магия искусства, часть 1

— Ты что творишь? — спросил он, подойдя к своей девушке, — это же заклинание...

— Именно.

— Тебя за него на пятнадцать суток посадить могли.

— Не посадят. Наблюдай шоу, — с улыбкой ответила Онея.

— К... аое ш...оу? — пробормотала Гедиона с трудом произнося слова.

Ноги ее немного подкосились, руки повисли, словно она их вообще не могла поднять.

— А почему все так плывет то? — Гдеиона попыталась сконцентрировать взгляд на каком-то предмете, но у нее ничего не получилось. Она была пьяна в хлам, в такой хлам, в каком еще никогда в своей жизни не пребывала.

— Пойдем отсюда, пока никто ничего не понял, — прошептал Андреа.

— Подожди, — остановила его Онея.

В этот момент подруги Гедионы заметили, что их подругу окончательно накрыло,и бросились к ней, чтобы помочь ей хоть как-то устоять на ногах. Им прошлось взять ее под руки, и они уже почти направились кое-как в сторону их номера, когда весь шум на площади перекрыл голос Онеи.

— Это же Гедиона Ромус, дочь мэра столицы!

Повисла тишина и около сотни лиц уставились на Гедиону, к тому моменту уже ничего не осозновавшую, и ее подруг, которые все еще несли ее под руки. Хоть журналисты приехали совсем не за этим, но упускать подобный случай не собирались. Десятки фотоаппаратов тут же начали фотграфировать позор Гедионы, а некоторые пытались поговорить с несчастной.

— Это было жестоко, — заметил Андреа.

— Она сама нарвалась... — пожала плечами Онея, — пошли ка теперь домой.

Глава тридцать пятая. Кофе.

Это было одно из самых лучших пробуждений Касса за последнее время. Эльфийская текила прошлой очью пошла просто замечательно, и то, что последовало за ней, было еще лучше. Когда он открыл глаза, то напротив своего лица увидел глаза Эли, все еще закрытые.

На самом деле в последнее мгновение его пробуждения ему показалось, что вся прошлая ночь ему лишь приснилась, и что ему лишь предстоит отправиться в поездку, про которую ему все твердили последнюю неделю, но увидев ее, все для него снова стало реальным и замечательным.

Немного полюбовавшись на свою любимую, и приподняв одеяло, чтобы убедиться в том, что ему не приснилось именно все, он встал на ноги и начал тихо натягивать свою одежду, которая, перемешенная с одеждой Эли, валялась разбросанная по полу.

Ее подруги-однокурсницы, с которыми она проживала в гостиничном домике, еще спали, поэтому Касс решил пока оставаться для них незамеченным. Он прошмыгнул на первый этаж, где располагались кухня и столовая. Планировка домика была почти такой же, какая была в том, в котором остановился он сам, поэтому ему легко было ориетироваться.

В холодильнике он обнаружил пару яиц, а в буфете стоял кофе. Он все еще помнил, что Эли любила по утрам после хорошей гулянки выпить крепкий черный несладкий кофе, который как по волшебству прочищал мозги и помогал ожить.

В общем то, Кассу самому требовалось что-то, чтобы привести голову в порядок. Прошлая ночь была одной из самых ударных за последние полгода его жизни, поэтому так сразу отойти он не мог.

И так он оказался на кухне, потягивающий горячий свежий кофе, наблюдая при этом, как жарится яичница. Сам процес приготовляния оказался очень коротким, и помимо этого ему нечего было положить на поднос. Однако идти в главное здание гостиного двора за едой ему крайне не хотелось. Передвижения на ногах давались ему крайне тяжело по двум причинам: во-первых, вчера он непривычно много ходил, во-вторых, он действительно привычно много выпил.

Сама только мысль о том, что ему предстоит подняться на второй с подносом, на котором расположен горячий кофе, страшила его. Посидев минуту глядя ну уже приготовленный завтрак, он собрался с духом, встал, и взял поднос в руки.

