Ирем наблюдал за его колебаниями с совершенно непонятным интересом.
— Ну так что?..
— Я ничего не буду говорить, — отрезал Крикс.
Льюберт разом вышел из своей апатии, уставившись на Рикса с бесконечным удивлением. Ирем, наоборот, насмешливо осклабился, как будто ожидал как раз чего-то в этом роде. И обернулся к Льюберту.
— Ну, в таком случае, рассказывайте вы, Дарнторн. Я уже слегка подзабыл историю, которую вы изложили мне пять месяцев назад. Но, если мне не изменяет память, то дело было примерно так: вы подобрали и на пару с Риксом починили брошенный кем-то из наших пехотинцев арбалет. Причем вам очень повезло — единственной имевшейся у вас стрелой вы подстрелили командира "Горностаев", которым, как оказалось, был Эзар дан-Хавенрейм. Рикс был там вместе с вами, и теперь, раз он остался жив, он сможет подтвердить ваши слова. Не так ли?... — улыбка рыцаря сделалась окончательно похожей на оскал. — Странное дело: судя по его лицу, я бы сказал, что он в первый раз слышит эту историю. Тем больше у нас есть основания выслушать ее еще раз. Начинайте, Льюберт. Если вы вдруг что-нибудь забудете, то ваш товарищ всегда сможет вас поправить.
Ирем сделал паузу. Бледность Дарнторна уже отливала в синеву, но рыцарь совершенно не намерен был его жалеть.
— Ну, что же вы молчите, мейер Дарнторн? — холодно спросил он Льюберта. — Прошу вас, не стесняйтесь. Расскажите, как вы совершили подвиг, за который теперь носите Семиконечную звезду.
Ирему вспомнилось, что Альверин Финн-Флаэн накануне спрашивал, потребуются ли мессеру коадъютору услуги ворлока. Рыцарь сказал — "Посмотрим", хотя в глубине души не сомневался в том, что в данном случае это будет излишним. Ирему неоднократно доводилось проводить допросы арестованных гвардейцами из Ордена преступников, и большинству из них юный Дарнторн в подметки не годился. Коадъютор был уверен, что Льюберт скажет правду безо всякой магии. Нужно было еще чуть-чуть дожать его — и Дарнторн все сказал бы сам.
Но тут в их разговор вмешался Рикс.
— Так это за Эзара? — спросил он, как будто бы не веря собственным ушам. — Ты всем сказал, что это ты его убил? А потом ты... тебя... ну ты и мразь, Дарнторн!
"Как всегда. Бессмысленно, но зато эскпрессивно" — мысленно прокомментировал сэр Ирем, с трудом удержавшись от порыва закатить глаза. Южанин, кажется, рассматривал поступок Льюса так, как будто все это касалось только их двоих. Ему даже не приходило в голову, что ложь в подобном деле — это уже государственное преступление.
Коадьютор тяжело вздохнул. Ну надо же, оказывается, он все-таки успел порядком поотвыкнуть от этого фарса под названием " "дан-Энрикс" и его обычный взгляд на вещи".
Печальнее всего было то, что поведение южанина, при всей своей абсурдности, нередко заставляло коадъютора взглянуть на хорошо знакомые предметы несколько иначе, и в конечном счете получалось, что "дан-Энрикс" вынуждает его делать то, чего сам Ирем делать ну никак не собирался. Скажем, взять к себе Линара. Или неожиданно увидеть в Льюберте Дарнторне не племянника главы Совета, а мальчишку, бывшего чуть-чуть постарше самого "дан-Энрикса". То есть, в общем-то, такого же, как сам южанин, сопляка.
— Мейер Дарнторн, — сказал Ирем почти брезгливо. — Вы признаете, что солгали мне, и что все эти месяцы вы незаслуженно носили высший из военных орденов Империи?..
Льюберт кивнул, не поднимая глаз.
— Вы признаете, что принца Эзара убил Крикс, а вы присвоили себе его заслугу?
Дарнторн кивнул снова. Глядя на его опущенную голову, сэр Ирем ощутил внезапный приступ раздражения. Не зря его всегда пугала мысль об участи наставников в Лаконе.
— Вслух, Дарнторн, — приказал он Льюберту, добавив про себя: "...Хегг бы тебя подрал".
— Да, монсеньор. Я признаю.
— Прекрасно. Тогда убирайтесь.
Льюберт вскинул на рыцаря удивленный взгляд.
— Я сказал — убирайтесь. Вон отсюда. Если вдруг вы мне понадобитесь, я пошлю за вами.
