Какая же она неудачница.
* * *
Нда, нехорошо получилось. Вдохнув вслед понуро бредущей Такао, я обернулся к Симакадзе, наградив её ещё одним укоризненным взглядом:
— Сима...
— А что, она же правда первая начала, — шмыгнула носом эсминец.
— "Первая... вторая...", Сима, надсмехаться над тем, кто слабее... как минимум некрасиво.
— Это она-то слабее?!
— А разве нет? Сейчас-то она тебе сделать ничего не может.
— Ну так сама виновата, — пробурчала Симакадзе упрямо. — Нечего было на флагмана ствол поднимать.
— Сима, дело не в ней, — покачал я головой. — Понимаешь, над слабыми глумятся только ничтожества, гопота всякая, поскольку для них это единственный способ самоутвердиться, крутизну свою продемонстрировав. Ну вот не способны они чего-то в жизни добиться умом или руками, поэтому и пытаются получить дешевый авторитет за счет тех, кто ответить не может. Ты же не хочешь такой стать?
— Нет! — туманница испуганно затрясла головой.
— О, философия? — прозвучал из-за моей спины насмешливый голос Акаси.
— Да нет, — пожал я плечами, оборачиваясь к подошедшей ремонтнице. — Просто, жизненный опыт.
— Тот, что сын ошибок трудных? — ехидно уточнила она.
— Он самый, — машинально кивнул я и растерянно заморгал. — Стоп, Пушкин?
— Ну да, ваш поэт. Мировая знаменитость.
— Акаси... эксцентричная, — фыркнула Симакадзе.
И, в ответ на мой укоризненный вздох, невинно захлопала глазами:
— А что, она же не слабая.
— Так, мелкая, ты у меня договоришься сейчас! — насупилась ремонтница, упирая руки в бока. — Я тебе такой обитаемый объем рассчитаю, что...
— Обитаемый объём? Мне?! — перебила Симакадзе.
— Тебе, тебе, — хмыкнула Акаси. — Или ты аватару в технических тоннелях прятать собиралась?
— Но я не думала...
— Заметно, что не думала.
— Дамы, дамы, тише... — вмешался я в разгорающуюся перепалку. — Акаси, это надолго? Ну, перепланировка и остальное
— Да нет, всё уже рассчитано, осталось сформировать.
— А обстановка будет? — влезла Симакадзе, едва не подпрыгивая от нетерпения.
— Не будет!
— Почему?!
— Говоришь много!
— Ты первая начала!
— Девушки... может, хватит, а? — попросил я, устало усаживаясь на какой-то механизм.
Туманницы замолкли, удивленно уставившись на меня.
— Давайте вы как-нибудь потом продолжите?
— Хм... — Акаси тряхнула головой. — Так, мелкая, дуй на корабль, матрицы мебели в базе симулятора, расставить, так и быть, помогу.
— Виктор? — замялась Симакадзе.
— Давай, давай, никуда не денется твой Виктор.
— Беги, Сим, — кивнул я. — Мне тут надо с Акаси переговорить ещё.
Чуть потоптавшись в сомнении, Симакадзе всё же умчалась на корабль, а Акаси заходила вокруг меня, озабоченно бормоча что-то про "резкое падение мощности".
— Ну-ка, дай руку... — внезапно потребовала она.
— Зачем?
— Надо.
Пожав плечами, я без задней мысли протянул ей ладонь.
Ремонтница крепко обхватила меня за запястье, задрала рукав, проведя пальцами по предплечью, чуть прикрыла глаза... И мою руку словно прошило ледяной иглой. Насквозь. Господи, да когда же это закончится?!
— Акаси, блин! Больно же! — взвыл я.
— Спокойно, даже при твоей крохотной массе семь с половиной миллиграмм жидкости — мелочь, восстановится за час, — отмахнулась она, рассматривая что-то вроде тоненькой сосульки со столбиком крови внутри.
Вот же вивисекторша.
— Тебе куска моего мяса мало, теперь ещё и кровь выпить решила? — хмуро осведомился я, потирая предплечье. — У тебя вообще совесть есть?
— А надо?
— Акаси!
— Ох, какой же ты мнительный... Фу таким быть!