Подъем наверх был куда тяжелее, чем спуск, и Касс даже пожалел о том, что вообще выполз из кровати, где было так телпо и уютно. Ему нужно было двигаться тихо, чтобы не рабудить подруг Эли, аккуратно, чтобы не пролить на себя ее кофе, и вообще двигаться, что уже было немного мучительно.

Наконец, после нескольких минут страданий, которые показались ему целой вечностью, Касс снова оказался возле двери в комнату Эли. Он ее тихонько отворил, и вошел внутрь. Краем глаза, ставя поднось на ближайшую тумбочку, Касс заметил, что она повернулась на другой бок, и это означало, что она уже просыпается. Эли имела привычку спать в той позе, в которой заснула, и никогда не переворачивалась, если только не начинала просыпаться.

Касс решил не будить ее сразу, и дать проснуться самой. Как он и ожидал, это не заняло слишком много времени. Эли сладко потянулась, и в следующее мгновение открыла глаза, немного изумленно оглядываясь. Словно в чем-то убедившись, она слегка улыбнулась, и села на кровати, смотря куда-то сквозь Касса. Затем она распахнула покрывало, представ перед ним во всей своей ногой красе, и встала с кровати, все еще не обращая на него никакого внимания. Она сделала пару шагов в сторону ваннны, остановилась и уставилась прямо на Касса.

Встряхнув головой, она произнесла:

— Ну, давай же, просыпайся уже.

— Ты уже проснулась, — с улыбкой мягко произнес Касс.

И в этот момент лицо Эли словно окаменело, ее взгляд упал на пустую бутылку эльфийской водки, которая валялась у нее под ногами, затем она снова посмотрела на Касса.

— Значит, это все не было сном? — неуверенно спросила она.

— Нет, — покачал головой ничего не понимающий Касс.

Глаза Эли расширились от изумления, и тут она кинулась к кровати, схватив одеяло и попытавшись закутаться в него с ног до головы, оставив Касс в еще большем изумлении.

— Нет, нет, нет, нет, нет, — повторяла она вновь и вновь.

— Что случилось? — не понял Касс.

— Я совершила вчера огромную ошибку! — крикнула она него.

— Что? Почему? Мы же ночью как раз наоборот, исправляли ошибку.

— Ты так себе это представляешь? — крикнуло на Касса лицо Эли, на мгновение показавшееся из одеяла.

— Да, разве нет?

— Нет, я должна была врезать тебе, а не спать с тобой!

— Ну, ты и врезала вначале... — растроенно произнес Касс.

— Ты разбил мне сердце, выбросил меня из своей жизни, бросил меня с помощью какого-то письма! Черт. Я всегда знала, что от алкоголя у меня только неприятности.

— Слушай, прости, я исправлюсь! Вчера же все было замечательно, я думал, ты простила меня!

— Никогда! Я буду проклинать тебя и твое имя до конца жизни, и за эту ночь особенно усердно!

— Что?

— Ты воспользовался случаем!

— Не правда, — возмутился Касс, — это ты позвала меня пить эльфийскую водку, и это ты, между прочим, сорвала с меня штаны!

— А ты согласился на все это. Ты прекрасно знал, чем все это закончится!

— То есть я злой гений манипулятор?

— Да!

— Знаешь что, дамочка, я, между прочим не сбежал утром, а сделал тебе завтрак, вот он! — Касс указал на поднось с пока что еще теплой яичницей и оставющим кофе.

— Как благородно! Ты что, и правда думал, что после всего я приму тебя обратно!?

— Ну, вчера ты именно это и сказала... и сделала, — при этих словах Касс довольно улыбнулся, что вызвало еще больше гнева со стороны Эли.

— Вчера я была не в себе, это все выпивка. Убирайся!

— Слушай, давай поговорим тихо и спокойно, ты сейчас всех разбудишь.

— Да мне плевать, пошел вон. И вообще отвернись, я не одета!

— Будто я там могу увидеить что-то новое. Ночной осмотр показал, что татух и присинга у тебя не появилось.

— Ты издеваешься надо мной?

