New

Их контора занимала едва треть большого П-образного здания. Шеф когда-то, еще только разворачиваясь и начиная свою деятельность в их городе, купил его по дешевке, на вырост, резонно посчитав, что запас карман не тянет и, даже если бизнес не развернется так, чтобы заселить все помещения, лишние площади все равно пригодятся. Как минимум, их можно будет сдавать в аренду. В результате правое крыло целиком занимали они, а все остальное здание оказалось в подвешенном состоянии. Бизнес, конечно, расширился, но четко ограниченные рынком, а точнее, его объемами и количеством вращающихся в нем денег, пределы у него имелись. Две трети здания остались пусты, а сдавать их в аренду оказалось отнюдь не столь перспективным занятием, как предполагалось вначале. Несколько мелких конторок там, конечно, расположились, но все равно большая часть помещений пустовала. Арендной платы хватало, чтобы содержать здание в нормальном состоянии, но и только, доходность выходила в ноль. Впрочем, шеф не жаловался и продавать строения пока что не собирался, имелись у него какие-то планы.

Внутренний двор был довольно большим и паршиво освещенным, из окон, сюда выходивших, горели считанные единицы, но куда побежал сисадмин, Игорь все равно увидел. Сопляк держал путь прямехонько к дверям подвала, давным-давно заваленного всяким хламом и полузаброшенного. В последний раз на памяти Игоря висячий замок на нем открывали с полгода назад, не меньше, для того чтобы утащить туда несколько старых столов — они как раз меняли в нескольких кабинетах офисную мебель. Периодически возникали мысли оборудовать в подвале то мастерскую, то лабораторию, но дальнейшей реализации идеи не получали. Мастерская расположилась на первом этаже, в маленьком, но удобном кабинете, и электрик с завхозом целыми днями гоняли в ней чаи, идея с лабораторией регулярно отодвигалась до лучших времен, и подвал оставался подвалом. Чего этот дебил там забыл? Однако парень лихо откинул замок и бегом понесся вниз по лестнице, захлопнув за собой дверь. Впрочем, захлопнуть-то захлопнул, а вот закрыть не смог — не имелось с внутренней стороны даже намека на петли. На то, чтобы ее распахнуть, Игорь потратил лишь пару секунд, а потом опять ринулся в погоню, молясь лишь про себя всем богам, чтобы не упасть и не переломать ноги.

Лестница была не самой короткой, ступенек тридцать. Когда здание еще только строилось, его проектировали как бомбоубежище, но заканчивали работы уже во времена разрядки и всеобщей эйфории, так что подвал так и остался всего лишь подсобным помещением с кое-как сколоченными дверями. Правда, помимо наружной, там были еще и двое внутренних дверей, но наружную беглец, опять же, успел только захлопнуть, а внутреннюю Игорь попросту вынес, с разбегу обрушив на нее удар центнера костей и мускулов. Только щепки полетели, когда он с жутким грохотом вломился внутрь, упал, но тут же вскочил на ноги, озираясь.

Здесь, как ни странно, было тепло и горел свет. Правда, единственная лампа, слабенькая, максимум шестидесятка, так что углы здоровенного помещения терялись в полумраке. Однако старый и до жути засаленный матрац лежал на виду, и Ольга, сидевшая на нем, слабо улыбнулась Игорю. Правая рука девушки была наглухо прикована наручниками к идущей вдоль стены трубе, позволяя перемещаться вдоль нее на несколько шагов, и только. А чуть в стороне стоял их недоделанный сисадмин, и левой рукой держал за шиворот изрядно потрепанную, но, на первый взгляд, целую и невредимую Дину, прикрываясь ею, как щитом. В правой руке он сжимал тонкую отвертку, которой обычно развинчивал кожухи системных блоков. Судя по тому, как побелели от напряжения его пальцы, боялся он до дрожи в коленках. Тонкий, словно шило, кончик отвертки раскачивался в опасной близости от шеи Дины. Игорь всмотрелся — ну да, пару раз даже царапнул. Девчонка, кстати, держалась молодцом, то ли от врожденной смелости, то ли из-за шока, стояла, вытянувшись, как струна, и не охала, только лицо побледнело, словно из нее разом выкачали всю кровь.

