Холодный голос Таун Ве не изменился. — Мы заплатим больше, чем кто бы то ни было.
«Папа всегда помнил о Джастере Мериэле, чувствуя, что должен быть достойным его памяти. Возможно, я был вторым шансом это осуществить».
— Я с тобой свяжусь.
«Наследие Джастера. Возможно, в словах Бевиина есть смысл. Быть больше Мандалором и меньше заниматься «делами».
Возможно, она сказала это, чтобы зацепить его. «Вряд ли, каминоанцев не заботит ничего, даже если одна из них тебя вырастила».
Фетт надел шлем и повернулся к выходу. Поднимет ли Таун Ве тревогу? Едва ли она захочет, чтобы кто—либо узнал, что ее данные попали в чужие руки. Все, что ее заботило, была, как и всегда, ее работа, и это обеспечит ее молчание. Любая проверка безопасности, проведенная «Арканиан Микро», не обнаружит ничего пропавшего и никаких небрежных попыток взломать их системы. Все осталось между ним и Таун Ве.
— Я бы хотела узнать, найдешь ли ты материалы Ко Саи, и помогут ли они тебе, — сказала каминоанка.
Фетт удержал порыв спросить ее, был ли интерес личным или профессиональным.
— Если я буду жив в ближайшую пару лет, ты узнаешь.
Он двинулся наружу тем же путем, что зашел внутрь, с помощью веревки с захватом вскарабкался вверх по шлюзу доступа команды дезинфекции и быстро пополз к краю крыши. Захваты прерывателя были на месте. Оглядевшись вокруг, Фетт перепрыгнул через ограждение, отсоединил захваты, и теперь для датчиков в ограждении его здесь словно никогда не было.
По сигналу вмонтированной в его шлем системы дистанционного управления опустился посадочный трап «Раба 1», и Фетт двинулся к нему, размышляя, почему он так цепляется за корабль своего отца. Конечно, это было замечательное судно, но для него оно значило гораздо больше, чем просто «лучшее из того, что он мог себе позволить».
«Мне уже больше семидесяти лет, а я только начал осознавать себя чем—то большим, чем просто сыном своего отца. Это не значит, что я люблю тебя меньше, папа, но я не могу вечно оглядываться назад».
Боба Фетт не знал точно, что именно может заполнить эту пустоту внутри и дать ему смысл в жизни, но теперь он понимал, что ответ на этот вопрос лежит в будущем, а не в промороженных воспоминаниях о прошлом.
Стоя перед символом своего детства — кораблем «Раб 1», он размышлял о совершенно посторонних вещах.
— Я вижу, ты не стала разносить мостик, — заметил Фетт, решив для разнообразия первым начать разговор.
Мирта как раз протирала приборную панель. Та выглядела на удивление блестящей: Боба Фетт всегда поддерживал корабль в чистоте и хорошем состоянии, но сейчас панель казалась полированной.
Она откликнулась вопросом: — Ты нашел то, что искал?
Он запустил двигатели «Раба 1» и поднял его в воздух, развернувшись под монорельсом, протянувшимся на высоте двух километров над поверхностью Вохаи.
— Да.
— И что дальше?
Фетт порадовался, что его лицо скрывает визор. Он разрывался на части. Он хотел найти этого невозможно старого клона, хотел увидеть Айлин, хотел узнать, как умерла Синтас.
Мирта знала — или утверждала, что знала — ответы на все три вопроса. Вопрос о том, что случилось с Синтас, уже не был срочным; Айлин он мог найти и сам, потому что мог найти Хэна Соло, а где был Соло, появится и Айлин.
Значит, он должен искать этого клона из клана Скираты. Даже если у него нет разработок Ко Саи, возможно, он может дать образец клеток, который смогут изучить каминоанцы и понять, как был прекращен процесс ускоренного старения.
Но все же слишком много неопределенностей. Слишком много переменных в уравнении.
Фетт решил, что сейчас можно, хотя и с осторожностью, проявить свой интерес.
— Где ты встретила того клона?
— На Корусканте. Похоже, он там часто бывает, — Мирта, как обычно, смотрела прямо вперед. — И куда мы направляемся сейчас?
«Найти Хэна Соло, потому что это приведет меня к Айлин».
— Ожерелье у тебя. Ты мне это скажи, — поддержал смену темы Фетт.
Мирта сняла с шеи кожаный шнурок и пристально посмотрела на сверкающий камень на ее ладони. — Тогда на Корускант.
«Ага». Фетт никогда не учил Айлин охоте за головами, но было очевидно: она знала, что часто гораздо легче спрятаться на планете—городе с триллионным населением, чем в горной пещере где—нибудь на планете Внешнего кольца.
Он ввел в навигационный компьютер курс на ядро галактики: 0 — 0 — 0. «Раб 1» уже разгонялся для прыжка в гиперпространство, когда перед Феттом нетерпеливо замигала панель связи.
Тот, кто его вызывал, находился на Кореллии, хотя и попытался это скрыть, использовав ряд ретрансляционных станций. Не многие могли бы позвонить Фетту с Кореллии, а те, кто могли, едва ли захотели бы разговаривать в присутствии Мирты Гев.
