Последний храм 2. Ветер перемен.

Решив торопиться не спеша, я пообедал в таверне, обдумывая не только квест, но и предстоящий разговор с Похвистом. Я очень надеялся, что в месте силы родной стихии он сможет услышать мой призыв и главное снизойти до ответа. Прислушавшись к интуиции, я определил, что шансы есть и они достаточно велики. Под конец забил сумку дровами и едой. Вдруг придётся задержаться, а как в местных горах кисло без огня и еды, я уже успел почувствовать на собственной шкуре. Почему-то вспомнилась Эльмиэль и захотелось написать ей письмо, а ещё лучше встретиться. Наверное, сказывается одиночество. Потом, все потом! Я решительно вышел на околицу селения и посмотрел вверх, на белый пик в окружении мрачных туч. Пора. Портал.

Глава 11

Поначалу все шло, как я и ожидал. Нацелившись взглядом на острую заснеженную вершину Одинокого пика я врезался в купол антипортальной защиты и отлетел в сторону, нелепо кувыркаясь в воздухе. Но дальше все пошло сложнее, чем хотелось бы. Парение, хоть и было раскачано до третьего ранга, все же не являлось идеальным средством полёта, а больше напоминало параплан, как в управлении, так и в поведении. И это только кажется, что воздух везде одинаков. Разогнался и лети. На самом деле ровность воздушного пространства по качеству не лучше наших дорог. А в близи к горе, ко всему прочему, присоединились разнонаправленные ветра, которые, наплевав на логику и климатические законы, творили, что хотели. Потому хоть как-то выровнять полет и получить управляемость я смог лишь метрах в трёхстах от поверхности и гораздо ниже, чем надеялся.

Как только справился с управлением, пришла другая напасть. Сразу же под снежной шапкой начиналась серая безжизненная скала, полная глубоких трещин и пещерок. Эти полости оказались обжиты помесью ворон и крыс. Крысиное тело с птичьей головой, крысиным же хвостом, но крылатое и жутко юркое. Система подсвечивала их название. Химера, 48-ой уровень. Родственники Ласкера оказались столь же склочного характера и сразу же бросились на меня в бой. Самое плохое было в том, что атаковали они стаей, а сами были слишком малоразмерными целями.

Отбиваться в воздухе не имело смысла, потому я как можно быстрее спикировал на ближайший выступ. Добрался я до него уже с ополовиненным баром здоровья. Если так пойдёт и дальше, лететь мне на перерождение. Но почувствовав твёрдую почву под ногами, я ощутил и уверенность в своих силах. Теперь химеры потеряли ряд своих преимуществ, в то время как я их только приобрёл. В воздухе они атаковали с разгону, долбя меня своими клювами и хлестая длинными хвостами с острым костяным наконечником. Проделывали они это прямо на лету, выстраиваясь рядами. Но теперь такой фокус у них не проходил. Спину и правый бок прикрывала шершавая скала, а фронт я обезопасил воздушным щитом. Сейчас летающие крысы, атакуя, просто врезались в защиту и с оглушением падали, а гравитация и острые скалистые выступы доделывали остальное. Жизни в этих созданиях не так много, а тушки хрупки. Через пять минут бессмысленность своих атак поняли и химеры. Умные мобы не стали продолжать бездарно гибнуть. После десятка ударов о мой щит и потери дюжины сородичей, стая отлетела на некоторое расстояние, и закрутила карусель, точно степняки вокруг русской рати в давние времена. И стоило мне только показать спину, как сразу же от основной массы отрывался ударный отряд, нацеленный в мою спину. Паритет.

