Зеркала судьбы. Изгнанники.

Этого я испугался? Да, конечно, имеется некоторый риск, но не так уж он велик. Шанс попасть под загадочное явление мизерный. Если уж решил бежать в Нордию, отступаться поздно.

Допив вино, я поднялся к себе в комнату, отдал служанке вещи, которые следовало постирать, и лег в кровать. Как только голова коснулась подушки, сразу провалился в пучину сна. Не скажу, что был пьян, просто устал, а вино послужило хорошим снотворным.

Наутро, как я и требовал, меня ждали горячая ванна и чистая одежда. Приведя свой внешний вид в относительный порядок, я спустился в зал, чтобы заказать завтрак. Но трактирщик подал его за счет заведения. Неудивительно, ведь вечером я переплатил около сорока крионов.

После завтрака я сразу покинул постоялый двор, оседлал коня и двинулся в путь.

Так началось мое путешествие через Арвалийскую империю, оказавшееся на удивление спокойным. В первом же городе я приобрел подобающую моему новому статусу роскошную одежду, купил также дорогущую упряжь для коня, расшитую золотой нитью. Потом посетил хорошего цирюльника.

Я давно не остригал волосы, и они спускались уже ниже лопаток. Расстался я с ними без всякого сожаления. Для большинства моих сородичей длинные локоны являются чем-то вроде важного символа — так сказать, неотъемлемой чертой прекрасного эльфийского облика. Для меня же такие условности уже давно не имели значения. Теперь я обзавелся прической, сделанной по последнему писку человеческой моды: уши открыты, идеально ровная челка до линии бровей, а на затылке волосы одной волной спускались до плеч. Не мог даже сказать, нравилась мне моя новая прическа или нет, главное, она изрядно меняла мой облик. Хотя, конечно, нахально торчащие эльфийские уши выглядели весьма вызывающе. Но глядя в зеркало, я подумал, что, несмотря на разительные перемены, внимательный наблюдатель все равно сумеет меня узнать.

— Перекрасьте мне волосы в черный цвет, — сказал я цирюльнику.

Человек удивленно посмотрел на меня, но не стал задавать лишних вопросов. И немудрено, ему деньги не за болтовню платили.

— Да, господин, сию минуту.

Минута — не минута, но примерно через час я снова взглянул на свое отражение. Вот теперь я сам себя с трудом признал! Удивительно, как изменяется внешность из-за цвета волос! Казалось, черты лица стали более жесткими и острыми, а кожа — совсем бледной. Даже взгляд сделался суровым.

Теперь мне точно побоялись бы перечить где-либо. Да, черноволосые эльфы существуют. Хотя их очень мало: редко в Даллирии рождается ребенок с таким цветом волос. Такие дети почему-то появляются на свет только в очень знатных и родовитых семьях. О черноволосых ходят жуткие легенды, даже на человеческой земле. Они от природы очень талантливы, из них вырастают великие воины, могущественные чародеи или видные политические деятели. Но такие эльфы — одновременно и гордость, и вечное проклятие для своих близких и родного леса, ибо сколь они гениальны, столь же злы, безжалостны и жестоки. Дурное семя, порочные дети Гвиневры — матери всего живого.

После этой остановки мое путешествие продолжалось до тоски однообразно. Дорогие трактиры, спокойные дороги, крупные города. Изображать из себя богатого сноба оказалось очень легко (с двумя-то сотнями леонов в кошеле!). Так бы и пролетело мое путешествие большим, пестрым и незапоминающимся пятном, если бы не событие, приключившееся со мной в одном крупном городе (кажется, он назывался Чембергард).

В то утро меня разбудил стук в дверь. Слуга принес завтрак и горячий ароматный кофе. Где бы ни приходилось останавливаться, я всегда приказывал будить меня рано и подавать еду прямо в номер. Умывшись и перекусив, я оделся и уже собирался покинуть комнату, когда взгляд случайно наткнулся на большое зеркало высотой в мой рост, стоящее в углу комнаты. Вечером я не обратил на него внимания — устал, лег в постель, даже не зажигая свечу. Не знаю зачем, но я подошел к зеркалу. Наверное, просто подсознательно хотел доказать, что не боюсь глупых предрассудков. Ведь в конце концов у цирюльника же со мной ничего не случилось...

