— Почему это?
— По определению. Вряд ли местные маги потерпят такую конкуренцию. Или ты забыл, как штормит мир в момент вашего возвращения?
— Нас не помнят.
— Меня это очень устраивает, — дракон выделил голосом слово "очень". — В противном случае пришлось бы умереть еще не один раз. Драконов в этом мире почти не осталось, да и тех одиночек стремятся истребить окончательно.
— Я тут видел на днях какого-то трехсотлетнего юнца.
— Здесь? На континенте? Вот уж где не ожидал... Лично я не видел соплеменников уже лет двести, а тебе повезло просто несказанно.
— Может, мальчишка на что-то и окажется годен. Ты не знаешь случайно, Райтекс цел?
— Какое там, — он отмахнулся. — Развалины — его же уничтожили в тот же год, когда убили меня. Драконы живучи, но когда против них оказался весь мир, включая магов, а прародитель погиб, устоять было невозможно. Люди в тех краях жить не стали, а драконы до сих пор не имеют своего государства, как раньше. Впрочем, заклинание Последнего Дракона сохранило город в том самом виде, каким он был, когда его покинул последний из наших.
Они замолчали. Древний Меч и не менее древний Дракон. Когда-то они вершили судьбы этого мира, когда-то, как сейчас, пребывали в полном забвении.
Утром они расставались. Кэрт с Эангой решили двигаться куда-то на север, причем явно чуялось, что это именно дракон падает на хвост девушке, а не наоборот, а Дар решил вернуться в лес и оставшиеся дни дожидаться Антона на границе. Больше ввязываться в авантюры не хотелось, и так уже мир слишком быстро интегрировал его в себя.
На прощание дракон коснулся плеча Меча, заставляя протянутую к нему нить засиять так, чтобы Дар не мог не почувствовать этой связи.
— Когда? — поинтересовался он.
— Сразу, как вы появились. Мне было интересно, — улыбнулся дракон. — Ты всегда можешь меня позвать. Я не рискую пока что активно пользоваться своими возможностями, особенно магией, но если вам будет грозить беда...
— Рискнешь?
— Если вы погибнете, я тоже могу воспользоваться такой роскошью, как смерть. А детей у меня, слава богам, достаточно для возрождения.
— Погоди пока умирать. Если нас нет — за Олерис отвечаешь ты.
Кэрт только улыбнулся, разворачивая алаша на север и, пришпорив его, бросился догонять девушку.
Проводив его взглядом, Дар покосился на спутника.
— Как оказалась, девушка совсем не нуждалась ни в нашей помощи, ни в помощи Кэрта. Интересная леди, не правда ли?
— Правда. И я уже очень сомневаюсь в том, что правильно понял, для чего она нужна была тому типу. Ты сейчас куда?
— Вернусь в лес и буду тихо ждать Антона. Хватит пока что с меня приключений. Ты как себя чувствуешь-то после такой активной ночки?
— Активной она была у тебя, — Винс двинул алаша. — Но я против твоего друга не продержался бы и секунды.
— Это уж точно, — согласился Дар. — Куда двинешь?
— Пока не знаю. Возвращаться мне нельзя пока что. Домой тоже не сильно хочется, — он тяжело вздохнул, словно что-то вспомнил. — Так что я рассчитываю пока держаться рядом с тобой и немного пересидеть в лесу. Если ты не против, разумеется.
— Опыт есть?
— Еще какой.
— Ладно. Почему бы и нет? — спросил кого-то Дар, подстегивая алаша.
* * *
На двух всадников Эр'т наткнулся немногим севернее города. Немного понаблюдав за ними издали, он резко спикировал, опустившись на дорогу неподалеку.
Испуганные алаши встали на дыбы, едва не сбросив наездников.
Дракон несколько мгновений вглядывался в лица путников, и, не узнав, тяжело вздохнул, прошипев по-драконьи:
— Не тот...
— А ты кого ожидал найти? — на том же драконьем ответил Кэрт.
— Человек-дракон?! Опять? — Эр'т вгляделся в него внимательнее. — Ты... Ты же выглядел по-другому.