— Нет, мне кажется, что это ты издеваешься надо мной.

Эли из-зпод одеяла издала страшный дикий рев, по которому Касс понял, что она доведена до крайне бешеннего генва.

— Если ты сейчас же не уберешься, ты знаешь что последует.

— Ты не будешь этого делать. Лучше выползай, и поговорим как нормальные люди. Я же ведь не собираюсь никуда уходить.

— Что, сейчас скажешь, что готов бороться за наши отношения?

— Именно.

— Да пошел ты! Тебя кастрировать мало!

— Опять эта кастрация, да что с вами такое, — растерянно произнес Касс.

Вся эта ситуация уже тоже наичнала бесить его. Он расчитывал совсем на другое, когда проснется Эли, и теперь просто не понимал происходящего.

Но его недоумение длилось не долго. Гнев переполнил Эли, и она абсолютно забыла про то, что находилась под одеялом совершенно голой. Она выскочила из своего укрытия и набросилась на Касса. Тот был ошарашен первой посщечиной, которая пришлась по левой части его лица. Вследующий момент он почувствовал, как коленка Эли пришлась рядом с его пахом, лишь едва промахнувшись.

Оставаться дольше в комнате становилось опасно для здоровья Касса и всех его грядущих поколений, из-за чего он решил прибегнуть к стратегическому отступлению. Вывернувшись из крепкого захвата рук Эли на его шеи, он прошмыгнул к двери и буквально вылетел из нее.

— И чтобы я больше тебя никогда не видела! — услышал он лишь вслед голос Эли.

Девушка тут же закрыла за собой дверь и замерла на месте, пытаясь отдышаться. За дверью она слышала, как Касс медленно спустился по лестнице, явно несоклько раз оборачиваясь на ее дверь, после чего входная дверь громко хлопнула.

После этого взгляд Эли снова упал на поднос, который каким-то чудом уцелел в этой перебранке. Она взяла с него кофе и сделала глоток.

— Хм, еще помнит, какой я люблю кофе, — спокойно, с победоносным видом, сказала она сама себе, — только не горячий.

С этими словами она подошла к окну, выглянула из него и глазами поискала Касса. Он шел в сторону своего дома, все еще ошарашенный произошедшим.

— И кофе твой едва теплый! — крикнула она ему вслед.

После этого она села на кровать и задумчиво посомтрела на свои вещи, которые вчера ночью были разбросаны по всей комнате.

— Да что же я такое творю? — продолжила она говорить сама с собой, — кажется я сошла с ума... нет. Все правильно, хотя не правильно. Черт, я ненавижу его, он опять все испортил!

Пока Эли препиралась сама с собой, Касс шел по дорожке к своему домику, и думал примено в том же направлении, пытаясь определиться, сошла ли с ума Эли, или это у него крыша уже едет. Все произошедшее казалось на столько не реальным, что даже сейчас ему казалось, что это либо сон, либо перепой. В любом случае, он не мог избавиться от мысли, что хочет снова увидеть Эли, и что ему не стоило вот так вот уходить. Когда он оказался на пороге нужного ему дома, он уже точно был уверен лишь в одном — ему необходимо вернуть Эли, чего бы это ему не стоило.

Глава тритцать шестая. Утренний сбор.

Онея проснулась со странным ощущением. Такое чувство у нее было редко, и пока Анреа не подавал признаков пробуждления, лежа рядом в кровати, она начала вспоминать все события прошедшей ночи. Сначала она вспомнила, как все вели себя в баре, что ее немного рассердило, потом припомнила о том, как исчез Кассс, когда была нужна его помощь, и это добавло масла в огонь, и лишь под конец она откопала у себя в памяти тот момент, когда Гедиона ликовала по поводу своего проекта.

Именно эта странная уверенность Гедионы в победе не давала ей покоя. И действительно, было очень странно, что Гедиона, которая была далеко не самой лучшей студенткой, была так уверена в своей победе в таком серьезном конкурсе. У Онее не оставалось сомнений в том, что она жульничила, однако Гедиона была права, пока это не доказано, нет никаких шансов что-либо изменить.

