Абордажная команда Белвела

— Что тебя тревожит? — закрыв глаза, спросил Фрэнсис.

— Зачем мы все это делаем? — тихо проговорила Роберта, обхватив руками колени.

— Не понимаю.

— Зачем нам пиратство?

Фрэнсис открыл глаза:

— Как это — зачем? Ты, между прочим, задолго до меня держала в страхе моряков, грабила торговые суда.

— И что мне это принесло? Ничего хорошего!

— Отступать некуда, сестричка, — проговорил Фрэнсис, — забыла?

Роберта долго молчала, потом, откинув волосы назад, сказала:

— Я клятву не нарушу. Только... зачем это!?

— Быть вольным, рисковать жизнью, искать сокровища, жить разбоем, спускать награбленное в притонах, не признавать никакой власти над собой и закончить путь на виселице под крики толпы... Зачем это? Каждый сам решает. Только теперь уж поздно, я взял с тебя клятву, потому ты пойдешь за мной, пока не достигнем цели.

Роберта не сдвинулась с места, не пошевелилась, будто и не слушала.

— Зачем это нужно? — снова проговорила она, — что изменится, если твоим именем станут пугать детей? К чему тебе слава?

— Не знаю. Но теперь уж не отступлюсь, и вас четверых доведу до конца. Вместе мы покорим море от края от края, даже король будет с нами считаться.

— Ты беспечен. Пусть сегодня мы остались живы, так неизвестно, что будет завтра.

— Я думаю, все пройдет по плану, — улыбнулся Фрэнсис.

Роберта встала и прошлась к воде. Черпнула ладонью соленой воды, задумалась.

— У тебя и плана то нет, — сказал она, обернувшись, — ты дрейфуешь по волнам и скоро пойдешь ко дну. И нас за собой утянешь. Вот в чем правда.

Фрэнсис присел, печально улыбнулся.

— Не пророчь неудачи. К чему говоришь это?

Роберта поджала губы:

— Теперь я вижу, что нет ничего хорошего в пиратстве.

— Нет, — согласился Фрэнсис, — это судьба.

Проснулся Оливье, шершавой рукой смахнул с лица прилипший песок. Отплевавшись, нащупал бутылку и глотнул.

— Я вот что скажу, внучка. Столько лет я жил напрасно, а теперь — нет. Может, и не правильно теперь, но не напрасно. Уж поверь мне, это многого стоит. Или взять Дина, он ведь мог бы сделать карьеру в королевской академии. Ан нет, все бросил и видишь где сейчас и с кем. Не лучшая компания! Думаешь, просто так? Не печалься, внучка, не время сейчас. Все радуются победе, найденным сокровищам, а ты странные вещи толкуешь. Первый помощник должен поддерживать капитана, даже я — писарь, дипломат и бывший канонир — понимаю это, а ты — нет.

Роберта переводила взгляд то на улыбающегося Фрэнсиса, то на сумрачного Оливье.

— Простите, — сказала она, — не знаю, зачем было говорить.

Фрэнсис снова прилег на песок:

— Забудь, Роберта. А ты, Оливье, хорошо сказал, как надо.

Гроза морей хлебнул из бутыли и, набрав воздуха, гаркнул:

— Так точно, капитан!

Роберта улыбнулась и присела к ним:

— Скорее бы деньги потратить. После таких потрясений предлагаю хорошенько отдохнуть.

Минут через десять к берегу подошла лодка, пираты высадились, и отряд снова углубился в джунгли. У Фрэнсиса было предположение, что в норе спрятаны были не все сокровища капитана Райса. Фаскол точно не мог сказать, сколько было сундуков, потому капитан сделал вывод, что может быть больше четырех, и команда отправилась искать следы других тайников.

Пошли по новому маршруту, не к центру острова, а взяли восточнее. Пролезали сквозь мангровые заросли, шагали среди папоротника, что доходил до самого носа, продирались через сплетения лиан. Лес бушевал зеленью, сотни насекомых, противно жужжа, вились вокруг пиратов, норовя сесть прямо на лицо.

Спустя час движения по непроходимым джунглям моряки устали так сильно, будто шли несколько дней без передыху. Но следов клада не было. И тут здоровенный малый с ружьем за спиной, Барт, громко свистнул. Все обернулись, а он указал на вход в пещеру, едва заметный среди листвы.