— Я думаю, ты видел не меня, а Дара, — подсказал ему Кэрт. — Они вернулись назад по той же дороге, ты взял севернее.
— Почему... ты говоришь по-драконьи? Я думал, Дар — единственный человек в этом мире, знающий драконий, — юный дракон был по-настоящему растерян.
— А кто-то разве говорил, что я — человек? — улыбнулся тот, спешиваясь и подходя к дракону вплотную. — Я не человек, чтоб ты знал.
— Выглядишь как человек, говоришь как человек, передвигаешься как человек и называешь себя не человеком? — съязвил дракон.
— А ты не суди по виду, ребенок. Зачем ты ищешь Дара?
— Он звал меня с собой.
— А-а, вон даже как. Тогда повторюсь, они двинулись назад по той же дороге. Кстати, ты рискуешь появляться в таком виде в селениях?
— А у меня нет другого!
— Это тебе так кажется, — Кэрт усмехнулся. — Не сопротивляйся.
Юный дракон почувствовал, как магическая сила струится по ладоням человека, лежащим на его лапе. Эта сила проходила через все его тело, что-то изменяя, корректируя, исправляя... Он не понимал, что происходит, но искренне старался не сопротивляться, как просил этот не-человек.
Изумрудная вспышка на мгновение его ослепила, а когда последние всполохи погасли, он понял, что лежит на земле и внимательно рассматривает небо.
— Собственно, и все. Теперь для превращения в обе стороны достаточно одного твоего желания.
Эр'т глубоко вздохнул, сел на землю и на мгновение забыл о том, что надо дышать. Он видел руки — принадлежащие ему, но выглядящие совсем как человеческие.
— Любой дракон имеет возможность выглядеть как человек. Надо только помочь ему обернуться в первый раз.
— Хочешь сказать... я всегда так мог?
— Да.
Кэрт внимательно рассматривал потерянного юношу-дракона. Очевидны были множественные пробелы в знаниях и умениях — дракон явно привык надеяться только на свою драконью силу; но при этом глаза его горели таким энтузиазмом и желанием действовать, что старый ящер невольно усмехнулся про себя.
— Рядом с ними будет непросто, но вы нужны друг другу, — тихо произнес Кэрт, так, чтобы девушка, по-прежнему стоящая в стороне, не слышала даже фраз, произнесенных на почти мертвом языке. — Будь осторожен в поисках, не нарвись на охотников. Используй человеческий облик — в нем нельзя распознать дракона, люди еще не додумались до такой возможности. Нас не так уж и много, поэтому жизнь каждого слишком ценна, чтобы разбрасываться ею. Уяснил?
Юноша кивнул.
— Ты и есть тот самый прародитель драконов, о котором говорил Дар, так?
— Кто знает, — Кэрт улыбнулся. — Пока что я обычный бард. Дальше будет видно.
— Я угадал, — Эр'т улыбнулся и поднялся на ноги. — Спасибо за помощь.
— Обращайся.
— Я могу узнать, как тебя зовут, прародитель?
— Р'рен. Но не стоит называть меня так. Можешь подставить всех.
— Я учту, прародитель.
Дракон почтительно поклонился, и, отойдя на несколько шагов, обернулся в ящера. Крылья подняли его в воздух, и вскоре он скрылся из виду.
— Ну и как ты это объяснишь?
— Что именно? Вправил немного мальчишке мозги, не больше.
— Мозги вправил... Мальчишке... Дракону... — девушка посмотрела в небо, туда, где скрылся темно-серый ящер. — Ну-ну, ну-ну...
* * *
Лес тихо шумел, отзываясь на легкие прикосновения ветра. Пели какие-то птицы, где-то вдали рычал зверь — Антон не успел изучить их всех — природа, как и всегда, жила своей жизнью, мало обращая внимания на людей, своей деятельностью все же нарушающих привычное течение.
Раз за разом он повторял связку ударов, доводя до автоматизма реакцию тела на возможные удары. Бои с учителем с каждым днем ясно давали ему понять, что предел пока что не достигнут, хотя воину аделир с каждым днем все сложнее уворачиваться от юркого ученика. Эрин ничего не говорил, но Антон заметил, что учитель порой ночи напролет просиживает над какими-то схемами и планами, начерченными на песке. Процесс обучения захватил обоих настолько, что они не замечали, как пролетают дни.