Немного подумав, я пошёл на хитрость и, делая вид, что развернулся к скале спиной, ждал до последнего момента, а затем снова активировал щит. Потеряв ещё десяток сородичей, мобы тут же изменили тактику. Точнее, отзеркалили мою. Теперь каждые десять секунд от основной массы химер отрывался небольшой атакующий клин, который при подлёте ко мне резко взмывал вверх и в стороны, если я встречал их щитом. Стоит только развернуться спиной, как этот клин ударит всей своей мощью. Твою дивизию! Как вообще многие умудрились достичь почти двухсотых уровней, когда уже на шестидесятом мобы так себя ведут. Нет, понятно, что охраняют они далеко не простую локацию, но все же. Где стандартные техники ММО? Где агрорадиус? Где выход из этой задницы? В очередной раз я ругнулся вслух, прикрываясь щитом. Химеры подлетали все ближе и действовали все наглее. И мана не бесконечна.

Пришлось идти напролом, потому что другого выхода я просто не находил. Помог опыт прохождения Острова погибших кораблей. Я включал парение в направлении стены и шустро перебирая ногами, поднимался на десяток метров вверх, до следующего уступа. Все это приходилось делать под частыми ударами мобов. Спина превратилась в одно кровавое месиво, а шмот сильно просел в прочности. Пора его менять, я его давно перерос и теперь, несмотря на зачарование жрицей порядка, шмот не выручал против высокоуровневых мобов.

Сидя под "щитом воздуха" я отлечивался и пил элики на ману. Дальше все зависит от того, что закончиться первым — пузырьки с синей жидкостью или эта скала.

Когда до вершины оставалось метров сто, началась снежная шапка. Взбираться по ней стало немного проще. Уклон стал более пологим, а лёд прикрывал толстый слой снега с коркой наста. Пара банок с эликсирами уже не могла спасти, потому парой фаерболов я выкопал-выплавил горизонтальную пещеру и забился в неё. Три метра глубины и метрового диаметра лаз спали от прямых атак химер.

И снова паритет. Я собрался было отстреливать мобов прямо из укрытия, но после десятка сбитых тварей круг просто расширился и я уже не мог достать до цели. А я-то надеялся, что часть квеста с воздушной стихией будет самой простой! Мне кажется или птица "Обломинго" это гибрид крысы и вороны?!

Восстановив запасы маны и жизни естественным путём, выбрался к входу и тут же был атакован клином из трёх десятков химер. Как результат, десяток трупов крысо-ворон и минус треть жизни. Учитывая, что в стае их несколько тысяч, сидеть мне тут долго. Это при условии, что у них нет респауна. Если же есть, то моё дело совсем пропащее. Сделав ещё пару вылазок к входу и отбив две атаки, понял всю бесперспективность такой тактики.

В целом ничего страшного не произошло. Я всегда могу вернуться телепортом в деревню, пополнить запас эликсиров и с третьей или десятой попытки, но пробьюсь наверх. Но вот отступать не желала моя душа. Неужели я спасую перед стайкой летающих крыс?

Когда мобы устали ждать моей очередной вылазки, они стали мелкими группами влезать в пещеру. В таких условиях им совсем ничего не светило. Пара фаерболов, и следом воздушное лезвие выметает из узкого прохода остатки тушек. Лут из них выпадал откровенно никакой и, набив рюкзак перьями, хвостами и когтями химер, я перестал его собирать. После десятой атаки и взрыва фаербола сошла лавина, завалившая вход, что навело меня на мысль. Я решил не расчищать выход, а создать новый. Прикрывшись щитом, я метнул ещё пару фаерболов вглубь своей берлоги. Полетело ледяное крошево вперемешку с камнями. В пещере потеплело, что меня только порадовало.

Путь наверх занял больше двенадцати часов с двумя перерывами на часовой сон. Когда очередной огненный шар взорвался и в лицо ударил свежий морозный воздух, я вздохнул с облегчением и вытер трудовой пот. В длинном и узком ледяном коридоре было откровенно жарковато. Не знаю можно ли в игре подхватить дебаф "воспаление лёгких", но рисковать не стал, а спустился вниз, чтобы остыть и просохнуть. Стоять в мокрой одежде на вершине горы не самое удачное решение. На улице стояла ночь, потому я перекусил и, закутавшись в свой плащ "хранителя ветров", заснул.

