— Корин Джакомо, Морган, позвольте представить вам моего сына Касиано, — голос Хулиана заставил вздрогнуть обоих молодых людей, глубоко погрузившихся в свои размышления.
— Рад видеть вас в своем доме. — Яго протянул руку Касиано, и они поприветствовали друг друга. Рукопожатие вышло по-мужски сухим и крепким. Касиано невольно снова перевел свое внимание на сестру. Он будто не мог на нее насмотреться. Девушка была настолько "своя"! Он ни с кем не ощущал такой близости, казалось, что они должны понимать друг друга без слов. Только серые стальные глаза Куори говорили: "держи дистанцию, не подходи близко". Подошедший Дэймон волнами чувствовал витавшее в воздухе напряжение. Все, кто находились в приделах этой комнаты были слишком взвинчены, и хотя ситуация не производила впечатления близкой к взрывоопасной, на семейную дружественную вечеринку это тоже было мало похоже.
— Яго, кухарка просила передать, что все готово и можно приступать к трапезе. Мы же не хотим огорчить несчастную женщину и дать остыть ее шедевру, — легкость и непринужденность в голосе Дэймона заставили зазвенеть напряжение, возникшее между всеми.
— Да, ты, как всегда, прав, — опомнился Яго. — Прошу к столу. — Все были рады прервать возникшую неловкость. Стол оказался треугольным с равными сторонами, и с каждой из сторон с легкостью садились два человека. Хулиан решил далеко не отпускать от себя Чано, поэтому сел с ним, Яго оказался на одной стороне с Морган, а Джельсамина села рядом с Дэймоном. В глубине души она была этому рада, потому что рядом с ним, ей было более спокойно, чем рядом с Яго. Кузен в любую минуту мог выкинуть какой-нибудь фортель, и не факт что ей это понравится. Пока гости рассаживались, тонкий слух Дэймона уловил несколько слов шепотом сказанных Хулианом Чано.
— Мы не должны упустить ее. Нельзя, чтобы между нами и ней выросла стена. Держи себя в руках и будь милым. — Дэймон бросил взор сперва на Морган, а затем на Мину. О ком говорил Хулиан? О Морган или о Джельсамине? Его слова могли относиться как к одной, так и к другой. Вечер становился интересным.
— Морган, Джакомо, — сев за стол Хулиан решил сразу завести легкую беседу, — расскажите, как прошла ваша сегодняшняя прогулка по городу.
— Я думаю, стоит послушать впечатления, Моны. — Сияя улыбкой, ответил Яго.
— Моны? — приподнял бровь Хулиан.
— Да, Морган рассказала мне, что так ее в детстве звала няня. Мона мне нравится, очень мягкое и нежное имя, подстать обладательнице.
— Замечательно! — на лице Хулиана блуждала легкая доброжелательная улыбка. — Надеюсь, когда-нибудь тоже заслужу право так обращаться к этой прелестной особе. — Все перевели взгляд на Морган, ожидая каких-нибудь комментариев, но их не последовало. У присутствующих создалось впечатление, что девушка просто не слышала последней фразы отца, заглядевшись на действие слуги, наливавшего ей вина. Дэймон внутри себя ухмыльнулся и заметил, что легкости и веселья на этой дружественной вечеринке ожидать не стоит. С каждой минутой становилось все яснее и яснее, что ничем хорошим затея Яго не закончится. Не любившая конфликты Мина, решила, что пора ей вмешаться.
— Морган, дорогая, расскажи нам твои первые впечатления от города. — Вздрогнувшая, от внезапно раздавшегося голоса, Хельга подняла свои серые, как сталь, глаза на Джельсамину и улыбнулась.
— Город очарователен и потрясающ! Я всю жизнь прожила в деревне, поэтому для меня большие многоэтажные дома, широкие мощеные улицы, фонари, экипажи, магазины, кафе.... Все это просто ошеломляет. Сама себе начинаешь казаться маленькой букашкой, которая случайно попала в огромный мир. Я не знаю, как выглядят другие столицы, но Куори-Сити необыкновенно красивое зрелище.