— Чую золото, капитан, — сказал Барт.

Чтобы пролезть внутрь, пришлось пригнуться. Разожгли факелы. На четвереньках шли добрых две минуты, после чего очутились в просторной пещере, где встали в полный рост. Тут было сухо и темно. Среди белых камней, опутанные паутиной, стояли двенадцать кованых сундуков. Фрэнсис подошел к одному и поднял крышку. Старинные золотые монеты, ныне такие не выпускают, были насыпаны даже с горкой. Фрэнсис открыл еще один сундук, он оказался доверху набит драгоценностями. А рядом, в углу пещеры стояла статуя некой богини с отбитыми руками и головой, густо покрытая запекшейся кровью.

— А вот и остальные сокровища капитана Райса! — крикнул капитан. Отражаясь от стен, пещеру потрясли радостные вопли команды.

Фрэнсис потянулся, чтобы взять горсть монет, но его остановил Дин, схватив за руку.

— Стой! — сказал он с бешеными глазами, — они прокляты! Все двенадцать сундуков!

Радостные возгласы оборвались, пираты недоуменно посмотрели на Дина.

— Змеи тут проводили свои ритуалы! Вызывали демонов. Я не представляю, как они научились так ловко пленять бесов и забирать силу. Среди людей никто не умеет вселять демонов в отдельные части тела. А змеи легко вживляли в клыки, так, чтобы полностью контролировать. Здесь они проводили обряды, долгие годы общались с преисподней. Приносили жертвы! Я чувствую, сокровища насытились темным сиянием злого места, каждая монетка теперь проклята, все двенадцать сундуков! Одно касание — и мы обречены! — Дин встал спиной к сундукам, будто закрывая их, и продолжил, — змеи хотели призвать одного из иерархов преисподней. Если представить на минуту, что у них это вышло, даже подумать страшно, что могло случиться! Он бы вырвался и начал разрушать все на пути! А в мире демонов покачнулась бы иерархия и началась война, что отразилось бы и на нашем мире, потому что мы — часть единой Вселенной.

Барт смачно сплюнул и с ружьем на плече подошел к сундукам. Дин в недоумении посмотрел на него:

— Я сказал: к золоту нельзя прикасаться!

Барт скинул крышку сундука, одностволку положил рядом.

— Ублюдок, ты глухой!? — Дин схватил пирата за плечи, но тот легко скинул колдуна, отбросил в сторону, тот шмякнулся о камни.

— Мимо сокровищ не прохожу, — сказал Барт.

Дин тяжело поднялся. Шатаясь, выхватил из-за пояса Роберты пистолет.

— Коснись хоть монетки, и я тебе башку снесу, недоумок! — крикнул колдун, приставив дуло к затылку Барта. Тот замер. Пираты молчали. Фрэнсис аккуратно опустил руку Дина с пистолетом, Барт ухмыльнулся, но вдруг почувствовал, что его обхватили стальные руки капитана, и через мгновение он оказался впечатанным в стену. Барт не устоял на ногах и рухнул, яростным взглядом ища ружье.

— Никто не тронет сокровища, — сказал Фрэнсис, и в наступившей тишине его слова прозвучали громче крика, — кто вздумает ослушаться — умрет на месте. Барт, ты слышишь?

— Конечно, капитан, — ярость в глазах Барта сменилась обычным для него равнодушным, чуть насмешливым выражением, — нет, так нет. Еще награбим.

— Теперь покидаем пещеру, — властно сказал Фрэнсис, — я выйду последним.

Пираты один за другим вылезли наружу. Прошла минута, потом другая, а Фрэнсис все не появлялся. Дин занервничал, заходил кругами, Барт уселся на землю.

— Где же капитан? — рассеяно спросил Оливье, огорченно смотря в пустую фляжку.

Спустя еще минуту Роберта не выдержала. Оставив рапиру, пиратка налегке полезла в пещеру.

Стояла непроглядная темень. Роберта только слышала странные приглушенные звуки. Торопливо разожгла факел. Он затрещал — пламя осветило стены белой породы. Все двенадцать сундуков были открыты. Рядом с ними на коленях стоял Фрэнсис с фальчионом в руках.

