Алексис молчала, она все еще была в ужасе от осознания того, что в ней навсегда останется что-то от ненавистного народа.
— Если ты воткнешь в меня свой нож, я тоже... рассыплюсь в пепел?— тихо спросила она, прикусив губу. Она должна знать как можно больше о том, кем теперь стала. Уже не человек, но, судя по словам Принца, и не кандидат в кровососы.
— Не так быстро, но да,— он дернул уголком губ, внимательно глядя на девушку, и ей опять захотелось его ударить. Чтобы не чувствовал себя в безопасности. — Кинжал может дать силы, а может и отнять их, иссушив тело того, чью кровь он или родственные ему кинжалы знают.
— Он не один, твой кинжал?
— Нет.
— Тогда почему твоему отцу так нужен именно этот?
— Потому что он принадлежит моей семье,— уклончиво ответил Лектус, и Алексис показалось, что он сказал не всю правду.
— Так пусть отберет у кого-нибудь другой, будет у вас новый нож,— ядовито ответила она,— вам не впервой забирать насильно то, что вам нужно.
— У тебя есть еще вопросы или дать тебе время покричать?— вместо ответа спросил Принц, как-то насмешливо вздергивая бровь, и Алексис мгновенно вскипела, замахнувшись, чтобы врезать ему снова по лицу, только на этот раз уже открытой ладонью. Но Лектус был готов, и снова легко перехватил ее руку, сжав запястье.
И произошло что-то странное: его пальцы коснулись шрама на ее руке, кожу закололо, а глаза Принца вдруг засветились в темноте ярким серебром, словно он был Правящим и только что выпил крови.
— Что это?— Алексис отскочила, отдергивая руку и потирая запястье. — Мои... мои глаза тоже... светились?!
— Мои глаза светились?— как-то даже ошеломленно спросил Лектус, из чего Алексис поняла, что это только его изъян.
— Что это значит?
— Ничего,— как-то уж слишком равнодушно ответил Принц. — Нужно возвращаться.
— Что ты скажешь Джеймсу?
— О чем? О том, как спас тебя?
— Нет, о том, что твоя Анна пыталась сделать так, чтобы все поверили, что ты меня убил. Ты скажешь об этом Джеймсу?
— Не вижу смысла.
— А если в следующий раз они решат убить моего брата, а вину свалить на тебя?!
— Ну, тогда я посоветую твоему брату тщательнее учиться защитным заклинаниям,— решил отшутиться Принц, и Алексис была готова пнуть его за такое равнодушие. — Беспокойся лучше о себе и тщательнее выбирай ухажеров.
— Ненавижу тебя!— прорычала девушка, задетая за живое, и он явно знал об этом. — Ты мерзкий, грязный, вонючий наследник кровососов, который легко губит чужие жизни и убивает, словно разбивает тарелку!
И в следующее мгновение Лектус буквально смел ее, прижав к стене, глаза его полыхали то ли яростью, то ли гневом. Он крепко ее держал, глядя прямо в глаза. Видимо, она тоже его задела.
— Та тарелка, о которой ты говоришь, скинула тебя в пропасть, вскрыла тебе вены и оставила там умирать,— процедил Принц, который, кажется, впервые за время их знакомства потерял самообладание и сбросил маску спокойствия и равнодушия. — Поверь мне, он ни капли в этом не раскаивался, и сделал это с полным осознанием. Он нарушил не только законы людей, но и законы моего народа, потому что, как бы странно тебе это ни показалось, дикарка из северных земель, но по законам Правящих необоснованное убийство человека карается серьезнее, чем нападение на Принца Водного мира.
— Скажи это своим Снабженцам, убившим моих родителей!— Алексис попыталась его отпихнуть, и неожиданно Лектус отступил. — Ваши законы просто глупая болтовня, на них всем кровососам наплевать!
— Именно поэтому я здесь, а не там,— к Лектусу снова вернулось хладнокровие, но в его словах Алексис почудилась тоска. Но этого не может быть!— У тебя есть еще замечания или вопросы, или мы можем уже вернуть тебя в госпиталь, пока твой братец не поднял на уши всю Академию?
