Освободите тело для спецназа

Эри — самому мелководному из Великих озёр, досталось от человека больше всего. Окружённое сетью промышленных предприятий, озеро гибло. Ретивые журналисты иначе как "мёртвым" его не называли. Хотя это, конечно, было преувеличением. И рыба ещё кой-какая водилась, и живность ещё не вся повывелась. Американцы, борясь с загрязнением отходами, выделяли значительные средства, но это уже ничего не решало. Озеро старилось, зарастая бескрайними полями водорослей, и через несколько десятков лет вполне могло превратиться в болото.

Сержант мчался без отдыха три часа и всё-таки не успел Точнее успел — паром, под названием " Келлис Айслэнд", от пристани ещё не отвалил, но был уже до отказа забит автомобилями и на борт никого не брали. Через десять минут паром дал гудок и медленно отошёл, взяв курс на остров Келлис — ближайший от побережья. И Глебу ничего другого не оставалось, как проводить сожалеющим взглядом уплывающий на нём тёмно-серый фургон, стоящий у самого борта в предпоследнем ряду. Спросив на пристани, он узнал, что паром вернётся через четыре часа и больше сегодня не пойдёт. В будние дни тот делал только два рейса: рано утром и в обед. Купив рекламную карту, сержант вернулся в машину.

Остров предлагал шикарный отдых: оборудованные пляжи, кемпинги и базы, купание в пресной воде, рыбалку, хорошее вино из местных сортов винограда, катание на электромобилях, байдарках и катерах, прекрасный полигон для стрельбы из винтовки. Имелся небольшой аэродром и парк известково-ледяных глыб. Зимой население острова составляло около четырёхсот человек и курортная жизнь замирала. Летом же от туристов не было отбоя. Добраться до острова проблему не составляло. Два причала рядом со стоянкой парома были густо уставлены лодками и катерами.

Торопиться сейчас смысла уже не имело. Первым делом Глеб хорошенько поел, поскольку организм настойчиво требовал пищи, и набрал про запас гамбургеров и несколько банок колы. Потом он объехал ближайшие магазинчики, приобретя, наконец, большую дорожную сумку и атрибуты рыбалки: удочки, снасти, наживку, благо такого добра кругом хватало. Затем вернулся к причалам.

Присмотрев подходящий катерок, он подошёл к загоравшему на нём человеку:

— Здравствуйте. Вы не подскажете, у кого можно взять на прокат лодку или катер на денёк? Хочу порыбачить.

— Это тебе обойдётся в восемьдесят баксов приятель, плюс залог. А если лодку поведу я, то в сотню!

— А велик ли залог? — поинтересовался Глеб.

— Да ерунда, всего-то тысяча, — усмехнулся парень, прекрасно понимая, что такие деньги ему никто никогда не заплатит.

— Хорошо, — согласился сержант. — Я плачу тебе сотню и считай, что ты условно едешь со мной!

— Договорились! — сразу расцвёл парень. Грузи вещи!

Глеб загнал машину на стоянку в пятидесяти метрах от причала и, уложив в сумку одежду и припасы, а удочки засунув в чехол вместе с винчестером, направился к лодке. На голову он нацепил широкополую шляпу. Как-никак, после обеда солнце припекало изрядно.

Управление оказалось простым: руль, кнопки "Пуск", "Стоп", "Задний ход" и рычажок газа. Встроенный гирокомпас показывал курс, имелся тахометр, указатель скорости и счётчик пройденного пути.

— Заправка на сорок часов хода, — пояснил парень. — Если что случится — нажмёшь вот на эту кнопку, — показал он на маленький приборчик, установленный справа, — включится радиомаяк и тебя подберёт спасательная служба. Он вручил Глебу карту озера и, забрав свою сотню, выпрыгнул на настил.

— Удачной рыбалки! — крикнул он вслед, наблюдая как парень, взявший в аренду катер, лихо отвалил от причала и, набирая скорость, помчался прочь от берега. За гулом мотора сержант его не услышал.