И вот я, как дурак, стоял и пялился на свое отражение. И зачем это делал? Собрался уже отвернуться и выйти из комнаты, но не смог оторвать взгляда от зеркала. Неужели опять?! Сначала мое отражение помутнело, а затем и вовсе растворилось, я снова увидел перед собой чей-то неясный силуэт и черные как угли глаза. Несколько секунд наши взгляды — мой и неизвестного мне орка — были прикованы друг к другу. "Близко, уже близко..." — эта мысль неожиданно пронеслась в голове, было даже непонятно, принадлежала ли она мне или была внедрена в сознание извне. Как и в прошлый раз, усилием воли я заставил себя зажмуриться. Наваждение пропало в ту же секунду.

С того дня я дал себе обещание больше не оставаться наедине с большими зеркалами. Именно наедине, да. Потому что эти штуки явно были живыми.

Остаток моего путешествия прошел в полном спокойствии и сытости, а к концу осени я уже прибыл в пограничный гарнизон. Как мне думалось, пограничники не должны были меня задержать. Я не арвалиец, ничего принадлежащего империи за ее пределы не вывозил, внешность изменил до неузнаваемости. В общем, никому не должен быть интересен сумасшедший эльф, решивший пересечь границу в таком опасном месте. Да и остановить меня побоятся. А если учесть то, как я собирался себя преподнести, то еще и доброй дороги пожелают. Конечно, я понимал, что меня ищут. Но вряд ли кому-нибудь пришло бы в голову ждать беглеца на северо-западе. Любой нормальный эльф в подобной ситуации должен был направиться к границе с Даллирией, а никак не в противоположную сторону.

Долго церемониться я не стал и сразу направился к воротам, открывающим путь в Безымянные земли. Часть границы с этой территорией была обнесена высокой стеной — люди построили ее на всякий случай, чтобы зло, которое якобы жило в этой земле, не попало в империю.

Когда я подъехал к воротам, мне навстречу из сторожевой башни выскочил молодой мужчина в форме пограничника — кажется, на плечах у него были нашивки лейтенанта. Увидев меня, человек немного замялся. На протяжении своего путешествия я не раз наблюдал такую реакцию у людей. Да, не каждый день встречаешь злого героя из сказок. Я решил первым начать разговор:

— Милейший, мне надо знать, как часто здесь проходят караваны в Нордию. Я хочу присоединиться к одному из них.

После моего заявления лейтенант совсем растерялся. Было заметно, что ему не хотелось мне это сообщать, но все-таки пограничник нерешительно заговорил, осторожно подбирая слова:

— Понимаете, господин... Сейчас конец осени и караванов больше не будет, редко кто отправляется в Нордию накануне зимы... Но часов пять назад отсюда отъехал караван графа Стоцци, и если поторопитесь, то к концу дня сможете его нагнать... Но...

— Ну, тогда чего стоишь, прикажи своим людям открыть ворота! — сказал я, немного повысив голос.

— Но, господин, не положено... Нам поступило распоряжение от начальства... Мы должны... В общем, мне надо внимательно вас досмотреть и кое-что проверить. — На парня было жалко смотреть.

— Не смей задерживать меня, человек, — презрительно прошипел я, швырнув в пыль несколько монет.

Щеки лейтенанта вспыхнули румянцем. Мало кто мог бы выдержать такое унижение, и сначала мне даже показалось, что я переиграл. Но когда офицер мельком взглянул на дорогу, его глаза расширились от удивления, а во взгляде появился жадный блеск.

— Открыть ворота! — проорал пограничник. — Доброй дороги, господин, — это уже было адресовано мне.

Створки распахнулись, я пришпорил коня, послав его вперед, и не стал оборачиваться, чтобы посмотреть, как человек поднимает с земли двадцать леонов. Для обычного вояки это огромные деньги — неудивительно, что жадность победила гордыню, а о долге перед родиной, думается, он вообще не вспомнил.