— Что значил приговор Линкольна? Про легатов,— Алексис произнесла последнее слово с нескрываемой ненавистью. Эти байроковские ищейки были самыми страшными и беспощадными в обществе кровососов.
— В легаты обычно набирают воспитанников питомников, также туда добровольно уходят осужденные члены семей Правящих, чтобы своей службой правящему дому искупить вину,— пояснил Лектус. — Чтобы осужденный не смог избежать службы, ему дают выпить кровь Посвященного, которая будет постепенно убивать ее выпившего. У обреченного есть дней семьдесят до смерти, за которые он должен добраться до святилища легатов, где над ним проведут обряд Посвящения, и он исцелится, став Правящим. Там же ему поставят метку легата, что означает пожизненную службу.
— Он не успеет добраться,— прошептала Алексис,— не успеет. Ты и его приговорил.
— Я дал ему шанс,— пожал плечами Принц. — А теперь идем!— он схватил девушку за руку и увлек в госпиталь, и она так и не успела спросить, что это была за комната, где они только что побывали.
Ярик вошел в библиотеку, где Кристин должна была учить Истера чтению и письму, но, видимо, друг так и не пришел, все еще злой на весь мир после очередного занятия в питомнике для магических животных. Маг вздохнул: он был бы даже удивлен, если бы у Истера все на первом этапе прошло гладко. Права была Диана: ему предстоит еще долгий путь к тому, чтобы начать работать с темными существами. У него и со светлыми-то дела не особенно ладились.
В библиотеке было практически пустынно, разве что у стены сидела, внимательно изучая толстую и, судя по виду, очень древнюю книгу, Ксения. Выглядела девушка уставшей и даже какой-то измученной, но тут уж ничего удивительного: обучение целительству было наукой отнюдь не легкой, и отнимало много сил даже у менее хрупких созданий.
— Привет, Ксения, что читаешь?— он подсел к девушке, заглядывая в фолиант. Нет, конечно, он бы мог заглянуть в ее мысли и получить ответы на все вопросы, но это он уже давно отучился делать без причин. Людям намного приятнее, когда с ними разговаривают.
Она подняла голову и тепло улыбнулась Ярику. Все-таки удивительный она человек, дочь Правителя Водного мира, уникальный. Было даже интересно, кто из ее предков передал ей такие волшебные способности, которые так редко попадались в народе светлых магов.
— Читаю разные легенды и предания,— пожала она плечами, словно смутившись.
— Задание Дир-Ле?
— Нет, просто стало интересно. В библиотеке Красного города были книги по истории, но они другие,— Ксения заложила закладкой страницу и взглянула на Теда-библиотекаря, который убирал на места оставленные студентами книги и свитки. — Ты чем-то обеспокоен?
— Ой, поводов достаточно,— отмахнулся Ярик, откинувшись на спинку диванчика и рассеянно перебирая страницы одной из книг, что лежали на диване рядом с Ксенией.
Он не стал вдаваться в подробности, к тому же о главном беспокойстве сестра Лектуса должна была иметь представление. Через двадцать минут он должен явиться на экстренное собрание Совета Академии: маги очень обеспокоены тем, что случилось с Алексис и Лектусом, а еще пропали главные виновники этого — братья Алистер, и кое у кого зародилось мнение, что в стенах Академии был совершен суд Чужих. И Кинжал, который все еще был у Принца, не давал магистрам спокойно спать; и Клаус, мальчик, превращенный в Чужого, которого нужно было отправить во внешний мир; и пусть несерьезное, но магическое нападение на Лукаса, проведшего в госпитале несколько дней. И еще десяток больших и маленьких проблем, хотя Ярик смотрел на все это проще и спокойнее. По крайней мере, взрослые на время оставили в покое Истера.
— Смотрю, что ты читаешь в основном легенды о Чужих,— рассеянно заметил Ярослав, зацепившись взглядом за корешок одной из книг.