— Мона, обещаю, что обязательно познакомлю тебя с Фоли-куидат! — с легкой улыбкой произнес Касиано, глядя прямо в глаза сестре.
— Я была бы очень рада ознакомиться со столицей Фоли, но, конечно, только тогда, когда это сочтет возможным моя Малкани. — Улыбка медленно сползла с лица Чано.
— Джельсамина, вы наложили запрет на перемещение Хельги Куори? — проскользнувшая в голосе молодого человека льдинка, заставила Мину поморщиться. Она знала, что вечер предстоит неприятный, но не ожидала, что все будет так плохо с самого начала.
— Я хочу разъяснить ситуацию, чтобы между нами не было недомолвок. Корин Хулиан, Касиано, я никоим образом не собираюсь ограничивать свободу Морган. Она будет делать все, что ей вздумается, если это не будет противоречить ее обязанностям перед сеймом. То, что Морган пока живет в моем доме и под моей опекой, вызвано исключительно тем, что она не готова вступить в свои должностные обязанности и столкнуться с реальностью жизни. К сожалению, ее семья не слишком благосклонно к ней относится, и Морган достаточно натерпелась из-за этого. Прежде чем она переступит порог своего дома, и станет настоящей главой семьи, я должна быть уверена, что ей это по плечу и не принесет новых страданий.
— Но Мона принадлежит так же и к нашей семье, — вставил Касиано, называя сестру Моной, чтобы подчеркнуть их родство.
— Конечно, и это никто не собирается оспаривать. — Спокойствие начинало постепенно покидать Джельсамину. Молодой Борджиа все больше оправдывал свою репутацию дерзкого и неприятного молодого человека. — Но в первую очередь Морган Валенте является Хельгой сейма Куори. И ее обязанности, как Персоны, никто не может отменить. Ваша семья постоянно проживает в Фоли-куидат. Хельга Куори не может жить на территориях Фоли, и вам это известно. И хотя, ваш отец последнее время больше времени проводит в Куори-Сити, не думаю, что будет правильным менять место жительство Моны через день. Она живет в доме Малкани своего сейма, и думаю, это лучший способ подготовить ее к настоящему вступлению в сан Хельги. Если родные Морган не позаботились о том, чтобы соответствующим образом подготовить ее к возможному принятию сана, то это является моей прямой обязанностью, как ее Малкани. — Что-то, а наносить удары словами, Джельсамина умела. Семейству Борджиа пришлось проглотить упрек, и сдать назад. Дэймон ощущал, как закипает Касиано. Он еще был далек от того, чтобы взорваться, но приближался к этому моменту с катастрофической скоростью.
— Джельсамина, вы правы! — с оттенком печали на лице произнес Хулиан. — Как это не прискорбно признавать, но Морган оказалась жертвой моих разногласий с Габиной. Каждый из нас думал только о себе, и никто не задумался над тем, как это отразиться на нашем ребенке. Безусловно, тому, что произошло, нет никаких оправданий! Но я надеюсь, что со временем сердце Морган смягчиться, и она позволит мне, нет, не загладить вину... Загладить подобное невозможно, но даст мне шанс сделать хоть что-нибудь, что облегчит ее существование. А в оправдание Касиано, хочу сказать, что до сегодняшнего дня он ничего не знал о существовании сестры. И для него сложившаяся ситуация особенно болезненна, потому что он всегда мечтал о том, чтобы вместо четырех братьев у него была хоть одна сестра. — Джельсамина, пристально наблюдавшая за Моной, заметила, что в ее глазах загорелся крохотный огонек. Зная о надежде девушки наладить отношения с семьей Борджиа, Мина понимала, что Касиано только что заработал очко в глазах Хельги Куори.
