— Хорошо, Разрешите отправляться, великий царь, — поправилась я. Терпения у меня бы хватило на трех мадагаскарских черепах.
— Разрешаю. Идите. Стража!!!
В зал опять влетели стражники. И в нас нацелились два остро отточенных копья.
— Эй, убери свою палку от моей задницы! — возмутилась я. — Не то я сейчас сама покажу тебе, куда ее вста-вить! На твоем товарище!
Копье мгновенно исчезло. Я ухмыльнулась. Так-то. Царь смотрел на меня с веселым удивлением. Я поня-ла, что пора исправлять ситуацию, пока ее не перепутали с проституцией.
— Простите, великий царь, но когда мне угрожают, я становлюсь весьма несдержанна на язык.
Эмрипей только махнул рукой.
— Идите. Ларк, проводи их до конюшни и прикажи выдать двух лошадей.
— До встречи, великий царь, — попрощались мы с Гераклом.
И отправились на конюшню. Там на нас набросился старик-конюх.
— Чего вам надо? Коней?
— Коней, — согласилась я. — Двоих. Оседланных.
— Всем надо, — проворчал старик. — Скажите спасибо и за этих. А седлать сами будете.
С этими словами он вывел нас к стойлам с двумя... Я даже не знаю, как назвать этих несчастных живот-ных. Это были уже не лошади. Это были две заготовки для конской колбасы. Больше они ни на что не го-дились. Я никогда не решилась бы даже оседлать
какую-нибудь из них, опасаясь, что кляча рухнет под моей тяжестью.
— Да ты что, издеваешься над нами... — медленно начал Геракл.
Я тут же наступила ему на ногу, чтобы заткнулся. Пусть помолчит. Ежу понятно, что так со стариканом не справиться. Он уже давно привык к пререканиям.
— Это великолепные кони, — пропела я медовым голоском. Геракл и старик уставились на меня одинаково круглыми глазами. Даже вопрос был один и тот же — на двоих — не сошла ли я с ума? Не сошла. Но и бо-роться с бюрократами давно научилась. — Перед отъездом великий царь желал дать нам последние напут-ствия, так он тоже разделит мое восхищение этими прекрасными животными.
Старик сверкнул на меня глазами, но, увы! Я была невозмутима и непрошибаема.
— Я сам оседлаю коней, — проскрипел старик. — Подождите снаружи.
Да нет вопросов. Я очаровательно улыбнулась старой сволочи и вышла, подхватив под ручку Геракла. А как иначе с этими мерзавцами? Если начнешь скандалить, они только крепче вцепятся в тебя. Но началь-ства они боятся, как огня. Естественно, наши новые кони были гораздо крепче и лучше тех двоих кляч.
— Куда мы отправимся? — спросил Геракл, когда мы выехали из города, и я развернула карту.
— Вот блин! Этот козел дал нам чертовски неудобное направление! — выругалась я.
И у меня были все причины для ругательств. Эмрипей послал нас как раз в противоположном направлении от нужного мне сада с яблоками. И что теперь делать? А вот что.
— Значит так. Поехали пока к твоим чайкам. Надергаем у них перьев, а когда приедем обратно, попробуем получить новое задание где-нибудь поблизости от нужного мне сада. О"кей?
— Хоккей, — бодро согласился Геракл.
И мы поехали.
ГЛАВА 12.
Ездить на лошади — это очень сложно. Поверьте, за три дня езды я не раз посылала чертову скотину к ле-шему и исчерпала весь свой запас русского мата. Начнем с того, что о лошади надо заботиться. Кормить, поить, чесать, растирать, беречь. И скорость у лошади далеко не автомобильная. Мне бы сюда хоть самый завалящий запорожец. Но чего не было, того не было. Зато говорить можно было спокойно. И я, ошалев от безделья, принялась доставать Геракла вопросами.
— Слушай, а почему Репей сказал, что ты — ребенок его тетушки?
Геракл покраснел, как помидор-рекордсмен.
— Ну, тут... в общем... понимаешь,.... короче говоря...
— Начни сначала, — мягко посоветовала я. — Кто такой Ампион и с чем его едят?
— Его ни с чем не едят! Это мой отец!
— Не едят, говоришь? А вот один мой знакомый дракон с удовольствием ел людей, запивая отличным ви-ном, — протянула я. — А какое отношение к тебе имеет тетушка Репея?
