2. "Черный Путь"

— Когда ты ее видел последний раз?

— Сегодня днем, мы ходили в город. Потом я вернулся домой, а она осталась — хотела куда-то еще одна зайти. Я вам говорил, это не в первый раз... Но она всегда предупреждала, если не собиралась ночевать в особняке, а в этот раз сказала, что придет. Но ее нигде нет!

Бывшая архатис и вправду некоторое время назад завела привычку оставаться в городе, порой не возвращаясь даже на ночь. Приходила она обычно под утро, разгоряченная и с блеском в глазах, на расспросы не отвечала, и тут же ложилась спать. В общем-то, всем все было понятно — у девушки появился кто-то, и она проводит ночи у него. Вангейт ничего против не имел, и эльфу в скором времени оставили в покое, прекратив донимать расспросами — маг только попросил Тирэн'лай всегда предупреждать его о том, что она не придет. Та согласилась, и всякий раз либо говорила Ларра'ти — или самому Вангейту — либо же просто оставляла записку.

А теперь архатис исчезла, никого не предупредив. Именно тогда, когда маги-заговорщики собирают жертвы для создания Къерза. Нет, конечно, девушка вполне была способна за себя постоять — по крайней мере, охотнику вроде покойного вар Дарнаса она точно не попалась бы. Но если за нее взялся какой-нибудь маг посильнее, то Тирэн'лай вполне могла и оказаться на жертвенном алтаре.

Перед глазами вар Гарреха на миг встала картина — гордая архатис, распятая цепями на грубом камне, ее изрезанное тело, и безмолвный крик, которому она ни за что не позволит сорваться с губ... Маг вздрогнул. Ну уж нет! Он этого не допустит!

Никому седьмой маг Синклита никогда бы не признался в том, что испытывал к этой вздорной, непокорной темноэльфийской красавице, пиратке и сорвиголове, но себе лгать он был не приучен. Возможно, будь его чувство к ней любовного толка, Вангейт попросту не позволил бы ему перерасти в хоть что-нибудь большее, нежели обычное увлечение, но тут дело было в другом. Вар Гаррех в детстве переболел какой-то экзотической болезнью, целители вообще уверяли, что он не выживет — и ошиблись. Он выжил, но у болезни оказалось одно неприятное последствие: бесплодие. И с этим сделать ничего не смогли ни лучшие целители Эгленора, ни сам Вангейт, ни даже магия Предела. У него не могло быть детей, но иногда маг позволял себе помечтать. И Тирэн'лай с первого же взгляда вызвала у него такое чувство, словно перед ним — его родная дочь.

Кто бы знал, чего ему стоило убедить эльфу в том, что Предел и ее собственные представления о Черном Властителе — результат предрассудков и пропаганды драконов, которым было удобно, чтобы темные эльфы свято верили, что сила Предела идет только от них, а все прочее есть зло! Как тяжело ему было добиться доверия со стороны этой жесткой, даже жестокой девушки, которая с детства не мыслила себе иной судьбы, кроме как стать архатис пиратского корабля, и носиться по Южному океану, обрывая жизни тех, кто осмелился выйти в море, не будучи этого достойным! И чего же ему стоило убедить Марию в том, что Тирэн'лай ей не враг, и Тирэн'лай в том, что Мария — вовсе не Черная Тварь из жутких легенд, а та, что желает изменить этот мир к лучшему... И ведь ему удалось. Девушки, конечно, не стали подругами, но архатис, по крайней мере, перестала бросаться на ведьму в безнадежных попытках все же уничтожить "Черную Тварь", а сама будущая Властительница уже спокойно относилась к присутствию в доме, который привыкла считать почти своим, женщины, заковавшей ее в цепи и намеревавшейся убить.

