Но было ещё кое-что, о чём она не признавалась себе, боясь вспугнуть надежду.
Проигнорировав немного удивлённые взгляды Леиса и Лезо, прекрасно знавших о её позиции в отношении наёмников из "Фантом Лорда", она увела его прочь с площади. Знакомство, состоявшееся возле семейного особняка только добавило сумятицы, с одной стороны он был до невозможности спокоен и расслаблен, а с другой чувствовался небольшой, едва теплящийся интерес, но ради которого он был готов идти за ней. Тогда можно было прогнать его прочь, но она этого не сделала.
Этому была одна очень постыдная причина.
"Надежда".
И этого хватило, чтобы переступить через обещание самой себе и свою гордость.
На красоту её дома он не обратил внимания, вернее, отреагировал не так как полагалось. Ульне приходилось бывать на приёмах в имениях аристократов и богачей, и она видела, что вся внутренняя обстановка их домов была по большей части безвкусным подражанием стилю Красноцветов. Очень немногим удавалось повторить такое сочетание красоты и роскоши, чтобы интерьер дома не выглядел бессмысленным нагромождением. А этот, Газилл, только что-то пробормотал себе под нос про какой-то "Зимний", и уставился на потолочную фреску.
"Ну хотя бы первичные реакции, как у обычного представителя мужского пола, присутствуют" — гуляющий по спине и ниже, пристальный взгляд ощущался всё время пока он следовал за ней по лестнице.
А в гостевой пришло время для откровений, фигурально выражаясь, они некоторое время кружили вокруг друг друга, и сумев её заставить слегка оступиться, он открылся.
"Я, Газилл Рэдфокс, Ученик Дракона..." — полузабытое наименование грозных Убийц Драконов легко слетело с губ хамоватого мага, и подавив удивление, Ульна рассказала ему более менее безопасную для Красноцветов историю. Пошловатая шутка "фантома" сбила её с настроя, и полуправда о Миле лишилась доброй половины своей силы.
План Жозе стал для неё ясен слишком поздно, его посланец проявил упорство и не смутился своей причастностью к государственной тайне, а также сумел ощутить её рану. Такой недалёкий и грубый, он действительно обладал чуткостью, которая могла бы открыть ему слишком много, и сомнений в том, что мастер "Фантом Лорда" расстарается для обхода клятвы не было, тем более, что под неё попадало только рассказанное Ульной.
Начавшуюся панику и попытки угроз прервал сам маг, и его собственный небольшой рассказ о себе. Хоть он этого наверное сам и не замечал, но пока он говорил, его прорывающиеся чувства подтверждали его правдивость.
Человек получивший силу Дракона от самого легендарного чудовища, и так долго живший с ним, что перенял и его характер.
"Интересно, а Жозе знает, как Газилл относится к "Фантом Лорду" на самом деле?" — обманываться на этот счёт не приходилось, плох был бы тот мастер гильдии, что не сумел бы понять устремлений своих подчинённых. Могло ли быть так, что Богоравный волшебник устал ждать, и решил разобраться с заданием отправив на него эгоистичного Убийцу Драконов, который будет настолько упёрт, что пойдёт до конца не глядя ни на что.
"Надежда".
Проклятое слово.
Именно оно заставило сдаться Ульну. В глазах Газилла отражалось желание узнать правду, и была честность, расскажи она ему как всё было сейчас, и он сдержит слово.
Молчание же вело к краху.
И она рассказала ему всё.