Нет, её уже не перевоспитать. Дитя интернета, блин.
— Акаси, ответь на один вопрос...
— Чего ещё случилось?
— Да не то чтобы случилось... — я машинально огляделся, нет ли кого поблизости. — Такао. Почему она по базе бродит, словно тень отца Гамлета? Аватару ты ей вернула, а корабль?
Ремонтница разом посмурнела, дернув плечом:
— А без корабля. Что Конго мне приказала, то я выполнила.
— О, как! — озадачился я. — А почему, не знаешь?
— Нет, но...
— Но?
— Хм... — Акаси окинула меня задумчивым взглядом, словно что-то прикидывая, наконец, мотнула головой: — Пошли, покажу.
Правда, мы не пошли, а поехали. На небольшой платформе, чем-то похожей электрокар, что по крупным заводам ездят.
— Акаси... ну ты даешь, — в удивлении покачал я головой, когда мы с ветерком понеслись по длиннющему коридору, что соединял все доки.
Ремонтница лишь пожала плечами.
— У людей идею взяла. База-то немаленькая, а на ногах бегать такая морока, оказывается.
— Логично, — признал я. Ну да, тут семь боксов с доками по двести метров в ширину каждый. Бегать замучаешься. — Нам который?
— Вон тот, флагманский, — указала Акаси на бокс, отделенный от остальных глухой перегородкой до самого потолка.
— И что там? — удивился я. — Конго же в море.
— Сейчас увидишь, — буркнула утратившая свою обычную веселость ремонтница, когда кар зарулил в распахнувшиеся ворота.
— Ч-чёрт! — я невольно вздрогнул от открывшегося зрелища.
Внутри бокса, среди ажурного кружева балок сухого дока стоял крейсер Тумана. Огромный, безмолвный, с погасшими узорами силовых линий и, кажется, навечно замершими антеннами сенсорной системы. Выглядел он даже не спящим, мертвым.
— Подожди, это... это "Майя"?
— Угу, — хмуро кивнула Акаси.
— Он... она... жива?
— И да, и нет. У вас такое состояние "комой" называют. Ядро функционирует в фоновом режиме, ремонтная система поддерживает целостность корпуса... и на этом всё. Активности — ноль, вместо личностной матрицы — дыра... На запросы она просто не реагирует. Даже если я её сейчас заживо разбирать начну — не проснётся.
— Что, совсем плохо? — невольно вырвалось у меня.
Обернувшись, Акаси зло скривила губы.
— Плохо? Смотри.
Один из расположенных на краю дока эффекторов засветился, и сформированная им полупрозрачная плоскость срезала кусок брони с зенитной установки, расположенной на левом крыле надстройки. Через несколько секунд откуда-то из недр корабля выползли несколько похожих на пауков сервис-ботов и, доковыляв до зенитки, бестолково забегали по ней. Снова возникшая плоскость буквально смела нескольких из них, превратив в обломки, но уцелевшие всё так же продолжали механически копошиться, не обращая внимания на перекатывающиеся под лапами останки собратьев.
— Акаси, хватит! — не выдержал я. Отчаянно суетящиеся в мертвой тишине боты выглядели откровенно жутко.
Вновь возникшее поле аккуратно отодвинуло пауков и поврежденную установку накрыло голографической матрицей, которая стремительно заполнилась облаком наноматериала. Через пару минут матрица исчезла... Вот только боты так и продолжали бегать по уже восстановленной зенитке, словно не понимая, что их помощь больше не требуется.
— Они меня просто не замечают, — тоскливо прокомментировала ремонтница.
Бессмысленно бегающие боты, мертвая, давящая на нервы тишина, корабль, опутанный балками дока, словно беспомощный человек, навечно прикованный к койке...
— Акаси, только не показывай это Конго, — севшим голосом просипел я. — Иначе, четырехсотым — конец. Она их собственными руками удавит нахрен.
— Думаешь, мне легче? — зло шмыгнула носом ремонтница. — Я вообще-то должна извлечь ядро и отправить корпус на переработку. Причем, отключить ремонтную систему я не могу, боты так и будут бороться за живучесть. Представляешь, как это будет выглядеть?
— Нет. И не собираюсь, — торопливо замотал я головой. К черту, мне и этого зрелища хватило по самое небалуйся.
