— Все, хватит, — приказал Эдуард Степанович.
На руке Ольги остался только мизинец. Суки, правую руку изуродовали.
Охранники оттащили девочку дальше от клеток. Подчеркнуто бережно уложили на пол. Появился врач, деловито занялся перевязкой.
Алексей в первую секунду чуть не пробормотал директору благодарность, что он остановил мучение. Потом про себя пообещал оторвать Эдуарду Степановичу все выступающие части тела голыми руками. Включая и ту самую.
— Ну, вы все поняли? — голос директора был холоден. Он даже не подозревал, что призывается на его голову. А может, и подозревал.
Алексею захотелось заорать, швырнуть стулом, выбить дверь, взорвать к черту весь этот зверинец. Он напряг волю, спрятал оскал и выставил вперед спокойствие.
— Да, я понял, — проговорил он.
— Господин директор.
Алексей стиснул зубы, но повторил:
— Господин директор.
— Очень хорошо, — Эдуард Степанович повеселел. — Скоро вас освободят. Вам дается час на приготовления, и вы отправитесь дальше на благородные свершения для нашей и, кстати, вашей пользы. Помните, от вас зависят жизни ваших родных и ваша собственная.
Алексей промолчал, но лицо очень красноречиво высказало все.
— Не верите, — голос директора зазвучал укоризненно, словно он говорил с непонимающим ребенком. — А зря. Вы выполняете наши условия, а мы выполним свои. Конечно, для нашей безопасности мы не выпустим вас в родную страну. Устроим вам эмиграцию и живите. Мы же не звери.
Х Х Х
Николай бросил на Каширцева короткий сочувствующий взгляд. Сразу отвернулся.
— Следующая, ваша жена, — сказал он.
— А можно...
Николай пристально посмотрел на него. Заметил впалые скулы, синяки под глазами. Надолго задержался на глазах. Дернул губами, отвернулся замерев без движения. Неожиданно резко обернулся, бросил вороватый взгляд на дверь лаборатории, покосился на видеокамеру и разрешающе махнул рукой.
Алексей быстрым шагом устремился к Юлии. Жалость охватила сердце, такой она выглядела беззащитной в тоненьком ситцевом платье, да еще порванное по подолу. Из гущи светлых волос выходит множество проводов. И не подумаешь, что такое количество можно подсоединить к тоненькому ободку.
— Я люблю тебя родная, — прошептал Алексей, нежно поцеловал ее в губы.
— Время, время! — заторопил его ученый. Потянул грубо за руку.
Алексей шумно выдохнул, кивнул, с усилием оторвал себя от жены. Николай потащил его к экрану. Показалось, что он сейчас туда его закинет. Каширцев посмотрел на него. Худощавый, мышц почти никаких. Он его легко в бараний рог скрутит.
Николай остановился у экрана. Алексей стряхнул его руки с себя. Ученый ткнул его пальцем в грудь.
— Иди! — сказал он резким, злым голосом. — И не забудь. Ты должен что нибудь принести оттуда.
Алексей окинул его оценивающим взглядом. Кивнул.
— Хорошо. Для тебя принесу, — пообещал он.
ЧАСТЬ 2
ГЛАВА 16
Алексей потрогал ногой покрытие дороги. Верхний слой асфальта рассыпался пылью и мелкими камешками. Но на глубине все еще крепко держался. Алексей кивнул, отметил для себя. После окинул взглядом горизонт. Вокруг, до куда доставал взор, распростерлась серая пыль похожая на хлопья пепла. Свистящий ветер подхватывал их, носил вихрями. Закручивал пыльными столбами. Серые барханы медленно перетекали, двигались вперед. Словно волны в замедленной съемке, обхватывают дорогу, слизывают по краям. Алексей подсчитал. Получалось, что дорога либо должна быть гигантская как площадь, либо... Но кто же мог очищать дорогу, чтобы ее не поглотила пустыня. А главное, где он?
Среди пыли торчали коричневые палки. То ли трава такая, то ли кусты недоразвитые. Прямая как стрела дорога шла между ними. Над ней серо-голубое небо в редких, свинцового цвета, облаках. В центре небосвода пузырится оранжевое солнце, исходит волнами жара. Алексей мгновенно вспотел, влага тут же испарилась. Воздух вокруг него задрожал.
Алексей недовольно хмыкнул. Перекинул через плечо маленький рюкзачок, который ему пожертвовал какой-то лаборант. Горестно посетовал, что набрал еды, а вот водой почти не запасся. Всего лишь жалкая пол-литровая бутылочка, пузырек просто. Каширцев с досадой пнул попавшийся под ногу камень, пошел вперед.
Через полчаса уже не хотелось никуда идти. Хотелось забраться куда нибудь в тень. Желательно, даже очень желательно, чтобы в этой тени была большая лужа, и глубокая. Тени поблизости не наблюдалось. Если конечно не считать за тень эти жалкие темные линии от недобитых кустов. Это ж до какой степени надо сложиться, чтобы полежать под ними?
Ухо шевельнулось, уловив что-то подозрительное. Различило низкий гул. Гул начал нарастать. Алексей быстро обернулся. Едва успел отскочить на обочину, как мимо с ревом пронесся мотоцикл. Длинноволосый парень в драной кожаной одежде даже не обратил на него внимания. Алексей замахал руками, пытаясь продемонстрировать свое существование. Мотоцикл несколько раз вильнул по дороге, словно парень старался от чего-то увернуться или затруднить попадание, понесся вперед. Мотоцикл быстро превратился в точку и слился с горизонтом. Алексей присмотрелся. Ему показалось, или это действительно так, что на горизонте виднеются какие то строения? Вглядывался до рези в глазах. Нет, показалось.
Рука в который раз потянулась за бутылочкой. Алексей посражался с ней несколько секунд, заставил вернуться и не делать глупостей. Еще идти и идти, а воды не то что в обрез, но даже в обрез обреза. Кожа на руках зудела. Высохла и покрылась белыми пятнами от испарившегося пота. Он с наслаждением почесался.
Через пару часов оказалось, что строения ему все-таки не померещились. Черная полоска вдоль горизонта видимо изображала забор. Над ней две коробки высоких зданий и чуть намечены выпуклости еще пяти-шести домиков. Подумав, Алексей решил идти еще полчасика, а затем пора будет останавливаться, и пытаться что-нибудь вызнать о находившемся впереди поселке. Не след соваться туда просто так. А то любопытной Варваре, на базаре нос оторвали. Хоть бы давешний парнишка мимо проехал что ли.
Каширцев сел на обочине, задумчиво поглядывая на поселок. Позволил себе сделать один глоток. О, как классно, как вкусно. Пусть и горячая и пластмассой пахнет. Жаль мало.
От поселка донесся не стройный гул моторов. Алексей приподнялся. Как там — подумалось сделалось? Или еще лучше. Вспомнил про...
Первым, оседлав двухколесного коня, мчался уже знакомый ему парень. Белобрысые волосы развевает ветер. На костлявых плечах пытается удержаться мощная кожаная куртка. Весь в каких-то цепях, клепках, молниях. На шею зачем-то одет шипастый ошейник. "Барбос" сразу окрестил его Алексей.
Остальные трое отличались от Барбоса только цветом волос. Пардон. Один не только цветом волос, но еще и полом. То есть тут присутствовала девушка. Но по мордашке чуть ли не близнец Барбоса.
Мотоциклы ревели. Кстати Алексей заметил, что мотоциклы очень старые. Отслужили уже лет по сорок-сорок пять, если не больше. И все это время не видели покраски и новеньких деталей. Но видимо о них очень хорошо заботились, вот и служат старые коняги. Как известно, не только люди любят хороший уход. Техника тоже.
За спинами ребят торчат рукояти мечей. Так, а вот это уже странно. Современная, в относительном смысле, техника и архаичное оружие. На всякий случай Алексей всмотрелся. Не мчит ли за ребятами кто на коняшке, да с Калашниковым. То же противоречие. Все прям как в том старом, бездарном фильме. "Биовульф" так, кажется он назывался.
Вскоре становится ясно, что целью двухколесных меченосцев является он. Алексей Каширцев. Мотоциклы взревели еще громче, казалось победно. Милиционера на них нет, а то гоняют без глушителей. Встали перед ним полукольцом, преграждая дорогу к поселку. Однако к оружию никто не тянется. Хороший знак.
Молчание затягивалось. Мотоциклы сухо ворчали. Временами золотая молодежь подгазовывала. Это было единственным их действием.
— Приветствую вас, — Алексей показал пустые ладони, но чтобы не приняли за жест "я сдаюсь" держал руки на уровне пояса.
— Привет, — совсем не приветливо сказал Барбос. - Садись, — он кивнул назад на сиденье.
Алексей посмотрел на сидушку. Грязная, потертая, наверно и блох полно. Бросил взгляд на парня.
— Не люблю ездить без ремня и подушки безопасности.
Каширцев думал парень разозлиться, но он неожиданно рассмеялся. Смех подхватили все и в течении нескольких минут тряслись от хохота. Потом смех резко оборвался.
— Хохмач, — проговорил парень и снова указал назад. — Садись.
Алексею ехать не хотелось. А то съездишь так, и будут потом про тебя легенды рассказывать, как про поляков, что с Сусаниным погулять пошли.
— А мне мама говорила, чтобы я не садился к незнакомым людям.
— Нарываешься?
Остальные недовольно загудели, руки потянулись к рукоятям мечей. Барбос резким жестом остановил их.
— Послушай ты, умник...
— Учить будешь, сосунок?
Наступила тишина. Малолетние рокеры не могли поверить, что им, вот всем таким крутым, да таким словом... Барбос побледнел, потом покраснел. Алексей отчетливо расслышал скрип зубов.
— Послушай, умник придурошный, — повторил Барбос. — Если бы ты попался нам в другое время, от тебя бы одни копытца остались. Но сейчас нас послали привезти тебя. Послали важные люди. И мы тебя привезем. Живого, целехонького, но привезем, хочешь ты этого или нет.
— Значит, я могу тебя на три буквы послать и мне ничего не будет? — тут же поинтересовался Алексей.
— Можем руки вырвать. Это ой как язык укорачивает.
Выставив подножку, он спрыгнул с мотоцикла. Алексей зло прищурился, когда Барбос потянулся к мечу, но рокер всего лишь снял перевязь и повесил на руль машины. На вопросительный взгляд Алексея проговорил:
— Ты же без оружия.
Алексей удивленно вскинул бровью, потом кивнул Барбосу уважительно. Парень начинал ему нравиться. Он ожидал немалого сволочизма, а его, оказывается, нет. Каширцеву даже захотелось помириться, но не воспримут ли ребята это теперь как трусость.
— Обещаю, калечить не буду, — сказал Алексей.
Барбос усмехнулся, встал в выпендрежную стойку карате.
— Кий-й-я! — крикнул он и нанес удар ногой.
Алексей чуть дернулся назад. Поймал ногу в захват, а вторую подсек. Барбос упал спиной на дорогу. Дыхание выбило, он закашлялся. Кое-как поднялся.
— А ты силен, — сказал он. — Но все равно поедешь с нами.
— Настырный, — ответил Алексей. — Никуда я не поеду.
— Поедешь, — Барбос кашлянул, дал знак рукой.
Двое парней оставили мотоциклы и пошли на Алексея.
— Не хотите по-хорошему... — Каширцев покачал головой.
Перед ним вышла девушка.
— Я не бью женщин.
— Я тоже женщин не бью, — огрызнулась она.
Барбос встал рядом с друзьями. Алексей кивнул на него.
— Один на один больше не нравиться?
— Нет, паря, — ответил Барбос. — Ты уж нам показал. Один на один с тобой не выйдет. Знаем таких. Годков побольше, опыта побольше. По одному ты любого из нас завалишь. А так, я думаю, будет справедливо.
Алексей кивнул. Ему это таким не казалось, но что поделаешь? Хотя с другой стороны ребятки правы. С армейскими навыками троих из них он разметает, а вот четверых? У ребяток есть шанс. Он вспомнил свой последний бой с лордом Ороном, и это поставило точку в его размышлениях.
— Принимаю, — сказал он. — Так будет справедливо.
Построившись ромбом, ребята пошли на него. Впереди Барбос, по бокам парни, девушка позади. Как только они приблизились, Барбос резко скользнул вперед и в сторону и оказался за спиной Алексея. Каширцев стал центром построившейся фигуры. Он только хмыкнул. Девушка напротив него хищно улыбнулась. Сделала движение ударить. Только в последнюю секунду Алексей понял, что она всего лишь отвлекает его. Он еле успел перехватить руку напавшего сзади Барбоса. Поблагодарил про себя инструктора, которого в армии ненавидел всеми фибрами души. Тот вбивал им в головы приемы, со словами. "Любой, кто в бою управляет своим телом, уже проиграл бой. Позвольте самому телу вести бой". Итак, захват руки, подсечка. Два, один, ноль, пуск. Растопырив руки, Барбос летит вперед. Сбивает с ног девушку, пусть не стоит на пути, вдвоем вылетают за обочину. В месте падения поднимается клуб серой пыли.
Остальные двое налетают одновременно, надеясь застать его врасплох. Один картинно взмахнул ногой, целясь Алексею в челюсть, второй попытался сбить ударом в голень. Тут же взвыл так, что волки Орона сдохли бы от зависти. Отскочил и упал на дорожное покрытие, держась за отдавленную и вывихнутую ногу. А тот, который, а ля Ван Дамм, впервые в жизни познал прелести вертикального шпага, но без подготовки ему это очень не понравилось,
