Медный лоб

— Уже ничего, — успокоил её я. — Обрубили хвостик...

Радость, только что игравшая во мне словно шампанское, поутихла. Поле, усеянное ямами шириной по два-три метра, тянулось до горизонта, да и там, вроде бы не заканчивалось. По нему змеились зигзагообразные углубления, которые иначе чем окопами я назвать не мог.

Зато левее нас стояло несколько деревьев. Поле там заканчивалось, давая возможность лесу показать себя.

Поначалу глаза искали трупы или хотя бы костяки, но я сообразил, что, скорее всего, бои тут закончились достаточно давно, павших похоронили с ненужными им почестями и на месте остались только воронки, да обломки машин, ненужные даже трофейщикам.

Идти вперед не давало ощущение опасности — все-таки чистое поле. Случись что — ни убежать, ни спрятаться. Назад? Я оглянулся. На месте надоед из "того" мира поднималась туча земли, дыма и, кажется, отдельные фрагменты преследователей. Нет, туда точно не стоит. Получалось только вперед.

— А это вон там... Это как?

Усеянное воронками поле уходило к горизонту. Серо-черный ландшафт горбился провалами в земле и небольшими лысыми холмами. Было их несколько — один самый дальний, огромный, да три поменьше. Они тянулись цепочкой, наискось пересекающей поле. Так вот из-за дальнего холма выходил... Выходило... Черт его знает что оттуда выходило...

Со всей присущей мне прямотой и правдивостью я ответил:

— Не знаю.

Оно ведь действительно выходило!

Эта штуковина не ехала, не летела... Она шагала.... Длинные суставчатые ноги венчались чем-то похожим на бак в форме косо усеченного конуса. Походило это на марсианский треножник, как их рисовали в наших книгах, только ног было побольше — не то четыре, не то шесть и вместо щупальца с генератором теплового луча там было нечто вроде пушки. Каждое движение ног сопровождалось облачками пара. Шагоход, похоже, работал на паровом ходу. Фантастика...

Я все пытался подогнать этот мир под привычные мне понятия и этим словом мне, кажется, это удалось.

Я ухватился за пришедшее в голову слово. Точно! Фантастика! Фантастическая война! Если с бомбардировщиками мое любопытство еще могло примириться, то с шагоходами, да еще на паровом ходу — нет. Такого в реальном мире я не встречал, а вот у разных фантастов — случалось натыкаться.

Значит, это все и было фантастикой! И не только для моих товарищей, но и для меня самого. Все это было фантастическим, непредсказуемым, а значит — по-настоящему опасным.

Наконец эта громадина, сделанная из чего-то металлического, появилась из-за холма целиком. За ней вторая. Третья тоже не задержалась... Они развернулись после небольшой задержки и двинулись к нам.

Мне не пришлось воевать в своей жизни.

Я не сидел под обстрелом, не представлял себе, что такое танковая атака. Ну, разве что со стороны, когда играл в разные игрушки на компе или смотрел кино, но разве там страх? Так... В худшем случае мелкие неприятности. А тут на нас и явно именно за нами двигалась та штуковина. Мы ей были нужны и никто иной! Почему я так решил? Потому, что ничего кроме нас в этом поле сейчас не стояло. Ничего!

"Зачем? — подумал я. — Кому мы тут-то нужны? Понятно там... Но тут? Четыре человека и живой статуй... Кому? Даже принцессы в этом мире вряд ли имеют то значение, какое они имеют в своем. И тем не менее -извольте. Не успели мы появиться как сразу и самолет, и эти твари... Зачем?"

Первое, что пришло мне в голову — сбежать. Как можно быстрее и как можно дальше. Я завертел головой. Справа поле уходило до горизонта. Влево — там не так уж и далеко просматривалось нечто вроде чахлого леска. До него было километра два. Успеют они? Не успеют? Добегут? Не добегут?

Пока я прикидывал шансы на удачу, родилась и другая мысль, куда как более своевременная.

"Пушку бы сюда... — подумал я, цепенея от ужаса. — Или хотя бы противотанковое ружье..."