Зеан Аракаст жаждал реванша. Он верил в возрождение своего повелителя. Он готовился к нему. Красноцветы, которые должны были стать изначально убежищем и хранилищем знаний, становились местом тайной подготовки к мести. Дома, бежавшие семьи магов, обладавшие уникальными дарами и силами, и пестовавшие их для собственного развития, должны были стать предводителями тайных армий. Некроманта подвело его собственное тело, долгая война, оттягиваемая старость и природа его искусства разрушали телесную оболочку Зеана, и маг лёг в длительный сон. За время пока его силы восстановятся, за продолжением дела Аракаста должен был проследить его сын, Миле мало уступал отцу, и больше всего на свете хотел его одобрения. Это был всем идеальный кандидат, но ни он, ни сам Зеан, не смогли предусмотреть, что Красноцветы не хотели новой войны. Дома и простые горожане устали от кровопролития и боялись планов архимага, для воплощения своих целей охотно прибегавшего к жертвоприношениям, и как считали окружающие, начинавшего сходить с ума.
Для тихого восстания нужен был повод, и его предоставил Миле, обычно ограничивавшийся бродягами и бандитами, в изобилии водившимся после войны, он в своём нездоровом рвении взял в жертвы нескольких горожанок. Пока он находился в трансе, Дома сплели своё заклятие, которое должно было покончить с обоими Аракастами — окончательно упокоить Зеана, и отправить за ним следом сына.
Недооценка Миле обошлась дорого, он успел закончить свой обряд, и ответил на предательство. Перед немногочисленными выжившими явился дух младшего Аракаста, и пообещал, что не успокоится, и возродит своего отца также, как тот возродит Зерефа.
У Миле оставалась семья, о ней не забывали, и вовсе не потому, что боялись угрозы мстительного духа, или желая его задобрить, а из-за кровного родства, связывавшего все Дома Красноцветов. Дом Аракастов помнил свою историю, и отказался от пути основателей, в ответ на требования заявившегося духа покончить с предателями, уже внук Миле, и в глаза не видевший ни деда, ни тем более прадеда, пригрозил развеять призрак предка, благо унаследованная сила позволяла это сделать.
Но Миле был вновь недооценён, его предсмертное заклятие позволяло ему брать под контроль тело своего потомка, и принося жертвы, лучше кого-нибудь из Домов-предателей, кровью расшатывать удерживающие его и отца оковы. Тщательно скрываясь, дух искусно пряча следы продолжал своё дело под носом у всех, и оказался пойман всего десять лет назад. Тиреста Нерет смогла увидеть надвигающийся триумф Миле за считанные часы до начала обычного обряда подношений, традиции возникшей чтобы живущие могли помянуть предков, поблагодарить их, и попросить прощения за то, что не мстят победителям.
Призванные неупокоившимся Аракастом умертвия стали циничным и кошмарным ответом на их ритуал и молитвы, с лесного кладбища были подняты все останки, и натравлены на живых. Дома смогли остановить оживших мертвецов, и даже сделали это наиболее уважительно по отношению к предкам, но Миле успел получить нужные ему жертвы.
Чтобы отменить его колдовство потребовались жизни почти всех магов старших поколений Красноцветов, скопленная сила оказалась слишком велика. Младшее поколение пережило это относительно легко, они всего лишь потеряли свои силы.
Но самым страшным оказались последствия, мощь применённых чар задела склеп Зеана, и его возвращение стало вопросом ближайшего времени. Также добавилась проблема в виде продолжающих появляться призраков предков, появляющихся в самый важный для Красноцветов день, и теперь среди них можно было узнать и погибшее в роковой день поколение. Лезо Аракаст, овладевший своей силой, едва не попал под влияние вновь появившегося духа Миле, и теперь, в день благодарения Дома тратили силы не только на латание всё более ветшающих запоров Зеана, но ещё и на защиту его последнего потомка. Пришлось даже прибегнуть к помощи со стороны, но присланный от короля маг привёл в панику уже едва передвигающуюся Тиресту. Дар Жозе Полы мог позволить ему без особого труда подчинить ослабленного Миле, а как распорядился бы полученной властью столь жадный человек, тайной не было.
И решением старейшины Нерет на наёмников переложили заботу о внешней стороне праздника, в то время как маги Домов, увечные калеки и необученная молодёжь, продолжали выцарапывать у времени год за годом.
