Дом - это там, где ты нужен

— Девчонкой? — искренне удивился Хесс.

— Ага, — Магда кивнула, подтверждая, что он не ослышался. — Девчонка была человеческой и тоже из подопытных. Которых, слышь, подкладывали под мутантов. Тоже, наверное, для экспериментов. На тот момент она была уже беременной от Джарреда. И это она потом заделалась мамашей Кейт, ейной сестры и ещё двух братьев.

Джонни устал удивляться за сегодня. Но Магда не оставила ему выбора.

— У Кейт есть братья и сестра?

— Были, — поправила его собеседница. — Были братья и сестра. И мамаша была. Их убили, когда мой папаша и вся наша дикая орда атаковала лагерь, где они осели, где-то там, в районе Сиэтла. Ну, как атаковала... К тому времени, как у Джарреда и его ненаглядной появился весь этот выводок, его уж знали как Когтерога, и он руководил нехилой такой бандой рейдеров. А мой папаша стоял во главе соседней банды и стычки у нас случались регулярно, — Магда вздохнула. — Ещё Сиэтл — это тебе не здешние мягкие, чистые, плодовитые пустоши, там обжарков, вырожденцев, мутатварей и тому подобного говна гораздо больше, а уровень радиации местами зашкаливает за меру любого счётчика...

— Так значит, вы с ней были в разных бандах? И... сражались друг с другом?

Девушка хмыкнула.

— Сражались наши старики, а мы были ещё сопливые. Но да, папаша Кейт держал одну обширную часть развалин, а мой — другую. И драться приходилось частенько. Там каждая долбанная лепёшка и каждый глоток воды на счету, да и те ещё нужно выдрать из чьей-то глотки. Короче, каждую неделю кто-то подыхал, у нас или у них. Но банды не таяли — на место сдохшего находилось много желающих. И так продолжалось долго, пока...

— Пока твои не задумали решить вопрос с врагами раз и навсегда?

Раскосая снова глубоко вдохнула и откинулась в кресле.

— И чего разговор сюда-то свернул? — с искренним огорчением пробормотала она. — Я ж планировала говорить совсем о другом. Ну да, мой старик решил разгромить гнездо конкурентов. Дождался, когда Когтерог с отрядом отправился для сбора дани с местных придурков, подкупил парочку крыс с той стороны и ударил, когда враги меньше всего были готовы.

Джонни ждал продолжения. Завеса тайны происхождения Кейт и её отношения с Магдой начала приоткрываться и не слушать он не мог.

— А... дальше? Вы их... разгромили?

— Ага, — девушка откинулась назад и чему-то поморщилась. — Правда, вышло не так гладко, как предполагал папаша. Тамошние пристрелили одного из моих братьев. Папашиного любимчика Гордона. Это, вишь, его сильно разозлило. Так сильно, что... короче, к тому времени, как вернулся Когтерог, пол-Сиэтла уже пылало, а вторая половина была в кровище и говнище.

Она умолкла, постукивая пальцами по широким подлокотникам. Джонни, которого наконец-то всерьёз увлёк разговор, после паузы решился ей помочь.

— Твои... ваша банда всех убила?

Магда потёрла руки.

— Там... много всего нехорошего приключилось, котёнок, — уклончиво проговорила она, отводя взгляд и скользнув им по потолку. — Думаешь, тут в Городе все ублюдки и засранцы? Тогда ты не бывал на севере... Короче, скажу тебе вот что. До возвращения Когтерога мы победили, и те, кто были с нами, пошли вразнос. Многие захотели поквитаться с соседями или просто заделать то с другими, чего всегда хотелось, но не хватало силёнок...

По этим более или менее прозрачным намёкам Джонни осознал, что не хочет слышать подробностей. Впрочем, Магда не собиралась в них вдаваться. Едва ли эти воспоминания доставляли радость ей самой.

— Папаша захватил семейство Когтерога. Их дом защищали, и защитники дрались отчаянно. Очень много наших полегло в процессе. Это, а ещё потеря брата окончательно взбесили папашу. Ну, и когда Кэттино семейство угодило в плен...

Она снова замолчала, пожевав губами.

