Орден Возрожденный

В общем — предельно изменчивый стиль, вот что я могу сказать.

Название для него я пытался подобрать... но все, что я мог отыскать в языке ситхов, по звучанию напоминало озверевшего трандошана. Пришлось призвать на помощь Дороона и он откуда-то выкопал кратенький словарик мандо'а — языка мандалориан. Записан он был со слов клонов, которых воины Мандалора тренировали, как известно...

В результате получилось неплохое название для стиля — "ге'талькад". Что в переводе означает "красный клинок". Звучит, по-моему, не хуже чем "шии-чо", "дьем со", "макаши"...

Мало-помалу устанавливались новые связи; разумеется, пока без прямого указания на Орден... В основном нацелено все было на Империю — просто Веллест, Роун и их подчиненные лучше всего знали этот... хм... контингент, и могли подсказать, что от какого моффа ожидать.

Республиканский Сенат я пока не трогал — во внутренних отношениях этой организации, по-моему, и президент Республики не разбирается. А вот с контрабандистами и прочей организованной преступностью стоило наладить контакты — через "Черный Лист". Наша-то организация пользовалась в преступном мире авторитетом, причем довольно большим.

Конечно, самыми весомыми (в любом смысле) оставались хатты. И я не очень представлял, как можно договориться с этими мешками жира... впрочем, всему рано или поздно приходит конец. Власть хаттов тоже не вечна... но это подождет. Сие можно сделать, только имея очень мощную поддержку.

А тем временем постепенно претворялся в жизнь план по "созданию образа". Сарлит взялся за сьемки фильма с невероятной энергией; он умудрился найти столь же увлеченных актеров, продумать места для действия... ну а сценарий у него уже был. Я в его работу не вмешивался — поскольку ничего в этом не понимаю. Ограничился лишь тем, что заранее зарезервировал себе место на премьере.

Таковой не пришлось долго ждать — примерно через пять месяцев после схватки с Элеей мне пришло приглашение. На так называемый "закрытый показ" — для узкого круга ценителей.

Дабы не привлекать внимание своей излишне молодой и никому не известной физиономией, я вошел в зал последним, устроился подальше от остальных, и кратким внушением убедил присутствующих, что меня тут нет (исключая, разумеется, Сарлита). К счастью, тойдарианцев и хаттов среди приглашенных не оказалось.

"Премьера "Войны Ситхов". Очень длинный, яркий и невероятно живой фильм, вместивший в себя и гражданскую войну на Ондероне, и восстание наддистов, и собственно Войну Ситхов... Фильм, в который веришь с самых первых кадров".

Это я цитирую первую рецензию, появившуюся после премьеры. А тогда у меня слов не находилось — я просто погрузился в просмотр, забыв о том, что смотрю фильм...

Сарлит был гениальным режиссером — иначе не назовешь. Но и актеры фильму не просто добавляли реалистичности — они играли так, будто камера действительно попутешествовала во времени и запечатлела события тех веков.

Я-то мог по-настоящему оценить соответствие — поскольку и читал куда больше предоставленного режиссеру, и постоянно общался с непосредственным участником...

И сидел не двигаясь, не отрывая глаз от экрана. По-моему, это о чем-то говорит?

И хотя фильм, по идее, должен был показывать победу джедаев... очень быстро стало ясно, что на первом плане — адепты Тьмы. Жестокий Сатал Кето, не менее беспощадная, но и утонченно-опасная Алима, яростный Фридон Надд, надменный Оммин... и конечно же, веселая злость Экзара Куна и спокойная гордость Улика.

Сарлит не обелял и не очернял никого. Он сумел показать именно такие события, которые происходили — и при этом не склонился ни на чью сторону. Но я был уверен, что любой, посмотревший "Войну Ситхов", не скажет дурного слова об Экзаре и Улике, несмотря на опустошение, принесенное ими на планеты Республики.

Чего я и хотел добиться...

— Да будет так, Кел-Дрома, — произнес Экзар на экране, стискивая руку Улика. — Древние ситхи сказали свое слово... вместе мы покорим Галактику!

— Да, — твердо кивнул Улик. — Так и будет.

Почему-то этот момент, заключение союза между двумя сильнейшими ситхами этой эпохи, мне запомнился особенно. Хотя бы потому, что в ту секунду у меня возникло странное ощущение — будто если я оглянусь, то увижу у стены высокого темноволосого и кареглазого человека с игольчатой рукоятью на поясе, с усмешкой наблюдающим за самим собой — на четыре тысячи лет моложе, и глядящим в спину своему потомку...

Я не обернулся.

Может, зря?

"Война Ситхов" вызвала самые разные отзывы. Кто-то принялся ругать, углядев пропаганду Темной стороны, кто-то — превозносил (и за дело)... но шел фильм и в Республике, и в Империи.

Орден Джедаев, что интересно, хранил молчание, хотя первым делом журналисты кинулись с вопросами к ученикам Скайуокера. Мне это не очень понравилось, но ничего не сделаешь. Будем ждать... когда появятся еще три проекта, они не смогут не отреагировать.