Конечно, Вангейт ни минуты не надеялся, что Тирэн'лай останется с ним — нет, она не была создана для жизни в Алеарте, даже после того, как эта страна кардинально изменится. Архатис была создана для моря и корабля, для соленого морского ветра и яростных схваток на палубах сцепившихся кораблей... Поначалу вар Гаррех подумывал о том, чтобы добиться для нее в последствии флибустьерского патента, но потом понял — такая жизнь эльфу не устроит. Тирэн'лай могла принадлежать только себе, и никому другому. Но маг все равно хотел, чтобы ставшая ему дочерью, хоть и не зная об этом, девушка выжила, и могла быть свободной — со своими пиратами, кораблями и чем угодно. А для этого требовалось, чтобы Мария ее не ненавидела, больше того — позволила уйти в море после того, как Эгленор будет захвачен.

А сейчас Тирэн'лай исчезла. Не предупредив, не сказав ничего. И это было так не похоже на нее, привыкшую очень неохотно давать обещания, но дав их — держать неукоснительно, что ему стало страшно, сердце сжала ледяная лапа ужаса.

Резко выдохнув, Вангейт вскинул голову. Его взгляд, в котором на короткий миг промелькнула паника, вновь стал спокойным и собранным, и когда маг заговорил, его голос был ровным.

— Ясно. Позови Марию, и приходите в нижний зал. Не волнуйся, Ларра'ти, мы найдем ее, — ободряюще улыбнувшись эльфу, маг встал, и направился к лестнице.

Заклятие Поиска, которое он собирался применить, было достаточно несложным в использовании, и гораздо больше сил уходило на то, чтобы скрыть ото всех истинную природу творимой в особняке вар Гарреха магии — магии Предела...

За пять минут, что прошли до возвращения эльфа, Вангейт сумел полностью взять себя в руки и подготовиться к работе. Наверное, только благодаря этому он сумел выдержать следующий удар, никак не проявив своих эмоций.

— Марии нет в особняке! — выпалил Ларра'ти, влетая в зал. — Ни в ее комнате, ни в библиотеке, ни в тренировочном зале — нигде!

Если бы кто-нибудь из простых жителей Эгленора был бы настолько смел, безрассуден, или же попросту глуп, чтобы выйти из дома, он бы немало удивился: по узкой, неосвещенной улице спокойно, будто бы по собственному поместью, шла девушка. На первый взгляд вроде бы даже и самая обыкновенная, но только на первый...

Заостренные кончики ушей и манера двигаться мгновенно выдавали в ней эльфийскую кровь, черный же оттенок волос указывал на то, что эльфа эта — темная. Впрочем, не так уж редки были представительницы этой расы в портовой столице Алеарта... вот только на руках девушки не было невольничьих браслетов, а это уже выбивалось изо всех правил и законов. Не-человек может быть только рабом! А если даже кому-нибудь и удавалось обмануть хозяина и скрыться, ухитрившись избавиться от браслетов, то этот кто-то ни за что не стал бы вот так вот в открытую идти по улицам Эгленора.

Хотя сейчас и маги не рисковали лишний раз покидать защищенные жилища. Страх перед жутким Черным Магом, чудовищем из древнего, хорошо, казалось, забытого прошлого, не давал людям дышать, превращая их в перепуганное стадо, с наступлением темноты забивающееся в свои норы и не смеющее даже нос высунуть. Люди прекрасно научились не слышать криков и достигли невероятных высот в самообмане, отворачиваясь от двери соседа, изуродованной страшной печатью Черного Мага, вспоминая жуткие вопли, доносившиеся из-за этой двери прошлой ночью, вопли о помощи, которые все слышали... но, тем не менее, оставшиеся неуслышанными, люди отворачивались и говорили себе: "Со мной этого не случится, надо только не подавать виду, что со мной вообще может это случиться, и надо не рисковать лишний раз — и все будет хорошо, меня это минует, обойдет стороной". Люди научились лгать себе так виртуозно, что попробуй кто убедить их в обратном — его бы засмеяли и разошлись по домам, чтобы ночь вновь трястись в страхе и молиться всем известным богам и демонам о том, чтобы Черный Маг и в эту ночь обошел их нору и ограничился бы соседями...