— Где я должен буду находиться?.. — спросил Льюберт. Он как будто не решался выполнить приказ и уйти.
Ирем пожал плечами.
— У себя. Впрочем, если вам это не по вкусу, можете отправиться в Эледу, сесть там на корабль и отплыть в Адель. Можете вообще катиться ко всем фэйрам. Я не собираюсь выделять людей, чтобы следить, где вы находитесь. Вы этого не стоите, мейер Дарнторн.
Льюберт медленно, будто сквозь сон, шагнул к двери.
— Льюс, подожди, — вскинулся Рикс.
"Ну, ты-то куда лезешь?.." — раздосадованно подумал сэр Ирем. Но одергивать оруженосца было уже поздно.
На Дарнторна голос Рикса оказал самое неожиданное действие. Он резко развернулся, с мясом оторвал приколотый к колету орден и швырнул его в лицо южанину. Крикс не успел толком понять, что происходит — только ощутил, как по щеке ударило что-то тяжелое и острое, едва не выбив ему глаз. Мгновение спустя Дарнторна рядом уже не было, а возле ног "дан-Энрикса" лежала на полу Семиконечная звезда.
Крикс машинально прижал пальцы к оцарапанной щеке, слегка шокированный тем, что Льюберт понял его окрик, как желание забрать Звезду.
После этого Крикс припомнил совершенно дикий взгляд Дарнторна и попробовал представить, что тот способен сотворить в подобном состоянии. А представив, бросился к дверям.
Ирем вовремя перехватил его за локоть, удержав рванувшегося к выходу южанина. Сделать это оказалось не так просто. Сил у бывшего оруженосца явно поприбавилось.
— Пусть уходит, — сказал коадъютор.
— Вы не понимаете, мессер!.. Он же Хегг знает до чего может сейчас додуматься. Кто-нибудь должен с ним поговорить.
— И себя ты, конечно, полагаешь самой подходящей для этого персоной?.. — саркастически осведомился калариец. Выждал несколько секунд, чтобы до юноши как следует дошло, и выпустил его рукав.
Дураком энониец не был, несмотря на всю свою порывистость, поэтому с места на сей раз не двинулся.
— Но надо же что-нибудь сделать, — сказал он растерянно, глядя на Ирема с такой надеждой, словно он действительно рассчитывал, что коадъютор этим "чем-то" и займется.
Мысленно помянув Создателя и Всеблагих, лорд Ирем процедил:
— Прекрасно, ничего не скажешь! Пакостят такие, как Дарнторн, вполне по-взрослому, а потом выясняется, что кто-то еще должен вытирать им сопли, — и, в который раз отметив, что опять идет на поводу у глупого мальчишки, коадъютор нехотя сказал — Ладно, пошлю к нему мэтра Викара. А то, чего доброго, этот щенок действительно полезет в петлю.
С этими словами Ирем вышел.
Крикс взглянул на дверь, захлопнувшуюся за коадъютором. Лорд не сказал, чтобы он ждал его прихода. С другой стороны, Ирем его не отпускал. Разумнее было дождаться, пока он не позовет Викара... Энониец понимал, что несколько лукавит сам с собой. На самом деле, ему просто не хотелось уходить.
Крикс осмотрелся. Первым, что попалось ему на глаза, был меч мессера Ирема, Эйсат, лежавший прямо на столе. Крикс подошел поближе и с полузабытым ощущением потрогал вытертые кожаные ножны, прикоснулся к серебряной крестовине гарды. В прошлом, когда Крикс служил мессеру Ирему — сейчас ему казалось, что все это было много лет назад — он держал Эйсат в руках довольно часто. Лет в двенадцать он даже воспользовался отсутствием мессера Ирема, чтобы пойти к "болвану" — чучелу для ежедневных упрежнений кандидатов — и проверить, придется ли меч сюзерена ему по руке. Сначала показалось — тяжело, но терпеть можно. А потом он так увлекся, что сам не заметил, как руку внезапно свело судорогой, и меч, словно живой, сам крутанулся в ослабевшей кисти. Когда Крикс сообразил, что только что едва не рубанул себе же по колену боевым мечом, на лбу от запоздалого испуга выступила мелкая испарина.
Сейчас, конечно, вспоминать эту историю было смешно. Крикс ностальгически подумал, что он с удовольствием вернулся бы в те времена. Ну, пусть не насовсем, хотя бы на одну неделю.
Дверь снова заскрипела, пропуская сэра Ирема.
— Что ты тут делал?..
— Ничего, — смутился Крикс.