— А я, имея трех сестер, всегда мечтала хоть об одном брате, — неожиданно осмелела Морган. — И, конечно, я знала об их существовании. В особенности о существовании Касиано, ведь о нем столько говорят и пишут в газетах. Я знала, что он сильный и независимый молодой человек, который никого и ничего не боится. Иногда, засыпая, я мечтала о том, что в один прекрасный день он приедет и заберет меня из моего заточения, и больше никогда никому не даст меня в обиду... — К концу речи в карих глазах Морган стояли слезы. — К счастью я обрела покровительство Малкани Куори, и уже не нуждаюсь в спасении. — Джельсамина положила свою руку на запястье Хельги и слегка сжала его.
— Морган, я рада, что ты избавилась от многолетнего заточения, но поверь мне, твои испытания на этом не закончатся. И думаю, это прекрасно, что теперь в твоей жизни появился брат, который способен в случае необходимости защитить тебя и стать тебе опорой. Когда мне приходится туго, я в первую очередь бегу к Яго. И хотя мы не родные брат и сестра, а только троюродные, его наличие в моей жизни, делает ее более выносимой. До сегодняшнего дня, я тоже не была знакома с Касиано, но уверена, что его репутация вполне оправданна, так что ты найдешь в нем надежную защиту. — Корин Хулиан с благодарностью взглянул на Джельсамину и облегченно вздохнул. Похоже, и Яго и Мина не ставили перед собой цели настроить Морган против них. Его дочь сидела, потупив взор в тарелку, и ее смущение покалывающей волной скользило по его коже. Хулиан решил, что она слишком сильно перенервничала, решившись на столь откровенное заявление об отсутствие в ее жизни брата.
Касиано с любопытством смотрел на Мину и пытался разобраться, что за хитрость задумала эта девчонка. Не привыкший верить в искренность людей, он во всем видел подвох. Вот и сейчас, с самого их прихода, Малкани Куори всячески пыталась его задеть и подцепить, и вдруг такой великодушный поступок с ее стороны — заступиться за него перед Морган. Не находя логического ответа, Касиано бессознательно потянулся ментально к мозгу девушки. Но стоило ему войти в зону доступности, как он тут же уткнулся носом в "стену". Касиано был абсолютно уверен, что мгновение назад этой стены не было. С любопытством и легкой вспышкой гнева он пристально вгляделся в лицо Малкани Куори. Если она и была в курсе того, что произошло, то великолепно это скрывала. Чано перевел взгляд на отца, но сделал это чисто инстинктивно, потому как это было абсолютно бессмысленно. Прочитать что-либо на лице Корина Хулиана было просто невозможно. Решив, что отец защитил Мину от его поползновений, Касиано вынужден был признать, что это правильное решение. В конце концов, она была дочерью истиной Малкани Куори. Да и дядюшка Корин Густаво наверняка ее многому научил. Вряд ли ему удалось бы дотронуться до рассудка незаметно для нее.
— Касиано, может вы расскажите нам немного о себе, — с милой улыбкой на лице спросила Джельсамина, — поверьте, нам с Морган было бы интересно узнать о вас что-нибудь. К примеру, я слышала, что вы много путешествуете. Сами мы нигде не были, и возможно благодаря вашему рассказу, смогли бы ощутить прелесть познания новых мест.
— К сожалению, Джельсамина, из меня вышел бы очень плохой рассказчик. Да, мне приходится много путешествовать по делам семьи. Я уже несколько лет занимаюсь некоторыми направлениями семейного бизнеса, но все мои поездки носят скорее деловой характер, и мне редко когда приходится любоваться красотами посещаемых городов. Что могу сказать с уверенностью, что самым прекрасным городом мира я считаю Шагрин-Вилле. — Дэймон удивленно взглянул на Касиано.
— А мне казалось, что уроженцы Фоли-куидат не признают ни одного города мира, кроме своей столицы, даже просто красивым, а не то, что самым прекрасным.