Эрин наблюдал за учеником по своему обыкновению — с высокого дерева. Аделир понимал, что дал человеку все, что знал сам, даже больше — задачки, которые порой подкидывал Антон, наталкивали воина на мысли, которые он с успехом и реализовывал на самом ученике. Пока что никто не жаловался.
Но сейчас наступил момент, когда учитель понял, что предел достигнут. Научить Антона чему-то еще было невозможно, ему оставалось только закрепить полученные знания, но для этого нужно было выйти за барьер, в живой мир. А там можно было учиться и дальше — но уже вместе.
Эрин поймал себя на мысли, что пора бы устроить ученику выпускные испытания, да и поговорить с мастером кар-теон, чтобы тот снял барьер. А дальше...
Он посмотрел на Олер, улыбнулся каким-то своим мыслям и легко спрыгнул с дерева.
Антон краем глаза заметил появившегося учителя, но не остановился ни на секунду. Его движения, быстрые, четкие, плавные, завораживали взгляд, притупляя внимание. Но Эрин прекрасно знал, что на самом деле каждое это движение может стоить чьей-то жизни. Да, мальчишке пока не приходилось убивать, но Олерис — совсем не тот мир, в котором он жил раньше.
— Остановись, — тихо приказал он. — Правила боя на сегодня таковы: останавливаемся только перед нанесением смертельного удара.
Удивленный взгляд ученика заставил аделир пояснить:
— Ты все понял правильно. Наносить легкие ранения не запрещено. Останавливаемся только перед смертельным ударом.
— Понял, учитель, — он поклонился и сжал в ладонях рукоять меча.
Аделир атаковал — и столкнулся с непробиваемым щитом, созданным мальчишкой. Скорость боя повышалась, но ни одному из противников не удавалось даже зацепить друг друга. Уворачиваясь от ударов, они не забывали наносить свои, пока, наконец, оба не поняли, что при текущей скорости боя остановить удар будет невозможно.
Но ни один не сдался.
Оба были ранены: у Антона располосовано правое плечо, Эрин прихрамывал на левую ногу. Теряя кровь, они кружились по поляне, нанося и отбивая удары. Ни одному не удавалось одержать верх.
Комбинацию из восьми смертельных ударов оба начали одновременно. Вихрь ударов пронесся в какие-то доли мгновения — и противники застыли друг напротив друга, скрестив мечи.
— Кажется, ничья, учитель.
— Пожалуй, — согласился Эрин. — Я удивлен.
— Чему? — Антон опустил меч и с нескрываемым удовольствием повалился в траву, уже изрядно потоптанную.
— Тому, что тебе удалось свести все к ничьей. Понимаешь, в экзаменационном бою на звание лий-рэ ученикам нередко удается победить своих учителей... Но те учителя, как правило, уже все же староваты для молодежи. А я считаюсь не последним бойцом.
— Чего-то я не понял...
Аделир засмеялся.
— Поздравляю, теперь ты — воин лий-рэ. Все, чему я мог тебя научить, ты знаешь. В мире людей ты теперь один из сильнейших бойцов.
— А ты знаешь самого сильного?
— Ага. Кэрт Рен — высочайший класс, лучшая техника. Мне как-то приходилось с ним схватиться... Это был сложный бой.
Они помолчали. Эрин — давая ученику понять и принять окончание обучения, а Антон просто наслаждался отдыхом.
— Теперь надо, чтобы Ний-Кан снял щит, да?
— Ага. Кстати, я не уверен, что у него тебя не ждет еще один экзамен.
— Логично, вообще-то. Школы-то немного разные.
— Угу. Немного, — аделир рассмеялся. — "Немного" — это еще мягко сказано. Но ты все же носишь татуировку воина кар-теон, так что слово Ний-Кана тоже весомо. Завтра утром мы возвращаемся к нему.
Поздно вечером, когда Олер почти скрылся за горизонтом, Антон перекладывал рюкзак и неожиданно наткнулся на плеер, о котором давно успел забыть.
