Изыскатели. Общий файл.

Но выдаваемые на въезде стражниками знаки действовали только в городе и сдавались при выезде, так что просто так покинуть зрелищник, без заключения нового договора с другим владельцем, артистам бы не удалось.

Май велел править прямо к торговой площади, где по краям этой огромной территории было отведено место для выступлений, гаданий, гуляний и тому подобной чепухи, обычно сопровождающей ярмарочную суету. Ведь не только хлебом и мясом едиными живы люди, всякие увеселения они тоже весьма любят, вот и старались всякие странствующие зрелищники подгадать своё посещение крупных городов к подобным событиям. Особенно это касалось избалованных столичных жителей, которые могли и камнями закидать не угодивших им неудачливых артистов.

Май коротко распорядился устраиваться на первом же свободном месте и планировать завтрашнее утреннее выступление, а сам быстро покинул артистов, целеустремлённо направившись к столичной Управе.

— Куда это он так заспешил? — нарочито безразлично спросила Мэриен у Хэйи, поглаживая морду шуга, привязавшегося к ней за время путешествия. В модном элементе куртки — карманах — женщине приходилось прятать сухари, которые неожиданно оказались излюбленным лакомством для этих зверей. Вот и теперь, капризничая, шуг здоровенной башкой так и толкал Мэриен в плечо, требуя вкусняшку и чуть ли не выдирая карман с потрохами. Мэриен щёлкнула его по кончику носа, оказавшемуся неожиданно чувствительным, шуг обиженно мотнул головой, чуть не сбив женщину с ног, но Мэриен, не обратив внимания, хлопнула зверя ладонью по морде уже посильнее и снова перевела взгляд на жену хозяина. Та только кивнула головой:

— В Управу, пока она не закрылась. Хочет сегодня выправить проездные документы в Кришн. Там уже можно будет задержаться подольше, пока сезон ветров не прекратит навигацию на несколько декад. Здесь ярмарка закончилась, а с нашим выступлением надолго рассчитывать на местных не стоит — уровень не тот. Одно-два представления, а потом...

-Что? — с любопытством спросил подошедший Алек.

— Лучше убраться самим, пока не погнали. И хорошо ещё, если камнями не забросают... Уровень у нас, вишь ли, не столичный, — едко ответила Хэйя и закончила, — хватит прохлаждаться, займитесь делом!

Супруги только переглянулись и принялись за ставшее за последние пару дней привычным действо: распрягать шугов своего фургона, помогать остальным, готовить места для сна рядом или под повозками (дождя не ожидалось, так что тратиться на плату за ночлег на постоялом дворе Май не собирался), благо хоть ужинать они должны были в ближайшем трактире, правда, по очереди, чтобы не оставлять имущество бесхозным.

Отступление.

Эсмея. Управа.

Май вошёл в Управу внешне решительно, хотя поджилки у него тряслись. Вроде и привычное уже дело: покупка очередных проездных документов, но кто из нормальных людей любит обращаться к чиновникам, облечённым хоть какой-либо властью? Впрочем, нужно отдать должное работникам, выдающим такие проездные: своё дело они знали отменно и никогда не затягивали выдачу. Главной целью их работы было пополнение казны рэя, и тот, кто сумеет привлечь больше средств, мог рассчитывать на благосклонность своего начальника, а может, и на повышение жалования. Вот и работали они быстро и чётко. Достаточно было проверить старые документы и, если не было препятствий (а вдруг кого стража разыскивает?), то либо выдавались новые, либо менялись старые, куда дописывались необходимые данные о месте назначения. Потому, приняв старую бумагу Мая, чиновник велел подождать, пока он выпишет новую, уточнил количество артистов в труппе (изменить численность было несложно), назвал цену (впритык к заработанным на последнем выступлении деньгам) и предложил немного обождать, пока всё будет оформлено.

А потому он очень удивился, когда Май, собрав в кулак всю свою храбрость, вдруг спросил:

— А с кем я могу поговорить о... — тут толстяк замялся, не зная, как правильнее (и нейтральнее выразиться), — о безопасности? — наконец выдавил он свою идею.

— Чьей безопасности? — насторожился писарь.

— Возможно, всего рэйства, — с некоторым пафосом ответил хозяин зрелищника, приняв довольно горделивую позу, хотя у самого дрожали коленки. Но опытный артист сумел сыграть роль достаточно убедительно, и хотя скепсис чиновника ощущался вполне явственно, но игнорировать подобное заявление он не посмел. Ибо чревато, если, не дай Сиятельный Рэй, его слова окажутся хоть в чем-то правдивыми.

А потому он кивнул головой на второй этаж:

— Поднимись к помощнику главы охраны, расскажи ему всё, что знаешь, он и решит, стоит ли тебя слушать. Или гнать в шею, хорошо, если не плёткой,— ехидно закончил он. Ну не смог удержаться, когда нелепый простолюдин-хозяин зрелищника заявил о безопасности рэйства.

Май вздёрнул подбородок. Пререкаться с чиновником он не смел, но кое-какие мысли прибавляли ему смелости, вернее, наглости, вот и захотелось старому лицедею оставить последнее слово за собой:

— Полагаю, к моему возвращению все бумаги будут готовы?