— Это так, но я не очень люблю Фоли-куидат за его повышенную мрачность и величие. — Касиано изучающее взглянул на Дэймона д'Артуа Каде. Ранее они встречались несколько в раз в одних и тех же компаниях, но никогда близко не общались. Отец еще в детстве объяснил, что не стоит недооценивать Реналя д'Артуа. То, что он не выставляет напоказ свои способности, не говорит о том, что у него их нет. И наверняка, чему-то он учил и своего сына. Хотя, из досье на их семью, Касиано знал, что Дэймон отнюдь не является главным любимцем своего отца. Будучи четвертым, но не последним сыном Корина Реналя, он не мог претендовать на безраздельное внимание отца. Хотя, с другой стороны, сам Чано тоже не был ни старшим, ни младшим сыном, но, по сути, он был единственным отпрыском, которого Хулиан выводил в свет, и кого считал своим наследником. С парнем надо быть настороже. В этот миг его посетила забавная мысль, что сегодня здесь собрались сыновья трех из четырех Коринов этого мира. Не было ни одного отпрыска сейма Темо, но это было вполне объяснимо. Корин Темо был настолько неприятной личностью, что вероятность того, что его дети будут другими, приравнивалась почти к нулю. Впрочем, эту вероятность можно было так же приравнять к вероятности того, что Корин Куори пригласит Корина Фоли на семейный ужин. Внимание Касиано переключилось на Яго. Отец постоянно ворчал и жаловался на его выходки. Он не поддавался никакому контролю, ни финансовому, ни ментальному, ни политическому. Парень был наделен отличной черепной коробкой и не стеснялся ею пользоваться. Касиано застал Джакомо за немым общением с Джельсаминой. Эти двое были как хорошо сыгранные шулера. Они понимали друг друга с помощью мимолетных взглядов и ничего не значащих для окружающих жестов. Предоставленная Чано возможность понаблюдать за ними со стороны, доставила ему огромное удовольствие. Всегда приятно и полезно посмотреть на игроков. А Джельсамина и Джакомо были игроками с большой буквы. Было бы странно ожидать чего-либо другого от Куори. Касиано попытался "перевести" их немой диалог, но так как их "беседу" он наблюдал не с самого начала, а ближе к концу, попытка оказалась тщетной. Ясно было только то, что они ведут свой диалог о Морган.
Джельсамина, затронувшая тему путешествий, нашла отличного рассказчика в лице Хулиана. Как это ни поразительно, но Корин Фоли рассказывал истории, как лучший сказочник в мире. Возможно, это было связано с тем, что он немножечко воздействовал на своих слушателей, вводя их в легкий транс. Но Мина была так напряжена, что малейшее прикосновение к мозгу чувствовала моментально. К счастью, ее Корин Хулиан даже не коснулся. Мина перевела взгляд на Яго и заметила, что он как раз очень внимательно слушает Корина Хулиана, настолько, что забылся и держит руку Морган в своей руке, и машинально поглаживает ее. Перспектива того, что легенда об их помолвке будет развеяна столь быстро, совсем не прельщала Мину. Не зная как привлечь внимание кузена, чтобы при этом это прошло незаметно для всех остальных, Мина скатала из нескольких крошек хлеба катышек и щелчком пальцев послала его за ворот Яго. Обалдевший от подобного поведения кузины, Корин Куори изумленно уставился на нее. Мина, выражая свое недовольство, чуть скривив рот, одними глазами указала кузену на их переплетенные с Хельгой пальцы. Поняв, о чем она ему говорит, Яго удивленно приподнял брови и его взгляд говорил весьма ясно "милая, ты что ревнуешь?" Потяжелевший взгляд Малкани Куори выразил всю ее снисходительность к умственным способностям кузена. Устав наблюдать самодовольную физиономию Яго, Мина пустила себе в глаза толику металла, и сияющая улыбка молодого человека стала сползать с его лица. Он медленно и непринужденно убрал свою руку и занял ее бокалом с фари.
— Джельсамина, Джакомо, расскажите о вашей помолвке, вы уже готовитесь к свадьбе? — голос Касиано заставил парочку вздрогнуть от неожиданности.
— Да, конечно, — освещая все вокруг самой счастливой улыбкой, на которую была способна, ответила Мина. — Я уже разговаривала с портнихой о возможных фасонах платья, и мы попросили Дэймона быть нашим шафером на свадьбе.
