— Я и не надеялся тебя провести друг мой, всегда подозревал, что ты можешь на много больше своего уровня.
— Хватит ерничать Эммануил или Грей, как тебя сейчас там? Ты же прекрасно знаешь, что все наши уровни и имена это как звездочки на погонах в армии, не все их достойны, но многие носят. Ты то, что сам хотел?
— Да как тебе сказать, — Эммануил в задумчивости почесал переносицу. — Вот хочу уговорить тебя вернуться....
— Ты уже пробовал или забыл? — перебил того Влад.
— Нет, не забыл — Эммануил грустно улыбнулся. — Но все же надеюсь на тебя. Твой опыт и авторитет мне бы очень пригодился, тем более ты ведь сам всегда мечтал, помогать людям на всю катушку, так в чем проблема? Теперь ты это можешь осуществлять и поверь, ни кто тебе мешать не станет.
— Под твоим контролем?
— Под моим чутким руководством, но с большим карт-бланшем, по сути, я предлагаю тебе быть моим замом, — он пристально посмотрел в ставшем задумчивым лицо ангела и добавил. — Влад, мы так долго об этом мечтали и вот теперь, когда мы в действительности можем построить новый счастливый мир, ты просто отказываешься?
— Счастливый мир? — глаза Влада вдруг вспыхнули огнем, заставив Эммануила отшатнуться, не смотря на разделяющий их костер. — Видел я тот мир. Не люди, а растения какие-то, ничего не могут сами, только возносить тебе и твоим прихвостням хвалу.
— Ну это пока, ты же знаешь в начале пути всегда случаются издержки и перегибы, — Эммануил сделал вид, что внимательно рассматривает свои и без того идеальные ногти. — Да и брахму надо подкопить, для дела.
— Чего подкопить?
— Ну, брахму, парму, манну, не знаю, как это назвать, да и неважно, — он махнул рукой, — силу одним словом. Это ведь только Создателю этого не надо, ведь он и сущее единое целое, а нам молодым богам...
— Вон ты куда метишь, — фыркнул Влад. — Богом местного масштаба решил заделаться, смотри, как бы крылышки не обломали бы.
— А кто обломает? — Эммануил театрально огляделся и, разведя руками, констатировал, — некому. Создателю по большому счету плевать, иначе он давно бы вмешался, да и зачем ему вмешиваться, его создания будут счастливы и довольны, а я уж позабочусь, что бы и ему хвалу воздавали, даже больше чем мне, так что все будет чики-пуки. А все остальные...все остальные разбежались по другим мирам, стоило только чуток поднажать и теперь даже носа не высовывают. К тому же знаешь, я немного позаботился, что бы мне некоторое время не мешали, а потом когда я поднаберу силу, мне вообще все они будут по барабану.
Влад вздохнул и, покачав головой, пробормотал:
— Много было богов до тебя, много будет после.
— Каких богов ты имеешь ввиду? — Эммануил скривил лицо в презрительной усмешке. — Все эти пантеоны древних богов и полубогов, занятых вечной дележкой власти, или мелких племенных божков, многие из которых сейчас настолько обозлились на людей, что их приходиться скидывать в темные миры, а то и уничтожать.
Влад промолчал, глядя на огонь и от его взгляда тот, то опадал, то взметывал языки пламени вверх, озаряя темные углы пещеры.
— Молчишь дружище, — Эммануил рассмеялся. — Молчишь? Нет, ты мне скажи, кого ты имел в виду. Может тех богов, которым молятся сейчас, тому бесконечному множеству святых и различных богов, которых уже множество столетий ни кто не видел.
— Создатель один и как его...
— Создатель то один, — резко перебил Влада его собеседник, морщась от упоминания истинного владыки мира, как от зубной боли. — Хотя это тоже не факт, а вот всяких святых Степ, Вась, Маш, Фрось — хоть пруд пруди, а ведь люди им молятся, просят помочь и что толку? Я же другое дело. Я помогаю. Я даю. Я одариваю. Я есмь. Я альфа и омега...
Влад, спокойно посмотрев в глаза возбужденного своей речью нового бога, грустно усмехнулся, но промолчал, только покачал головой.