Г Л А В А 36

Катер шёл ходко. Двигатель мерно гудел, волны практически не было, и вскоре впереди, в голубом мареве, зелёным пятном появился остров. Сержант достал из сумки бинокль, и левее по курсу обнаружил ещё несколько островков, которые зелёными клумбами торчали над водой в нескольких милях к северо-западу.

" Лес — это хорошо!" — подумал он, прильнув к окулярам и всматриваясь в быстро приближающийся берег, поросший высокими стройными деревьями. Отложив бинокль, Глеб направил лодку в обход острова, подыскивая укромное место, где можно причалить. Едва он обогнул небольшой мысок, как увидел пляж с несколькими ярко выкрашенными строениями. Судя по рекламной карте, пляжей на острове было три. Этот — южный, ближайший к гавани, был не слишком многолюден, поскольку паром, огибая остров причаливал с противоположной стороны, где была достаточная глубина. Да и температура воды упала уже до двадцати одного градуса и поток туристов в сентябре резко снизился. Несколько человек поднялось с песка и побежало к воде, рассчитывая покачаться на волнах от катера Глеба, когда он промчался мимо пляжа в ста метрах.

Сержант сбавил скорость и шёл вдоль берега ещё минут десять, пока не отыскал подходящее местечко. Сначала он думал, что это какая-то протока, хорошо укрытая кустами, и, сбросив обороты до самых малых, направил туда своё судёнышко. Но протока, чуть расширившись, оказалась маленькой бухточкой, метров тридцать длиной, узким языком проникшая в береговую кромку. Лучшего места было не найти: и на большую воду можно выскочить в один момент, и посторонний глаз не заметит. Глеб, подработав задним ходом, потихоньку развернул катер носом к выходу, подогнав его бортом к берегу. " Теперь в самый раз, никуда не денется!" — пропустив верёвку за дерево, намотал он конец на швартовочный кнехт. Имитируя рыбную ловлю, Ткач быстро размотал удочки и насадив червяка из банки с наживкой, забросил снасти на середину бухточки.

Червей то, конечно, Глеб зря насадил: не успел он сполоснуть руки от жирного перегноя, как один из поплавков тут же пошёл на дно.

— Эх, мать честна! — подхватил он удилище, подсекая добычу. И едва успел вытащить первую рыбёшку, как тут же пришлось тащить и вторую. "Не врёт реклама", — возбуждённо подумал он, снимая её с крючка, а руки сами уже привычно цепляли нового червяка и глаза неотрывно смотрели на пляшущий, готовый вот-вот нырнуть поплавок. "Так и десять баксов не жалко за тот билетик на рыбалку, что в магазине вместе с наживкой всучили!"

Рыба, напоминавшая волжских подлещиков, клевала как бешеная. За полчаса Глеб натаскал штук двадцать. — Всё, хватит! Остановил он себя, забрасывая пустые крючки. " Через недельку надо будет сюда ещё раз обязательно приехать.... Вместе с Кэрол!"

Эта мысль ему настолько понравилась, что он от удовольствия тихонько засмеялся, представив, как они наварят вечерком ухи и сядут рядышком у костра, крепко обнявшись. И он будет рассказывать ей всякие смешные истории, а она, прижавшись к его боку, будет весело заливаться счастливым звоночком....

В астрал он вышел быстро. Хорошее настроение — это хорошее настроение!

— Ну что, спецназ?! Вперёд! — скомандовал он сам себе и сделал первый круг над деревьями вокруг бухты. Потом ещё один, ещё и ещё. Круги расширялись. Глаз привычно фиксировал: в ста метрах слева — тропинка, ведёт от берега к шоссе. До шоссе — четыреста метров. Перед тропинкой какой-то указатель и знак, запрещающий проезд. Людей нет.

Глеб снизился к указателю и прочитал: " Частное владение. Проезд запрещён". " Оно и лучше!" — подумал он. Можно было начинать, без риска, что в ближайшие десять-пятнадцать минут кто-нибудь наткнётся на его неподвижное тело в катере и поднимет шум.

