Отчаяние бессмертных

— Таррес, скорее!

— Я закончил!

— Что? — Ивирион увидел, как глоссериан без сил падает на землю, уже сворачивая свиток. — Тогда почему портал все еще не закрылся?

Когтистая рука все еще продолжала тянуться к некроманту. Ивирион взмахнул ладонью, посылая в портал россыпь зеленых огоньков, отбросивших ее прочь. Некромант вновь обратился к удерживающей портал силе. Он больше не тратил ни капли своих сил на поддержание его существования, но тогда, во имя Смерти, почему он все еще существовал?!

Что же делать?

— Ивирион, — прохрипел глоссериан. — Остановись. Хватит его удерживать!

— Что? Я тут не причем!

— Ты подпитываешь его, идиот! Он выкачивает из тебя силы. Ты — источник его сил!

И вот тогда-то Ивирион понял, что именно делал с ним портал. Некромант оборвал нити, и это позволило глоссериану запечатлеть тень портала на свитке. Вот только теперь связь создал не он. Семь серебристых нитей соединили его душу с оранжевым нутром, постепенно увеличивая количество заимствуемой у него силы. Нет, ее не заимствовали. Ее крали и пожирали.

— Проклятье!

Ивирион отшатнулся и, уничтожив первый из окружавших его кругов, и ступил во второй. Три нити разорвало, но оставшиеся лишь немного истончились.

— Проклятье, проклятье, проклятье!

Два шага назад, три уничтоженных свитка, а вместе с ними еще и шесть разломленных реликвий. Еще три разорванные нити. Но одна — та, что соединяла портал с его сердцем, — упорно оставалась нетронутой.

— Да будь оно проклято!

Ивирион в отчаянии ударил ребром ладони по последней нити. Пламя вспыхнуло на окровавленных пальцах, волна боли прокатилась по телу пирриона

— Я не подохну здесь!

Призрачное пламя впилось в нить, окутало ее. И разорвало. Ему удалось!

На самой границе сознания Ивириона промелькнуло отчаяние, смешанное с гневом. Кто бы ни пытался вытянуть из Ивириона его силу, сейчас он испытывал огромную боль. По-крайней мере он так надеялся.

Портал закрылся, мертвецы в кругу рассыпались, множество свитков разорвало в клочья. Ивирион упал на спину, слуги рванули к своему хозяину.

— Господин!

Ивирион открыл глаза и повернул голову.

— Ты смог? Ты сумел его запечатать?

Таррес хромая подошел к собрату и протянул ему свиток:

— Все получилось. Четкая тень портала, лучше я бы не смог сделать. Никто бы не смог.

Ивирион кивнул, принимая свиток и пробегаясь по нему глазами. И правда, заключенная в нем сила просто ужасала. Даже сотни печатей едва хватало для того, чтобы сдерживать эту мощь.

— Отлично. Благодарю тебя, Таррес.

— Ты мне должен, Ивирион.

— Я знаю, — прошептал Ивирион, бережно прижимая полученный свиток к груди, в которой дико билось сердце. — Я знаю.

13

Смерть — начало нового пути? Ложь. Нет никакого нового пути. А если я не прав, то докажите мне обратное.

Некромант Крадсен

Экраон остановил своего скакуна:

— Мы прибыли, — коротко бросил он через плечо.

Цидариас кивнул и неловко соскользнул вниз. Ноги все еще плохо слушались его, но штейгер не просил помощи.

— Спасибо за помощь, Экраон. Я никогда этого не забуду.

Штейгер махнул рукой, при этом едва скривившись от боли в руке, и побрел к своему дворцу.

— Цидариас. Что ты будешь делать дальше?

— Я не знаю.

— Тогда зачем возвращаться сюда?

На плечо штейгера легла тяжелая рука одлеттиана.

— Остановись. Ничего еще не кончено.

Цидариас стряхнул руку собрата и вгляделся в его сияющие глаза.