— В общем, через пару суток в живых оставалась одна только Кэтти. Она была самая мелкая и потому её оставили напоследок. Но не оставили в покое. Она сидела в клетке во дворе, знаешь, типа той, что у нас в подвале. В ней почти не пошевелиться, но каждый мог подойти и... многие подходили, белобрысик. Когтерога-то боялись и ненавидели. К нему самому не подберёшься, но как не отыграться на его отродье?

Хесс прижал кулак тыльной стороной к виску. Даже после всего того, что ему довелось увидеть и пережить на поверхности, существовали вещи, которые одним упоминанием о них были способны причинять почти физическую боль.

— Ты говоришь — мелкая? — негромко переспросил он. — А когда это случилось?

Магда пожала плечами и, потянувшись, вновь поправила его одеяло.

— Когда? Да давно это случилось, малыш Джонни, очень давно. А сколько было Кэтти я не помню, но лет десять, по-моему, уже точно стукнуло. Может, чуть меньше. Мне тогда тоже было около десяти.

— И... что дальше?

Девушка глубоко вздохнула.

— Дальше... Я была в семье вроде отщепенки. Папаша заделал меня от одной из своих рабынь, которая померла в родах. Потому отношение ко мне было похожим. Папаша и братья часто чесали об меня кулаки, потому что уродилась похожей на "ту раскосую шлюху", а не на кого-то из них. Ну и, в общем... В тот день, когда приволокли семейство Кэтти, папаша был зол. Из-за смерти Гордона, и вообще... Я попалась ему на глаза, и он отделал меня сильнее, чем прежде. Потом запер, пока остальные праздновали победу, обжирались и заливались бухлом. Я просидела без воды и питья два дня, и...

Она помедлила.

— Я всегда была мягкотелой, блондинчик. Наверное, папаша прав, и характером я вся в рабыню, которая вытолкнула меня в этот... гребаный мир. Но когда уверилась в том, что меня хотят заморить, и всем плевать, что вот-вот подохну, то... Очень, очень разозлилась, сладкий. Наверное, именно тогда во мне и проснулся папаша.

Магда растёрла тонкое запястье.

— В общем, злость дала мне силы. Я сумела отодрать доску в полу, расколупала её пошире и выбралась из дома. Вокруг продолжался бардак, все валялись нажратые или обдолбанные и никому до меня не было дела. А я... Как сейчас помню, котёнок. Я горела жаждой мести. Мне хотелось отомстить папаше за всё, уделать ублюдка, нагадить ему так, чтобы он запомнил. А там хоть трава не расти. Понимаешь?

Джонни понимал. Он помнил свой недавний припадок, который стоил жизни двум бандитам, и что такое бездумная месть ему объяснять не приходилось. Внимательно наблюдавшая за его лицом Магда удовлетворённо кивнула.

— Вижу, что понимаешь. Но и я понимала, что в одиночку мало что смогу. Нужно было отомстить как-то иначе...

— И поэтому ты решила помочь семье Когтерога?

Девушка улыбнулась.

— Ну вот, и как что-то рассказывать, когда ты вечно всё испортишь? Да, мой хороший, это единственное, что тогда пришло мне в голову. Я отправилась на поиски...

— Но нашла только Кейт?

— Ага.

Джонни подождал. Но продолжения не последовало. Только что довольно живо тараторившая девушка умолкла, словно погружаясь в себя. Либо, что более вероятно, в старые воспоминания, память о которых была ей очень неприятна.

— И что случилось потом? — всё же поторопил он, чувствуя, что долгое общение постепенно забирает остаток сил и его вновь начинает одолевать усталость. — Ты помогла ей сбежать?

Магда вздрогнула, будто очнувшись.

— Да, — с некоторым усилием проговорила она, возвращаясь в реальность. — Помогла. Дождалась, пока очередная партия ублюдков свалила куда подальше и вытащила из клетки. И, скажу тебе, ещё час-два и было бы поздно. Она вообще не соображала и не могла идти. Я дотащила её на себе до ближайшей берлоги, в которой часто пряталась от братцев, и оставила там. Потом распотрошила тайник Гордона и вынесла весь запас дури и стимуляторов, какие он не успел себе всадить... И три дня сидела с ней, кормила и колола то, от чего кайфовал мой братец. Ох и доставила Кэтти мне тогда проблем!