Ранним утром я все же выбрался наружу. До вершины ещё оставалось метров пятьдесят, но подъём был пологим, лишь десяток утёсов торчал из-под белоснежного покрова. Наст с хрустом ломался под ногами, я проваливался по колено в снег, но упрямо пёр к вершине. Химеры остались где-то внизу и больше мне не досаждали. Как и на безымянном острове, окружающие место силы мобы, внутрь лезть не захотели. Что меня только порадовало.

Вершина оказалась плоской и идеально ровной. В центре странного плато возвышался природный массив, больше смахивающий на беседку. Несколько кривых колон поддерживали столь же неаккуратный свод. На сером льду перед каждым входом, который я мог видеть с края плато, был начерчен сложный узор, образующий стрелку, ведущую от центра строения к краю площадки. Роза ветров. Вот, что это такое. Я не удивился, когда насчитал восемь кривобоких колон, создающих восемь входов в дольмен.

Едва я сделал несколько шагов по плато, как редкий снежок взвился десятками маленьких смерчей. Сначала я решил, что это и есть элементали воздуха, но ошибся. Это были лишь следы их движения. Элементали показались секундой позже.

— Брат. Брат. Брат... — послышался многоголосый шёпот со всех сторон, а на меня накинулись восемь... щенков. По крайней мере, складывалось такое ощущение, хотя по мощи они были подобны одомашненным тиграм. Внешне элементали походили на прозрачных китайских драконов. Длинные, гибкие тела, без крыльев, при должной фантазии за лапы можно было принять небольшие смерчи, постоянно отрывающиеся от тел.

Элементали закружились вокруг меня, стараясь коснуться лапами и ткнуться мордой в руки. Ну как есть щенки, соскучившиеся по хозяйской ласке. Каждый из них принёс с собой запахи и ощущения. Холод и морозную свежесть, жар и сухость пустыни, приятное тепло, морскую влажность и запах луговых трав. Круговерть ароматов и тактильных ощущений закружилась вокруг меня в бешеном смерче радости. Так, в окружении беснующихся ветров, я и дошёл до входа в дольмен. В центре естественной беседки кружился маленький смерч, сверкая снежинками в солнечных лучах. Красиво. Но торопиться я не стал.

— Похвист! — Заорал я в небеса не жалея лёгкие. Элементали тут же кинулись в рассыпную и ещё сильнее ускорились, хотя казалось, куда уж больше. Они закружили хоровод вокруг меня на расстоянии в десяток шагов. — Похвист!

— Ну чего ты так орёшь? — Из-за одной колоны вышел все тот же мальчишка, в пижонском камзоле бело-голубых расцветок с серебряными узорами. В этот раз на нем была ещё и шляпа с широкими полями и щегольским пером. Рядом с Ланиель они бы смотрелись идеально. Хотя прорисовка черт Похвиста поражала и даже милашка Лани могла потеряться на фоне этого персонажа. Я уже и забыл, как это выглядит в сравнении с обычным и, казалось бы, идеально прорисованным миром вокруг.

— Да вот хозяина местного ищу. — Усмехнулся я и полный иронии взгляд был мне ответом.

— Ну вот, нашёл. — Похвист погладил по голове, подлетевшего к нему элементаля, что стало для остальных приглашением и уже Раздолбая окружила свора игривых монстров. А как ещё назвать десятиметровых летающих змеев с шалопайским характером? Ох, не зря Раздолбай выбрал себе эту стихию.

— Чего хотел-то? — Спросил он, когда я слегка подвис, наблюдая за играми элементалей и их повелителя.

— Вопросы и ещё раз вопросы. — Но наткнувшись на все туже иронию во взгляде, добавил со слегка скисшей миной. — Но ты ведь не ответишь?

— На что смогу, на то отвечу. Но только об игре. Про мои цели тебе ещё рано знать.