Перелом наступил со смертью Тиресты, тщательно изучив вместе с Лезо все записи по некромантии, она смогла наложить мощную запирающую печать на склеп, которая должна была дать Домам больше времени. А значит всё должно было решиться в этом году, силы у Миле убывали, отрезанный от питавшего его места собственной смерти, он должен был сделать отчаянный ход.
— Так, а что от меня требуется?
Ульна на миг застыла, увлёкшись собственным рассказом, она вновь переживала трагедию своего города, и почти забыла о нахальном маге.
"Стоп, что этот сказал?"
— Газилл, вообще-то! И если ты меня плохо расслышала, то я повторюсь, что должен буду делать я?
— Ты что, не понял меня? Наш противник отчаявшийся дух прирождённого некроманта, и в отличие от нынешних недоучек, почти полного архимага! — она подумала, что ослышалась.
— Ну да, и это здорово! Как говорят в определённых кругах, "чем круче моб — тем лучше лут!"... И экспа мне пригодится... Хотя, по моему, где-то не переключен "Хардмод Режим" — Убийца Драконов со странным азартом принялся себе под нос бормотать непонятные слова. — Но в целом, меня всё устраивает.
Ульна сглотнула подступивший к горлу ком.
"Неужели..."
Ну теперь недосказок кажется не осталось. Почти.
— Кхм, а не скажешь ли ты мне, госпожа Ульна, — начал я, надеюсь достаточно вкрадчиво, излагать свои последние подозрения. — Почему-то мне кажется, что есть такой ма-аленький пунктик.
Она слегка поморщилась.
— Да уж, чутьё Убийц Драконов это действительно нечто.
— Я бы попросил всё же ответить на мой вопрос.
— Хорошо, дело в том...
Договорить она не успела, двери распахнулись, и через них стремительно ворвалась фигура чёрном плаще с капюшоном.
— Всё случилось так, как я и предвидела! — слегка надтреснуто произнёс высокий девичий голос, и из под капюшона блеснули золотистые глаза.
"Пал-Палыч?!" — сходство с императором далёкой-далёкой галактики было потрясающим.
Капюшон был откинут назад, и явил девушку невероятной красоты, несомненно являющуюся близкой родственницей хозяйке дома.
— Моя дочь, Палатина, — с толикой небольшого неудовольствия за яркое появление представила её Ульна. — И ты должен будешь её защищать, заклятие было наложено Тирестой, старейшиной семьи, и может быть снято кровью чистого потомка.
Но я её уже почти не слышал.
"Надеюсь она в стиле дедушки Сидиуса молниями не жарит", — пронеслась в голове мысль, перед тем, как я почувствовал знакомый уже эффект поплытия.
"Казанова Режим — Вкл."
— Я верю, ты сможешь меня защитить, — вах, какой чудесный голос, это было уже особое жестокое добивание ногами по упавшему. — Я видела это.
Ну правда, тут было мало что возможно сказать.
С тихим шелестом левая рука изменилась в цепной меч.
— Зловещие мертвецы не пройдут, свет мой.
Глава 27
В ТОПЕ-10 появилась новая запись: отходняк от некромантских колдунств. Добра не добавлял и тот факт, что я лежал обмотанный цепями в неудобной позе на холодных камнях в каком-то месте с неприятным магическим фоном.
— Итак, мои дорогие предатели, в итоге побеждаю я! — голос знакомого мне Лезо расцвёл новыми раскатистыми тонами, и вызывал противный зуд в висках.
С трудом оторвав голову от пола, я огляделся.