— Нет, Экраон. Мы — проигравшие. Нам не победить. Не после такого провала. Мы потеряли пятьдесят некромантов. Пятьдесят могущественнейших собратьев! Они все мертвы! Я жив, а они мертвы. Все до единого! Понимаешь? Я единственный, кому не хватило духу принять свою судьбу!

Цидариас с силой ударил Экраона в грудь, заставляя того отступить на пару шагов.

— Мои братья мертвы! Они сражались рядом со мной, убивали рядом со мной, и умерли рядом со мной! Враги окружили меня, попутно разрубая их мертвые тела прямо на моих глазах! А я только и мог, что стоять в ступоре и искать спасения!

Еще один удар:

— А потом я сбежал. Я убил тех, кто погубил моих братьев? Я сразил их лидера? Я помог сбежать слугам? Я обрушил на захватчиков дворец? Нет! Я не смог ничего! Только сбежать. А после всего этого, я еще и не смог убить тех солдат на берегу. Если бы не ты, я бы сейчас кормил червей. Я сильнейший — а теперь единственный — штейгер! Последний из своей ипостаси! Что ты можешь об этом знать? Ничего!

После этого Экраон уже не смог сдержаться. Сорвав с лица изорванную ткань, старейший некромант схватил Цидариаса за горло и вздернул в воздух.

— Я ничего не знаю о смерти братьев? В самом деле, Цидариас? Ты рассказываешь мне о том, как тяжело терять товарищей, но при этом ничего в этом не понимаешь! Ты, может быть, не помнишь, как я стал таким? Или о том, чем мне пришлось пожертвовать ради собственного выживания? Ты хотя бы на секунду задумывался о том, какое жалкое существование я влачу?

Холод пальцев некроманта чувствовался даже сквозь когтистую перчатку. Острые кромки кристаллов до максимума натянули кожу.

— Ты даже не представляешь себе, через какие муки моя душа проходит каждый день, чтобы просто существовать в теле, которое уже давно мертво и которое меня отвергает! Ты потерял пятьдесят человек? А я потерял всех! Всех!

С силой отшвырнув Цидариаса, Экраон разбросал полы бурого плаща и вскинул руки к небу. За его спиной начал клубиться туман, деревья покрывались инеем, в воздухе мелькали души недавно убитых Экраоном солдат.

— Я познал боль. Я познал страх. Я познал отчаяние. Я познал все это раньше, чем ты родился, мальчишка!

Холодная волна силы ударила пытающегося подняться Цидариаса, вбивая его в землю. Он был могущественным некромантом, но его сила заключалась в татуировках и была сильно ограничена рамками жизни. У Экраона подобного не было. Он уже давно ступил за черту, до которой простирались возможности живых. Но цена, уплаченная им за это, оказалась слишком высока.

— Я живой труп, существующий в этом мире лишь по какой-то злой насмешке мироздания. Я тот, кому больше никогда не познать ни благ жизни, ни покоя смерти. Я тот, кого презирают и одновременно уважают все некроманты. Я тот, кто видел Смерть!

В ответ на последнюю фразу Экраона, небеса разразились бурей. Десятки молний били в деревья, уничтожая и без того бедный пейзаж. Ветер растрепал седые волосы Экраона, отбрасывая плащ прочь. Прекрасная мантия была вся изорвана и изрезана. Глаза некроманта сияли уже так сильно, что едва не ослепляли Цидариаса, но тот все-таки не закрывал глаза. Не мог.

— Я никогда не забуду испытанного мною ужаса, Цидариас. Равно как и боли от утраты, горечи от поражения, отвращения от самого себя. Я не забуду этого.

Экраон немного расслабился, позволяя миру восстановить свою власть в этом месте. Туман и призраки пропадали, холод сменился теплом, а гнев некроманта — сочувствием.

— И ты не забудешь этого. Не сможешь. Воспоминания об этом дне будут преследовать тебя, постоянно ввергая в отчаяние и окуная в океан гнева. Однако ты можешь не дать этому чувству поглотить тебя. Обрети над ним власть, повелевай своею судьбой. Лишь тогда ты сможешь стать достаточно сильным, чтобы что-то изменить.