— Эй! — позвала Роберта, — ты что делаешь?

Она подошла ближе и увидела жуткое выражение на лице капитана, судорожно бегающие глаза. Он обливался потом, вены вздулись от страшного напряжения.

— Позови Дина, — сквозь зубы прошипел он.

— Ты чего, Фрэнсис!?

Мелькнула сталь. Роберта даже не заметила, когда он успел повернуться, отшатнулась только, увидев, что смертоносное лезвие срубило ей волосы на челке. Пиратка споткнулась и упала. Фрэнсис сделал шаг к ней, высоко над головой поднял меч. Лицо капитана перекосило, клинок полетел вниз, прямо на Роберту, она выстрелила, грохот заполнил пещеру. Пиратка вскочила на ноги, чудом оставшись в живых — лезвие фальчиона вспороло левый рукав куртки, лишь чуть оцарапав плечо. А пуля, выпущенная Робертой, попала Фрэнсису в грудь. Капитан дрожащими от усилия руками сдерживал мощь, рвущуюся из фальчиона, а выстрела словно и не заметил. В пещеру влетел Дин, за ним другие пираты.

— Все назад! — крикнул колдун, — все наружу!

Роберта прижалась к стене, испуганно наблюдая за Фрэнсисом. А тот в один прыжок очутился перед Дином и сделал молниеносный выпад мечом. Роберте почудилось, что фальчион проткнул колдуна насквозь. Но Дин в последний момент шепнул заклинание, и Фрэнсиса швырнуло к потолку. Еще не успев приземлиться, он перегруппировался, а едва ноги коснулись каменного пола, снова бросился на Дина. Тот произнес магическую формулу, но сумел лишь отклонить лезвие. Фрэнсис всем весом навалился на колдуна и сбил с ног. Дин повторил заклятие в третий раз, и Фрэнсиса сбило с ног, он повалился и, хрипя, покатился по камням. Фальчион отлетел в сторону. Колдун выплюнул кровь, прокашлялся:

— Роберта, скорее! Дело в мече!

Пиратка бросилась к лежащему среди камней фальчиону, но тот вдруг дернулся. Роберта испуганно остановилась в двух шагах. Сзади на четвереньки поднялся Фрэнсис:

— Не подходи к нему, — слабо сказал он.

Фальчион подпрыгнул сам по себе и лезвием полоснул воздух. Роберта едва успела отпрыгнуть, понимая, что чуть не лишилась ног. Меч побрякивал об камни, понемногу продвигаясь к Фрэнсису.

— Проклятый фальчион, — сказал он, тяжело дыша, — Дин, убей его!

— Убить меч? — проговорил тот, поднимаясь на ноги, — ты в своем уме?!

Роберта вжалась в стену, Фрэнсис, насколько хватило сил, отполз подальше, а Дин шумно дышал, оставаясь на месте. Фальчион то замирал, то подпрыгивал, вертясь вокруг своей оси.

— Ты касался золота? — спросил Дин, снова сплюнув кровь.

— Нет, — сказал Фрэнсис, не отрывая взгляда от фальчиона, — но демон внутри меча касался, он взбесился, когда почуял силу проклятых сокровищ. И особенно — вон той статуи.

Роберта посмотрела на оскверненную скульптуру, разбитую и облитую кровью. Фальчион вдруг рванул прямо на Роберту. Она вскрикнула, прыгнула вбок.

— Дин!

Но колдуна уже не надо было просить, он выпрямился, выставил руку вперед, между скрюченных пальцев родилась молния, метнулась к своду пещеры, порождая невыносимый грохот, и угодила прямо в меч. Запахло горелой шерстью. Пираты, не сговариваясь, бросились вон. Едва они очутились на свежем воздухе, как повалились в траву, тяжело дыша. Ошеломленная команда обступила их.

— Что там было? — спросил Барт.

— Мой фальчион свихнулся, — ответил Фрэнсис, снимая рубаху и осматривая рану на груди, — и не жалко было в меня стрелять?

— Это тебе стоит извиниться, чуть не убил меня! — воскликнула Роберта, поднимаясь.

— Еле сдержал меч, — признался Фрэнсис, — уже приготовился срубить тебе голову.

— Приготовился, значит?..