В этом слове я почувствовал наше спасение. Ринхас поможет, обязательно поможет. Не может же у него не быть пушки!

Желание получить хоть какое-то оружие было острым, словно предсмертное.

"Пушка это...?" — прозвучало в моем мозгу.

"Останови его! — взмолился я. — Он же нас сейчас растопчет!"

"Что такое пушка?" — повторил Ринхас нетерпеливо.

"Сам посмотри... — я имел в виду свою голову. — Это оружие..."

Я не ошибся, понимая, что Ринхас догадается, что к чему. Объясняться времени просто не было. Эта железная тварь, покачавшись на тонких ножках, дернулась и ускорила движение. Что-то ей в нас не понравилось.

А может быть наоборот...

Думаю, тамошнему экипажу не часто приходилось видеть настоящих принцесс, да и гости из параллельных пространств тут наверняка были в диковинку, хотя, с другой стороны, откуда они могли про нас узнать? Ладно... Это все потом. Сперва надо уцелеть.

Глава 26

Движение машины приковывало взгляд. Хотелось смотреть и смотреть как ноги аккуратно, с какой-то математической точностью, находят свое место на земле и капсула кабины, практически не колеблясь, придвигается все ближе и ближе...

"Ты это просил?"

Передо мной упало противотанковое ружье, а рядом — ящичек с патронами. Я не стал раздумывать. Решил, что удивляться буду как-нибудь позже. Пушка сорокапятка подошла бы лучше, но из неё еще надо уметь выстрелить. Разумеется, и из такой штуки стрелять мне тоже еще не приходилось, зато я видел, как это делали бронебойщики в фильмах о войне. Все просто — затвор туда-сюда и на курок...

Упав на край воронки, я раздвинул сошки, упер их в землю.

— Боезапас! — скомандовал я вставшему за спиной Парликапу.

— Чего?

Если он и удивился ниоткуда появившемуся ружью, то не до паралича конечностей или онемения. Пришлось переходить на местный слэнг.

— Ларец открывай и подай мне...

Я замешкался, как обозвать почти 15-ти миллиметровый патрон, размером с огурец. Тут местного сленга мне уже не хватило.

— Вот что там лежит, то и подай. Одну штуку.

Ему хватило воображения понять, что от него требуется.

— Рядом ложись. Так надо.

Я вспомнил о принцессе и её друзьях.

— Всем лечь!

Они не легли, а присели на корточки, с интересом глядя на мои манипуляции. Ощущения опасности у них не было. Сарай-то остановился где-то далеко, откуда ни копьё не добросить, ни стрелой не дострелить.

Клац-клац-клац...

На мгновение я восхитился собой — у меня все получилось как в кино у артистов... Когда я об этом подумал, меня пронзило запоздалое прозрение. Там же были артисты! Кто его знает, как надо там все делать по-настоящему, а не для зрителя или режиссера.

Я совместил целик с мушкой, а её с контуром приближающейся туши. Как там они делали, киногерои-то? И промахнуться никак нельзя. Нужно гасить этих пешеходов с первого дубля. Второго они мне могут и не предоставить.

"Только бы оно выстрелило!" — взмолился я, прищуром выбирая место на шагающем монстре поуязвимее.

И нажал на курок...

Ох, как грохнуло! Плечевой упор лягнул меня, сбивая вниз, а Парликапа от грохота вообще снесло в глубину воронки. Я оглянулся. Рыхлая земля ручейками ползла по стенкам вниз. Все, кто тут был сидели на земле, трясли головами, разевали рты, выскребали песок из волос. Обе девчонки вообще смотрели круглыми глазами и вроде как собирались зареветь. Ничего... Обойдется...

Быстро выглянул, выругался. Ничего там не изменилось. Первый как шел, так и продолжил двигаться в нашу сторону.

"Что ж ты экономишь-то, экономист хренов? Пушку надо сюда, а не ружье!". Но Бог промолчал. Даже не обиделся...

— Снаряд!