Я тяжело вздохнул. Ну вот, что с ним делать? Послать? А смысл? Я уже ввязался в эту игру, а главное мне она нравится. И, пожалуй, я рад что попал в цейтнот. Если бы не это, то бродил бы сейчас где-нибудь на нуболокации, никуда не торопясь, как истинный пенсионер. С одной стороны, вроде и хорошо, а с другой — только такой сумасшедший забег с настоящими врагами и друзьями может дать чувство молодости и желания жить, а не медленно угасать, пусть и в свежем теле. Ладно, все это лирика! Что тогда спросить у того, кто, можно сказать, создал эту игру? Как? Зачем? Где самый большой рояль?

— Боль. — Вдруг вынырнула из подсознания мысль. — Зачем она в игре? Это же реально садо-мазо какое-то.

Я невольно потёр спину, которая недавно столько раз попала под когти и клювы химер, что я вспомнил все возможные ругательства из своего далеко не бедного словарного запаса.

— Ну, тут все просто. Есть очень много факторов и самый главный из них — банальная технология. Дриммир не зря так был назван. Это мир и мечты и снов. Ты просто спишь и видишь контролируемый сон. Не задумывался, почему "дрим" единственный проект на этом рынке?

— Вы просто захватили монополию и не даёте развиваться другим. — Я пожал плечами и озвучил самую избитую версию, которая звучала чуть ли не ежедневно.

— Частично — да. — Согласился Раздолбай. — Но лишь частично.

Похвист, жестом фокусника, покатал по пальцам золотую монету, а потом большим пальцем, по высокой параболе, метнул ее мне. Я автоматически поймал желтяк.

— Что ты видишь?

— Монета в десять золотых. А что?

— На самом деле это просто жёлтый кругляш с цифрой и гербом корпорации. Если мы сейчас начнём очень точно описывать цвет, блики, размеры и прочее, то окажется, что мы видим совсем разные монеты. В программе это всего лишь круг с картинкой и если бы не специальные излучатели, ты бы и видел грубый круг. Даже крупные пиксели на нем. Так вот, эти излучатели действуют на весь мозг целиком. Боль и наслаждение это разные концы одной палки. Без одного, не будет и другого. Потому снижается и зрение, и слух при уменьшении силы воздействия излучателей. Идёт более слабое восприятие сигнала, заодно его слегка усиливают, чтобы люди не видели несовершенство графики окружающего мира.

— Значит, когда горит костёр...

— Это всего лишь красные всполохи. Все остальное дорисовывает твоё сознание. Запахи и вкусы стимулируются в других зонах, но принцип тот же. Если у тебя отсутствует в памяти какой-то запах или вкус, мозг подберёт ближайший подходящий. Так что, одно и тоже блюдо, для всех пахнет и ощущается совершенно по-разному. Особенно что-либо из местной кухни. Тут все дело в фантазии и наработках архитекторов ощущений.

— Но ведь со снижением боли повышается входящий урон и уменьшается опыт.

— Если бы даже не было технических подвохов, мы бы все равно оставили все так, как есть. Несмотря на вой игроков. Во-первых, это просто отделяет зерна от плевел. Смелые и сильные играют, пока слабые духом сидят в городах и занимаются подсобными работами. А во-вторых, человек это существо во многом живущее на рефлексах. Если бы не инстинкты, мы бы уже давно вымерли. Представь, что будет с игроком через десять лет в игре, которая для него выглядит как реальность? Что будет, если у него не будет боли? Увернётся ли он от машины, летящей навстречу? Не шагнёт ли в задумчивости с балкона, увидев друга во дворе? Ведь в игре можно будет спрыгнуть со стены и эффектно приземлиться. И это ведь не больно будет. А так остаётся хоть какой-то шанс, что инстинкт самосохранения заставит его осторожничать и не привыкать к безрассудству. Ведь ограничения по возрасту тоже не просто так ввели.

— Хм. Ну вам виднее. Но это чертовски больно.

— Я знаю. Не думаешь же ты, что мы там, — Похвист ткнул пальцем в небо, — живём по другим законам? У нас больше аппаратные мощности, сильнее ощущения и ярче мир, но и только.

— Я думал вы там, на облаках, с арфами сидите, в окружении красоток с бокалами амброзии.