Хесс поднял брови.

— И вас не хватились?

— Кэтти хватились. Только не сразу. Я ж говорю, папаша знал, что Когтерог вернётся не скоро и потому позволил своим людям уйти в загул. Только дня через три они обнаружили, что Кэтти нет, и это не потому, что кто-то забрал её поразвлекаться, а именно потому, что нет совсем. Папаша мой протрезвел и начал рвать и метать. И у меня к тому времени прошёл запал, и я жутко перетрусила. Но отматывать назад было поздно. Папаша за то, что я сделала, посадил бы в клетку уже двоих — и её и меня.

— Так как же вы спаслись?

— Чудом, котик. Ну и ещё тем, что нашу часть развалин я знала как свои пять пальцев, и все укрытия в нём тоже. Когда все ломанулись искать нашу беглянку, я увела её в другую сторону. В городе ещё царил бардак, и это оказалось нам на руку. Мы дошли аж до самых предместий, когда повезло столкнуться с доктором Рэйми. Точнее, нет, не так. К тому времени, как мы с Кэтти дошли до внешней границы Сиэтла, она снова сломалась. Рэйми подобрала нас, когда я размышляла, чего бы ещё ей вколоть, чтобы заставить пройти ещё немного.

Джонни был по-настоящему изумлён.

— Доктор Вай Рэйми — из Сиэтла?

— Да, блонди. Она приютила нас, подлатала Кэти, а потом как-то смогла связаться с Когтерогом. К тому времени он с отрядом и собранной жратвой уже скрывался неподалёку. Ему доложили, что произошло, и он умудрился не угодить ни в одну из папашиных ловушек. Когда на него вышла Рэйми, Когтерог как раз пытался узнать, что с семьёй и семьями его людей. Когда узнал, решил уходить.

— Не стал мстить твоему отцу?

Девушка пожала плечами.

— Я же говорю — мистер Джарред свирепый, но не тупой. С теми силами, которыми он располагал тогда, можно было только убиться об папашу и положить всех оставшихся верных ему засранцев. Он принял тяжёлое решение, но оно оказалось верным, котёнок. Все его бойцы ушли за ним. Ну, и мы с Кейт и Рэйми тоже.

Хесс отвёл взгляд и тоже уставился в потолок. За последние полчаса на него свалилось столько информации и ответов на давние вопросы, что их требовалось тщательно переварить.

— Так значит, ты всё-таки не рабыня?

Черты лица девушки разгладились. Миг спустя, к большому удивлению Джонни, Магда снова засмеялась.

— Ну, наконец-то, белобрысик! Я уж думала, не догадаешься! Нет, солнышко, я не рабыня. Пришлось притворяться, чтобы по первости втереться тебе в доверие. Мы с Кэти решили, что это будет забавно.

— Но ты...

Джонни замялся.

— Что, мой хороший?

— Почему ты до сих пор живёшь вместе с Кейт? Я имею в виду... Раз ты не рабыня... тебе никогда не хотелось жить в собственном доме? С собственной семьёй?

Девушка улыбнулась снова.

— Так Кэтти и есть моя семья. Когтерог удочерил меня ещё тогда, и с тех пор мы вместе. Вроде как сестры. И нам очень хорошо друг с другом. А что до дома... — она помолчала, подбирая слова. — Ты, наверное, не до конца понимаешь. Это, — девушка выразительно обвела рукой вокруг себя, — мой дом. Он такой же мой, как и Кэтти. Мы обе здесь хозяйки, на равных. Только Кэтти часто надолго уходит, и ей нужен кто-то следить за порядком. Кто-то очень надёжный. Поэтому мы давно условились: Кэтти делает свою работу, а я свою. И в некоторых смыслах хозяйничаю тут куда шибче сестрицы, хоть она и строит из себя командиршу. Так сложилось много лет назад и ни я, ни она этого менять не хотим. Тем более, ради "собственного дома", где нами бы командовал какой-то "собственный"... пусть даже муж. Здесь — мы хозяйки, и как командовать... и кем, выбираем сами, — Магда улыбнулась, но в её улыбке впервые скользнуло что-то жёсткое. — Это и есть реальная свобода, сладкий. Самим выбирать свою судьбу. Мало кто из женщин пустоши может похвастаться такой. Понимаешь, нет?