Ткач сосредоточился и представил лицо захваченной гангстерами девушки. Он всплыло в сознании четко и ярко: чуть курносый нос, припухшие губы, нежный овал лица и даже еле заметная пульсирующая жилка на изящной девичьей шее. Перенёсся он мгновенно, даже не успев этого осознать. Только что был в лесу, а теперь уже здесь — в маленькой комнате без окон с привинченной к полу кроватью. " Видно где-то совсем рядом", — оценил такой быстрый перенос сержант.

Девушка сидела на койке, испуганно таращась по сторонам, не понимая, как она сюда попала. Проснулась она видно недавно и ещё не совсем отошла от снотворного.

Задерживаться в этой комнатушке Глеб не стал и прямо через дверь шагнул в коридор. Покрашенные в серый цвет стены и слабое освещение вызывали чувство тревоги. Ни одного окна, несколько обитых дерматином дверей и лестница в конце коридора, ведущая наверх. " Подвал!" — сообразил сержант и в ту же секунду услышал приглушённый стук и неразборчивые выкрики. Он подошёл к двери, за которой они раздавались и, вдавив голову, заглянул в очередную камеру.

— Выпустите меня отсюда! — на плохом английском выкрикивала вторая девушка, яростно колотя в мягкую обивку двери. " Хорошо хоть не по морде!" — усмехнулся сержант, наблюдая как её кулачки безжалостно обрабатывают крепкую кожу чуть ниже его подбородка.

Убрав голову, он быстро осмотрел остальные комнаты с правой и левой стороны, обнаружив еще одну такую же камеру с койкой, санузел с душевой кабиной, а в трех других — медицинское оборудование непонятного назначения. Сюрприз его ждал за двустворчатой дверью в конце коридора.

— Ну ни хрена себе! — ахнул он, увидев огромную операционную. Та, в госпитале Святой Терезы, где его оперировал Эберс, против этой, тянула лишь на статус захудалой районной больнички. Хирургический центр, сплошняком набитый всевозможной аппаратурой, даже слабо освещённый, внушал уважение. " Интересно, на черта им такой?! Не аборты же делать?!" — заметив стоящее в углу гинекологическое кресло, подумал он.

Выйдя из операционной, Глеб направился к лестнице. Выход из подвала закрывала металлическая дверь с кодозамком. Он прошёл через неё и очутился в тёмном отсеке, единственным освещением которого служила неоновая лампочка, подсвечивающая кнопочную панель замка. Сделав ещё четыре шага и миновав последнюю преграду, сержант наконец увидел дневной свет.

Он стоял в большой комнате, обставленной как кабинет или библиотека. По крайней мере, одну стену, ту, откуда он появился, занимали стеллажи с книгами. Письменный стол, персоналка, пара кресел, диван — из мебели больше ничего не было. За столом сидел мужчина лет пятидесяти. Первое, что бросалось в глаза — розовая блестящая лысина, окаймлённая кустиками волос. Склонив голову, тот что-то писал. Закончив, он отложил ручку и, взглянув на настольные часы, нажал кнопку селектора:

— Эдвард, скажи Бригсу, пусть займётся пациентками. Они уже наверняка проснулись! — проскрипел он режущим слух голосом.

По повелительному, хозяйскому тону, Глеб сообразил, что перед ним сам Шнайдер — Мясник. Кличка ему явно не шла. Красная, изрезанная морщинами рожа, маленькие глаза-буравчики, спрятанные под кустистыми бровями и мощными надбровными дугами, приплюснутый нос, мощные руки заросшие настолько густо волосами, что казались чёрными. Нет, Мясник скорее всего походил на африканскую гориллу, свирепую и жестокую. И будь он в России, кличку бы ему дали соответствующую, обозвав в лучшем случае Бабуином.

— Шеф! Ребята застоялись и просят разрешения...

— Вам что, на острове девок мало?! — перебил недовольно Шнайдер.

— Шеф! Это же русские девки! Мне может за всю жизнь не придётся ни одной русской трахнуть! — просительно проканючил Эдвард.

Хорошо, — секунду подумав, сказал Шнайдер. — Той, что в левом боксе, можете завтра заняться. Она нам понадобится на следующей неделе. А ту, что в правом, не вздумайте трогать, на неё срочный заказ! ... Ты понял меня, Эдвард?!

