— Никого больше? — Прохрипел он.
— Ни единого живого, командующий Кардалас. — Ответил ему один из вернувшейся десятки.
— Отлично. — Он подождал некоторое время, пока ещё вышли его соратники. Они были уже на платформе и внизу. И продолжали прибывать — неясно было, откуда они появляются, но, видимо, их там было ещё достаточно. — Мы должны захватить все станции до соединения с командующими Кограном и Одманом. За дело, Дети мои!
Сотни начали уходить дальше в тоннель метро. Исчезали они очень быстро, буквально убегая в темноту подземки. Сам же командующий Кардалас и несколько десятков Детей остались на станции. Двое из них свалили тела людей в одну кучу, подойдя к ней, командующий, не думая ни секунды, уселся на неё, словно на кресло. Привалившись спиной к стене и окинув хищным взглядом оставшихся с ним Детей, он покачал головой и прошептал:
— Славное начало бесславного конца...
Сенатская площадь
Тоже время
Сегодня воды Невы как никогда неспокойны. Тёмно-стальная вода колыхается в такт неведомому пульсу нависшего над городом страха. Непонятно, откуда этот страх вдруг пришёл, но все, кто сегодня проснулся рано утром на работу, на учёбу или по какой-то другой причине, в большинстве своём не раз задумались о том, как бы было бы неплохо остаться сегодня дома. Заболеть, отравиться ... неважно. Просто подсознание не желало выпускать туловище за дверь.
На Сенатской площади неохотно работали те, кто облагораживает газон, дорожки и самого Медного Всадника. Работали они столь ранним утром, что мало кто попадался и видел их за работой. Люди выходили из домов гораздо позднее, когда по городу начинал курсировать транспорт. Редкие машины, конечно, проезжали по набережной, но какое дело не проснувшимся как следует водителям до всего вокруг — им бы не уснуть до приезда на рабочее место, где стоит вожделенный аппарат с горячим кофе.
Небо было подёрнуто облаками. На востоке светало. Дул прохладный ветер, но нельзя сказать, что было холодно.
Закончив намеченные работы, бригада расселась на поребрике, дабы слегка передохнуть. Сидели они молча, говорят и так достаточно на работе. Сейчас тот момент, которым можно и насладиться: над Сенатской площадью зависла тишина, только шум волн Невы и ветер нарушали её. Крики птиц доносились со стороны залива. И никого!
Большой город сейчас казался таким маленьким, уютным и тихим. Остроты моменту добавлял боле менее свежий воздух, пыль час назад прибило кратковременным дождём. Пахло свежестью, сырым асфальтом и осенью.
Странно, но только сегодня те, кто распознавал приближение того или иного времени года по запаху, отметили, что да — осенью запахло.
— А во сколько сегодня затмение-то?
— Часов в десять или одиннадцать. Не помню. До полудня — это точно.
— Надо будет дождаться, а уж потом и спать можно.
— Так неполное же — чего его ждать? Вроде половина Солнца только и закроется.
— Да и что же? Всё равно, какое-никакое, а событие — подожду. Я уж и очки купила.
— Ну, дело твоё.
— А ты что, видела, что ли, много затмений?
— Да порядочно. Даже полное видела — в детстве, правда.
— А я не видела полных. Ну, на картинках, разве что.
— Какие твои годы — успеешь ещё. — Улыбнулась ещё нестарая, но повидавшая жизнь женщина. В ответ ей улыбнулась ещё молодая, лет двадцати девушка.
— Ну ладно — убедила. Но сегодняшнее я всё-таки гляну.
Они тихо засмеялись, но веселье продлилось недолго. Один из стоявших рядом мужчин шикнул на них и, поднимая палец к небу, дал понять, что что-то слышит. Пятеро служащих заводили ушами — действительно, какой-то звук, похоже на приближающийся самолёт. Но над городом полёты запрещены, тем более над центром. Вертолёт? Возможно, но больше похоже всё-таки на реактивный двигатель, хотя и странный.
