Такого не может быть! Серый владыка никогда не будет служить человеку, словно верная собака. Человеки для них корм, а не хозяева. Если только...
Тут Бахчум ужаснулся пришедшей мысли и яростно пришпорил лошадь. Если длинноухие решили нарушить договор, то храм должен об этом узнать как можно скорее.
* * *
*
Вражеского шамана я обнаружил почти сразу, его выдало свечение источника. Первый файербол пронесся мимо. Но стоило мне только решить какое заклинание лучше подойдет для столь большого расстояния, как он вскочил и побежал так быстро, словно за ним гнались все силы ада. Если бы был уверен, что сумею по нему попасть, то следующей жертвой стал бы он.
Нет, кого я обманываю? Вражеские воины в тот момент меня беспокоили больше, чем вскочивший на лошадь орк. Тот был далеко и так напуган, что не представлял больше опасности. А эти уже продавили защитный барьер и были столь близко, что я мог различить их хриплое дыхание. Стоит им сейчас достать луки, и мне конец! От десятка стрел при всем желании не смогу уклониться, а поставить новую защиту нельзя — враг подошел слишком близко. Нет уж, сейчас эти твари сами умоются кровью! Пусть только встанут чуть кучнее, и всех накрою одним ударом!
Вокруг моих орков клубилась непонятная мгла, пытаясь затормозить их движения, но это получалось у нее довольно плохо. У каждого воина на шее ярко светился мой талисман, не позволяя тьме заключить их в свои объятия. Не успел я подумать, что это за новая напасть, как рядом появилось что-то непонятное. Осторожно, чтобы не спровоцировать, я скосил глаза и увидел справа от себя большого полупрозрачного зверя. Он низко пригнулся к земле и поджал задние лапы, словно приготовился к прыжку.
— Можно? — прошелестел чей-то голос в голове.
Я на мгновение опешил, но потом понял, что зверь нацелен на темное облако.
— Фас, — скомандовал я и сам ошалел от собственной наглости.
Зверь прыгнул вперед и вцепился зубами в клубок мглы. Наши орки тут же задвигались свободнее, словно с их плеч убрали тяжкий груз, и отбросили врагов от себя. Пользуясь моментом, я тут же направил в сторону противника заклинание "Ветер ножей".
— Их шаман! — воскликнул Шурга и волчком завертелся на месте, ища противника.
— Поздно, ушел, — я опустил посох и решил объяснить, почему не уничтожил своего противника. — Он скрывался на холме. Хотел по нему ударить, да воины так удачно подставились...
Тем временем призрачный союзник доел темное облако и направился ко мне. "Алгиз"! Это была даже не мысль, а действие. Руна передо мной ярко засияла, создавая самую лучшую защиту против неизвестного хищника.
Зверь остановился, нахально посмотрел мне в глаза и, превратившись в серый дым, струйкой проник в обсидиановый клинок.
Значит вот это кто! Ну, все, тварь, терпение лопнуло! Набрался дармовой энергии и уже начал своевольничать?
Я зубами прокусил кожу на пальце и быстро кровью нарисовал на лезвии "Тюр". В этот раз руна сработает как надо! Амулеты только что доказали правильность моей последней идеи. Кровь! Вот что было и есть последним недостающим звеном!
Быстро, тремя мазками нарисовав руну, я приготовился послать в нее энергию. Сейчас артефакт будет разрушен и скрытый в нем демон больше не будет мне угрожать. Но тут же от черного клинка пошла волна эмоций, слепленной из страха, удивления и заискивания. Не хватало только скулежа, а так демон чувствовался как побитая собака.
Я остановился.
— Сотри знак, — прошелестела просьба.
— Нет, — я направил мысль к кинжалу. — Так оставлю, еще раз сам выйдешь, уничтожу.
Неожиданно появилась шальная мысль приручить демона. Я несколько секунд ее обдумывал и с сожалением отбросил. Это сейчас тварь из кинжала слаба и лебезит, в ней не чувствуется и четверти той силы, что мне пришлось побороть в древнем храме. Но буквально неделю назад не было и этого, кинжал вообще тогда воспринимался не вместилищем демона, а простым оружием. И вот теперь, после убийства орочьего шамана и поедания темного облака, тварь значительно пополнила свой ресурс. Если так пойдет и дальше, то демон скоро будет представлять для меня реальную угрозу.