— Да, я ищу одно предание,— кивнула девушка,— но пока без успеха, Тед тоже не смог сказать, где можно было бы его найти.
— И что это за редкая сказка?— приободрился Ярик: он очень любил легенды и сказания, которые, большей частью, оказывались правдой. — И где ты ее услышала, раз в книгах ее нет?
— Мне ее рассказали,— уклончиво ответила сестра Лектуса. — Это история о первом Правящем и его трех детях. Слышал?— с надеждой спросила она.
— Ммм, слышал и даже где-то читал,— попытался вспомнить Ярик, удивленный упоминанием этой мало кому известной истории. — По-моему, читал на эльфийском или даже на гномьем языке. Легенда очень старая, поэтому люди вряд ли могли ее помнить.
— Мне ее рассказал человек.
Ярик с трудом справился с желанием заглянуть в память девушки и узнать, что же за человек знает подобные легенды, но все-таки сдержался.
— Как Алексис и твой брат?— решил он сменить тему.
— Алексис почти полностью восстановилась, а Лектус уже, наверное, даже забыл об этом,— улыбнулась Ксения, но Ярик понимал, что это лишь наполовину правда: вряд ли Принц так просто может забыть то, что его подкараулили и ударили по голове, причем не люди, а представители его же собственного народа. Хотя, если он уже провел суд над ними, то почему бы и не забыть...— Джеймс все время рядом с сестрой, боюсь, что вскоре она не выдержит, и уже Джим попадет в госпиталь с травмой головы,— рассмеялась девушка, а потом зевнула. — Ладно, уже поздно, пора заканчивать.
— Я помогу убрать книги,— предложил Ярик, вставая и легко по воздуху отправляя фолианты на стол Теда. — До встречи. Если я вспомню, где встречал легенду, то обязательно тебе скажу.
Он вызвал дверь Фрея и пропустил Ксению вперед, потом сам вошел в светящийся воздух, через пару секунд оказавшись перед дверью в зал Совета Академии, откуда уже доносились голоса.
— Добрый вечер,— кивнул он, входя, собравшимся: Стелла и Сфинкс находились на возвышении, возле стола Совета, а Фауст и Хавьер стояли, глядя друг на друга и, как понял Ярик, спорили. Ольга устало и как-то отрешенно сидела в углу, сложив руки на груди. Матери на Совете не было — уходили последние часы отца-человека, поэтому Ярослав явился в зал вместо нее, к тому же ему все равно пришлось бы присутствовать и отвечать за тех, кого привез в Академию. По крайней мере, Хавьер точно будет к этому апеллировать.
— Проходи, Ярослав, нам важно твое мнение о том, что произошло,— доброжелательно поприветствовала его Стелла, явно устав от препирательств Хавьера и Фауста, к тому же она не без основания считала, что Ярослав, читающий чужие мысли, вполне может знать больше остальных. — Как ты думаешь, почему братья Алистер напали на Принца и Алексис и где они теперь?
— Да понятно же и так!— Хавьер не дал Ярику заговорить, видимо, продолжая спор. Его немного блеклые глаза от волнения стали больше и теперь действительно напоминали глаза рыбы, о чем любил пошутить Джеймс. — Дети Чужих решили отобрать важный артефакт, чтобы нарушить покой города, но у них не получилось. Юная девочка Картер стала свидетельницей, и спугнула братьев. Они в свою очередь решили избавиться от девочки, но недооценили Принца. Принц их зарезал и скинул в ущелье, тела унесла вода! Я предупреждал вас, Стелла, и вас, Фауст, что этот мальчик опасен! Уверен, и друг его, брат девочки, помогал избавляться от обидчиков сестры!
— Мы уже выслушали вашу версию событий, сеньор Хавьер, спасибо,— сдержанно произнесла Глава Совета и снова посмотрела на Ярослава, приглашая заговорить.
Воспитатель мальчиков надулся и сел, сложив руки на груди. Ярик на миг заглянул в голову Хавьера, и очень ему посочувствовал. Да, нелегко быть надзирателем за сотнями одаренных взбалмошных подростков, некоторые из которых еще и социально-опасны или непредсказуемы.