— Класс, — он не смог сдержать улыбки.
Оставив рюкзак в покое, он распутал наушники, которые, по обыкновению, превратились в нечто перекрученное, и включил прибор. Экран незамедлительно загорелся.
— Что это? — поинтересовался Эрин.
— Памятка из прошлого. Плеер, — Антон почти сразу сообразил, что земное название ничего не скажет аделир, и пояснил: — прибор для прослушивания музыки.
— Музыка твоего мира?
— Конечно. Хочешь послушать?
— Спрашиваешь! — Эрин мгновенно переместился вплотную к ученику.
Антон протянул ему один наушник, вставив второй в ухо. Аделир, не задавая лишних вопросов, последовал его примеру. В наушнике пока была тишина.
Он заинтересованно следил за экраном, наблюдая, как на нем изменяются какие-то надписи на непонятном языке, подчиняясь нескольким кнопкам, по которым быстро щелкал Антон.
— Вот она, — удовлетворенно прошептал он.
— Кто — она?
— Моя любимая песня.
Тут же из наушника полилась музыка. Плавная, нежная, зовущая... И одновременно — яростная, наполненная какой-то непередаваемой силой и мощью.
О, Русь — земля великая,
Ворогом разбитая,
Встань и пробудись!
О, воины бессмертные,
Ваши стяги верные
Подымутся ввысь.
В поле окровавленном
Воины наши падали
На сыру землю.
За детей, за Родину
Жизнь свою вложили вы
В светлую зарю.
Русь моя непокорна, силою огромна,
Чтоб разбить врага!
И придет наше время,
Сбросим вражье бремя
Мы навсегда!
Одна песня сменяла другую, пока, наконец, в наушниках не зазвучала тишина.
— Плэйлист кончился, — вздохнул Антон. — Понравилось?
— Необычно. У нас нет таких песен... К тому же, я ни слова не понял, — Эрин улыбнулся.
— Я попробую как-нибудь сделать перевод, — Антон потянулся, посмотрев на звезды. — Поздно уже...
— Поздно, — согласился Эрин. — Можно... как-нибудь послушать их еще раз?
— Разумеется, пока батарея не сядет.
— Батарея?
— Ну да. Для работы ему нужна энергия.
— А, ну это можно будет у магов спросить. Вряд ли энергия вашего мира чем-то отличается от местной...
Уже рано утром они были на поляне у хижины мастера кар-теон. Старик внимательно рассматривал юношу, отмечая все изменения, которые произошли в нем за эти недели. Вчерашняя рана на плече не осталась без его внимания, но он ничего на это не сказал.
— Как ты сам думаешь, ты готов к встрече с реальной жизнью за пределами этого леса?
— Да, — он кивнул.
— Эрин?
Аделир только кивнул, не говоря ни слова.
— Что ж... Сейчас я вижу перед собой воина. Воина лий-рэ, не ошибусь. Но ты принял метку кар-теон.
— Да, учитель.
— Значит, чтобы уйти, тебе придется сразиться со мной. Насмерть.
— Что?! — крик Эрина и Антона слился в один.
— А вы думали, почему мастера кар-теон имеют только одного ученика за всю жизнь? — Ний-Кан улыбнулся. — Ты не принял наше учение, это я заметил, но дракон на твоем плече не даст обмануть.
— Я не могу убить тебя.
— Значит, умрешь сам. У тебя нет выбора — кристалл настроен так, чтобы купол спадал только со смертью хозяина. С моей смертью.
— Черт... — Антон оглянулся на Эрина. Тот, прищурившись, рассматривал старика.
— Воин аделир не имеет права вмешиваться.
Эрин молча кивнул.
Откуда Ний-Кан достал меч, Антон так и не понял, едва успев принять удар. Ему не приходилось видеть, чтобы пожилые люди двигались с такой потрясающей скоростью, но...
Но Ний-Кану до него самого было далеко. Каждое его движение он легко блокировал, и хватало только одного контрудара, чтобы все завершить. Только вот решиться на этот удар Антон не мог. Поэтому он отступал, скупыми ударами отводя от себя удары и не решаясь нанести свой.