— Опасно играть с нечистой силой,— подал голос Дин. — Теперь понятно, почему Райс остался призраком... не на тот остров заплыл!

— Все, конец привалу, — сказал Фрэнсис, — продолжаем путь!

Со стороны моря, еле слышимый в стрекотании насекомых, раздался далекий гул.

— Гром? — пираты прислушались.

— Пушечный залп, — определил один из матросов, — капитан, зуб даю, из пушек палят!

— Возвращаемся, — приказал Фрэнсис.

Глава 31. Старые враги.

Солнце клонилось к горизонту. Последние косые лучи ласкали сушу и море. Пиратский отряд прорвался сквозь джунгли и оказался на скалистом берегу.

— Берем на восток?— предложила Роберта.

Фрэнсис молча кивнул и пошел, отряд двинулся за ним. Приходилось сначала идти по мелкой гальке, потом лезть по огромным валунам, скалам, слово расколотым булавой. Но и такой путь пираты восприняли с облегчением, вспоминая непроходимые джунгли. В воздухе вились кровососущие насекомые, и только постоянное движение спасало от них. Фрэнсис все это время думал только о фальчионе, и, наконец, спросил:

— Чей был меч?

— Наемника, который приходил убить нас, — ответил Дин, — я слышал о нем, зовут Нойль Элонь.

— А я его знаю, — сказал Оливье, — пил с ним в Порт-Стене.

— И кто он? Что за дьявол?

— По мне, так обыкновенный парень, только думает о себе слишком много.

— Нойль Элонь — единственный в мире пират-наемник, — сказала Роберта, — говорят, настоящий безумец, оставляет после себя реки крови.

— И это не удивительно! — воскликнул Фрэнсис, — фальчион требует убийств! Если бы во мне не было другого демона, он давным-давно завладел моим разумом! Теперь пускай лежит в этой дьявольской пещере, главное, от меня подальше.

Спустя полчаса отряд обогнул остров, очутившись в двух милях от места высадки. Пираты увидели пугающую картину. У флейта "Блаженный Липли-син", в двух-трех кабельтовых, стояло семь военных кораблей. Еще один располагался к нему борт к борту. На пиратском корабле был сорван черный флаг с черепом и костями, вместо него бессильно свисал брейд-вымпел королевского канцлера. Фрэнсис взял у одного из пиратов подзорную трубу, нетерпеливо посмотрел: на борту флейта хозяйничали военные.

— Кто лучше всех стреляет? — спросил капитан, повернувшись к отряду.

Сплюнув, вперед вышел Барт.

— Вот что, приятель, — Фрэнсис положил ему руку на плечо, — напугай вояк как следует. Пускай высаживаются за нами.

Малый ухмыльнулся, ружье привычно соскользнуло с плеча. Он закрыл левый глаз, прицелился.

— Зачем? — спросила Роберта, так тихо, что бы никто, кроме Фрэнсиса, не услышал.

— Предложи что получше, — проворчал тот.

Грянул выстрел. Фрэнсис схватился за подзорную трубу: сквозь мутные линзы он увидел, как на палубе упал военный.

— Правительственные крысы, — процедил Оливье.

— Точное попадание, — сказал Фрэнсис.

Стрелок сел в позу лотоса, неспешно, но ловко перезаряжая одностволку.

— Еще бы не точное, — ответил он спустя минуту, будто только услышал.

На борту воцарилась паника, а на берегу Барт неспешно пожевал губы, будто старик, сплюнул. Ружье дулом уставилось на флейт. Грянул выстрел, пуля скользнула над водой, на палубе кто-то упал. Раздались ответные выстрелы по пиратам, дали залп из пушек.

— Теперь — уходим, — скомандовал Фрэнсис.

Пираты отступили под защиту леса. С флейта прекратилась стрельба, через минуту на воду спустили две шлюпки. Оливье наблюдал, как и на других кораблях готовятся к высадке.

— Подпустим поближе, — сказал Фрэнсис стрелку, который снова подсыпал пороха и вставлял пулю, нагло улыбаясь.

Лодки приближались. Гребли по свистку. Роберте стало немного совестно за то, как ее команда давеча управлялась с веслами: половина хлестала ром, остальные кричали, голосили, а капитан не обращал на это внимание, и она, как старший помощник, потакала безобразию.