— Что и возразить нечего? — Эммануил победоносно откинулся в кресле, покровительственно смотря на сгорбленную фигуру ангела. — Хотя в одном ты прав, перегибы, конечно, существуют и я пока не безгрешен, но буду, скоро буду.
Он щелкнул пальцами и в его руках возник стакан с вином, в руках Влада тоже. Ангел в растерянности посмотрел на стакан и перевел свой взгляд на Нового Бога, который встал с кресла и вдруг скачком увеличился в размерах, заполнив собой, казалось весь свободный объем пещеры. Белые одежды развивались точно от легкого ветерка, нимб пылал ярче костра, который безуспешно пытался обжечь стоявшую в нем ногу, взгляд мудрых глаз смотрел на Влада добро и ласково.
— За нового всемогущего, всезнающего и всеблагого, — прогремел громогласный глас, а бокал, размером с хорошую бочку, легонько стукнулся о бокал Влада. — Пожелай мне удачи.
— Удачи, — фигура Влада тоже скачком увеличилась. — Нет, Эм, удачи я тебе не пожелаю.
Он скомкал свой хрустальный бокал, точно клок бумаги, и кинул тот в огонь, который тут же поглотил его, а сам направился к выходу из пещеры, шаг за шагом приобретая свои нормальные размеры. Остановившись у выхода, он оглянулся и посмотрел на гневно смотрящего ему в след Нового бога и, ухмыльнувшись, бросил:
— Пойду, прогуляюсь, подумаю. И ты, Эм, кстати, тоже подумай, — подумай, так ли ты все делаешь? И знаешь, ведь все те боги, которых ты упоминал, не смотря ни на что, оставляли человеку всегда одно... то, что ты сейчас отнимаешь. Надеюсь, знаешь, о чем я? — он с усмешкой посмотрел на принявшего обычный свой вид Эммануила и добавил. — Они всегда оставляли людям свободу выбора, свободу самим принимать решение, какое бы оно не было. Но ты нет, ты хочешь, чтобы все жили по твоей указке, по твоему слову, ведь ты у нас самый-самый...
— А разве это так плохо? — крикнул вслед ему Эммануил. — Ведь взамен они получают так много: ни нужды, ни болезней, ни проблем, да и что я могу поделать, если в основной своей массе люди тупы и просто горят желанием чтобы ими руководили, просто хотят приклоняться кому нибуть. Вот я им все это и даю, а кстати, ответь мне, Влад, многого они добились со своей свободой воли?
— Чего добились все их и этого у них уже не отнять. И поверь, со временем человечество сможет добиться и большего, не сразу конечно, постепенно, шаг за шагом, спотыкаясь и падая, оступаясь и соскальзывая, — оно добьется, всего чего захочет. Однако, превратившись в бездумное стадо, пусть даже и под управлением всезнающего и вседобрейшего, так стадом и останется.
Он развернулся и шагнул в темноту. Эммануил в задумчивости посмотрел на костер, обдумывая слова Влада, и пожал плечами, подумав, что от своего могущества он и никогда не откажется, хватит уже, наслушался всяких демагогий и даже бывший друг и единомышленник ему не указ. Теперь он все сделает сам и только сам, так, как этого захочет, а тот, кто против, ну не зря же он дал этот мир демону, пусть тот тоже получит немного сладкого.
Молодой бог беззвучно рассмеялся и растаял в воздухе.
Влад в задумчивости шагал по, проторенной им за многие месяцы здешнего пребывания, тропе по направлению к Стиксу. Некогда могучая река, служащая границей между мирами, теперь превратилась в обычное озеро этого мира, точнее сказать даже не мира, а жалкого его осколка, однако по-прежнему не утратила своего спокойного величия, хотя теперь ее воды не струились, а лежали темным неподвижным зеркалом. Владу нравилось сидеть на ее берегу и смотреть в эти бывшие воды забвения, которые, увы, теперь не могли даровать оного. Со склона горы, река всегда ему напоминала окутанное туманом шоссе, хотя на самой реке туман он ни разу не наблюдал. Однако, не смотря на ее близость к ней еще надо было дойти. Вокруг берега рос местный подлесок, своим видом больше всего напоминающий заросли диковинного шиповника. Этакие кустистые невысокие деревца, с широкими листьями примерно в руку длиной, темно-зеленого, почти черного цвета, и острыми колючками размерами с небольшой ножик, покрывающих весь ствол и ветви растения. Деревца эти переплелись между собой, создавая для многих практически непроходимую колючую изгородь, но не для Влада. Он одним движением руки прожег в них длинную просеку, и направился дальше, отпихивая ногой с пути тлеющие ветви.