— Эмрипея.
— Хорошо, пусть Эм-Репея, но все-таки?
— Она моя мама.
— Так, уже хорошо. А как получилось, что получился ты? Для этого нужен достаточно близкий контакт, правда? Чем знаменит твой отец?
— Смазливой мордашкой, — отозвался Геракл. — А матушка моя, хоть и горько о ней этакое говорить, далека была от мыслей о государственных интересах. Приглянулся ей смазливый юнец, который ее спальню ох-ранял, чтобы снаружи враги не подкрались...
— А потом стал еще и изнутри проверять, особенно под одеялом и простынями, — протянула я. — Да ладно, не тушуйся, дело-то житейское.
— Если бы еще мой дедушка-король так к этому относился, — фыркнул Геракл. — Он как-то решил пожелать доченьке спокойной ночи ну и угодил в самый разгар проверки. По счастью, здоровье у дедули было пре-отменным, так что воин из окна вылетел ласточкой, там себе и шею свернул. А маменьку мою, как оказа-лось на четвертом месяце, дедуля поскорее выдал замуж за Вирана. То есть сперва он попытался объявить меня своим наследником, которого дочурка принесла от бога, а мою мамочку при мне правительницей, но тут младший сын подключился.
— А сколько деток было у твоего дедушки?
— Да двое. Моя мамуля и отец Эмрипея. Но по потомству ты сама можешь судить, кто более достоин пра-вить, я или он, моя мамочка, или его родитель, теперь уже почивший. Дед свой выбор сделал, оставалось только объявить об этом, но увы, братец моей матушки, теперь уже покойный царь, умудрился притянуть на свою сторону войска, так что пришлось деду смириться, а мамуле отправляться к Вирану, который и воспитывал меня до совершеннолетия. На наследство я прав никаких не имею, как незаконный, остается только братцу служить. Глядишь, и карьеру сделаю.
— Ага, как раз после дождичка в четверг, — фыркнула я. Меня терзали ну очень смутные сомнения. — Скажи, а как у вас добывают этих, стимфалийских чаек?
— Последнего храбреца вытащили издырявленного перьями, — порадовал меня Геракл. — Эти дряни просто пробивают своими перышками все подряд. Даже камень на глубину двух пальцев.
— И как ты собрался их добывать?
— Подстрелю из лука сколько смогу.
— Ну и чушь, — мне оставалось только головой качать. — Камикадзе Геракл.
— Эй, я тебя пока не материл!
— Я тебя тоже. Камикадзе — это такой дурка, у которого не хватает ума, чтобы выполнить задание и унести свой зад в целости и сохранности.
— И как это сделать, не подскажешь?
— Не знаю пока, — пожала я плечами. — Но что-то можно придумать. Нам еще долго ехать. А отбитый зад очень способствует размышлениям. Знаешь, попа болит — голове легче.
— Никогда не замечал, — удивился Геракл.
Я подмигнула ему, чтобы парень не принимал мои шуточки близко к попе.
— Ничего. Со мной еще и не то узнаешь. Времени навалом!
* * *
*
Собственно, до нужного нам городка мы доехали без происшествий. Тишь, гладь, божья благодать. Только блохи заели. Я как подцепила их на постоялом дворе, так и мучилась до первой речки. А потом загнала в нее всех. Обоих коней, Геракла, засунула все вещи и залезла сама. После постирушки насекомые отстали. До куска берега, который облюбовали эти чайки, мы доехали только к вечеру и решили не иску-шать судьбу. Говорю как большой профессионал — влипать в проблемы и искать неприятностей на свою пятую точку опоры лучше на свежую голову. Остановились неподалеку на ночлег, обустроили стоянку, как следует, выспались, а наутро накинули маскировочный плащ (не путайте с маскировочной одеждой наше-го мира. Эльфийские маскировочные плащи очень тонкие, легкие и принимают расцветку местности, на которой лежат. Лирин подарила мне один, и я прихватила его с собой) и поползли потихоньку к берегу. Ну, скажу я вам, зрелище было просто обалденным. Тысячи птиц, взлетающие вверх и ввысь, блестящие странно серебряным оперением в лучах солнца, стремительными молниями пикирующие к воде... Все бы-ло настолько красиво, что я могла бы любоваться на них часами. Геракл не позволил.