— Я ее убью! — взвизгнул сопляк, когда Игорь, держа в руке пистолет, двинулся к нему. — Я ее убью, ты слышишь?

— Слышу, слышу, — Игорь говорил спокойно, буднично, сил на эмоции уже не оставалось. — Ты ее убьешь — а я тебя убью. А может, не убью. Пистолет у меня боевой, так что сначала я прострелю тебе коленные чашечки, чтоб не бегал. Затем сломаю оба локтя. Потом раздроблю пальцы на руках. А потом брошу здесь помирать в собственных испражнениях, и ты будешь выть от боли и умолять, чтоб тебя добили. Но никто этого не услышит. А после тебя сожрут крысы, причем в тот момент ты будешь жить и все чувствовать. Тебя ждут воистину незабываемые ощущения...

Игорь не знал, что сказал бы по поводу его слов какой-нибудь профессиональный переговорщик, например, из антитеррористической группы. Скорее всего, ничего хорошего, да и плевать, по чести говоря. Ему надо было просто вогнать противника в ступор, подойти ближе... В его руке покачивался сейчас не боевой пистолет, а травматика, из которой, даже в случае промаха, он бы не убил Дину. Но лучше все-таки не промахиваться.

Он выстрелил в тот миг, когда узкий стальной стержень отклонился на миг от шеи девушки. Выстрелил, даже не поднимая руки, прямо от пояса. И попал, куда целился — в ногу Александра. Тот взвыл, ныряя вниз и хватаясь за ушибленное место. Ничего, синяк будет, хладнокровно подумал Игорь, вновь нажимая на спусковой крючок. Вторая пуля ушла "в молоко", зато третья отбила жертве руку, а четвертая отбросила Александра назад. А Игорь все шел и давил на спуск, пока оружие не перестало действовать. Кончились патроны. Сисадмин, козел мелкотравчатый, лежал, скорчившись и закрывая голову руками. Игорь не сдержался, с размаху пнул его под ребра, заставив отчаянно взвизгнуть. Вот и все...

— Как вы, целы?

Дина, закрыв лицо руками, сидела на полу и рыдала, Ольга облокотилась на стену, но обошлась без истерики — все же постарше, нервы покрепче, да и не возле ее уха летели пули. Игорь огляделся, не нашел ничего подходящего, чтобы сломать наручники. Тогда он подобрал оброненную террористом-неудачником отвертку, и в два счета раскрыл их — это дерьмо было старого образца, открывалось чуть ли не гвоздем. Такие у них охране выдавались. Потом склонился над Диной:

— Все-все-все, тише-тише-тише... Все уже нормально, все уже кончилось.

Сзади раздался шум. Игорь обернулся как раз для того, чтобы увидеть стоящую в дверях секретаршу шефа. Удивился, откуда она взялась и что здесь делает, и лишь через секунду понял, что в руках Алена Игоревна держит пистолет, родного брата того, из которого вчера Принц стрелял в Сергея. Какого черта...

Его пальцы метнулись к пистолету в кармане, сжали рукоятку, но он уже видел и понимал, что не успеет. А в следующий миг пистолет Алены Игоревны выплеснул короткий сноп огня, и что-то со страшной силой ударило Игоря в грудь. Выстрела он уже не услышал.