В душе его бушевал огонь не хуже того, который мгновение назад проложил ему дорогу. Он чувствовал себя предателем, да не просто чувствовал, он считал себя таковым. Ведь он был в курсе Эммануиловых задумок и даже можно сказать, что именно его вечное недовольством сподвигло других ангелов на создание инициативной группы, которая продвигала идею активного вмешательства в жизнь Земли. А потом он подвел своих друзей по отряду, допустил гибель Смотрящего и свое заключение в камень на долгих пятнадцать лет. И ведь вместо того, чтобы все обдумать, взвесить, разобраться, как мальчишка кинулся разбираться с обидчиками и вот оказался тут. Влад тяжело вздохнул и опустился на плоский камень лежащий на берегу, его он сделал сам, специально как стульчик для размышлений, так-как подумать было о чем, да и времени хватало. Надо было все обдумать, решить, понять, как такое могло случиться, как произошло, что его верный друг и единомышленник примеряет на себя корону нового владыки мира. Многие страны стонут под его рукой, хотя стонут не совсем правильно, скорее впадают в религиозный экстаз. А дальше? Мир под дружным руководством непутевого, но самоуверенного владыки смело зашагает к светлому будущему, по пути с молитвами и песнопениями, уничтожая всех непокорных и неприсоединившихся со временем теряя остатки цивилизаций, пусть и не самой лучшей. Ачто будет, когда новому богу надоест играться с живыми игрушками и он их бросит? Люди, которые ничего не умеют толком делать, которые позабыли, что значит быть людьми и иметь свободу воли, которые привыкли что их кормят, лелеют, защищают, вытирают сопельки — вдруг останутся одни. И что? Опять придется начинать все сначала или Новый бог просто решит стереть человечество, как неудавшийся рисунок.
Влад провел руками по лицу, точно отгоняя картины заката человеческой цивилизации, и тяжело вздохнул.
— М-да, в таких случаях даже не скажешь, чем такое добро отличается от зла, — пробормотал он, всматриваясь в туманные воды озера.
Ночь этого мира не была абсолютной темнотой, несмотря на отсутствие на небосклоне звезд и луны. Воздух вокруг мерцал легким синим светом и в этой синей полумгле хорошо были видны даже небольшие отдаленные предметы. К тому же ночь жила своей жизнью: шорохи, скрипы, хруст веток окружили Влада, едва утих треск догорающих веток. Где-то раздалось рычание неведомой твари, и в ответ ему поднялся такой гвалт, вой и рык, что ангел, очнувшись от раздумий, в тревоге огляделся вокруг. С тех пор, как он поджарил парочку особо назойливых, местные зверюги не решались нападать на него, но напакостить могли, и Владу не улыбалось отмываться от плевка, какой-нибудь особо дерзкой твари. Поэтому он просканировал окружающее пространство, но не обнаружив ничего подозрительного — усмехнулся. Похоже, сегодня смелых не нашлось.
— Что же делать, что? — пробормотал он, опускаясь обратно на камень.