Может уничтожить кинжал и решить проблему раз и навсегда? Нет, возможно, в будущем он пригодится. Как вариант выпущу демона на шаманов орков, если совсем уж припечет.
Г-м, шаманы. С каждым столкновением они представлялись куда более грозными соперниками, нежели виделись раньше. Уверен, что темное облако, которое сожрал мой демон, было наслано именно шаманом. Если бы не мои артефакты. Кстати, об артефактах...
Орки в это время занимались самым интересным делом — мародерствовали. От напавших на нас воинов мало что осталось, даже железное оружие было исковеркано до неузнаваемости, кроме тех трупов, которые моя охрана сама успела уконтропупить. Огадуры тщательно очищали металл от мяса и крови и складывали в одну кучу. Здесь в Пустошах это ценный ресурс, его негоже оставлять ржаветь без дела.
Вскоре вернулись посланные по следам шамана разведчики и привели с собой полтора десятка коней. Беглец, как и ожидалось, ушел в земли клана Ашрах. Главный орк, по-моему, его звали Ардын, предложил послать одного воина за подмогой. После некоторых размышлений, я отказался. Основные вопросы уже выяснил, пора возвращаться. А то в следующий раз нападающих будет пара сотен и вся моя магия спасует перед таким количеством врагов.
Тела погибших воинов сожгли, раздев перед этим догола. Как пояснил Шурга, их имущество отдадут семьям. Дождавшись окончания простой похоронной процедуры, я собрал всех орков рядом с собой и попросил показать амулеты. Воины неохотно послушались, и скоро у меня в руках лежал десяток оберегов. За прошедшие часы они сильно изменились. Теперь было трудно понять, что руны на них нарисованы кровью, так как скандинавские символы настолько глубоко проникли в дерево, будто их выжгли там каленым железом.
Я взял амулет сотника, именно вокруг него в бою было больше тьмы, и присвистнул от удивления — руна прожгла его практически насквозь. Вот и ответ как работают обереги: моя кровь послужила связующим звеном между силой руны и реальным миром. Однако то ли материал для амулета слишком плох, то ли руна сильна, но еще одно такое столкновение и артефакт сгорит.
Немного подумав, я дал сотнику новый амулет с руной "Алгиз". Потом еще подумал, и подарил каждому воину по одному новому оберегу. Орки были бы не прочь взять еще, но я решил больше не раздавать амулеты с собственной кровью. Если здесь появится умелец с магией подобия и проведет обряд энвольтования, то мне быстро придет каюк. Да и эти обереги дал только потому, что до основных сил клана достаточно далеко, а по дороге может еще встретиться какая-нибудь шаманская подлянка. К этому времени на горизонте посветлело, начинался рассвет.
— Я вас попрошу об одном — никому не говорите, что здесь увидели, — попросил я орков.
Мне совершенно не надо, чтобы потом огадуры осаждали шатер с просьбами подарить или продать амулет. Все поздно, поезд уехал. Простому орку-то я откажу, а вот что делать с Цагааном? А его тысячниками?
— Но вождь должен знать о еще одном подлом нападении Ашрах, — воскликнул неугомонный Шурга.
— Про нападение можно, но про их шамана — ни слова! Скажите — были простые воины, вы их быстро взяли в мечи, да Вестник помог немного магией. Понятно?! — пришлось немного рыкнуть.
Но вот почему всегда так? Нормально просишь — на тебя не обращают внимания, спорят, а только повысишь голос, и все становится идеальным. Вот и сейчас, орки, услышав мой приказ, дружно закивали головой.