Звук приближается весьма стремительно. Первый обративший внимание на него мужчина водит глазами по небу, силясь разглядеть между облаками источник. Но в небе ничего нет. Ощущение, что звук идёт откуда-то со стороны Исаакиевского собора, но там обзор закрывают деревья.
Звук продолжает нарастать.
Мужчина резко выбрасывает указательный палец в сторону парка. На лице мгновенно вырастает маска ужаса. Ужаса, который длился не более трёх секунд. Не все даже успели отреагировать на жест коллеги.
Ревущий поток огня и дыма вырвался из облаков и, пролетев над деревьями, врезался в нескольких метрах от статуи Петру. Безмятежное утро в момент превращается в хаос. Людей расшвыряло, словно листья, кого куда.
* * *
Увесистый удар по лицу возвратил девушку из тёмного небытия. Она открыла глаза — видела она плохо, всё плыло и хотелось снова смежить веки. Над ней кто-то навис, кажется, это доктор.
— Вы меня слышите? — Донеслось сквозь гулкий шум в голове. Девушка хотела ответить, но это получилось далеко не сразу. Сначала мышцы не слушались её, она лежала словно кукла, глядя в одну точку. Прошло несколько минут, прежде чем она смогла хотя бы кивнуть. Доктор просил её что-нибудь произнести, но она не могла. Он встал, что-то сказал, какие-то жесты. Подошли ещё двое. Её подняли и положили на носилки.
Зрение нормализовалось, если можно считать чёткую картинку за оное. Пахло чем-то горелым. Она повернула голову и увидела что-то невообразимое — кажется, несколько минут назад она была где-то далеко. В мирной стране, где нет войн — сейчас же она видела перепаханную взрывом набережную, забросанную землёй и гранитом площадь, а там, где была проезжая часть — — огромная гряда, залитая хлынувшей из Невы водой.
Памятник! Где Медный Всадник? Девушка постаралась поднять голову, чтобы оглядеться, получилось плохо, но искомый объект она увидела...
Камень, на котором был увековечен Пётр I на коне, торчал на границе новообразованной заводи, самого памятника не было. Судя по положению камня — всадник под водой...
Вокруг хаос. Носятся туда-сюда люди, что-то кричат, кругом визжат сирены. Земля дымится. В воздухе витает пепел.
Носилки поворачивают, чтобы погрузить их в машину. На миг девушка видит четыре накрытых с головой тела.
Солнце поднимается...
Девушку грузят в карету скорой помощи, двери закрываются, над ней склоняются доктора. Что-то колют. И снова темнота...
За полчаса до затмения
Санкт-Петербург погрузился в хаос. Было ничего непонятно. С раннего утра не работает связь, электричества нет практически везде. Метро закрыто, внутри никого не видно, хотя обычно жизнь там прослеживается, а тут словно все умерли. Ходят слухи, что на Дворцовую площадь упал самолёт, а из пригородов приходят сплетни про атаки террористов на военные части.
Да ещё это затмение — будь оно неладно.
По городу слоняются ничего не понимающие люди, многие же попросту остались дома. И правильно — там менее опасно, чем на улицах. Правопорядок поддерживается, но народное спокойствие вещь хрупкая, хотя выдержать, перед тем как треснуть, может многое. И что больше всего раздражает людей — это полное непонимание происходящего.
Уже есть новости о том, что в магазинах случились попытки кражи пищевых продуктов. Кажется, городу грозит паника. Особенно если в ближайшее время не будет восстановлено, хотя бы, радиовещание. Оно, правда, почти не используется, но всё-таки лучше, чем ничего. А если появится электричество, и люди увидят хоть какое-то объяснение по телевизору — это будет просто прекрасно.
Однако пока что ничего похожего не наблюдается. Город встал. Общественный транспорт весь без исключения стоит. Большей частью по паркам и депо, некоторые успевшие добраться до рабочих мест вышли на маршрут, но вскоре лишились электричества или застряли в пробках, которые как пожар распространились по всему центру и постепенно расползаются в стороны.