Для Онеи этот конкурс был так же важен, как и для всех остальных участников. Получить возможность реализации своего проекта еще в студенческие годы, да еще такую, было редким шансом. Она всю душу вложила в свой проект, и теперь просто так отойти в сторону не могла.

В этот момент Анреа зашевелился, повернулся на другую сторону, перетащив большую часть одеяла на себя. Война за одеяло вообще очень важная часть в любых взаимотоношениях, зачастую именно с нее начинаются раставания самых крепкий пар. Но Онея умела уступать. Она могла позволить Анреа перетянуть на себя одеяло, но это означало, что он проснется очень неприятным способом.

Онея осмотрелась вокруг себя, но ничего оргинального и тяжелого рядом не увидела. Пробуждение от удара сумкой было практически классическим, и ей этим утром не очень хотелось повторяться, из-за чего она все-таки встала, оделась, собрала волосы в хвост, придав ему боевой вид, и вышла из комнаты, в поисках чего-то потяжелее.

Все остальные еще спали, так что дом был наполнен немного жуткой тишиной. Лишь солнечный свет, проникавший через окна, говорил о том, что Онея не оказалось в очередном жутком восточном фильме ужасов.

Ее поиски привели ее на первый этаж на кухню. Там, в одной из тумбочек она обнаружила целое скопление кастрюль и сковородок. Немного постояв над ними и подумав, Онея выбрала самую большую из них, и уже собиралась подняться обратно в свою комнату, когда неожиданно из одной из комнат послышался женский крик. По голосу она определила, что это был Эвила. Следом за ним послышался голос Юнеи. В следующий момент дверь хлопнула, и со второго этажа выбежала на лестницу Эвила, укутанная лишь в одно одеяло.

Онея с усмешкой посмотрела на нее и спросила:

— Доброе утро, в чем дело?

Эвила растерянно посмотрела на свою подругу, после чего перевела взгляд туда, откуда только что появилась.

— Да, не в чем, — растерянным голосом ответила Эвила.

— Как спалось? — продолжила Онея, — у вас из комнаты какие-то странные звуки доносились всю ночь. Болтали с Юнеей?

Эвила снова перевела полный страха взгляд на Онею.

— Наверное, — отвтеила она. Немного подумав, — да, точно, мы всю ночь проболтали о парнях, которые нам нравятся.

— Как интересно, — улыбнулась Онея, словно ничего не происходило, — кофе? Там есть немного на столе.

— Много кофе... — Эвила, как была в одеяле, прошла на кухню.

Онея же в свою очередь, продолжила свой путь обратно в свою комнату. По дороге, ей встретилась сонная голова Легора, которая, прищурившись из-за яркого солнечного света, выглядывала из-за дивана, развернутого спинкой к Онее.

— Что случилось? — спросил он, — что за крики?

— Юнеа и Эвила познали однополую любовь, — пожав плечами отвтеила Онея.

— Да? А почему я это пропустил?

— Может ты тоже ее познавал с кем то? — предположила Онея.

Лицо Легора тут же стало серьзным и задумчивым. Онея поняла, что он пытается вспомнить все моменты прошедшей ночи, и поняла, что это теперь надолго. Из-за этого она просто прошла дальше, пробуя на ходу, как лежит сковородка в ее руке.

К ее разочарованию, когда она вошла в комнату, Анреа, так же в состоянии сна на ходу, уже сидел на кровати. Его голова устало и лениво повернулась в сторону вошедшей Онеи, и глаза тут же расширились, заприметив, с чем к нему пришла Онея.

— Забирай одеяло, — тут же вырвалось у него, и он сбросил его на пол в сторону Онеи.

— Ну что ты, зайки, — нежно произнесла Онея, — я лишь хотела спросить, приготовить ли тебе чего на завтрак, или поедим в столовой гостиницы?

— Ага, — покачал головой Анреа, — тогда поедим в столовой. Определенно.