Спокойно и как-то даже почти весело идущая по улице девушка-эльф словно бы слышала эти людские страхи и презрительная ухмылка кривила ее губы. "Вы боитесь Черного Мага, твари? Что ж, вы правильно делаете. Потому что когда Черная Ведьма и вправду возьмет в свои руки эту страну, вы узнаете, что такое настоящий ужас, трусливые свиньи! Каждому достанется по заслугам!".

Впереди показался высокий забор, сплетенный из витых стальных прутьев. На первый взгляд казалось — не слишком надежная защита от нежелательных гостей, но стоило лишь взглянуть на ограду в магическом спектре зрения, как становилось ясно — сквозь такой забор не смог бы проникнуть ни один вор или убийца.

Так подумал бы любой житель Эгленора. Но не эльфа.

Приблизившись к решетке на расстояние около десяти футов, девушка закрыла глаза, прижав пальцы к висевшему на поясе прямоугольному черному бруску. Несколько минут постояла, глубоко дыша, и, внезапно присев, резко толкнулась от земли, в красивом сальто перелетев через ограду.

Серебряная нить, обвивающая верхнюю часть забора, на миг осветилась тревожным холодно-голубым сиянием — но тут же погасла навсегда, не успев сигнализировать хозяину о незаконном вторжении. А виновница гибели магической охранной системы криво усмехнулась, сделала сложный пасс — и, на мгновение окутавшись полупрозрачной темной дымкой, исчезла.

К темнеющему невдалеке силуэту особняка Мария шла куда осторожнее. Тщательно выверяла каждый шаг, просматривая пространство на всех известных и доступных ей уровнях, тщательно обезвреживала или просто обманывала бесконечные ловушки, стараясь при этом расходовать как можно меньше энергии — ошейник до сих пор не позволял ей связаться с Мечом и получать силу напрямую от него, и девушке приходилось пользоваться энергохранителями, благо, Вангейт постоянно их подзаряжал. Жаль, что удалось прихватить из дома только один, ее личный — остальные учитель держал в своем кабинете, а эльфа не была самоубийцей, чтобы соваться туда без его разрешения. В общем, энергию надо было беречь.

Путь от ограды до стены особняка занял почти полчаса — зато она была уверена, что не потревожила ни одной ловушки, и ни единая сигнальная нить не оповестила хозяев о вторжении.

Практически бесшумно взобравшись на растущую у самой стены миту*, Мария осторожно заглянула в окно и разочарованно выдохнула, окинув взглядом пустой темный зал. Что ж, она и не рассчитывала на то, что ей повезет с первой попытки.

Выпрямившись, эльфа осторожно шагнула на портик, опоясывающий флигель особняка, и прижалась к стене. Сделала пробный шаг — все в порядке, удержаться можно. При других обстоятельствах она бы ни за что не решилась бы на подобный эксперимент, но пока действовало увеличивающее ее физические способности заклинание, можно было и рискнуть.

Медленно продвигаясь вдоль стены, Мария осторожно заглядывала в окна, пытаясь увидеть то, ради чего она, собственно, и пришла. Около четвертого по счету окна ей, наконец, повезло...

Небольшая комната была погружена в полумрак, разгоняемый только неяркими огоньками нескольких свечей и классическим Шаром Света — осветительным заклинанием низкого уровня. Шар этот висел слева от кресла, в котором удобно устроился с книгой двенадцатый маг Королевского Синклита, Саллан вар Айренал.

Мария хищно оскалилась — да, все правильно. Она нашла то, что искала, и теперь осталось только ждать...

Впрочем, ждать пришлось не так уж и долго. Буквально через полчаса в дверь комнаты осторожно постучали.

— Кто? — резко вскинулся вар Айренал, на кончиках его пальцев задрожал небольшой серый шарик. Эльфа гадливо поморщилась, видя это — нельзя же и в самом деле быть настолько трусливым!

Из-за двери последовал глухой ответ, которого ведьма не разобрала. Зато расслышал Саллан. Шарик в его пальцах медленно растворился.

— Заходи, заходи!

