вдребезги о каменные плиты двора и себя за рытьем очередной могилы, но ангел был настоящим воздушным ассом и на высоте в полкилометра расправил крылья и по крутой спирали опустился неподалеку от нас. Его золотые волосы и меховой воротник куртки заиндевели от холода, а кожаная куртка скрипела при каждом шаге, словно жестяная. Взгляд ангела был встревожен и, подойдя к нам, он скороговоркой сказал:
— Мессир, дела у нас хреновые! От Обители Бога в нашу сторону летит огромная стая воронов-гаруда и они держат путь точно к этому месту. Похоже, тебе стоит применить магию Камня Творения и спрятать нас всех от этих птичек, иначе нам всем будет точно несдобровать.
На этот счет у меня было свое собственное мнение, так как я знал точно, что, рано или поздно, вороны-гаруда выследят нас, а потому решил вообще не прятаться и разобраться с ними раз и навсегда. Никакого плана у меня не было, но мне не раз приходилось разрешать и куда более сложные конфликты. Если вороны-гаруда были разумными существами, а я считался, хотя бы в глазах своих друзей, магом, то мне следовало попробовать вступить с ними в переговоры и снять напряжение. Мне срочно была нужна дополнительная информация и я быстро спросил ангела:
— Ури, как далеко они от нас?
— Примерно в трехстах лигах, мессир. — Быстро ответил мне ангел и добавил немного подумав — Меньше, чем через час они будут здесь, так что тебе нужно торопиться.
Кивнув головой, я молча направился к конюшне и принялся выбрасывать из джипа лишние вещи. Освободив салон, я велел Лауре погрузить в машину запас съестного, дня на два и наполнить свежей водой все три канистры, после чего выгнал джип во двор. Отодрав от яслей большую доску, я положил её на пол и принялся колдовать над ней с помощью своего Кольца Творения и Магры Дарам Татиса. Вороны-гаруда, наверняка, были настроены самым серьезным образом и мне следовало найти для них пару веских аргументов. По моей просьбе Уриэль нашел среди нашей поклажи кожаный мешок подходящего размера и когда принес его, то отшатнулся в испуге увидев, во что я превратил кусок обыкновенной, кедровой доски.
Его испуг был мне вполне понятен, ведь на полу извивался метровый обрубок черного хвоста крылатого дьявола, украшенный ярко-алым, сердцевидным острием. Это зрелище было не для слабонервных людей или ангелов, так как с жала срывались ярко-голубые искры и в воздухе остро пахло озоном. Хотя это и была чистейшей воды бутафория, когда я засовывал обрубок хвоста в кожаный мешок, меня так шандарахнуло током, что я чуть не прикусил себе язык.
Бросив мешок в джип, я велел Уриэлю и Лауре залезть в него и устроиться в салоне машины поудобнее. Для девушки салон джипа был уже вполне привычным и очень уютным местом, а вот для того, чтобы усадить в машине ангела, мне пришлось отодвинуть назад до отказа переднее пассажирское кресло, но и после этого концы его крыльев Лауре пришлось слегка согнуть, что бы закрыть заднюю дверцу.
Пока они усаживались в салоне, я сходил за ворота крепости-курорта и подобрал на обочине дороги несколько камней. Положив камни в салон, я залез на крышу джипа и еще немного пошаманил с помощью Кольца Творения над гостеприимным курортом, в результате чего от него осталась одна только крепостная стена, мощеный каменными плитами прямоугольник двора и мертвый, безжизненный пейзаж вокруг. Со стороны горы Обитель Бога на нас уже надвигалась огромная, черная туча воронов-гаруда, которая громыхала и скрежетала ничуть не хуже грозовой, вот только молний не было. Спокойно покурив, стоя у открытой дверцы, я не спеша сел на водительское место и, плотно закрыв все окна, включил кондиционер.
Джип у Лехи был с массой всяких прибамбасов и фенечек. Под капотом у него имелась мощная сирена, а за кенгурятником был установлен проблесковый маячок. Кроме того джип, словно ментовская тачка, был оснащен мощным матюгальником, так что я мог донести свои мысли до говорливых воронов-гаруда даже не выходя из машины. Собственно на этом и был построен весь мой план. Сначала ошеломить врага своей дерзостью, а затем вступить с ним в переговоры. Как раз на тот случай если переговоры затянутся я и попросил Лауру запастись водой и провиантом.
Минуты через три после того, как я сел в машину, все вокруг потемнело и мы чуть не оглохли от жуткого карканья сотен тысяч птиц, круживших над нами. Уриэль и Лаура сидели и испуганно глазели по сторонам. Поначалу вороны-гаруда не поняли, где находится их враг. Часть птиц опустилась на землю и, злобно каркая, быстро шныряла вокруг джипа, не видя нас сквозь затененные стекла. Я завел двигатель, но этого вороны-гаруда даже не услышали его из-за собственного карканья и тогда я включил матюгальник на полную мощность и заорал во всю глотку:
— Подлые твари! Как посмели вы опуститься на эту землю?
Вслед за этим я врубил на всю громкость сиди-плейер, извергавший жуткие вопли группы "Скорпионз", включил сирену, противоугонную сигнализацию, все прожектора и фары и принялся на полной скорости колесить по здоровенным ямам и воронкам, которые остались от водоемов, налетая со всего маху на воронов-гаруда. Многие из них попадали мне под колесо, но этим черным тварям это не приносило никакого вреда, зато шороха я навел здорово.