Пока огадуры собирали вещи, я подошел к грустной лошадке, уже смерившейся со своей участью, и погладил ее по холке. Потом кровью нарисовал на ее крупе руну "Иса" и направил в знак энергию. Животное что-то почувствовало и подняло ногу, чтобы уйти, но внезапно замерло. Полностью замерло, даже перестало махать хвостом и моргать. Я толкнул лошадь, и она упала на бок. Значит "Иса" парализует живое существо. Отличненько! Только есть одна загвоздка — враг вряд ли будет ждать, пока я подойду и нарисую на нем руну. Нужно придумать, как их использовать на дистанции.
Ладно, обдумаю это потом. Сейчас же нужно быстро проверить действие других рун и уезжать со старого стойбища. Хорошо, что от ночного нападения была явная польза — количество лошадей для опытов резко увеличилось.
В стойбище Орчибат мы приехали затемно. Цагаан удивился нашему возращению, он ждал меня через четыре дня, не раньше.
— На меня опять напали, — сообщил я вождю.
— Кто? Ашрах?
— Да, ночью подкрались.
— Плохо, очень плохо, — настроение Цагаана ухудшалось на глазах. — Второй раз напасть на тебя в моих родовых землях.... Откуда у них такая уверенность в своих силах? Ведь после такого их точно никто не поддержит.
— Я в вашей политике не разбираюсь. Но цель понять могу: если бы их план удался, то Орчибат лишились моей защиты. Шаманов то у вас больше нет.
— Как нет? Есть, целых три, — отмахнулся глава клана. — Тут что-то другое. Кстати, они о чем-то хотят поговорить с тобой, но сами подойти боятся. Примешь?
— Да.
— Хорошо, готовься Вестник. Выступим завтра.
Потом я, уставший от дороги, с гордо поднятой головой побрел в шатер. Шурга сразу же куда-то убежал. Но не успел я выпить воды и лечь на шкуры. Как зазвенел колокольчик.
— Все готово, — внутрь палатки просунулась голова неугомонного Шурги.
— Что? — не понял я орка.
— Ты же просил найти тебе мастера татуировки, вот он ждет тебя в шатре Шоцу.
Ах да, совсем забыл про идею сделать себе постоянную защиту в виде татуировки. Правда, тогда я не знал, что амулеты на крови на самом деле работают. Но отказываться, все-таки не стоит. Пусть я сам себе напоминаю хомяка, но думаю, что от лишней защиты вреда не будет.
— Хорошо, веди, — ответил я и, захватив охапку амулетов Кархая, направился за Шургой.
Татуировщик, им оказался старый однорукий орк, степенно поклонился и спросил, куда набивать рисунок.
— На спину.
— Хорошо, Хнер все уже подготовил. Снимай одежду.
На вид его инструменты напоминали малый походный набор профессионального палача: какие то пилочки, ножички и иголки с крючками. Я в очередной раз пожалел о своей идее, но отказываться было поздно. Не поймут. Надеюсь, что заразу хоть не занесет.
— Подожди, я же не сказал что хочу, — я достал кусок хорошо выделанной кожи и нарисовал на нем гальдстрав.
Орк почесал связанные пучком волосы на затылке, потом как-то странно посмотрел на меня и медленно кивнул. Словно только что понял нечто важное, что не давало ему в последнее время покоя.
Над спиной орк работал долго. Сразу же стало понятно, как он с таким увечьем дожил до преклонных лет: боли практически не было, а от постоянно щедро втираемой мази шло успокаивающее тепло. Я даже немного задремал. Наконец орк произнес долгожданные слова.
— Готово!
Я встал и поел плечами. Неприятных ощущений не было, только всю кожу на спине что-то стягивало. Видимо орк не стал жалеть обезболивающей мази, и смазал всю спину.
В качестве благодарности мастеру за его работу, я подарил связку амулетов. Разумеется, не своего производства, а погибшего шамана.
Выйдя из душного шатра, я с удивлением увидел множество орков. Казалось, что здесь собралось все стойбище. Даже вождь отложил на время подготовку к походу и пришел сюда.
— Можно посмотреть? — спросил Цагаан.
Я не особо хотел показывать всем оркам "Шлем ужаса", но отказать вождю было трудно. Я повернулся спиной к оркам и услышал восторженный рев. На мой непонимающий взгляд вождь ответил клыкастой улыбкой.