Дверь распахнулась, и в комнату быстрым шагом вошла... Тирэн'лай.

— Есть новости, — вместо приветствия бросила она.

— Зачем же так сразу к делам? — слащаво улыбнулся маг. Он окинул ладную фигурку эльфийской архатис быстрым взглядом, и в глазах зажглись едва различимые огоньки похоти.

— Затем, что вар Гаррех знает о вашем заговоре, — насмешливо отозвалась девушка, с явным удовольствием наблюдая, как самодовольное выражение медленно сползает с рожи собеседника, сменяясь откровенным ужасом.

— Но... Как такое могло произойти? — пролепетал он, судорожно сплетя пальцы рук.

— Как, как... по вашей же глупости! Зачем вам потребовалось отдавать палачам дочку человека, работавшего на вас? Успокойтесь, вар Гаррех не будет ничего предпринимать, пока не соберет достаточно информации, так что не стоит паниковать.

— Подожди, о каком человеке ты говоришь? — маг судорожно пытался взять себя в руки, но получалось пока не очень — Вангейта он отчаянно боялся, и боялся не зря.

— Капитан галеры "Любимец Ветра", не помню его имени, — отозвалась Тирэн'лай. Мария, остававшаяся незамеченной, беззвучно ухмыльнулась: в этом была вся архатис. Она могла не запомнить лицо и имя человека, о котором говорила, зато была способна назвать количество весел "Любимца", его достоинства и недостатки, и все прочее, связанное с кораблем. Для нее не существовало Крайната вар Дарнаса, и не существовало человека, который взял ее в плен — был капитан определенного корабля.

— А, вар Дарнас... Увы, с его дочерью произошло трагическое недоразумение, — притворно вздохнул Саллан. — Я не отдавал подобного приказа, честное слово.

— Верю. Вот только вы не озаботились и выполнением своего обещания, не предупредив охотников за жертвами о том, чтобы они не трогали семью вашего человека.

— Каюсь, грешен — забыл! Но что с того? При чем здесь вообще этот несчастный капитанишка?

Эльфа запрокинула голову и хрипло рассмеялась.

— Знаете, пока вы так наплевательски относитесь к тем, кто на вас работает, вы не сможете добиться ничего.

На лице вар Айренала отразилась злость.

— А ты мне не указывай, к кому и как мне относиться! — прошипел он. — Ты полезна — но не более. Понадобится — найду тебе замену.

— Не найдете, — холодно отозвалась Тирэн'лай. — Но речь, кажется, не об этом.

— Верно, мы отвлеклись. Так при чем тут вар Дарнас?

— При том, что это именно он взял "Ласточку". И именно по его вине мы все, включая Черную Тварь, угодили к вам. И вы думаете, она ему это простила? Короче говоря, сегодня ночью Тварь нашла этого капитана и перед смертью он рассказал ей все, что знал. Я слышала разговор Твари с вар Гаррехом — она называла имена. В том числе — ваше. Мне пояснить, чем это может обернуться или вы сами догадаетесь? — голос эльфы звучал насмешливо.

Как ни странно, Саллан пропустил насмешку мимо ушей, сосредоточенно обдумывая услышанное.

— Это еще не катастрофа, — наконец, заговорил он. — Вар Дарнас знал только то, что ему положено было знать. Как и прочим охотникам, я скормил ему ложь про Къерза, и он поверил. О том, что мы собираем силу для себя, он не знал, и, следовательно, вар Гаррех этого тоже не знает. Он будет искать демона — а получит нас. Вернее, меня...

— Мое дело — передать информацию, — Тирэн'лай пожала плечами. — Мне плевать на ваши дела. Я хочу только, чтобы Черная Тварь сдохла. До разборок людей мне дела нет, хоть все друг друга поубивайте.

— Черная Тварь умрет, не беспокойся. Мне она будет мешать ничуть не меньше, чем тебе. Больше того, я не отказываюсь от своего обещания, и когда все это закончится, ты получишь обратно свой корабль и команду — по крайней мере тех, кто останется жив и кого нам удастся найти.