Чиновник усмехнулся:

— Конечно. Если ты надолго не задержишься — я тебя всю ночь ждать не буду, — и добавил завершающий удар, — и если ты вообще вернёшься.

* * *

Уже следующим вечером Алек и Мэриен помогали артистам убирать в фургон детали помоста и прислушивались к ругани хозяев. За эти дни они впервые видели, что Хэйя спорит с мужем и довольно резко ему перечит.

Ну, как: "к ругани"... Старые артисты спорили, понизив голос и стоя в паре десятков метров от остальных, но для союзных это расстояние не представлялось препятствием для подслушивания. Поэтому они с большим интересом прислушивались к этой беседе, не прекращая, впрочем, работу. Уж больно интересной оказалась причина спора...

* * *

Этот день оказался суматошным и неожиданно тяжёлым. В том плане, что Май, вернувшийся вчера в несколько подавленном состоянии, сегодня с ранья погнал артистов монтировать небольшой помост для выступлений, детали которого находились в одном из фургонов, а потом, после небольшой передышки и переодевания велел начинать выступление, не особенно дожидаясь, пока публики прибавится. Мотивировал он это просто: последний день ярмарки, торговцы будут уезжать, число покупателей — уменьшаться, вот и надо успеть заработать хоть что-то до закрытия.

Первое представление было не очень удачным в финансовом плане, денег заработали мало, гораздо меньше, чем потратил хозяин на новые документы. Но после лёгкого перекуса в ближайшем трактире труппа, вернувшись, обнаружила, что число зрителей прибавилось. Май сразу задрал нос: "Я так и думал, что по городу весть о нас разнесётся быстро, вот люди и пришли посмотреть на зрелищник самого Мая!" Эта его привычка к безосновательному самовосхвалению изрядно раздражала артистов, но никто не желал потерять работу, сказав сие хозяину в лицо.

Второе выступление было более чем удачным. Денег получили столько, что Май порывался после короткого отдыха объявить о следующем представлении, но тут вмешалась Хэйя. Она-то видела, как устали люди, особенно всегда неутомимый Силка, на которого мало того, что ложилась основная тяжесть по сборке помоста, так ещё и собственный номер требовал приложения больших усилий по сгибанию-разгибанию металлических прутьев, разрыванию цепей и разбиванию досок кулаком.

Да и танцовщицы — Лали, Лоли и Лили, своим задором заводившие зрителей не хуже опытных мастериц-искусительниц, выдохлись под конец второго выступления. Это не было замечено зрителями, только опытный, намётанный взгляд старой зрелищницы мог уловить подобный нюанс.

И звери устали, о чем прямо заявил дрессировщик. Только ловкач, показывающий привычные фокусы, выглядел совершенно как обычно, да пара новичков, казалось, совершенно не обратила внимания на физические нагрузки, хотя их номера по сложности и тяжести должны были вызвать усталость не меньшую, чем у силача.

Поэтому Хэйя решительно вступила в спор с мужем, предлагая перенести выступление на следующее утро, тем более, что скоро наступит вечер, Светило закатится и видно будет плохо. И каково же было её удивление, когда Май сообщил, что завтра они уже будут в дороге, направляясь в Кришн. Потому он и велел разбирать помост и укладывать вещи, чтобы завтра с утра пораньше выехать из столицы, пока толпа покидающих город купцов не заполонила ворота.

На вопрос же, а почему бы не остаться ещё на день-другой и дать ещё пару-тройку представлений, он важно ответил, подняв палец:

— Не забывай, дорогая, что с окончанием ярмарки право на представления здесь, на площади, станет платным. Мы можем не столько заработать, сколько отдать за стоянку и пребывание здесь. Сегодня с нас ещё не требовали обычных сборов, а вот завтра уже всё, придётся раскошеливаться. А с учётом того, что здесь будет твориться, когда торговцы начнут покидать город, зрителей будет не так много, чтобы затраты окупились. Лучше мы в Кришне выступим подольше, там публика меняется постоянно, а прибывающим на кораблях матросам охота не только девочек в борделях потискать, но и посмотреть хорошее вступление. Пусть там платить будут не так щедро, как здесь, но и риска, что закидают камнями, если не понравится зрелище, гораздо меньше. Всё-таки, матросам нравятся куда более примитивные номера, чем столичным задавакам, — и, ещё больше понизив голос, добавил, — мы тут таким успехом пользуемся только за счёт необычного выступления новичков. Но они с нами ненадолго, так что лучше поскорее поехать туда, где наше обычное выступление будет востребованным.

— А почему ненадолго? — нахмурилась Хэйя.

— Забыла, что они направлялись к побережью по своим делам? Вряд ли после приезда в Кришн они с нами останутся.

-Можно же попробовать договориться... — неуверенно ответила Хэйя, — ну, предложить им хорошую долю от сборов, например.

— Ты не обратила внимания, что деньги этих так называемых артистов не очень интересуют. Мужчина и спорил-то о плате скорее из интереса или азарта, чем действительно по необходимости. Так что, удерживать нам их нечем. Да и не больно хочется.