Да какая разница снаряд или патрон? Мой крик привел остолбеневшего Парликапа в себя. Ничего разъяснять туземцу не пришлось. И доли секунды ему хватило, что б понять, чего я прошу.

Дрожащими руками он вытащил новый патрон из ящика.

Клац-клац-клац...

Вверх рукоятку, назад, опустить патрон, задвинуть...

Прищурив глаз, глянул поверх дула. Те, кто сидел в шагоходе, пока не поняли что к чему. На наше счастье не поняли. Я несколько раз по привычке вздохнул-выдохнул, успокаивая дрожащие руки. Промахиваться никак нельзя. В бак бы ему попасть, паразиту, или куда там еще полагается. Чтоб сразу. Чтоб костер...

Бах!

— Э! Э!— проорал Парликап.

Закусив от напряжения губу, я смотрел на ближний аппарат, но все самое интересное, оказывается, происходило с тем, что шел следом, со вторым. Он покачнулся. Одна из ног подвернулась, и механизм повело в сторону — еще малость и рухнет... Как-то неуверенно он рыскнул вбок, но вскоре выровнялся... Нет, опять одна из ног подвела машину и та как-то боком пошла в сторону. Кто его знает— то ли я его подстрелил, а может быть, какой-то хитрый маневр задумали? Некогда размышлять. Спасаться надо...

— Рыцарь! Уводи женщин. Парликап! Остаешься со мной...

Энгель-Суфат выпятил челюсть, только на меня это не подействовало. Я кулак показал.

В смелости своих спутников мужского пола я не сомневался. Только вот зачем они мне тут в двух экземплярах? Да и шума тут скоро станет не в пример больше, а добавлять в него три октавы парного женского визга не стоит.

— К лесу. Пробирайтесь к лесу. Там встретимся.

Конечно, в большей степени рисковали мы с Парликапом, но и Энгель-Суфат с девушками также рисковал. Кто знает, что там перед лесом, да и в нем самом? Может быть минное поле?

Уже не обращая внимания на них, я дернул Парликапа за рукав.

— Перебежками...

— Это как?

Он не возмутился, сразу сообразив, что уж в таких-то войнах я более сведущ, нежели он.

-Увидишь. Я бегу — ты следом. Я упал — ты рядом.

Из-за края воронки видно было, что второй "треножник", припадая на одну из конечностей, продолжает двигаться к лесу.

— Ларец не забудь... — напомнил я товарищу. — Давай!

Подхватив ПТР, я выпрыгнул из воронки. Руку сразу потянуло к земле. Черт! Какая же тяжелая штука! С такой не особо-то и побегаешь, хоть я сам железный... В смысле бронзовый.

А придется, если жить хочется.

Все же навык — великое дело! Не приходилось мне еще так-то вот бегать, с таким изделием. Неудобно же — И тяжело и длинно. К земле клонит, цепляется. Не-е-е-т. Так далеко не убежишь. Эти увидят — опять стрелять начнут. Убить, разумеется, не убьют, но оцарапают. Прятаться нужно.

На бегу я вертел головой, отыскивая место для приземления. Воронок-то вокруг хватало — выбирай любую, но вот мелковатые они какие-то. Вдвоем не разместиться.

Какой-то из треножников заорал сиреной. Звук навевал тоску и я прибавил. Топот за моей спиной стал чаще... Топот? Я оглянулся — все осталось, как и было. Туземцы бежали за мной — ни один не потерялся.

Я выругался, но ругань моя закончилась падением. Я упал, но не огорчился.

Траншея! Реальная траншея! Тут и впрямь по-настоящему воевали!

Мы скатились туда исключительно вовремя.

Впереди, где шествовали механические многоноги, раздался звук, словно осыпалось битое стекло. Для нас этот звон через мгновение обернулся грохотом в двух десятках метров правее. Там в небо полетели земля и камни. Звук ударил по ушам, а долетевший вихрь, словно хищной лапой огладил.

Когда я проморгался, то первое, что увидел — несколько пар круглых глаз. Я подмигнул сразу всем.