Почти до самого вечера я загонял Нарцисса. Не скажу, что пейзаж Безымянных земель поразил меня, внимание было сосредоточено в основном на скачке. Обычная лесная дорога и летящие мимо нас ели по обе стороны от нее.

Вдруг вдалеке, примерно в полулиге, раздалась целая череда громких взрывов. Мог бы побиться об заклад, что они были магического происхождения. Скорее всего, там шел бой. Проскакав примерно половину расстояния до места возможного сражения, я спешился и оставил Нарцисса, попросив его не двигаться. Сам же собрался проверить, что же все-таки происходит. Это следовало сделать быстро, потому я направился к деревьям.

Сливаясь с деревьями и перемещаясь от одного ствола к другому, я подобрался к месту сражения. Вскоре наблюдал из-за толстой ели за разворачивающейся передо мной картиной. Интуиция не подвела: на дороге действительно шло жаркое сражение. Наверное, это и был караван графа Стоцци. И на него напали разбойники. Я не стал считать, но навскидку мог сказать, что нападающих было около сотни (если считать и трупы), а обороняющихся — почти в два раза меньше. Но на стороне воинов Стоцци имелось несколько неоспоримых преимуществ: тройка магов, которые сосредоточенно поливали нападавших боевыми заклятиями, хорошая выучка охранников и тот факт, что разбойникам не удалось застать караван врасплох — иначе все бы сложилось совсем по-другому. Не думаю, что бандиты осмелились бы напасть на такую охрану без магической поддержки, значит, их чародея просто успели поджарить заклятием.

Пока воины сражались, погонщики пытались успокоить взбесившихся мулов. Караван состоял из нескольких десятков связок по четыре твари. Некоторые животные как-то смогли разорвать державшие их веревки, и теперь разбегались кто куда. Большая часть ринулась в сторону границы с империей, несколько мулов попытались продраться через густой ельник, а самые напуганные так вообще поскакали в гущу сражения, не разбирая, куда несутся. Животных надо было скорее успокоить, иначе они могли помешать охранникам.

Решение я принял незамедлительно: воины Стоцци и так бы справились, но у меня появился отличный шанс присоединиться к каравану. Быстро сплетя заклятие "песнь Гвиневры", я накрыл им все поле битвы. Этому на своих занятиях нас обучал профессор Ремиел, чтоб его... Все животные в радиусе действия волшбы встали как вкопанные. Сейчас, как бы странно это ни звучало, мулы испытывали самые приятные чувства в своей жизни, и переживали самые радостные минуты. Одной проблемой стало меньше, они должны были застыть так примерно на час. Настал мой черед поработать, и, оголив шпагу, я ринулся в бой.

Мара

Все свободное от службы время мы проводили на тренировках, которые любил устраивать Атиус. Маг был очень изобретателен. Он будил нас посреди ночи, объявляя учебную тревогу, во время которой мы должны были в полной темноте занимать оборонительные позиции по периметру двора. Заставлял проделывать множество упражнений на выносливость, бесшумность движений, скорость реакции. Как когда-то Вельш, разыгрывал сценки нападения на охраняемое "тело", только проявлял при этом еще больше изощренности. Также много внимания уделял погружению в состояние раш-и и отражению магических атак. Проводил занятия Атиус в большом фехтовальном зале, стены которого, по его словам, были защищены магией.

Но самые серьезные занятия начались через две недели. Вот тогда я впервые ощутила настоящую усталость. Как-то под вечер Атиус отпустил из зала всех своих подчиненных, оставил только нас с Алом и еще одного охранника — высокого нахального парня по имени Най. Я помнила его по занятиям в школе мордобоя и была удивлена, встретив Ная здесь. Выходило, что охрана графа пополнилась сразу тремя новобранцами. Непонятно мне было и решение Атиуса заниматься только с нами. Но на первом же занятии он сам объяснил это:

— Все люди из службы охраны графа Стоцци обладают техникой раш-и и умеют с ее помощью несколько секунд сопротивляться заклятиям. Иногда этого более чем достаточно для благополучного исхода сражения. Это — предел, за который обычному человеку, не обладающему магическими способностями, перешагнуть не дано. Способность к раш-и вообще дарована далеко не всем, и умение ее применять достигается путем долгих тренировок. Так что я собрал лучших из лучших. Но встречаются люди, устойчивость к магическим воздействиям у которых гораздо выше, чем у всех остальных. Таких очень мало, может быть, один на пятьсот тысяч или даже миллион. Сами они не обладают чародейской силой, но их аура отталкивает эманации волшебства, а в некоторых случаях даже поглощает их. Скажу сразу, классическая наука отрицает существование антимагов. Но я считаю, что в мире все уравновешено. И если есть магия, значит, должна быть и ее противоположность.

Я давно уже преподаю в школе Вельша, и конечно же не потому, что мне требуются деньги — поверьте, граф Стоцци щедро оплачивает мои услуги. Просто это дает возможность сразу же на месте изучить способности учеников. Вы трое, по моим наблюдениям, можете сопротивляться заклятиям чуть дольше, чем остальные, а когда волшба прорывает вашу защиту, она воздействует на вас несколько слабее. Это дает мне повод подозревать в вас антимагов. Хотя говорить об этом с полной уверенностью еще очень рано. Вполне возможно, что я ошибаюсь в своих выводах, а вам лишь повезло на тренировках. Тем более что Мара, как и все орки, обладает повышенной устойчивостью к магии. Чтобы выяснить, прав ли я в своих выводах, нам нужно очень много работать. Вы будете заниматься погружением в раш-и по отдельной программе. Почему я вам все это так подробно объясняю? Будет лучше, если вы узнаете об этом от меня. Даже если вы окажетесь настоящими антимагами и сумеете развить этот дар, вам трудно будет найти для него лучшее применение, чем служба в охране графа Стоцци. Помните об этом. Маги — созидатели, они нужны всем и везде. Антимаги — разрушители, и их способности ценны разве что в бою. Вопросы есть? Если нет, начнем, пожалуй.

"Если антимаги — такая большая редкость, как получилось, что в одном выпуске школы Костолома оказалось сразу трое?" — эта мысль мелькнула и забылась, не успев толком оформиться, потому что начавшиеся занятия требовали огромного напряжения.

Это были самые странные и утомительные тренировки, в которых мне когда-либо приходилось участвовать. Сначала все шло как обычно. Мы уселись на пол, сосредоточились и привычно скользнули в раш-и. Энергия тела и сознания слилась воедино, образуя мощное, готовое и к защите, и к атаке, оружие.

— Теперь сопротивляйтесь, — хладнокровно произнес Атиус, простирая над нами ладони. — Способы ищите сами. Условие одно: вы не должны покидать свое место.

Воздух вокруг как будто сгустился и сдавил тело. Стало тяжело дышать, в голове загудело. Зрением разума я видела изливавшуюся с рук Атиуса волшбу и пыталась оттолкнуть ее, но у меня не получалось. Заклятие не было направленным, оно обволакивало нас, словно кокон, постепенно сжимаясь и стремясь раздавить. Тяжесть становилась все ощутимее, казалось, сейчас от нее треснут кости. Най тихо застонал. Ал побледнел, но пока держался.

Спокойно... не паниковать... держать концентрацию... Я расслабила мышцы, отпустила сознание, отрешилась от происходящего и принялась мысленно выстраивать вокруг тела защиту из собственной энергии. Заклятие Атиуса мешало, пожирая силы, но все же мне удалось окружить себя тонкой оболочкой чего-то невидимого. Эта непонятная штука сопротивлялась магии, не позволяя ей уничтожить мое тело. Я видела, как нестерпимо сияющая материя волшбы липла к защите, но не могла проникнуть внутрь. Убедившись, что выбрала верный путь, я принялась укреплять оболочку, подпитывая ее энергией, которая в противостоянии с заклятием постепенно истаивала. Теперь все зависело от того, насколько хватит моей силы.