Ремонтница лишь вздохнула, выводя кар из бокса.
— Слушай, Акаси, можешь спирта синтезировать? — попросил я, невольно оглядываясь на захлопнувшиеся за нами ворота. — Грамм сто, а лучше двести.
— Зачем? — непонимающе ставилась она на меня.
— Пить его буду, — буркнул я.
— Спирт?!
— Спирт, спирт.
— Это же яд для вашего вида! — воскликнула ремонтница. — Я в базе данных...
— Это для японского вида яд, — мрачно перебил я. — А для русского — универсальное лекарство.
Акаси замерла, видимо, проводя поиск по своим базам данных, затем осторожно уточнила:
— А тебе обязательно чистый этанол? У меня есть напитки на его основе, правда не в России произведенные.
— Какие напитки? — не понял я.
— Виски "Джон Уокер", джин...
— Откуда?!
Туманница замялась, неуверенно пробормотав:
— Я затопленный корабль нашла, человеческий... Случайно.
Интересно, как ремонтное судно может найти корабль на дне случайно?
Впрочем, со "случайностью" всё стало понятно, когда Акаси провела меня в ту самую копию придорожного кафе... Ведь что должно быть в любом кафе? Да полки же! А на полках бутылки. А где их взять, если до ближайшего магазина сотни миль и всё морем? Случайно найти, разумеется.
— Мда-а... — только и смог протянуть я, разглядывая содержимое небольшой витрины.
— Чего? — буркнула ремонтница, с самым независимым видом сунув руки в карманы комбинезона.
— Да вот... пытаюсь представить себе придорожное кафе, где на витрине стоят бутылки ценой в полста штук баксов каждая.
— А что, так не бывает?
— Акаси... — взяв одну из бутылок, я повертел её в руках, разыскивая год изготовления. — Подобные напитки в магазин даже не попадают. Их продают исключительно на аукционах за бешеные деньги, а купившие не пьют, а в подвалы складывают, чтобы перед знакомыми пальцы гнуть.
— Зачем?! — удивилась туманница.
Я пожал плечами:
— Сам толком не понимаю смысла.
Акаси обвела взглядом свою коллекцию, вздохнула:
— Что, совсем не аутентично?
Я мотнул головой, возвращая бутылку на место.
— В подобных кафешках обычно кроме пива нет ничего. Ну какой дальнобойщик может позволить себе виски по тысяче долларов за глоток?
— Пива там не было, — уныло пробормотала ремонтница, повесив голову. — То есть было, но прокисшее уже, семнадцать лет всё-таки.
— Ага, пива нет, и счастья тоже, — процитировал я бородатую шутку.
— А ты чего бутылку обратно поставил? Не подходит?
— Так дорогое же!
— Кому дорогое?
Мы непонимающе уставились друг на друга и до меня со скрипом дошло, что туманницам-то на все эти "атрибуты элитарности" плевать с топ-мачты.
— Хм... и тебе не жалко будет? Собирала ведь.
Акаси лишь равнодушно пожала плечами:
— Да нет. Но если тебе всё равно, лучше вон в том шкафу возьми, там с некрасивыми этикетками свалено.
Содержимое шкафа с "некрасивыми этикетками" даже на мой дилетантский взгляд по цене переплёвывало то, что на витрине. Раза этак в три.
Хмыкнув, я выбрал первую попавшуюся бутылку, прихватил из вскрытой упаковки пластиковый стаканчик и, устроившись за столиком, с трудом удержался, чтобы не заржать. Истерично.
Сюрреализм полнейший. Придорожное кафе, пожелтевший пластиковый стол, такие же стулья, и... одноразовый стаканчик, в котором плещется виски, произведенное ровно сто тридцать лет назад, если верить надписи на этикетке. Нда. А если вспомнить, что кафе прилеплено к скале посреди океана, за которой скрывается совершеннейшая на Земле база, и хозяйка этого кафе — разумный корабль, одна из тех, кто выпнул людей с океана, заперев на суше... Блин, надо выпить.
Залпом, словно самогон, опрокинув в рот бесценный напиток, я помотал головой (отвык уже от спиртного, оказывается), просипев:
— Знаешь, а так даже круче.