— Посмотри, — протянул он мне что-то. Это был обычный камень, размером с небольшой блин.
— Ну, смотрю, — отозвалась я.
— Видишь? Камень. Крепкий.
Я послушно повертела в руках булыжник. Кусок гранита, несомненно. Этакая каменная летающая тарелка, весом на несколько килограмм. И что?
— А теперь смотри.
Геракл привстал, совсем чуть-чуть, и что было силы, швырнул камень в сторону чаек на манер летающей тарелки. Я ахнула.
— Ты что, вконец с ума сошел!? В птиц камнями швыряешься! Да я тебя сейчас...
— Ты не фыркай, ты смотри!
Камень летел в сторону птиц. Я аж взвыла вполголоса, представляя, как сейчас чертов булыжник врежется в одно из гнезд на скале и покалечит птенцов. Убью паршивца Геракла!
Но не тут-то было! Птички оказались такие, что даже в нашем времени на них бы не нашлось браконьеров. Навстречу камню взмыли с гнезд три чайки. Это было так быстро проделано, что я заметила их, только когда они оказались на пути камня и тряхнули крыльями.
Вшшшухх!!! Ххххууууушшшш!!! Вхххуууу!!!!
Камень вдруг сбился с высоты и упал. Я видела, как он покатился по скалам со странным звоном и застыл где-то в пятнадцати метрах от нас. Все произошло так быстро, что если бы я моргнула, я бы уже ничего не поняла. Секунд пять — и камень лежит на земле. Но почему!? Я ни фига не понимала.
— Оставайся здесь, — шепнул мне Геракл. И пополз вперед, завернувшись в плащ. Я, лишенная маскировки, сжалась за камнем. Если меня заметят эти милые птички, мне будет очень грустно. Нет. Не заметили. Ге-ракл вернулся буквально через три минуты вместе с камнем.
— Вот, смотри, — шепнул он, протягивая мне камень и укрывая меня плащом.
Я поудобнее уложила ногу и взяла булыжник.
Блин! Ну, блин!! Во, блин!!!
Камень гранит был пробит в шести местах металлическими перьями. Или перьями из чего-то похожего на металл. Выглядели они так. Ость — металлическая. Сам пух — от очень жесткого, такого же металлического цвета, до мягкого. Я попыталась выдернуть перья, но не смогла. Перевернула камень и присвистнула. Ну, ни фига ж себе!? Милые пташки умудрились пробить камень насквозь в двух случаях из шести. А толщина была приличная. Сантиметра три-четыре. Блин, вот бы эту птичку — и послать Орланде. Ну, блин! Прости-те, но других слов у меня на тот момент не было. Мы прихватили камешек, чтобы на досуге выдрать перья и отправились к стоянке. Сперва ползком, потом уже на своих двоих и в вертикальном положении. Но в плащ все равно кутались с головой. Гераклу он очень понравился. А я наверное в детстве в войнушку не наигралась.
Когда мы доплюхали обратно, планов у меня все еще не было. А приползи мы несколькими минутами позже — не было бы и наших коней. Их отвязывали от тщательно вбитых колышков два типа с антисоци-альными рожами и плохими наклонностями.
— Если мы сейчас не выйдем, то плакали наши лошадки, — шепнул мне Геракл.
— А если просто так выйдем — тем более, — шепнула я в ответ.
— А как тогда?
— Полежи пока в засаде. А когда они окажутся рядом — бей. Ты в драках участвовал?
— Да, — Геракл скромно потупил глазки. Интересно, с кем он дрался? С чертями после пятого кувшина?
— Ладно. Не уложишь, так хоть задержишь. А там и я помогу. Как только я крикну "давай" — начинай атаку. Хорошо?
— Хоккей, — бодро отозвался Геракл.
Несколько секунд я ждала, пока эта парочка отвернется. Ну вот. Теперь моя игра!
— В чем дело!? — грозно вопросила я, сбрасывая плащ. Выглядело это так, словно я вышла из-за камня. Я же говорила, что плащ сливался с окружающей местностью.
Оба типа посмотрели на меня, как солдат на вошь.
— А ты не мешай, девка. Сейчас закончим с конями — тобой займемся, — пообещал один из них, сплюнув на землю сквозь дырку в зубах.
— Убери руки от лошадей, чмо! — металла в моем голосе хватило бы на перья для трех чаек. Но внимания на меня не обратили, и мне пришлось подбавить искренности. — Козлы позорные, олени рогатые, лохи блохастые, утконосы, генетические выродки, жертвы аборта!!!
Я всегда знала, что искренность сейчас не в моде. Но не до такой же степени. Эти двое развернулись, оста-вили коней, и пошли на меня с нехорошими эротическими намерениями.
— Сейчас я тебя.... — Один из них, тот, у которого пока еще все зубы были целы, подробно рассказал мне, какую позу в любви он предпочитает. Может, и еще что-нибудь бы добавил, но тут его товарищ поравнял-ся с неподвижно лежащим Гераклом, и мы перешли в наступление.
— Давай! — крикнула я, влетая в объятия беззубого, и здороваясь с ним коронным ударом коленом по яй-цам. Получилось великолепно — всмятку. Второй удар был (девушки и женщины, запоминайте!) прост. Я схватила му... жика за волосы, рванула его голову вниз и с силой врезала ему коленом по носу. Из носа хлынула кровь. Третий удар был в живот. После него воришка упал на колени, и я добавила от души — но-гой в кроссовке в подбородок. Убить не убила, но нокаут обеспечила. И перевела взгляд на Геракла. Тот сцепился с противником в партерной борьбе. Ну не в коня корм! Учишь его, учишь, а все бестолку. Я шаг-нула вперед, четким жестом рванула голову его противника вверх за волосы и двинула кулаком в нос.
— Учись, обормот, пока я жива и бесплатно даю уроки. Я тебе что говорила? С противником нельзя сцеп-ляться врукопашную, если ты не уверен в победе. Надо держать его на расстоянии. Понял?
— Давай пока без лекций, а!? Сперва их свяжем, а потом уже все остальное.
Совет был разумным. Это просто мое учительское прошлое вылезло. Так что предупреждаю мужчин, если вы решите жениться на преподавательнице, все равно какого предмета, подумайте дважды, а потом еще трижды. Преподаватель, это не профессия, это образ жизни. Так что готовьтесь к мини-школе на дому. Зато ежедневной. На моей памяти одна преподавательница, пятидесяти шести лет отроду встретила своего супруга такими словами: "Василий Петрович, добрый день. Вытри ноги о коврик зеленого цвета, потом еще о коврик красного цвета, поставь сумку на тот стул, который стоит слева от тебя, сними пальто, от-ряхни от воды, повесь его на третий слева крючок в углу..." Опять я отвлеклась. Нет мне прощения. Зато пока я отвлекалась, Геракл уже увязал наших непрошенных гостей, как болонскую колбасу и повернулся ко мне:
— Что дальше с ними делать будем?
А, правда — что!? Утопить их, что ли!?
— Да ну, еще к морю тащиться, — поморщился Геракл. Я что, вслух говорила? Хотя тут заговоришь. Стрес-сы, стрессы, стрессы, и никаких антидепрессантов. Только мордобой. Но как действенно!
— Хорошо, а что тогда с ними делать? — спросила я.
— Да ничего. Пусть полежат тут, пока мы перышки не добудем.
— Ну да. Шесть штук у нас есть, осталось еще четыреста девяносто четыре. Скромненько.
— Как Реп... тьфу ты, поднабрался тут от тебя! Как Эмрипей заказал.
— Тогда мы тут до зимы просидим. И не говори мне, что у вас тут зимы мягкие. Мне домой нужно, Ольке морду чистить поленом.
Геракл сочувственно закивал. О своих проблемах я ему рассказала на третий день знакомства. И парень проникся. Теперь у меня был не просто попутчик, но и друг. А мне так не хватало самого обыкновенного человеческого тепла. Ладно, что-то я раскисла. Адреналин что ли отходит? Не будем гадать и не будем грустить. Лучше подумаем, что с этими двумя делать. Отпускать их нельзя. Я бы и была гуманна, но ведь они потом мстить вернутся. Здесь заветы простые. Если тебе выбили зуб, вырви у противника всю че-люсть. Даже если зуб выбит за дело. Но держать при себе этих двух козлов, кормить их, как-то заботить-ся... Дураки сошли на первой остановке. Но все-таки, не убивать же их... А почему собственно нет? Хотя...