— Так точно, шеф! — по-военному рявкнул в селектор Эдди.

— И не вздумайте мне попортить товар! Чтоб никакого скотства и групповщины! — отчеканил Шнайдер.

— Ну что вы, шеф, мы же понимаем!

— Ни черта вы не понимаете, — пробурчал неразборчиво Шнайдер, выключая селектор. — Будь у неё совместимость по четырём антигенам, только бы облизывались вокруг неё, да жрать носили до вторника....

Несвязное бормотание Мясника прервал приход симпатичного парня с подносом.

— Двадцать три шестьдесят восемь, — проскрипел Шнайдер, подняв на парня глаза. — Да повежливей там, пусть успокоятся.

— Хорошо, шеф, — кивнул Бригс, и, ловко балансируя подносом, подошёл к стеллажу, у которого стоял Глеб. Сунув руку между полок, он что-то там нажал, и стеллаж совершенно беззвучно повернулся, открывая тамбур перед стальной дверью.

Глеб заглянул под полку, но ничего особенного под ней не увидел, только планку, привёрнутую тремя шурупами к боковине. " Наверно, какой-то из шурупов", — подумал он, и поспешил вслед за Бригсом. Тот нажал маленькую кнопку над замком и, выждав несколько секунд, пока сзади с лёгким щелчком не закроется стеллаж, набрал на кодозамке 2368. Толстая металлическая дверь отползла в сторону. Парень шагнул на площадку и, нажав кнопку уже с внутренней стороны, заставил дверь закрыться. Весело насвистывая, он начал спускаться в подвал. Глеб же повернул назад, чтобы быстренько обследовать весь дом.

Обитателей оказалось шесть человек, все мужчины. Трое, судя по мускулатуре и висевших на поясах револьверах, состояли охранниками. Роль спустившегося в подвал Бригса и тощего очкарика, валявшегося на кровати и читавшего книжку, Глеб определить затруднялся. Если первый вполне мог сойти за человека на побегушках, то второй скорее всего был врачом, поскольку на столе у него валялось несколько медицинских журналов.

Сержант поднялся над домом. Двухэтажный особняк, ничем не примечательный, стоял за высоким забором из металлических прутьев, вокруг которого полосой в два метра росли высокие кусты, идеально скрывающие всё, что творилось во дворе. За домом, на бетонированной площадке, застыл небольшой двухместный вертолёт с прозрачной кабиной, сразу приковавший внимание сержанта. " Бригс наверное за пилота, — подумалось ему. — Больше некому. Те мордовороты рожей не вышли!"

Он облетел особняк по периметру. Охрана оказалась серьёзнее, чем он предполагал. Весь прямоугольник двора держался под контролем радиолучевых средств, стойки которых с излучателями стояли по углам, сразу за полосой кустов. " Значит и видеокамеры должны быть", — прикинул сержант и полетел назад к дому, решив обследовать ещё и чердак, в центре которого подозрительным пупком торчала башенка со шпилем.

Здесь он нашёл седьмого. Тот сидел в кресле перед четырьмя мониторами и потягивал пиво. Неподвижно установленные под карнизом крыши, широкоугольные камеры давали отличный обзор. Хотя время уже поджимало, Глеб простоял перед экранами несколько минут, ища лазейку. Он сравнивал картинки на всех мониторах, обшаривая взглядом края экранов. " Кажется есть!" — обрадовался он. — " Точно есть!" — уже увереннее сказал она сам себе, сравнив первый и последний экран. Если на первом по левому краю отчетливо просматривалась угловая стойка, то на четвёртом по правому краю она была не видна. Периметр был не замкнут. Глеб проследил границу, выхватываемую объективом четвёртой камеры со всей скрупулезностью: выступающая ветка куста, краешек дорожки, щербинка на асфальте перед самым домом. Больше глазу зацепиться было не за что — сплошной травяной покров. Так же внимательно он отследил границу, отсекаемую первой камерой. На стыке несомненно имелся проход! Вот только какой? Метр... полметра?