Экраон запустил руку под свою мантию и протянул лежащему Цидариасу небольшой сверток.

— Мы можем сдаться, а можем бороться. Я не прошу тебя идти за мной, потому что я так сказал. Но я могу попросить тебя не отчаиваться и помнить о том, что ты обладаешь силой, которая может изменить все.

Цидариас развернул сверток, уже начиная догадываться о скрытом в нем предмете. Алый фиал едва заметно сиял в бледном свете. Он казался очень малым — небольшой сосуд в форме капли с парой едва заметных рун на гранях — для той силы, что в нем таилась. Он буквально истекал ею!

— Это...

— Моя кровь. Последние крохи. Единственное, что я успел взять до того, как мое сердце окончательно остановилось.

— Я. Я не знаю что сказать.

Цидариас потрясенно вертел в руках фиал, стараясь не повредить столь хрупкую вещь.

— Ничего не надо говорить. Просто возьми его и сделай новую татуировку. А затем мы с тобой ступим на путь, с которого невозможно сойти.

* * *

— Выносите все столы. Стулья тоже. Оставьте лишь свитки и реликвии — остальное можете выбрасывать прямо во двор.

— Хорошо, господин.

Мимо Ивириона прошествовала маленькая армия слуг, с невероятной скоростью и проворством начавшая выполнять распоряжения хозяина. Высочайшая башня дворца некроманта служила ему лабораторией для особо опасных экспериментов. Иногда к не-жизни возвращались довольно странные, страшные, а подчас и опасные существа. Именно для таких и было создано это место. Пол, стены и даже потолок покрывали сотни символов, кругов, печатей, пентаграмм и рун. Полки со свитками и древними реликвиями, столы с книгами для заметок, простые деревянные стулья. Под самой крышей виднелись два небольших прямоугольных окошка, зарешеченных с внешней стороны. Ивирион очень гордился этим местом — в свое время эту башню посетили более двадцати некромантов и каждый из них внес свою лепту в усиление этого места.

— Позовите меня, когда закончите.

Ивирион спустился по ступеням и вернулся в кабинет. Хелион уже дожидался его, надеясь помочь своему хозяину.

— Не надо, Хелион. Я слишком сосредоточен на этом ритуале, чтобы отдавать тебе указания. Если хочешь, можешь посторожить снаружи и предупредить меня, когда прибудут слуги.

Волк медленно повернул голову, словно подобная просьба сильно удивила его. Поразмыслив пару мгновений, Хелион скользнул рядом с Ивирионом, попутно лизнув языком пламеня бледную руку некроманта, и выбежал наружу. Ивирион закрыл дверь и уселся за стол.

— Нужно подумать. Что я еще мог упустить?

Руки некроманта запорхали над столешницей, перебирая сразу десяток бумаг и свитков. Приготовления к ритуалу были тяжелыми, нудными, но очень важными. Если Ивириону удастся сотворить задуманное, у него появится новая информация для исследований. Возможно, это поможет некромантам в их цели, возможно, позволит противостоять захватчикам. Как бы то ни было, он решил продолжить исследование. Прислуга готовилась к будущей битве, а он сделает все, лишь бы дать некромантам шанс на выживание. Если придется, он проведет всех оставшихся в живых через этот портал, даже если на той стороне их совсем не ждут.

Он поднял свиток к глазам.

— Что же ты прячешь на той стороне? Что ты там запер? Кто тебя создал?

Дверь тихонько приоткрылась. Ивирион скосил глаза, ожидая увидеть Хелиона. Но это был не он.

Маленькая девочка. Маленькая девочка зашла в его кабинет!

Ивирион резко вскочил со стула. Она медленно обвела взглядом его кабинет, затем ее глаза уперлись в некроманта. И улыбнулась. То была счастливая улыбка невинного ребенка, еще не испорченного суровым миром вокруг.

Ивирион думал, что знал обо всех слугах и их детях в собственном дворце, но он совершенно не помнил этой девочки. Черные до плеч волосы, слегка растрепанные от ветра. Грязноватое платьице, но на ногах были довольно хорошие кожаные сандалии с медными застежками.