— В смысле? — непонимающе заморгала расположившаяся напротив Акаси.
— Ну, вот такой контраст, — махнул я в сторону полок. — Попадет к тебе сюда какой-нибудь нувориш, увидит эти декорации, начнёт презрительно губки кривить... а тут оп-па, витрина, на содержимое которой даже ему полжизни воровать. Разрыв шаблона гарантирован.
— Да как же он сюда попадёт? — вскинула брови ремонтница.
— А в море выловишь, — хмыкнул я, наливая себе ещё на пару пальцев виски. — Случайно.
Спиртное мягкой волной прокатилось по организму, дало в голову...
— Так зачем ты мне "Майю" показала? И причём тут Такао?
— Ну вот, а говорил, что этанол для тебя лекарство, — фыркнула Акаси саркастически.
— Извини, никак не улавливаю связи.
Ремонтница тяжело вздохнула:
— Ты же сам видел в боксе.
— Да что я видел-то?! "Майя", тяжелый крейсер класса... — и тут до меня дошло.
— Твою ж мать! — выдохнул я, снова хватаясь за бутылку, как утопающий за соломинку.
— Тяжелый крейсер класса "Такао", — хмыкнув, закончила Акаси.
— Черт!
— Теперь понимаешь?
Я, в растерянности потерев лоб, кивнул:
— Такао... У Конго просто рука не поднялась добить сестру Майи, но что теперь с ней делать она не знает.
— Я этого не говорила, — метнула на меня быстрый взгляд ремонтница.
— Да понял, понял.
— Класс "Такао" вообще особая серия, — продолжила Акаси чуть отстранённо. — Они сразу формировались, как лидеры флагманских эскадр.
— В смысле, как адъютанты?
— Дурацкое определение. Хотя... где-то близкое.
— В чём особая, кстати? Быстрее соображают?
— Нет, быстрее учатся, быстрее адаптируются к незнакомой обстановке, принимают нестандартные решения...
— Это точно. Наша синеволосая — сплошной нестандарт.
— Вот-вот, — поморщилась Акаси. — Слоняется тут, на нервы действует. Мне от одного взгляда на неё в перезагрузку уйти хочется.
— Но я-то что могу сделать? — удивился я.
— Ты же человек! — раздраженная моей недогадливостью воскликнула Акаси. — Значит, разбираешься во всех этих эмоциях, чувствах... Придумай что-нибудь.
Я молча сгрёб бутылку и, проигнорировав стакан, приложился прямо к горлышку.
Зашибись, блин! Туманицы, "Демоны океана", бездушный интеллект, чудовищные машины... а чуть копнёшь — натуральная "Санта-Барбара".
Примечания:
Фенечка для Симакадзе
Эпизод 31. Новый день
Проснувшись поутру, я сначала даже не понял, где нахожусь. Нет, состояние было вполне нормальным, даже голова не болела (всё же элитный алкоголь не сивуха с ацетоном), но вот "спальня" выглядела весьма пугающе — этакий собранный из балок купол, стены которого утыканы полуметровыми иглами, а посередине что-то вроде лабораторной кушетки.
Торопливо себя ощупав, убедился, что цел, здоров и даже одет. Немного полегчало. Но тут обнаружил, что в этом безумном сооружении отсутствует дверь, и резко поплохело.
— Акаси?
В ответ тишина.
Соскочив с кушетки, я обежал помещение по периметру, убедился, что тут даже намёка на выход нет, а торчащие из стен иглы прочные и довольно острые...
— Акаси!!!
— Ну вот чего кричишь? — недовольно проворчал из пустоты голос ремонтницы.
— Это я ещё не кричу, — облегченно выдохнул я. — Может, объяснишь, где я? И как отсюда выбраться?
— Где, где... Сам же вчера попросил "место потише".
— Но не камеру пыток же!
В итоге пятиминутного препирательства картина вчерашнего начала вырисовываться. Бутылку виски я таки добил, но затем банально выпал в осадок. Есть у моего организма такая особенность — если перепью, в сон клонит неимоверно. Вот коварная ремонтница и воспользовалась подвернувшейся возможностью запихнуть меня в универсальный анализатор.