Фильм активно обсуждали в Голонете; я, почитав некоторые высказывания, не выдержал, влез и сделал пару комментариев в защиту исторической достоверности. В ответ мне заявили, что я ничего не понимаю в истории ситхов и в философии Темной стороны. Мне очень захотелось поработать модератором и предоставить этим знатокам полугодовой бан в госпитале, но сдержался. Не дело это для Темного Лорда — с далекими умниками разбираться.

Споры в прессе и в Голонете не утихли и через два месяца... но мне уже стало не до обсуждения.

Потому что однажды на пороге моего кабинета появилась Элея.

Сопровождавший ее Ард остался за дверью. Мда-а... как я понимаю, он специально не предупредил, что они прилетают. Мелочно, но эффективно — я несколько опешил.

Элея села напротив меня. Пару секунд мы просто друг на друга смотрели.

— Ард — умница, — внезапно заявила она.

— Согласен, — кивнул я.

— Он не стал мне ничего объяснять. Он привел меня в чувство и оставил в совершенно пустой каюте — без мебели, без аппаратуры... и без меча. Я где-то с час бушевала, и потом пришлось ремонтировать стены. Но успокоилась — а то так бы могла и на Арда кинуться.

Я кивнул. Да, эффективно... забрак характер Элеи отлично знает.

— А потом уже начал говорить, — продолжила она. — В красках описал, что будет с Орденом, если я попытаюсь его возглавить. Я об этом не подумала — как всегда, сперва решила сделать.

Значит, Ард провел тот же анализ, что и я? Ну, это вполне логично.

— За эти месяцы мы вновь объездили все те планеты, где и ты побывал... кроме Зиоста и Коррибана. Даже на Руусан завернули. Знаешь, я пыталась понять, что же все-таки правильно... а на Коррибан не летала, потому как там могли мне прямо сказать. А мне надо было найти ответ самой.

— И нашла?

— Нашла, — Элея твердо взглянула мне в глаза. — У каждого — своя правда, Юэн. И если начинаешь в ней сомневаться — потеряешь часть себя. Я по-прежнему с тобой несогласна, и готова доказать это с мечом в руках. Я и прилетела на Зиост, чтобы сказать это тебе. Ты прав лишь в одном — надо сохранить Орден.

Я улыбнулся, и это ее несколько выбило из колеи — менее всего она ожидала такой реакции.

— Значит, ты по-прежнему считаешь мои решения неправильными? — уточнил я.

— Да.

— Очень хорошо. Тогда ты и будешь их критиковать.

Глаза у Элеи стали как у мон каламари. Она поморгала, пытаясь понять, о чем я толкую.

— Ты умна — и следовательно, можешь подобрать веские и обоснованные возражения против моих планов, а не просто несогласие. И, как официальный критик, будешь их высказывать. Если все верно, и я допустил ошибку — я исправлю.

— У Темного Лорда не бывает официальных критиков, — растерянно сообщила Элея.

— До меня много чего не бывало, — отмахнулся я. — А теперь будет.

С полминуты она молчала. Потом очень медленно сказала:

— То есть что получается... ты хочешь, чтобы я, будучи с тобой несогласна, находила все слабые места в твоих планах, критиковала их... после чего ты, пользуясь сказанным, исправишь все ошибки и все равно претворишь план в жизнь?

— Я бы выразился несколько иначе, — пожал плечами я, — но суть ты уловила.

На сей раз она молчала дольше. Я даже проверил, под рукой ли меч...

— Юэн, — наконец сказала Элея. — Ты самоуверенный, наглый, хитрый, умный Лорд!

— Так ты согласна?

— Да, сожги меня Свет! Это позволит и мне все сказать, и Орден в целости сохранить. Еще бы я была не согласна!

Она резко поднялась из кресла и пошла к двери. У самого входа обернулась:

— Не завидую я той дурочке, которая тебя выберет.

И покинула кабинет — прежде чем я успел сообразить, что на это ответить.

Ну что же, хорошо хоть все нормально кончилось... угу, а что если бы я эти месяцы каждый день не думал над вариантами будущей беседы? И сейчас мне оставалось лишь выбрать один из планов... а если бы не продумал?

Обо всем надо заботиться. Нет ничего маловажного. Нет и не может быть.

Когда я это усвою?

Глава 21. Солнечный удар

Настроение у меня было совсем радужным. И причин для этого хватало — последние месяцы были чрезвычайно благоприятными.

Завершил свою работу Арстин. Каким образом иридонцу удавалось создавать полотна, которые нравились представителям почти всех рас, а не только его сородичам-забракам, никто не понимал. Но ему удавалось... как удалось и на этот раз.

Честно говоря, я не знал, какой реакции ожидать на картинную галерею под названием "Темная Сторона". Да я и не знал, что там вообще будет изображено! Доверился художнику.

И не зря.

Арстин разделил галерею на три части — портреты ситхов, изображения планет, связанных с Темной стороной, и какие-то сцены с участием адептов Тьмы.

В общей сложности — двенадцать картин.

По-моему, забрак давно хотел написать что-то подобное. Я в этом почти уверен — иначе бы не справился так быстро. А почему раньше этого не сделал? Может, просто не знал достаточно... а может, не чувствовал за спиной поддержки. Хотя и моя-то поддержка была довольно хрупкой...