— Добро пожаловать в клан, Вол-дэ-мар-р! — произнес из-за плеча Шурга.
Я, насколько это было возможно, повернул шею, потом провел рукой по пояснице... Твою мать! Этот старый придурок мне всю спину покрыл татуировками!
Я разозлился и был готов порвать однорукого чудесника на части. Татуировка не краска, ее не смоешь, и теперь придется носить эти художества всю жизнь. Сам татуировщик сохранял видимое спокойствие. Он ходил вокруг меня кругами и одобрительно цокал языком. Так бы и прибил урода!
Цагаан стоял рядом и довольно скалил клыки, Шурга просто светился от счастья, а остальные орки что-то радостно орали. Словно специально, чтобы окончательно вывести меня из себя. Наблюдая столь странную реакцию, я не стал спешить набрасываться с проклятиями на татуировщика и начал окольными путями выяснять, что теперь у меня такое нарисовано на спине. Остается надеяться, что там не голые девки... или того хуже...
— Цагаан, мне говорил, что ты самый лучший? — обратился я к довольному татуировщику.
— Да, — кивнул огадур и напыщенно добавил. — Однорукий Хнер делает только нашему роду. Чужие предлагали за мою руку десять молодых кобылиц — вождь отказал.
— Тогда, какого... — я с трудом сдержался, чтобы не начать орать на орков.
— Признаюсь, до последнего не верил, — это подал голос хранитель традиций. Он подошел ближе и начал внимательно рассматривать мою спину. Потом шепотом добавил. — Думал, ты простой наглец и не решишься на такое. Ты либо безумен, либо...
— А это что? Неужели мать-Орчи? — влез Шурга и не дал услышать последние слова Шоцу.
— Да, — лаконично ответил татуировщик.
— Так, стоп! — я отодвинул Шургу и, краем глаза отметив скривившую рожу вождя, приступил к допросу Хнера. Слова подбирал простые, словно разговаривал не с взрослым, а ребенком. — Тебя о чем просили?
— Ты попросил сделать татуировку и дал Хнеру рисунок.
Орк держался настолько уверено, что я уже невольно начал сомневаться в своей памяти.
— Больше ничего? — я начал закипать от его тупости. Главное не перепутать буквы в его имени, а то так и хочется назвать его Хреном. Местные понять не поймут, но по интонациям могут догадаться.
— Ничего.
— И что сделал Хнер?
— Нарисовал твой знак.
— Хорошо. А остальные?
— Да вот же они! — воскликнул однорукий орк и ткнул растопыренной пятерней в свежие татуировки.
Пока я остывал от его наглости, Хрен ушел. Потом мне начали нести подарки, чем окончательно сбили с толку. Цагаан подарил нож. Хороший такой, тяжелый. Думаю, что таким можно кролика убить, если бить долго и упорно, пока не сдохнет от смеха. Я криво улыбнулся и отдал оружие Шурге. Ножны для него вождь подарить не догадался.
Остальные подносили, кто что горазд: костяные гребни, глиняные чашки и кувшины, котелок, пару лохматых шкур, клыки неизвестных животных и прочую мелочь. Вскоре рядом с Шургой образовалась огромная куча барахла. Вот зачем мне все это? Такое чувство, что собирают точно на свадьбу молодым. Только я об этом подумал, как Шоцу, с ядовитой ухмылочкой на сморщенной роже, привел за руку молодую орчанку.
— Ее зовут Самша, она твоя.
Шурга аж побелел от зависти. Однако я не настолько уж соскучился по общению с женским полом, чтобы вести в свой шатер эту замызганную малявку. Ей на вид лет четырнадцать, а если смыть с лица грязь, то еще моложе окажется. Хотя местным она показалась писаной красавицей: от орков то и дело доносились восхищенные возгласы. Все внимание сразу переключилось на старого огадура и его дорогой подарок. Тот факт, что хранитель традиций практически ничего не терял (после моего ухода она вновь вернется к нему, а портить девку я точно не стану, и он все это точно знал), придавал происходящему оттенок дешевого фарса.