Влад был уверен на сто процентов, что друзья кинутся его спасать и наверняка попадут в ловушку, если уже не попали. Эммануил поступал правильно, перекрывая или уничтожая дороги ведущие в их мир, он и сам не раз предлагал совету координаторов сделать нечто подобное и совет, после долгих совещаний, все же согласился сего доводами. На Земле стабильных межпространственных дорог было не более двух десятков, и все они хорошо охранялись. Мест же где ткань мира истончалась и там были возможны спонтанные пробои пространства, набиралось уже несколько сотен. Именно охрана подобных мест и оттягивала лучшие силы СОБОРа, ибо там можно было ожидать всякого, а ведь были еще блуждающие тропы, хронопетли, хроноямы, искусственные порталы и т.д. и т.п. Именно с этими явлениями совет и направил бороться Влада, после его эмоционального выступления на одном из заседаний. И он боролся, пока не понял, что многие из этих явлений просто вписаны в законы природы. Их можно сократить, но уничтожить полностью практически невозможно, мало того подобное могло привести к катастрофе буквально вселенских масштабов. Вплотную столкнувшись с этой проблемой, он постепенно стал понимать, что все эти стихийные пробои, ямы, петли, ловушки есть не что иное, как стравливание пара их миром. Например, тот же хронопробой иногда возникал в местах гибели множества людей, где концентрация энергии смерти достигала критического уровня и становилась опасна для окружающего мира. Мать-природа тогда просто сбрасывала излишки энергии в хронодыру, соединяя спонтанным пробоем с точкой, где был недостаток энергии, а это злополучное место могло оказаться, где угодно: в другой вселенной, в другом времени или просто на соседней улице. Лотерея, одним словом. А бывало, что энергетические линии Земли, под воздействием различных космических излучений или в результате деятельности людей сплетались в такой клубок, что не произойди сброс в другой мир, рвануло бы не хуже ядерной бомбы. И все же Влад добился определенных успехов в этой области, разработав систему позволяющие с большим процентом вероятности определить наиболее проблемные места. Однако Эммануил пошел дальше, он создал надзакон, который осуществлял все эти сбросы в один им выбранный пустынный мир — "отстойник", а все остальные тропы перекрыл своими ангелами. Почему это, простое, по-сути, решение не пришло ни кому в голову раньше, Влад понять не мог, однако признавал, что Эммануил смог отгородиться от беспокойства со стороны иномирян, по-крайне мере от тех, кто не мог осуществлять прямые пробои из мира в мир. Однако возникал вопрос, что будет, когда этот "отстойник" переполниться? Не превращается ли тот мир в некую бомбу замедленного действия, последствия взрыва которой вполне возможно обернутся настоящей межмировой катастрофой.
Влад вздохнул и снова прислушался к окружению, но все было спокойно, даже зверье утихло и лишь воды Стикса иногда нарушали редкие буруны, которые создавали живущие в нем неизвестные создания.
"И все же интересно, где Эммануил научился запечатывать миры и обращать ангелов в камень?" — подумал Влад. — " Где он нашел ключ от закрытого мира, хотя, с другой стороны у администрации академии, где последнее время он работал, есть свои секреты, а так же доступ ко многим закрытым записям".
Первые недели своего пленения Влад, только и делал, что пытался выбраться из этого мира, но вскоре понял, что это не реально. Он уже давно не нуждался в физическом теле, точнее сказать мог свободно переходить из одного состояния материи в другое, в отличие от тех же младших ангелов из его команды, хотя и не распространялся об этом. Младшие специально были лишены возможности вернуть себе обычные тела и памяти о своей жизни, ибо подобный опыт уже был, и не хватало на земле еще одного глобального нашествия практически бессмертных полубогов с людской психологией. Нет, пусть сначала подучаться, изменят мировоззрение, повзрослеют, а потом придет понимание и умение, а уж после этого кто захочет, тот вернет и память. Но Путь тяжел и труден и дан он далеко не всем. Поэтому многие так и остаются обычными ангелами, хотя с другой стороны — это тоже свое бремя и своя дорога, не хуже и не лучше того пути, что выбрал в свое время он. А еще бывало, что где-то на середине своего Пути ангелы, вдруг шли в обычный мир, где становились пророками или святыми, а то и властителями, отказываясь и лишаясь практически всех сверхспособностей, это тоже Путь, тяжелый и порою неблагодарный. Однажды Влад пошел по нему, но вовремя смог остановиться, поняв, что это не его и вернуться, чтобы пройти свой Путь до конца и стать настоящим жителем междумирья, а таких было не так уж много даже среди высокоуровневых ангелов. Да если честно, вообще единицы, лично он знал всего четверых. Все они могли жить как в обычном мире, так и в междумирье, причем в последнем, даже в физическом теле, что для обычного смертного или ангела в принципе не представлялось возможным.