Алек и Мэриен молча переглянулись. "Прокол, однако!" — промелькнуло в их головах одновременно. И продолжили ещё внимательнее слушать разговор.

— Что-то ты скрываешь, дорогой. Я слишком хорошо тебя знаю.

— Ничего не скрываю, — буркнул Май и срочно перевёл тему, — так что, сегодня ночуем здесь, раз уж все вы так устали, а с восходом — в путь.

"Тебе не кажется, что хозяин что-то крутит хвостом?" — поинтересовался Алек у жены.

"Не кажется. Потому что он действительно что-то задумал. И боюсь, это касается именно нас".

"Значит, глядим в оба" — подытожил Алек, и они продолжили работу, не показывая своих подозрений.

Глава 19.

Дорога в Кришн.

Привычный скрип колёс, пыль на дороге, прибитая прошедшим ночью дождём, неторопливый шаг шугов — скучно и обыденно прошла первая половина дня. Вместо остановки на обед Хэйя раздала всем приготовленные заранее куски мяса с лепёшками, так что поели на ходу.

Странным всем показалось решение Мая срезать путь и поехать по старой дороге, которая была проложена ещё до появления массы мелких поселений между столицей и портом, соединённых позже новой, более широкой и благоустроенной дорогой (то есть, на ней хоть трактиры были для остановки). Правда, путь этот новый тракт удлинял на пару дней, но путешественники, да и купцы охотно пользовались ею, продавая и покупая по селениям разные товары. При этом совсем не рискуя, если в дороге произойдёт поломка — любая деревня имела своих мастеров, которых можно было быстренько привести к месту за вполне вменяемые деньги.

А вот старая дорога почти не пользовалась популярностью. Только очень торопившиеся путешественники или гонцы рисковали провести ночь в безлюдной местности, покрытой густыми лесами, в которых водились хищники. Правда, к счастью, здесь не рисковали заводиться разбойники: и грабить некого, да и близость к столице делала такую наглость слишком опасной. Стража рэя не дремала и хоть раз в несколько дней, но по старой дороге проезжал отряд егерей, хорошо разбирающихся в следах и готовых прижать любую банду. Так что, дорога была более-менее безопасной, но неудобной, вот все и удивились решению хозяина зрелищника.

Хэйя пыталась было возразить, что по деревням не только удобнее ехать, но и выгоднее по деньгам: выступления ведь никто не отменял, а плату за право их давать берут только в городах, но Май рявкнул, что навигационный сезон тоже скоро подойдёт к концу и нечего время терять на мелочь, когда их ждёт достаточно крупный город-порт.

Все моментально заткнулись, а Алек и Мэриен переглянулись — не нравилось им всё это. Как бы хотела женщина сейчас приблизиться к старому Маю и прочесть его мысли. Но нельзя, опасность сбить настройку программы на выполнение задания (скорее добраться до побережья) никто не отменял, слишком уж сложной была на этой планете ситуация с менталом. Программировать же всех, чтобы добиться цели (то есть, заставить труппу не замечать манипуляций с сознанием хозяина) — так стоит ли оно того? Вдобавок, Мэриен очень не любила управлять людьми таким способом. Это напоминало ей какое-то своеобразное рабовладение, когда разумного заставляешь делать что-то против его воли. Одно дело — мягкое короткое внушение одному человеку на конкретную конечную цель, и совсем другое — программирование всей труппы просто из-за перестраховки. Вот и ломала она голову, как лучше поступить, чтобы выяснить планы Мая, и поэтому не сразу заметила опасность впереди. И только крик Алека: "Засада!" — заставил её очнуться и привычно включиться в окружающую обстановку.

Отступление.

Городская тюрьма Кришна.

Гара потихоньку приходил в норму. Допрос был произведён позавчера, а к сегодняшнему утру все травмы, полученные в "процессе" уже практически исчезли. К счастью, его не пытали, так, побили только. Правда, сильно. Очень. И хотя комбез защитил от многих повреждений, кинетика ударов сломала несколько рёбер, оставила огромные гематомы на коже, но, к счастью, не задела по-настоящему внутренние органы. Правда, незащищённой голове снова досталось, парню пришлось несколько раз позволить себе потерять сознание, иначе подозрительная стойкость могла привести к вызову настоящего палача. А пытки предполагают раздевание жертвы. Что будет, если местные наткнутся на космический комбинезон пленника? А ничего хорошего. Как бы не блокировал человек болевые ощущения, всегда есть предел. Нельзя полностью отключить рецепторы и нервные окончания — так можно не заметить смертельных повреждений. Вот и приходится балансировать на грани чувствительности и периодически отключаться, чтобы не перегружать нервную систему.

Пленника после этого просто окатывали водой, приводя в чувство, и снова пытались получить ответы. Или хотя бы заставить его говорить. Но Гара, помня приказ и сознавая правоту капитана, молчал, делая вид, что не понимает допрашивающих. И при этом старательно вслушивался в вопросы, стараясь получить информацию о причинах интереса к ним и о планах тюремщиков на свой счёт.