Теперь Джонни и вправду понимал до конца. Наконец все части головоломки выстраивались в правильный узор и становились на свои места. На самом деле всё это время у него было две хозяйки, одна из которых, развлекаясь, играла роль кнута, другая пряника. И надеяться на помощь какой-то из них было попросту глупо.

В памяти всплыли издевательства, которым его подвергала дочь Когтерога, и при которых присутствовала Магда. Тогда ему думалось, что за болью и унижением он плохо соображал и охотка участия раскосой девушки во всем происходящем только казалась. Сейчас же он чувствовал себя таким глупцом, что хотелось орать во всё горло от стыда и горькой досады.

— Джонни, солнышко, что такое? — сразу заметившая перемены в его настроении Магда даже подхватилась на ноги. — Лекарства перестали действовать? У тебя что-то болит?

Хесс мотнул головой.

— Да что случилось? Сделать тебе ещё укол?

— Зачем? — сдавленно просипел раб отчего-то севшим голосом.

— Что — зачем?

— Зачем притворяться теперь? Что ты обо мне заботишься? Я и так... буду делать то, что вы мне прикажете... пока на мне этот проклятый ошейник. Тебе больше не нужно прикидываться... моим другом.

К изумлению, только что напряжённая и встревоженная Магда не рассердилась на его слова. Напротив, она улыбнулась как будто с облегчением и уселась обратно в кресло.

— Ах, ты об этом. Малыш Джонни, но ведь никто не притворяется. Я на самом деле твой друг. И... слушай, если хочешь знать, я очень рада. Искренне рада, что пустошь свела нас всех — меня, тебя и Кэтти, в одном месте, — она развела руками и почти сразу всплеснула ими, будто в порыве чувств. — Ну, как мне это доказать? Ты мне правда очень, очень нравишься. Прямо даже сама удивляюсь, насколько сильно. Таких, как ты, очень мало, котёнок. Как же я счастлива, что ты достался именно нам!

Джонни страдальчески поморщился. От Магды это не укрылось.

— Не нужно кривиться, солнышко. Я ведь говорю от всего сердца. И... понимай, как хочешь, но я уверена, что ты здесь не случайно. Ну не происходят такие вещи случайно, пойми! Само провидение привело тебя в наш дом.

— Провидение??

— Оно самое, беленький. И всё потому... да потому что именно ты всегда был и нужен нашей Кэтти.

После всего услышанного за сегодня рабу казалось, что он готов к чему угодно. Но последние слова собеседницы сумели превысить даже его лимит толерантности к ереси.

— Что ты имеешь в виду? — всё-таки сдержавшись, негромко уточнил Хесс.

Магда повела плечом.

— Кэтти сильно искалечена, — с внезапной серьёзностью пояснила она. — Можешь не верить, но до встречи с тобой сестрёнка была гораздо жестче и дичее. А теперь меняется и, по-моему, эти перемены — к лучшему. Я уверена... нет, я точно знаю, что это твоё влияние, мой хороший. Не знаю, как это объяснить, но чем дольше ты здесь, тем... здоровее... человечнее становится Кэтти. Это чистая правда. И поэтому... — она помедлила. — Поэтому, я считаю, что ты нужен этому дому. Ты нужен Кэтти. И... очень нужен мне. Я правда, искренне забочусь о тебе. Это вовсе никакое не притворство, мой сладкий пирожочек.

Джонни сцепил зубы.

— Если ты обо мне заботишься так, как говоришь, тогда помоги снять ошейник!

Магда подняла брови. Но она ничего не сказала и дошедший до какого-то предела Хесс решил не останавливаться. Каким-то чутьём он понимал, что теперь — его единственный шанс высказать то, о чём он думает, и другого у него не появится.