— У меня есть одна теория, на нее меня натолкнул мой брат Святослав,— улыбнулся юный маг, вполне осознавая, какую вызовет реакцию.
— А он-то тут причем?— хором спросили Фауст и Хавьер, и это их единодушие вызвало на лице Ярика еще более широкую улыбку.
— Святик некоторое время назад подслушал мысли кого-то из детей Чужих: они хотели как-то подставить Принца, чтобы, видимо, мы были вынуждены изгнать Лектуса из города. Я не могу читать мысли Принца из-за его постоянного контакта с кинжалом,— Ярик считал, что должен объяснить Стелле и Сфинксу, почему не знает полной картины произошедшего,— а братья Алистер, замешанные в случившемся, мне не попадались, чтобы узнать больше. Но я думаю, что в их план входило оглушить и где-то скрыть Лектуса, убить Алексис, причем убить так, чтобы все подумали на Принца. Возможно, подбросили что-то на место запланированной смерти Алексис, что указывало бы на Лектуса, не знаю,— пожал он плечами: в планировании убийств он был несилен. Вот манипулировать решениями людей он мог: например, нужно было просто донести до Анны информацию о Ксении, чтобы Лектус почувствовал опасность, и легко поддался на уговоры оставить Красный город. — Но в дело что-то или кто-то вмешался: судя по следам на месте, где напали на Лектуса, это был ирбис Алексис. Он же нашел Ольгу и привел на помощь ребятам.
— Ирбис просто животное!— напомнил Хавьер.
— Так же, как и наши волки-мороки? Этот ирбис не просто животное, сеньор,— добродушно улыбнулся Ярик. — Если встретите его, загляните в его глаза.
— Что это значит?— нахмурился воспитатель.
— У животных не бывает человеческих глаз,— пожал плечами Ярик и снова повернулся к Главе Совета. — Думаю, когда ирбис привел Лектуса к Алексис, Принц уничтожил то, что указывало на него как на убийцу, тем самым окончательно разрушив план братьев.
— Интересная версия, жаль, что Принц нам вряд ли подтвердит то, что ты сказал,— кивнула Стелла. — Могли бы подтвердить Алистеры, но где их искать?
— Уверен, что в реке,— вставил свое слово Хавьер, все сильнее хмурясь и сутулясь на стуле.
— В реке вы ничего не найдете.
Все присутствующие оглянулись на Ольгу, до того сидевшую тихо и не принимавшую участия в обсуждении. Ярик заметил, что она выглядит еще более усталой, чем несколько дней назад, словно не спала несколько ночей. Переживала ли она за Лукаса или за детей Чужих, оказавшихся в центре достаточно серьезного скандала?
— Вы что-то знаете?— в голосе Стеллы были непривычно мягкие нотки: Ярослав слышал, что Глава Академии принимала большое участие в судьбе Ольги, отговаривала ее от службы в Дозоре и теперь делала все, чтобы дочь Наместника Северных земель быстрее пришла в себя после смерти мужа.
— По законам Правящих, которым до сих пор подчиняются воспитанники, изолированные как �дети Чужих�, Принц имеет право вершить суд над теми, кто нарушил законы,— спокойно произнесла Ольга, словно объясняла простые истины. Хотя, как считал Ярик, для нее это действительно были основы бытия. — Если Принц смог доказать виновность братьев — а без доказательств он не станет затевать суд, то он же привел приговор в исполнение, поскольку у него есть Кинжал.
— То есть он их зарезал? И никто этому не воспротивился?— уточнил Фауст, по лицу его пробежала тень.
— Вы человек, магистр,— грустно улыбнулась Ольга, вздохнув. — Вам не понять ни законов Правящих, ни их верности пониманию законности, ни их принятия власти. Если Лектус доказал их виновность, то за нападение на него братьям бы грозило изгнание или пожизненное служение правящему дому. Но за покушение на жизнь человека их ждало только одно — возвращение к праху земли.