— Вот какие войны бывают... — объяснил я. — Привыкайте. Это вот зовется дальнобойная ствольная артиллерия.

Траншея оказалась неглубокой. Я дополз до места, где её расширили три рядом случившиеся воронки. Мы упали, и снова воздух зазвенел битым стеклом.

Бах! Бах! Бах!

Когда звон в ушах прошел, я стряхнул землю с ружья и ощупал себя. Пока нам везло — осколки камней всего на всего царапнули мне щеку, Парликапу, правда, досталось сильнее, но все же... Он крутил головой. Там через весь лоб тянулась глубокая царапина, набухавшая кровью. Девицы тихонько попискивали, но вели себя прилично.

— Ах вы ж сволочи.... — выдавили из себя я. — Давить вас....

Моя злость откристаллизовалась во внезапное осознание того, что я бронзовый и ничего страшного со мной не случится, ну, если я, конечно, на серьезную мину не наступлю.

Улегшись, расставил ноги. На кончике ствола пошатываясь, двигался первый механизм. Он был уже близко. Я не стал выцеливать суставчатые рычаги конечностей, а выстрелил в корпус...

То, что произошло дальше, обрадовало как меня, так, надеюсь, и остальных. То ли Ринхас, то ли случай, но что-то в этом мире явно встало на нашу сторону. Механический паук вздрогнул и, вспухнув белым-белым паром, с грохотом развалился на части, словно подорванный киношными подпольщиками паровоз. Эффектно, зрелищно. С громом и разбрасыванием осколков вокруг себя.

Плотное облако пара понеслось к деревьям, на несколько секунд загородив другой аппарат, тот, что плелся к лесу. Снова зарядив ружье и дождавшись хорошего порыва ветра, расчистившего видимость, стал стрелять...

После третьего выстрела бредущая машина замерла. Она не взорвалась, не рухнула на землю, а просто застыла. Ноги замерли, а сам аппарат, неестественно накренившись, остановился, не подавая признаков жизни. Экипаж, если он там и был, даже не попробовал сбежать.

Я обернулся. На лице Парликапа блуждала улыбка. Он прижимал ящик с патронами к груди, поглаживая оцинкованное железо. Думаю, что это он представил, что получится, если ПТР использовать против тяжеловооруженного рыцаря. Картина-то и впрямь получалась очень привлекательная!

И тут меня удивил третий противник.

Этот ногастый сарай каким-то невероятным прыжком перескочил поверженных товарищей, и его громада в момент выросла перед нами.

Что там было у него на уме, да и был ли там ум, я не понял. Он бы мог просто затоптать нас ногами... Но я даже испугаться не успел.

Земля за его спиной вспучилась и оттуда, из рыхлой черноты, выскочило что-то, очень похожее на наш земной автомобиль. Только вот вместо колес на нем было навешено нечто вроде фрез, так что вся конструкция напоминала угольный комбайн, как я, никогда его не видевший, мог представить такую штуку по рассказам.

На секунду все остановилось — голубое небо, фонтан черной земли, блестящий бок механизма...

Мгновение картинка оставалась неизменной, но уже через секунду вместо фрез-колес раскрутились какие-то огненные хлысты. Они оплели ноги бегущего к нам сарая, и тот грохнулся о землю в десятке метров от траншеи. Там что-то оторвалось, покатилось в нашу сторону, но подземный житель одним из хлыстов сбил ту штуковину и потащил к себе.

Как не интересно тут было, а оставаться рядом ну никак не хотелось.

— Бежим!

За спиной хрустело и скрежетало, словно один стальной воин с наслаждением жевал другого. Оглянувшись, я увидел, что так оно и есть — подземный житель полосовал многоножку фрезами так, что только искры летели. Я не успел представить что будет, если эта тварь заинтересуется нами, и прибавил ходу. Туземцы благоразумно не отставали.

— Давай, давай, давай!

Кто знает что там на уме у экипажей? Может быть, после этого и мы их заинтересуем. Не хотелось бы...

Я притормозил, пропуская их вперед.