Когда Игорь открыл глаза, был день. Почему он сразу поверил в это? Да потому, что ночью солнца не бывает, а сейчас оно светило, причем довольно ярко. Высокие окна пропускали его более чем достаточно, и все помещение оказалось буквально залито светом. Кстати, что за помещение? Игорь огляделся. Ну да, больше всего похоже на больничную палату, он в такой уже лежал однажды, когда аппендицит вырезали. Только в той была толпа народу, соседи ночью мешали спать — кто храпел, а кто стонал... Словом, ни единого намека на комфорт. Здесь же палата меньше, зато чище. Кровать его — одна-единственная, телевизор в углу, причем экран не со спичечный коробок размером, а довольно приличный. В углу небольшое, тщательно отгороженное пространство и, судя по идущим к нему трубам, там может быть самый прозаический туалет. Индивидуальный, надо отметить. Очень интересно. Игорь попытался сесть, и с удивлением отметил, что кроме легкого дискомфорта от повязок, стягивающих тело, иных неприятных ощущений не так и много. Да, внутри что-то побаливает, но и только. Так что сел он с первой попытки и, хотя голова слегка закружилась, но в целом чувствовал он себя вполне терпимо. И встать тоже смог, и до кабинки, и впрямь оказавшейся туалетной, добрел. А потом, когда он уже вернулся к месту лежки, внезапно распахнулась дверь, и в палату ввалился весь благоухающий с мороза шеф, держащий в руках здоровенный пакет.

— О, пришел в себя, герой! — оглушительно и вполне искренне расхохотался он.

— Да куда я денусь...

— Да никуда, естественно. Хотя, надо признать, тебе весьма повезло. Стреляй в тебя из чего-то более существенного, мы бы с тобой сейчас не разговаривали. Но из этого пистолета, чтобы кого-то завалить, надо слишком хорошо целиться. Одна пуля расколола тебе ребро, но дальше не пошла, а вторая и вовсе скользнула по черепу. Он у тебя исключительно прочный, наверное, потому что там сплошная кость. Но контузию ты все же небольшую заработал, поздравляю.

— Было бы с чем. Долго я так провалялся?

— Ага, очень. Всю ночь. Я тебя в эту палату определил, цени и радуйся, а то в обычных все переполнено.

— Дорого?

— Не особо, если честно. И потом, ты что, думаешь, я тебе позволю здесь прохлаждаться? Нет, брат, покой нам только снится, курорты — тоже. Еще денек полежишь, а завтра вечером тебя обследуют, и, если все нормально, пойдешь на выписку. Болеть некогда, работы валом.

— Эксплуататор вы...

— Да знаю, знаю, — махнул рукой шеф, и принялся вытаскивать из пакета яблоки, апельсины и прочий набор выздоравливающего. По самым скромным прикидкам, этого хватило бы Игорю на неделю. — Но ты все же дурак. Вот честное слово, дурак. Какого хрена ты поперся туда в одиночку? Так сложно было мне хотя бы позвонить? Хорошо еще, я выхожу — а там Мартынов сидит, за бок держится. Ну, он мне кое-что и объяснил, а дальше оставалось только тебя догнать. Я и успел... в последний момент. Кстати, орел, Мартынову ты сломал два ребра, и пальцы у него распухли и с трудом двигаются. Врач говорит, ничего страшного, скоро пройдет, но он сейчас на больничном с сохранением заработной платы. А чтобы он молчал, пришлось выписать ему премию. Так что отдуваться на работе будешь еще и за него, причем доплачивать я тебе не собираюсь. Ясно?

— Так точно.

— Это радует. И, кстати, он мечтает поквитаться. Из совершенно достоверных источников знаю, что парнишка уже записался на секцию каратэ и, как вылечится, намерен тренироваться до упора.

— Да и пес с ним, ему спорт не помешает.

— Во-во. Ладно, отдыхай, и...

— Стоп. Вы, может, расскажете, как все было?

— Да просто. Вломился — и устроили мы с Аленой Игоревной дуэль. Я оказался точнее. Да не волнуйся ты так, замято уже все. Закон — тайга, прокурор — медведь, сам знаешь. Милиция шум поднимать не станет.

— Понятно. Дорого обошлось?

— Неважно, — усмехнулся шеф, но по тому, как сморщилось его лицо, стало понятно — дорого, и даже очень.

— И все же... Из-за чего все это? Ни за что не поверю, что вы не выяснили причин, тем более, имелось кого расспросить.

— И правильно не поверишь, — шеф вздохнул, пододвинул табурет и сел. — Ладно, слушай, история долгая. Тебе фамилия Прошутинский о чем-нибудь говорит?