Анхель впервые за много лет шёл по городу с мечом за спиной. Старая сумка отлично укрывала оружие от ненужных взглядов, а органам правопорядка сейчас явно не до этого. Вокруг сходил с ума огромный город. Порой ангел выходил на абсолютно пустые перекрёстки, но вскоре снова появлялись люди, которые хотели бы хоть что-то узнать. Машины, стоявшие в пробках, коптили и надрывались сигналами, как будто это изменит обстановку на дороге. Что бы там не случилось, многие сегодня оставят свои авто здесь и пойдут домой пешком.
Анхель шёл на место встречи, которое было оговорено уже давно. Оно было выбрано самым, что ни есть, простым путём — это место примерно равноудалено от домов всех членов команды Анхеля. Небольшой парк, почти в центральном районе — отличное место.
В парке никого не было, ну за исключением уже подтянувшихся товарищей Анхеля по спасению мира от Конца Света. Пришли ещё не все. Вихрь, Депп, Марла, Немчура и Свет ожидающе оглядывались и, увидев учителя, немного расслабились. Пока он покрывал последние сто метров до учеников, показалась Зверь. Показалась естественно в своём стиле — перемахнула через забор, добежала до небольшой лесенки и, запрыгнув на перила, соскользнула по ним.
— Началось, никак. — Вместо приветствия ухмыльнулся Свет.
— Похоже на то. — Отозвался Анхель.
— О, ну вот все теперь. — Махнул рукой Депп за спину Анхеля — там подходили Шекспир и Чупс. Увидев, что они последние, те прибавили шаг.
Когда все собрались, Анхель спросил, кто в курсе каких событий.
— Я слыхал, что на Дворцовую самолёт упал и всё там разнёс. — Проговорил Свет. — Жаль не по пути — поглазеть бы.
— А я слышала, что на нас напали, и это был не самолёт, а ракета. — Вставила Марла. — Только смысл бомбить центр города?
— Нет никакого смысла. — Ответил ей Свет. — Собственно, как и в том, что это самолёт — полёты над городом запрещены. Не мог это быть самолёт...
— Я так понимаю, кроме слухов ничего нет?
— Ну почему? — Восстанавливая дыхание, произнесла Зверь. — Я там была — не самолёт, не ракета и не Дворцовая.
Все застыли, глядя на неё вопросительными взглядами.
— На Сенатскую площадь упал метеорит и снёс Медного всадника в Неву.
— Опаньки... — Тихо прошептал Чупс. На вопросительные взгляды, которые теперь скрестились на нем, он ответил не сразу. По традиции он вытащил из кармана леденец, сунул его в рот, а уж потом заговорил. — Вы не в курсе? Медный Всадник, как и сфинксы, считается хранителем города, причём одним из главных. И сейчас он скрыт водой — я один понял, что последнее пророчество сбылось?
— Нет, ты не один. — Покачал головой Шекспир. — Чупс прав. Добавлю от себя — есть версия, что камень на котором стоит...стоял памятник, привезён откуда-то с Валдая. Как и колонны Исаакиевского собора. Они были привезены в Петербург уже готовыми. Откуда точно — — неизвестно, некоторые исследователи считают, что тоже с Валдая.
— А что на Валдае? — Прищурился Депп.
— Я откуда знаю. — Развёл руками Чупс. — Есть мнение, что там стоял когда-то древний город.
— Ну-ну. — Покачал головой Свет. — Вернёмся к реальности — хранителя города скрыли воды Невы, затмение вот-вот начнётся — что делать будем, Анхель?
— Пока ничего. Да мы и не можем пока ничего делать — знал бы что, Я б уже сказал. А так... ждать разве что.
— Логично. Пока не попрут тёмные силы, мы чаи гонять будем. — Сострил Вихрь. — По мне так надо что-то делать.
— Предлагай. — Вскинулся Свет.
— Предлагаю: давайте заберёмся на какую-нибудь крышу повыше и осмотримся. Может, что видно станет.
— Ну, надо отметить, интереснее, чем просто ждать. — Согласилась Немчура.