— Пора поесть, — сказал он. — Иди на корму и посмотри, что можно найти для нас в хранилище.
Мирта молча повиновалась, без следа несогласия на лице. Она отреагировала, как подчиненный, выполнявший приказ, а не как привыкшая к кухонной работе женщина.
— Ладно.
— Тебя это не оскорбляет?
Мирта взглянула на него, как на сумасшедшего. — Мой отец — мандалорец. Так что я умею и сражаться и готовить.
Фетт осознал, как мало ему известно о мелких подробностях его собственной культуры. В следующий раз, когда он увидит Бевиина, он, пожалуй, попросит его пояснений. Подождав, пока Мирта закроет за собой внутренний люк, охотник переключил вызов на защищенный канал.
— Фетт слушает. Побыстрее.
Последовала короткая пауза.
— А это Тракен Сал—Соло, Глава государства планеты Кореллия. У меня для вас предложение.
Центакс—2, Воздушное пространство полигона боевой подготовки эскадрильи
Летевший ниже Люка «крестокрыл» XJ7 завалился на левый борт и с удивительной скоростью скрылся из виду под ним. Даже для него Джейна Соло была серьезным противником в воздушном бою.
«А может, я уже не так быстр».
Люк уменьшил тягу двигателей собственного XJ7, бросив истребитель в пикирование к каньонам луны, преследуя Джейну. Вообще—то он считал, что не так давно у нее было достаточно летной практики, и едва ли ей требовалось оттачивать свои навыки, но когда Джейна заявила, что возвращается на действительную службу, она серьезно отнеслась к этому. Так что, не смотря на ее звание полковника, она тренировалась вместе с эскадрильей так, словно была новобранцем.
Кстати, в этом упражнении применялось полная мощность оружия. В некоторых пилотов еще никогда не стреляли по—настоящему, и упражнение позволяло скорректировать их восприятие войны.
Внизу, на дне каньона открыла огонь из ионных пушек автоматизированная зенитная батарея. Красные стрелы энергии, пролетевшие вверх мимо Люка, казалось, влились в красное свечение двигателей XJ7, когда Джейна, мгновенно накренив на 180 градусов корпус истребителя, чтобы сузить поражаемую площадь, проскочила между залпами и сама обстреляла ионные пушки.
Она выровнялась только у самого дна каньона, позади зенитной батареи. Люк спустился за ней, пройдя над поверхностью так близко, что воздушная волна от его XJ7 подняла облако щебня, пробарабанившего по нижней части фюзеляжа.
Люк дал залп, целясь на несколько градусов в сторону от ее правых крыльев. Стена каньона выплюнула фонтаны распыленного камня на ее пути, и она отвернула в сторону.
Джейна вышла на связь, чего обычно не делала. — Не надо поддаваться, дядя Люк. Это мне не поможет.
Он осознавал, что мог бы выстрелить и точнее, и все же не попасть в нее. Но Люк просто не мог всерьез стрелять в племянницу, даже зная, что она почти наверняка увернется. Это просто было ему не по душе.
— Я заканчиваю, — сказал он и резко пошел вверх, выровняв истребитель на оптимальной высоте. — Увидимся в столовой.
Центакс 2 представлял собой стерильную луну, беспорядочно застроенную военными объектами, которые были разбросаны по поверхности луны, словно ящики на полу склада. По части архитектуры их база едва ли завоевала бы призы. Если война начнется по—настоящему (Люк всегда воспринимал оговорку «по—настоящему» как жестокую иронию), база мгновенно превратится из тренировочной в боевую. И похоже, что это превращение скоро произойдет.
Люк поднял фонарь кабины XJ7 и выбрался на фюзеляж, затем спустился по лесенке, которую подкатили к истребителю техники.
«Это я тоже привык проделывать быстрее».
Скайоукер встал у входа в столовую и ждал, пока, наконец, в ангар не влетел, используя только репульсоры, истребитель Джейны. Он приземлился рядом с крестокрылом Люка. Когда Джейна выбралась из кабины и сняла шлем, на ее лице было написано беспокойство.
— Нормально летаешь, — успокаивающе сказал Люк, двинувшись к дверям и предложив ей последовать за ним. — Мы можем идти в столовую в летных комбинезонах?
Джайна с усилием улыбнулась и показала на собственный оранжевый комбинезон.
— Не беспокойся, я же полковник. Прикрою.
Впервые со дня принятия скандального решения об интернировании кореллианцев Люку удалось найти момент, чтобы поговорить с Джейной наедине. Племянница прямо—таки излучала страдание. Замечания об «утрате навыков» и о желании «соответствовать роли» — о чем она стала упоминать в разговорах слишком уж часто, чтобы это могло убедить Люка — могли бы иметь смысл только в качестве технического жаргона, применительно к эскадрилье, но не больше. Она была сестрой—близнецом Джейсена. Что бы ни происходило, ее это затрагивало гораздо сильнее, чем остальных членов семьи.
— После тебя, — сказал Люк.