— Прошутинский? — Игорь задумался. — Честно говоря, нет. Единственный человек с такой фамилией, которого я знал, учился со мной в институте, причем друзьями мы не были. Слишком разное происхождение.

— Ну вот видишь, — почему-то обрадовался шеф. — А ты говоришь, не знаешь. Все-то ты знаешь. Да-да, в деле замешан твой однокашник, причем он даже не знает об этом.

Понимаешь, Прошутинский — сын одного чиновника... Не особенно известного, во всяком случае, не из тех, чьи имена по телевизору склоняют. Но, сам понимаешь, не все публичные люди обладают реальной властью, и не все власть предержащие публичны. Так и отец твоего знакомого. Он — мужик умный, где попало не светится. И, кстати, у него хватает мозгов, чтобы ни во что опасное не влезать, но это так, к слову. Сына он отдал учиться в обычный ВУЗ для того, чтобы тот, во-первых, хлебнул простой жизни вместо модных клубов, а во-вторых, чтобы первое образование получил техническое, по тому профилю, куда его отец в дальнейшем намерен был впихнуть. У технарей и гуманитариев мозги-то по-разному работают, вот отец и решил, что пускай вначале будет нормальное, систематизирующее мышление образование, а потом уж на него можно что угодно накладывать. Но это так, к слову.

Фокус в том, что парнишка, не без протекции отца, разумеется, неплохо приподнялся. Сейчас он на побегушках у замминистра. Шестерка, конечно, но высокого полета. И так уж получилось, что очень доверенной шестерке поручили недавно весьма деликатный вопрос.

Дело в том, что наверху очень много компаний по нашему профилю. У большинства из них есть собственные научно-проектные институты, неплохо укомплектованные с профессиональной точки зрения. Только вот, помимо прочего, они работают очень дорого, и ориентированы в последнее время не столько на производственные свершения, сколько на попил бабла. Огромные деньги, которые там крутятся, в конечном итоге оседают в карманах руководителей всех рангов. А вот в среде чиновников это нравится далеко не всем. Одни недовольны потому, что их отодвинули от кормушки, и перепадают им жалкие крохи, другие — их меньшинство — и впрямь радеют за страну... В общем, финансовые потоки решили малость сместить, и потому на очень высоком уровне было принято решение отодвинуть в сторону фирменные структуры и раскидать заказы по предприятиям не столь крупным, но и дерущим за работу поменьше. Вроде нашей фирмы, к примеру. Ну и поиметь с этого что-то свое, как же иначе.

Разумеется, все это обставлено официально, будет тендер, но в нашем случае результат заранее известен. Кому же доверять, как не бывшему однокашнику? Договорились бы вы запросто, и в результате на нас свалилась бы не такая и большая работа, за которую мы получили бы очень приличные деньги. По столичным меркам, конечно, не так и много, но в провинции, подобной нашей глуши, это разом позволило бы подняться на совсем другой уровень.

Вот только проблема в том, что в дело оказалось посвящено слишком много народу. Знают двое — знает и свинья, помнишь? А держать язык за зубами после третьего стакана народ не умеет. В результате слушок пополз. В принципе, ничего бы страшного, информация весьма узкоспециализированная, непосвященный мало что поймет, но так уж получилось, что пронюхала об этом одна секретарша... А от нее узнали две весьма прилично разбирающиеся в вопросе бабы. Если конкретно, Алена Игоревна и покойная Ирэн. И у обеих родились определенные планы, связанные, как ты понимаешь, с тобой.

Обе хорошо понимали, что заказ пойдет через тебя. И от того, в какой фирме ты работаешь, зависит кто будет этим заниматься. Вот и решили тебя Забелины вначале переманить, а потом, убедившись, что не получится, а времени остается все меньше, просто запугать. Так, чтобы ты на время предстоящей сделки убрался бы из города, а там уж они постарались бы подсуетиться, откат побольше бы предложили... Словом не бесспорно, но шансы у них имелись. Фирма поменьше, чем у нас, более узкоспециализированная, накладные расходы минимальные, так что могли перехватить заказ, чего уж там. И, кстати, честно бы отработали потом деньги. Вот и пугали... пока не померли.