Всё было просто здорово, Миле был не просто упорным парнем, он ещё и был умным. Главы Домов и ещё несколько их магов, валялись, как и я скованные цепями, каждый в отдельном мерцающем магическом круге. От этих кругов тянулись цепочки символов, связывающих их со сложной фигурой, от одного взгляда на которую, начинали болеть глаза. Количество значков, рун и всевозможных иероглифов просто зашкаливало. А в центре этой фигуры, начерченной на плоской цельной плите, находилась безмятежная красавица Палатина, глядящая на всё это с видом "всё-идёт-как-и-планировалось". На весьма мрачного вида некромантском троне (клыкастые черепа и много костей прилагались) с перекошенным от напряжения лицом восседал Лезо, по-видимому пытавшийся бороться, но всё же сил у него не хватало, и поверх его тела, словно одеяние из сизого дыма, проглядывал торжествующий Миле.
Призрак предвидел, что его попытаются остановить с помощью некромантии задолго до того, как Тиреста Нерет задумалась над возможностью останавливающей печати, и принял соответствующие меры. В течении нескольких поколений, члены выбранных им семей горожан Красноцветов подвергались его влиянию, и в итоге стали абсолютно преданны ему. И вот, перед тем как Ульна сотоварищи провели свой собственный ритуал, эти ребята применили созданные Миле ещё до печати артефакты и накрыли всех разом. Не знаю, как они сработали на остальных, но у меня, для успешной охраны девушки были развёрнуты на полную все чувства, и я просто свалился от случившегося ступора.
Прошедшаяся по всем Красноцветам волна энергии не несла с собой ничего хорошего. Похоже, что поделки Миле с момента своего создания собирали весь негативный фон города, а также, что немаловажно, впитывали всплески от жертвоприношений, не давая им вырываться дальше жертвенника. Ничем иным объяснить свалившую меня смесь из страданий и предсмертных мук, перед которыми померк испытываемый перед концом ужас Мерни, а также немалой щепоти отборной бытовой чернухи, было нельзя. Меня словно встряхнуло, размазало, а потом в произвольном порядке собрало обратно, силой подгоняя неподходящие друг к другу куски.
Ну во всяком случае я весьма удачно послужил подушкой для так же потерявшей сознание Палатины.
— Так, кое-кто ещё пришёл в себя, хм, — в голосе Миле/Лезо было уже меньше превосходства, подавляемый маг продолжал сопротивляться призраку-вторженцу. — Ну надо же, и это наёмник. Удивительно, а я уже подумал, что все современные маги сплошь ничтожества, позабывшие прежние знания и слабаки.
Выпрямиться удалось без проблем, слабость быстро проходила, но вот встать мне не дал удар дубиной вдоль спины от одной из фигур в плащах.
— Не смейте, глупцы! — крик одержимого заставил отшатнуться ударившего меня. — Проверьте, он жив ещё, этот наёмник?
— Да что мне сделается? — в этот раз выпрямиться было сложнее, но я всё же встал, сволочи, лупят ни за что!
— О, похоже даже в этом поколении встречаются таланты, — похвалил продолжающий сидеть на своём троне Миле, судил я об этом так из-за того, что для Лезо похоже всё закончилось, и теперь на его лице больше не отражалось внутренней борьбы. — Ты закован в цепи из хладного железа и не можешь пользоваться магией, но всё же смог защититься от удара мечом, и похоже даже без особых усилий, интересно.
"Мечом по спине, ну здорово."
Соскочив со своего места, слегка неуверенно покачиваясь, он аккуратно обогнул все светящиеся края начерченных фигур, и приблизился ко мне.
— Не поделишься секретом, а? — ну что тут сказать, при первой встрече Лезо произвёл на меня впечатление грустного парня, когда я узнал в чём дело, эта грусть приобрела трагический оттенок. А у вставшего за руль тела Миле была довольно широкая и обаятельная улыбка.
— Крепкий я, вот и всё, — шкурка у меня и так была прочной, а удар был не очень то и силён. — Не скажешь, с чего такая забота вдруг о пленнике?
— О да, пленники! — "спохватился" захватчик тела. — Приведите их в чувство, приготовления завершены, и я не собираюсь тянуть больше.