— Ближайшая высотка тут в двух кварталах. — Выпалила Зверь, широко улыбаясь. — Я там была — почти весь город как на ладони.
Анхель с минуту подумал.
— Вихрь, взял тревожный мешок? — Вихрь ответил кивком и несколько ехидной улыбкой, затем сделал пару шагов в сторону и пнул ногой зелёный мешок, набитый чем-то тяжёлым и, видимо, очень важным. — Отлично. Не теряем время в таком случае, движемся. Зверь, веди.
Кивнув, девушка поправила лямку ножен, что хранили две её катаны, и бодрым шагом повела группу к известной ей высотке. Зверь была одной из тех людей, которые знали город как свои пять пальцев, а может и лучше. Она могла провести по самому короткому маршруту в любом районе города. В её голове словно был пешеходный навигатор, который в секунду определял все ближайшие остановки транспорта, нужные магазины, короткие тропы по дворам, промзонам. Бывало, она приводила доверившихся ей к стене, через которую она с лёгкостью перебиралась, а многие не могли — приходилось ей просчитывать новый маршрут.
Так и сейчас — она вела группу дворами, проездами, мимо помоек, между домами и просто там, где вряд ли кроме крыс кто-то ходит. Но да — через несколько минут они вышли во двор высотки. Шекспир взглянул на часы.
— До начала затмения двенадцать минут.
— Успеем. — Бросила Зверь и пошла к первому подъезду. Лифт не работал — электричество так и не появилось. Пришлось живо подниматься по лестнице. Выход на крышу был под замком. Тут в дело вступил Вихрь — он достал из мешка обычный с виду кусок сантиметровой арматуры, поддел небольшой замок и, несколько раз дёрнув, сорвал его. Они вышли на крышу.
И вправду, отсюда был виден почти весь город. Окраины, конечно, терялись на горизонте, зато весь центр просматривался. Видно было задымление недалеко от Исаакиевского собора, слышен гомон автомобильных сигналов отовсюду.
Анхель поднял глаза в небо. Сквозь метавшиеся облака было как нельзя хорошо видно, что край Солнца потемнел, закрываемый Луной.
В ожидании чего-то все девять уставились вверх, было несколько очков на всех. Кому не хватало, смотрели, когда Солнце закрывалось облаком, сквозь которое было почти всё видно.
Незаметно Вихрь толкнул Деппа, тот повернулся к нему и вопросительно кивнул.
— Как прошло? — Шепнул он.
— На пять с плюсом. — Улыбнулся тот.
— У меня тоже. — Подмигнул Вихрь. Оглянувшись, он подтянул к ним Чупса. — У тебя как ночь прошла?
— Как с вечера пошла, так и прошла. — Поднимая сжатые кулаки с оттопыренными большими пальцами, сказал тот.
— Вы про то, о чём я думаю? — Встрял Шекспир. Получив утвердительный кивок, он немного потупил взор и поднял ладонь, показывая четыре пальца.
— Нет! — Возникла словно из ниоткуда Зверь, глядя на шушукающихся парней. — Только не говорите мне, что вы этой ночью не думали о сегодняшнем дне совершенно?
— Только о нём и думали. — Засмеялся Депп. — Особенно о том, что он, возможно, последний.
— Значит, развлекались, а меня не позвали?! — выпучила она почти обиженные глаза.
— Тяжела ты — правда жизни. — Философски заметил, ни к кому не обращаясь, Депп.
— Гады. — Улыбнулась Зверь.
— Точно-точно. — Подошла Марла. С укоризной оглядела парней. Сначала этих четверых, а после стоявшего в стороне Света. — А ты как ночь провёл, Свет?
— Спал...
— Ну, хоть сны-то эротическими были?
— Нет...
— Неуда-ачник. — Протянула Немчура, достаточно неприятно улыбаясь.
— А сама? — Попытался съязвить Свет и, судя по моментально убравшейся улыбке, попытка удалась. Свет удовлетворённо улыбнулся.