Столовая состояла из кучи отсеков, большого зала, где подавали еду и обедали, а также почти того же размера комнаты для отдыха, в которой стояли удобные кресла, и где располагался немногочисленный набор развлечений, главным из которых являлся огромный голоэкран на одной из стен. Он был настолько большим, что его можно было смотреть и из обеденного зала, где ожидали раздачи еды пилоты и техники.
Большинство пилотов в комнате отдыха сидели спиной к обеденному залу, глядя на экран. Как раз наступило время обеденного выпуска новостей НРГ, и в комнате воцарилась тишина: все слушали, ожидая какой—нибудь оговорки от политиков, означавшей, что режим ожидания их эскадрильи немедленно изменится на режим готовности.
Джейна уже дошла до раздаточного стола и накладывала на тарелку какие—то овощи, когда всю столовую заполнил громкий гул заставки, предварявшей краткое содержание выпуска новостей. Люку, по крайней мере, он показался очень громким. Он замер на месте.
«-…И главная новость сегодня — продолжаются облавы на граждан Кореллии, в то время как тысячи из них покидают Галактический Город по добровольной программе репатриации…»
На экране появилось изображение солдат из 967—го отряда коммандос, двигавшихся по пешеходным дорожкам по обе стороны какой—то аэротрассы в жилом квартале Корусканта: одно из подразделений возглавлял ставший теперь широко известным Джейсен Соло, облаченный в полностью черную униформу из тех, что предпочитали спецназовцы. Уже это зрелище было достаточно неприятным, но помимо этого, был показан другой человек в униформе, с открытым лицом — это был Бен.
И сейчас в столовой было очень, очень тихо.
«Мой сын. Как я вообще позволил Джейсену вовлечь его в это?»
Все солдаты носили шлемы, полностью закрывающие голову. Да, такой шлем был полезной деталью снаряжения для солдата, но от этого они не выглядели менее угрожающими. В ушах Люка звучал не комментарий журналиста, а голос Хэна, говоривший, что Альянс быстро превращается в Империю.
«-…Ранее полковник Джейсен Соло заявил, что…»
Люк посмотрел на Джейну; на ее лице было потрясение. Другого слова подобрать было невозможно.
И было очевидно, что большинство из тех, кто смотрел на экран, не знали, кто стоял позади них в обеденном зале.
— Это их старая семейная традиция — терроризировать население, — заявил какой—то капитан, сидевший положив ноги на низкий стол. — Совсем как его дед когда—то. Интересно, когда он собирается обзавестись милым черным плащом и шлемом? И кучей солдат в замечательных белых доспехах?
Некоторые офицеры, находившиеся в столовой, рассмеялись, но большинство выглядели так, словно хотели бы находиться в другом месте. Люк уже стал экспертом в распознавании готового начаться скандала, и его в очередной раз изумило, насколько тонок баланс между постепенной потерей самообладания и взрывом эмоций.
На этот взорвалась Джейна. Ее кулаки были сжаты. Люк, сам захваченный врасплох чувством стыда из—за появления на экране Бена, не успел заблокировать толчок Силы Джейны, который отшвырнул капитана к стене столовой, перевернув его кресло. Джейна рванулась вперед, однако Люк успел загородить ей дорогу. Опрокинув свои кресла, подскочили два других офицера, вмешавшись, чтобы удержать своего товарища от совершения еще одной глупости.
— Он не хотел вас обидеть, — сказал один, похоже, не заметив Люка. — Простите, полковник.
Джейна покраснела, ее глаза расширились. Полковники не бьют других офицеров, не важно, с помощью Силы, или нет. Это нарушение дисциплины. Люку хотелось вывести ее наружу, но она должна была дать понять всем, что вернула контроль над собой. Никому не нравится служить под началом офицера, который не может проявлять выдержку.
Капитана подняли на ноги. Он выглядел больше запыхавшимся, чем пострадавшим.
— Давай, — заявил один из офицеров, — извинись перед полковником. Ты повел себя неуважительно.
По выражению лица капитана было видно, что он так не считает, но все—таки он сделал так, как ему сказали. — Мои извинения, полковник Соло.
— Мы все слегка нервничаем, — сказал Джейна. — Мне следовало найти менее агрессивный способ попросить вас взять обратно то, что вы сказали о моей семье.
Тут капитан, похоже, обнаружил, что здесь присутствует и Люк Скайуокер.
— Простите, сэр…
«Плохо то, что так говорят все» — подумал Люк. — «Ты всего лишь вестник».
— Забудьте, — сказал он. — Джейна, давай пройдемся.
Естественной растительности на Центаксе не было. Они нашли местечко в тени ангара и уселись на стоявшую рядом пару ящиков.
— Мы можем либо отгородиться от этого, либо поговорить начистоту, — заметил Люк. — Лично я предпочитаю последнее.
— Это экономит время.
— Я не понимаю, что происходит с Джейсеном.
— Я тоже, дядя Люк.
— Тогда выскажи свои догадки.
— Я уже не знаю, что он за человек.
— В устах сестры—близнеца это звучит пугающе.