Воронье от этого напора, буквально взорвалось оглушительным карканьем, а затем, как и следует в таких случаях, на землю градом посыпался птичий помет. Хорошо еще было то, что жидкая воронья неожиданность не прилипала к джипу и отскакивала от него не оставляя и малейших следов.
Просравшись, вороны-гаруда, наконец, сообразили где находится их враг и пошли в атаку, делая крыльями резкие, боковые замахи, от чего перья-дротики вылетали из их крыльев и с силой ударялись о защитную магию, наведенную на джип магом Альтиусом. Магическая сила отбрасывала перья назад с такой силой, что они попадали в воронов-гаруда и сшибали их наземь. Опять же, это не причиняло им абсолютно никакого вреда, не смотря на то, что их перья-дротики, падали на землю все скрученными и изуродованными до неузнаваемости. Пока воронье бесновалось, я, выключив матюгальник, предупредил своих спутников:
— Ребята, теперь по сценарию идет жуткий, издевательский хохот, улюлюканье и свист. По счету три я включаю матюгальник. Раз, два, три!
Выключив сирену, я снова врубил матюгальник на полную мощность и мы в три смычка ударили по врагу психическим оружием: — разнузданным, оскорбительным смехом, визгом, свистом и улюлюканьем. Как ни горласты были вороны-гаруда, но они нас таки расслышали, а расслышав, заткнулись и я, воспользовавшись минутным затишьем, снова заорал:
— Мерзкие птицы, вы только и можете что каркать, срать и разбрасывать во все стороны ваши вонючие перья! Немедленно расступитесь и пусть ко мне подойдет вожак вашей стаи!
То ли воронам-гаруда стало стыдно за свое неспортивное поведение, то ли еще почему, но небо над нами посветлело, так как вороны отлетели от джипа, который я вновь поставил посреди двора. Тотчас на капот джипа попыталась сесть здоровенная пташка, размером покрупнее, чем хорошо откормленный индюк. Ворон-гаруда собрался было клюнуть меня через стекло, но его так шибануло охранной магией, что он кубарем слетел на землю.
Испуганно квохча, ворон поспешил скрыться среди своих товарищей, которые покрыли землю черным, шевелящимся ковром. Наконец вокруг нас наступила долгожданная тишина и поскольку вожак стаи не торопился подойти к джипу, я снова призвал его к себе:
— Кто командует вами, безумные птицы? Пусть он подойдет к моей магической колеснице!
Из недр черных, крылатых полчищ вылетел здоровенный ворон-гаруда, но не тот, что уже побывал на капоте джипа, а другой, перья которого слегка отливали серебром на кончиках крыльев. Ворон приземлился на каменные плиты, как раз с моей стороны. Этот кенарь-переросток, побывавший в печной трубе, важно обошел джип по кругу и снова подойдя к моей дверце, замер. Скосив на меня свой янтарный, бесовский глаз, он хрипло проорал:
— Почему ты не выходишь из своей магической колесницы, жалкий человечишко? Настал твой смертный час и уже ничто не спасет твои глаза от моего острого клюва.
Убавив громкость матюгальника, но не очень сильно, я проворчал довольно скрипучим и самым противным голосом, на который только был способен:
— Что нужно тебе, ворон-гаруда? Зачем ты привел сюда своих воинов?
Ворон озабоченно каркнул, а затем проорал с еще большей яростью:
— Мне нужна твоя жизнь, маг из Зазеркалья!
Ага, это уже было что-то. Мне удалось заставить этого немытого попугая-трубочиста признать за мной определенные заслуги. Теперь главным было не снижать давления на психику этой птицы. Снова повысив громкость, я спросил этого предводителя пернатых убийц, уже более участливо:
— Почему ты ищешь моей смерти, великий ворон-гаруда? Разве ты знаком со мною и разве я враг тебе?
Мой вопрос, явно, пришелся ворону-гаруда не по вкусу. От моего вопроса он подскочил в воздух метра на два и ожесточенно защелкал клювом, а затем, приземлившись как-то боком, закружился на одном месте, словно исполняя ритуальный танец. Я снова наехал на его психику и рявкнул грозным, не терпящим возражений голосом:
— Отвечай же не мешкая, ворон-гаруда, когда тебе задает вопросы великий маг-воитель из Зазеркалья!
Каким-то очень уж обиженным голосом ворон заорал:
— Ты! Ты! Ты убил нашего собрата, великий маг-воитель из Зазеркалья!
Все так же грозно и я заорал на бедную птицу:
— Как ты смеешь говорить мне такое? Разве ты не знаешь того, что тот ворон-гаруда, который лежит сейчас на берегу реки, сам встал на моем пути? Разве был твоим братом этот продажный ворон, который за кусок мяса согласился для мага Альтиуса убить человека? Разве насиживала твоя мать то яйцо, из которого он вылупился в одной кладке с твоим яйцом и разве можешь ты требовать отмщения за эту глупую птицу?
Все, теперь ворон-гаруда был мой. Это было видно по тому, как он беспомощно переминался с лапы на лапу и как опустил крылья и хвост. Старый ворон попался в силки своей собственной страсти к говорильне и теперь не знал, как ему выпутаться из них не потеряв свое лицо. Доказательством того, что ворон-гаруда уже не был уверен в своей правоте, было его неуверенное карканье и еще более неуверенный и совершенно неубедительный ответ:
