Герцогиня

Ко всему прочему, Эмануэль стал привозить с собой кое-какие государственные бумаги, по которым он не раз спрашивал моего совета. Поначалу я отнекивался, мол, не очень-то в них разбираюсь, однако он настаивал, убеждая, что понимание приходит с опытом. Уважительных отговорок придумать не удалось, вот и доводилось с ним на пару копаться в документации. Также пришлось ездить с ним в столицу и участвовать в некоторых королевских мероприятиях. Совсем отвертеться не получилось, но удалось договориться присутствовать на них как можно реже.

В один из дней мы с Эмануэлем засиделись с отчетами допоздна. Все никак не сходились концы с концами, а где закралась ошибка, нам было непонятно. Время от времени мы прикладывались к бокалам с вином, которое было просто сказочным. Чтобы не перебрать от жадности, я наливал себе обычно полбокала и цедил его по глоточку, считая, что такое количество не должно привести к сильному опьянению.

Было уже за полночь, когда я от усталости и вина задремал, сидя на диване. Очнулся оттого, что кто-то меня тормошил, спросонок я сначала не понял, в чем дело. И тут до меня дошло: меня целуют! Резко оттолкнув наглеца, я со всей силы врезал ему в глаз. Этот "кто-то" взвыл голосом герцога:

— Дорогая! За что? Я ведь не сделал вам ничего плохого! Я ведь ваш муж и имею право...

— А вот это вы зря-а-а! Про права вспомнил?! Ведь предупреждала!.. Ведь договаривались!.. — чуть не рыча от злости, взвился я.

Герцог, услышав рык, отскочил и спрятался за стоящего у двери слугу. Несмотря на приглушенный свет, было видно, как у слуги окаменело лицо и выпучились глаза, а у выглядывающего из-за его спины Эмануэля покраснела вся левая сторона лица.

Я в ярости пытался достать герцога, а тот кружился вокруг замершего столбом слуги. В попытке стукнуть так называемого мужа я махнул ногой и попал по столику, на котором стояла статуэтка и шкатулка. Слуга, закатив глазки, столбиком упал на ковер вместе со столиком и прочими предметами. Пока я отвлекся на слугу, не понимая, а этот-то чего свалился, герцог уже исчез в неизвестном направлении. Исходя из размеров замка и количества комнат в нем, я могу разыскивать герцога хоть до пришествия всех святых. Шустер, однако. Уже под пятьдесят, а бегает, как молодой.

Я был зол... Я был очень зол... Муж он, видите ли! Мы же договорились с самого начала! Весна только началась, а на него, похоже, уже повлияла!

Мне плохо спалось всю ночь, мучила неопределенность судьбы. Как ни крути, а ведь я набил морду хозяину поместья, где сейчас проживаю и нахожусь на полном обеспечении... Если бы вернуть все назад, то я бы поступил также, но ведь проблему это не решает. Как теперь себя вести и разговаривать с герцогами?!

К завтраку я не вышел — собирал в это время вещи, чтобы уехать к Рэму в имение. Он единственный из родственников, с кем мне было проще всего. Братец меньше других волновался по поводу правил, принятых в этом мире, взять хотя бы его женитьбу на Кристе. В принципе, он просил немного пожить у герцога и показаться с ним в столице, что я и делал в последнее время. Так что вполне могу вернуться назад, и без всяких последствий для репутации.

Ближе к обеду в дверь постучались. Я напрягся: что же будет?! В комнату вошел Бертран в сопровождении двух слуг.

— Как ты себя чувствуешь, моя девочка? — поинтересовался он еще у дверей.

— Что с вами? У вас что, болезнь обострилась? Вы же еще вчера с палочкой самостоятельно ходили, без сопровождения? — обеспокоенно спросил я.

— Да вот сегодня с утра и обострилась. Как увидел своего сына, так сразу и похужело, — ехидно сообщил старый герцог.

— Так это вы двух слуг взяли, чтобы, в случае чего, от меня отбиваться? — скрывая замешательство, съехидничал я в ответ.

Мне действительно было неудобно перед Бертраном. Хотя после курса лечения он уже меньше походил на старика. Что уж там применяла Яджина, не знаю, но старый герцог помолодел лет на десять и уже ходил только с палочкой. Знахарка утверждала, что еще месяц-другой, и он сможет полностью самостоятельно передвигаться. Я был просто восхищен ее умениями и знаниями. Что уж говорить про самого Бертрана. Он ее чуть не на руках носил. Во время трапезы всегда сажал Яджину рядом с собой, регулярно прогуливался с нею по саду... У меня даже закралось подозрение, что и ночью он с ней не расстается. Но я считал это их личным делом, не маленькие — разберутся, и потому не вмешивался.

— А ты как думаешь? Является мой оболтус к завтраку, сияя левым глазом... Что тут можно подумать? Единственное, что тронулась умом моя девочка и озверела совсем, — посмеиваясь, сообщил старый герцог и, пройдя к креслу, медленно опустился в него.

— Он ко мне приставал, — отведя глаза, пробормотал я.

— Ты хочешь сказать, что он попытался сделать то, что делают все мужья? — ухмыльнулся Бертран.

— Мы договаривались... Это было условием нашей женитьбы, — раздраженно выдал я.

Я понимал, что мои отговорки для посторонних выглядят бредом больной на голову девицы, но что я мог поделать? Рассказывать про другой мир и мою мужскую сущность однозначно не стоит. В такое никто не поверит, сочтут сумасшедшей и изолируют от греха подальше.

— Я думаю, что тебе не стоит обижаться на своего мужа. Он не сделал ничего предосудительного, — мягко улыбнулся герцог.

— Он мне обещал и не сдержал слово, — хмуро ответил я.

— Давай договоримся: ты его прощаешь, а Эмануэль не пристает к тебе... пока, — усмехнулся Бертран.

Я с подозрением посмотрел на него. Что он этим хочет сказать?

— Ну, не могу же я требовать от него клятву, что он никогда в жизни не попытается исполнить свой супружеский долг по отношению к тебе? — изобразил удивление герцог.

В этом я с герцогом был полностью согласен, прекрасно понимая — вечные клятвы могут давать только фанатики или дураки. Не хотелось заканчивать наши отношения скандалом и обидами, поэтому я был готов помириться с Эмануэлем. Тем не менее, я собирался настаивать на соблюдении нашего договора.

— А он простит мне, что я его ударила? — поинтересовался я.

— Не беспокойся, это я беру на себя, — ответил старый герцог и, встав с кресла, вышел из комнаты.

Благодаря усилиям Бертрана мы с так называемым мужем заключили мир.

Желая отметить наше примирение, я и оба герцога собрались втроем за ужином. Но едва сели за стол, как появился слуга с донесением, что в замок примчался курьер из столицы с королевской почтой. Прочтя текст несколько раз с задумчивым видом, Эмануэль потребовал перо, чернила и бумагу, тут же за столом написал ответ, который и вручил посланнику.

Однако в обед следующего дня примчался еще один курьер. Прочитав срочное послание, в котором король настаивал на нашем присутствии во дворце, Советник короля зашипел что-то неразличимое сквозь зубы, и нам все-таки пришлось ехать.

Глава 18. Продолжение семейной эпопеи

Объявили наши имена, и мы вошли в малый тронный зал. По рядам присутствующих прошла волна оживления. Пока мы следовали к трону, за нашими спинами раздавался шепоток. Герцог старался делать вид, что ничего не произошло, сияя фиолетовым фонарем, проглядывающим сквозь слой пудры, хотя лично я советовал не замазывать: во-первых, это бесполезно, а во-вторых, почему он должен бояться чьих-то разговоров? Если кто-то посмеет косо посмотреть в нашу сторону, пусть герцог только намекнет, и я разберусь. Мою репутацию разборки не ухудшат, а вот над ним уже не будут смеяться.

Когда мы приблизились, у Его Величества чуть не отвалилась челюсть. По его выражению лица трудно было понять, с чем он борется, с удивлением или со смехом. Подойдя к трону, мы поклонились. Встав на отведенные нам места, герцог прошептал:

— И нечего так смотреть. Я же просил позволить мне не появляться во дворце хотя бы неделю. А вы все "требуем, требуем"... Деспот ты, а не друг.

Не обращая внимания на возмущенное шипение Советника, Его Величество представил нас посланнику из южного королевства, расписав красочно наши достоинства. Услышав мое имя и должность, посланник зацокал языком и, как только король закончил говорить, обратился ко мне.

— Премного о вас наслышан, сударыня, про вашу доблесть, решительность и красоту. А не хотите ли стать моей женой? — соловьем заливался он. — Я сказочно богат. Вы бы ни в чем не знали отказа. Прекрасные рабы и рабыни, изысканные яства...

— К вашему сведению, я уже замужем. Мой муж достаточно богат. Мне хватает. А отказывать еще никто не рисковал, — усмехнулся я, бросив взгляд в сторону Эмануэля.

— Если только пожелаете, то в моей власти сделать вас вдовой, — высокомерно произнес посланник.

Придворные возмущенно зашептались.

— Да у меня с этим нет проблем. Я и сама могу в любой момент сделать себя вдовой, — криво ухмыльнулся я.

Герцог слегка побледнел.

— И почему я согласился? Ты ведь хотел на ней жениться, — закатив глаза, прошептал он.

Замерев на минуту, Его Величество неожиданно встал.

— За выдающиеся заслуги перед королевством и лично перед королем герцог Вэрински награждается орденом Семилучевой Звезды, — возвышенно произнес Эртан Третий.

— Что это с ним? — зашептались в свите посланника и среди придворных короля.

— Я думаю, Наше Величество вспомнил, что сам в свое время хотел на мне жениться. Теперь от радости за неслучившееся награждает спасителя, — тихонько, только для ближайших к трону, а значит, посвященных, сообщил я.

Лорэйн с трудом сдерживала рвущийся наружу смех, глядя на смутившегося короля.

— Я умею ценить помощь! И вообще, я здесь король, кого хочу, того и награждаю, — ехидно заявил он в ответ, подмигнув мне, а затем не выдержал и рассмеялся.

— Ваше Величество, позвольте и мне преподнести герцогу подарок. Только благодаря его самоотверженности я имею счастье быть вашей женой и королевой! — мягко улыбнувшись, промолвила Лорэйн.

— Вы совершенно правы, радость моя, он заслужил свои награды, — усмехнулся король, целуя руку жене.

Поднявшись с трона и сняв с себя перстень с большим алмазом, Лорэйн собственноручно надела кольцо на мизинец герцога — на другой палец оно бы и не налезло. Советник, многословно и великосветски, поблагодарил королевское семейство, и официальная часть пошла своим чередом.

Разобравшись с посольством, мы вчетвером собрались в кабинете Его Величества. Уж очень ему хотелось с нами побеседовать.

— Как твой сын? — заходя издалека, начал король.

— Э-э... м-м... учится, — задумчиво протянул Советник.

— Не понял? — округлив глаза, спросил Его Величество.

— Герцогиня Лионелла занялась его воспитанием... и заставила учиться... — немного замявшись, выдал герцог.

— Самого?.. — ахнул король.

— Да нет. С друзьями, — ответил герцог.

Его Величество какое-то время сидел молча, пытаясь переварить информацию.

— И они согласились? — все еще находясь в ступоре, поинтересовался король.

— Не сразу, конечно, но с радостью, — криво ухмыльнулся Советник.

— О-о-о... — удивился Его Величество.

— Сын попытался нахамить герцогине... ей это не понравилось, и она применила... тяжелую аргументацию... А эти пьяные идиоты, несмотря на мое предупреждение, попытались напасть на Ее Светлость... Их, естественно, унесли. При этом присутствовали соседи, подтвердившие факт нападения. Законы ты знаешь... Ее Светлость тоже знает... У мальчиков был выбор: смерть, пожизненное заточение или учиться. Они, недолго думая, выбрали учебу, — ухмыляясь, сообщил герцог.

— А что, родители не предлагали выкуп? — не скрывал своего удивления король.

— Предлагали. Герцогиня сказала, что ей и моих денег достаточно, — скривился Советник.

Его Величество задумался, поглядывая на меня заинтересованным взглядом и слегка улыбаясь. Мне это не понравилось.

— Вы чего это глазками засверкали, Ваше Величество, может, предложить Лори дать вам в лоб? — хмуро спросил я.

Лори, подхватившись с кресла, побежала к мужу и поднесла кулачок к его лицу. Король засмеялся, схватил ее в охапку, посадил на колени и начал целовать. Где-то пару минут они не обращали на нас внимания.

— Мне бы за такое уже два фонаря под глаза навесили, — пробурчал не выдержавший Эмануэль.

Король, вспомнив о присутствующих, отстранился от жены и с удивлением посмотрел на меня.

— Лионелла, ты чего? Он же твой муж?

Лори, предугадав мою реакцию на слово "муж", резво отскочила в сторону. Его Величество удивленно посмотрел на супругу.

Я психанул. Схватив какую-то статуэтку, со всей дури врезал ею по столу.

— Му-у-уж?! Мы договаривалис-с-сь... — сердито зашипел я.

Советник и король от неожиданности подпрыгнули на месте и отшатнулись от меня.

— Понял. Нет вопросов. Уже не завидую, — произнес король, с удивлением и ехидством поглядывая то на меня, то на друга.

— Я и сам себе не завидую. Как только она появилась в моей жизни... так периодически и не завидую, — мрачно сообщил Эмануэль.

— Вы чем-то недовольны, супруг мой? Свои условия я вам высказала сразу, и вы их приняли, — ядовито заметил я.

— Ну что вы, дорогая, что я, враг себе? Никакого недовольства. Я просто знакомлю Его Величество с положением дел, — качнув головой, изображая поклон, произнес герцог.

Его Величество, видя мое настроение, перевел разговор на нейтральные темы, а через полчаса мы вообще разошлись по своим комнатам. На следующий день я уже умчался в имение.

После демонстрации стойкости моего решения по поводу наших взаимоотношений Эмануэль стал реже приезжать домой. Однако, каждый раз, как являлся, продолжал приглашать меня на вечерние посиделки. Похоже, он на что-то еще надеялся и пытался взять меня измором. Мне эта ситуация не нравилась, но, поскольку он не делал никаких поползновений, отказаться я не мог. Я все чаще стал задумываться о том, что пора отсюда сваливать. Единственное, что меня еще как-то держало, это обещание заниматься с Эдвином и его друзьями.

Парни постепенно втянулись в каждодневные тренировки и, как мне кажется, даже стали получать от них удовольствие. Поскольку заняться было больше нечем, то они без всякого давления приступили к переписыванию книг. Также им была предоставлена возможность брать из библиотеки книги. И все чаще они использовали это право.

Бертрана данное обстоятельство очень обрадовало. Он в прошлом предпринимал неоднократные попытки привлечь внука к чтению и вообще занятиям, но это не приносило результатов.

Ребята перестали злиться на всех и вся и стали намного спокойнее. Заметив перемены, я решил назначить дополнительные занятия, чтобы разнообразить их жизнь. Для этого послал Рода обучать парней владению посохом.

Привычная и распространенная повсеместно система наказания преступников настолько глупа, что порой возникает подозрение, а не направлено ли это на достижение противоположного результата? Осужденных чаще всего помещают в камеры с большим количеством народа, где сидят мелкие воришки, извращенцы, всевозможные маньяки и матерые убийцы. Разве общение с подобными личностями может перевоспитать плохого парня или дурака, попавшего туда по мелочи?! Нет, конечно же! Над слабыми там издеваются, унижают... Даже те, кто может постоять за себя, должны примкнуть к какому-то лагерю, иначе, рано или поздно, их тоже могут согнуть. Такая практика только портит людей, делает их еще хуже.