— Как ты сюда прошла?

Девочка удивленно вскинула брови.

— Через дверь.

Ивирион едва не улыбнулся. Вот она детская наивность.

— А что с моим волком? Я попросил его постоять снаружи.

— А! Это та большая собачка из косточек?

— Нет. Он волк. Его зовут Хелион.

— А я говорю — собачка.

Уголки рта Ивириона сами собой поползли наверх.

— Хелион!

Дверь приоткрылась, в узкую щелку заглянул объятый пламенем череп. Пару мгновений мертвый хищник озирался по сторонам, а затем его взгляд уперся в девочку. В это мгновение Ивирион был готов поверить, что волк шокирован увиденным.

— Скажи этой юной леди кто ты. Волк или же собака?

Хелион удивленно склонил череп, словно размышляя над этим вопросом. Но при этом он ни на секунду не сводил взгляда с маленькой девочки, застывшей в трех шагах от него.

— Хелион!

Девочка без страха подошла к застывшему волку, положила ему руку на череп и улыбнулась.

— Ты хороший. Ты мне нравишься.

Хелион содрогнулся всем телом, мгновенно отскочил назад, а затем и вовсе побежал по коридору.

— Хелион. Хелион!

Ивирион выбежал в коридор, но волк так и не отозвался на голос своего хозяина.

— Странно. Он никогда так себя не вел.

И это была истинная правда. Хелион был существом, которое не знало страха. Волк просто не мог его испытывать физически! Он выступал против стольких возвращенных к не-жизни созданий, что Ивирион уже давно потерял им счет. Никогда еще волк не боялся, не ослушивался его приказа и не удирал, словно за ним гналась вся Преисподняя.

Никогда. Пока не встретил этого ребенка.

Девочка подошла к столу некроманта, с трудом взобралась на стул и теперь перебирала бумаги. Маленькие цепкие пальчики ухватили свиток с тенью портала.

— А что это такое? Оно жжется.

Ивирион бросился через все помещение. Вырвав свиток из рук девочки, он немедленно поднес их к своим глазам.

— У тебя ожоги!

Маленькие ладошки раскраснелись, кожа пошла пузырями.

— О нет! Как же так? Как это произошло?

Свиток был холодный. Он просто не мог испускать жар! Или мог? Была ли эта девочка слишком восприимчива к магии? Быть может, этот свиток источал настолько много силы, что она смогла повредить ребенку? Вполне вероятно. Дети были лишены какой-либо защиты от магии.

— Ты в порядке? Прости, я не знал, что такое может с тобой произойти. Я никогда бы не оставил его на столе, если бы знал о том, насколько он опасен!

— Ничего страшного. Мне совсем не больно.

— Но у тебя ожоги!

— Все хорошо. Они пройдут.

Ивирион внимательно вгляделся в лицо девочки. Такая маленькая, но такая пугающая.

— Я...

— Господин!

В кабинет некроманта ворвались сразу трое слуг.

— Все готово, господин! Мы закончили. Вы можете проводить ритуал. Мастер Таррес уже не может дождаться. Грозится начать, невзирая на ваше отсутствие.

— Начать ритуал в моем собственном замке, да еще и не дожидаясь моего же согласия. Он чересчур самонадеян. И это при том, что свиток у меня в кабинете.

Ивирион покачал головой. Таррес был сильным некромантом, но даже близко не стоял с Ивирионом. Однако он был единственным глоссерианом, с которым смог связаться Ивирион.

— Я уже иду, — оглядываясь, пробормотал Ивирион.

И застыл. Куда подевался ребенок? Его бумаги все еще в полном беспорядке были разбросаны на столе, свиток портала лежал там же. Лежал на столе!

Ивирион поднял свою руку. Он был уверен, что держал его всего мгновение назад. Но ладонь была абсолюта пуста.

— Где Хелион?

Волк протиснулся между ног слуг и воззрился на своего хозяина. В его пламени Ивирион почувствовал искреннее любопытство и нетерпение. Но ни единого признака страха! Что здесь происходило?!