В любом случае — Арстин справился.

И, конечно, я одним из первых явился на выставку.

Это было... это было... Вот же хатт, я не могу подобрать слов, чтобы описать свои впечатления! Одному только удивляюсь... как и Сарлит, и Арстин... как не-одаренные сумели создать такое? А если что-то заменило им познание мира через Силу... то что это такое?

Нет. Не смогу я рассуждать. Лучше просто скажу о картинах, сотворенных Арстином (иного слова я не найду).

Четыре картины в каждой из частей... и какие...

Первым был портрет Рагноса. Могучая фигура в тяжелом доспехе, длинном плаще, высоком шлеме, увенчанном рогами... Темный Лорд стоял на каменном балконе, положив руки на перила. Намерзший на камень лед позволял сделать вывод — это Зиост. Впрочем, лишь я мог мгновенно углядеть связь.

И удивиться тому, как никогда не бывавший на столичной планете ситхов забрак сумел так точно передать ощущение — с полотна словно дул ледяной ветер.

Фигура Рагноса была исполнена спокойной мощи, о которой он сам прекрасно знал... слитой воедино силы воина, мудреца и правителя. Непроницаемое лицо; чуть ироничный, пронизывающий взгляд... расслабленная поза тем не менее, создавала впечатление, что Темный Лорд в любую секунду готов взорваться стремительным движением — и горе тому, кто окажется на пути его меча!

(Впоследствии я привез голографическую копию портрета на Коррибан. Рагносу понравилось; так что теперь в древней гробнице есть и современный проектор)

Вторая картина изображала его современников и учеников — Садоу и Кресша. Тех, чья вражда погубила Империю... и порядком изранила Республику.

На сей раз фоном стал зал, погруженный в полумрак; лишь редкие лучи света выделяли из темноты фигуры сидящих — в вычурных одеждах и доспехах. Совет Лордов.

И, на разных концах длинного стола — те, кто и являлся основными героями картины.

Кресш обрушил кулак на стол, бросая вторую ладонь на рукоять меча; глаза Лорда горели бешеным огнем. Вообще, вся фигура Лудо Кресша демонстрировала ту самую знаменитую ярость ситхов... и, пожалуй, до нее далеко было Дарту Маулу.

А напротив него, отвернувшись от соперника — Нага Садоу, с легкой иронично-надменной улыбкой на лице. И если первого из Лордов можно было описать как "пламенный воин", то ко второму более всего подходило словосочетание "расчетливый лед". Что бы оно не значило.

Две противоположности, два современника, два соученика.

Я тогда с трудом оторвался от этой сцены, перейдя к следующей картине. На которой тоже были двое... очень хорошо мне знакомые.

Экзар и Улик — рядом с голографической картой Галактики. Видимо, самое начало Войн Ситхов...

Странная картина — двое, легко решающие судьбы звездных систем и большей части Галактики вообще. Двое столь разные — улыбчивый Экзар и серьезный Улик... двое Лордов.

Кел-Дрома указывал на какую-то из систем, явно объясняя план атаки; Экзар внимательно слушал, но усмешка в глазах позволяла судить — он уже начал продумывать еще какой-то ход.

На полотне были и еще люди — судя по всему, тетанские солдаты... может быть, та женщина в глубине была Алимой Кето... но в центре внимания оставались лишь двое. И не просто в центре — лишь они заслуживали внимания.

Четвертая картина... и на ней одиночка. Броня из костяных пластин покрывает тело; шлем-маска закрывает лицо. Хотя лишь немногие знают, что это не доспех — броня намертво приросла к коже... Черный плащ вьется за спиной; ладонь в темной перчатке лежит на рукояти светового меча.

Дарт Бэйн.

Автор "правила двоих" сидел на камне, за которым простиралась пустошь... точнее, опустошенная местность. С внезапной ясностью я понял — это Руусан. На который ситх зачем-то вернулся, уже начав воспитание своей ученицы.

Одиночество и твердая решимость — вот что было ясно видно в фигуре Бэйна. Последний из прежнего Ордена, первый из нового — он оказался навсегда одинок, но не собирался сворачивать со своего пути.

Уже у выхода из этого зала я вдруг понял, что такой выбор героев не случаен. Думаю, если бы я спросил Арстина, он бы сказал: "Расцвет, Закат, Возрождение, Преобразование — вот эти четыре этапа я и изобразил".

Следующие четыре картины были посвящены планетам. И перед ними я тоже очень долго стоял...

Ледяная равнина и вздымающиеся к небу острые клыки скал. Меж ними — усеченные пирамиды цитаделей Лордов. С полотна словно дул пронизывающий холодный ветер, пробиравший до костей.

Зиост, величественный ледяной мир. Оплот древних ситхов... а с некоторых пор — и нынешних. Хотя об этом Арстин, конечно, не знал.

Следующая картина — совершенно иная. Буйство джунглей, переплетенные ветви и мелькающие среди них животные; из могучего леса выступают каменные пирамиды, рядом с которыми едва заметны краснокожие фигуры.