— Хм. Действительно, ничего. Даже Звезду не поднял, — оценил сэр Ирем. Наклонившись, рыцарь подобрал брошенный Льюсом орден и задумчиво повертел его в руке, как будто удивляясь, что Семиконечная звезда могла валяться на полу, как никому не нужный мусор. Потом коадъютор поднял взгляд на Рикса. — В принципе, я должен был вручить его тебе как-то иначе. Более торжественно и при свидетелях. Но после этой сцены... — лорд поморщился, должно быть, вспомнив разговор с Дарнторном и его финальную дикую выходку. — Словом, я что-то не очень представляю себе такой 'праздник'. И потом, ты уж меня прости за прямоту... в сложившихся условиях ты будешь интересовать наших аристократов куда меньше, чем еще одна возможность смешать с грязью Дарнторнов. То, что сделал Льюберт — это совершенно исключительный скандал. И лишний повод вспомнить о его отце, которого здесь очень многие не любят. Если я хоть сколько-нибудь разбираюсь в людях, то такие вещи будут обсуждать куда охотнее, чем награждение истинного убийцы Бешеного принца. Словом, я боюсь, любая церемония с участием нашего рыцарства сейчас станет похожа на собрание зевак возле позорного столба. Мне бы этого не хотелось. Но решать, конечно же, тебе.
— Не надо никаких торжеств! — поспешно сказал Крикс.
— Ты, как всегда, слишком категоричен, — укоризненно вздохнул сэр Ирем. — Не спеши. В столице, после возвращения, когда людям уже порядком надоест злословить о Дарнторнах, а в тебе привыкнут видеть победителя Эзара, все будет выглядеть совсем иначе. В том числе и в твоих собственных глазах. Тогда мы еще раз вернемся к этому вопросу. Думаю, что празднование твоего награждения вполне уместно будет приурочить к дню аудиенции у Императора. Ну а сейчас, наверное, и вправду будет лучше обойтись без лишних церемоний.
Коадъютор подошел к южанину и аккуратно приколол Семиконечную звезду к его дублету, чуть повыше споротой эмблемы с 'Горностаем'. Окаменевшему от неловкости 'дан-Энриксу' пришлось сделать над собой усилие, чтобы сейчас же не скосить глаза на орден. Его так и подмывало убедиться, что это действительно 'Звезда'.
По лицу сэра Ирема никак нельзя было понять, о чем он думает. Крикс дорого бы дал за то, чтобы узнать, была ли подчеркнутая серьезность рыцаря всего лишь данью важности момента, или же еще одним свидетельством того, что коадъютор теперь видит в нем совсем чужого человека. Правда, у южанина мелькнула и еще одна, совсем нелепая идея — что рыцарь, возможно, сам не очень понимает, как вести себя в настолько необычной ситуации.
— Я подпишу приказ о твоем награждении сегодня же, — пообещал сэр Ирем, отступив на шаг назад. Их взгляды встретились, и коадъютор коротко кивнул. Южанин внутренне порадовался, что он не добавил 'Поздравляю' или еще что-нибудь подобное. В нынешних условиях это, пожалуй, прозвучало бы фальшиво и довольно неуместно. Когда рыцарь отошел к столу, Крикс все-таки не удержался и дотронулся до ордена рукой. Звезда была вполне материальной. С непривычки энониец даже укололся одним из стальных лучей.
— И что же мне теперь с ней делать?.. — спросил он у коадъютора.
— Как 'что'? — удивился рыцарь вяло, опускаясь в кресло у стола. — Думаю, носить.
— Я никогда не видел, чтобы вы носили свои Звезды, — заметил 'дан-Энрикс'.
— Ну, так мне и не пятнадцать лет.
— Вы что, смеетесь надо мной, мессер? — напрягся Крикс.
— Нет, почему же, — неопределенно отозвался рыцарь. И, немного помолчав, добавил — Кстати говоря — скажи спасибо Лару. Он был первым, кто сказал, что это ты убил Эзара. После этого я пораспрашивал твоих... соратников. Сначала девушку с шальной улыбкой — Ласку, кажется. А потом антарца, который назвался Мэлтином. Узнал, что ни один из них не видел, как ты убил Бешеного принца, и все остальные тоже знают это только с твоих слов. С Дарнторном, по сути, было то же самое. Поэтому я и решил, что говорить нужно с вами обоими одновременно.
Крикс вспомнил разговор с начала до конца и осторожно уточнил:
— Значит, вы собирались выяснять, кто из нас лжет? А получилось так, как будто бы вы знали это с самого начала.
— Да уж, несложно было догадаться, — криво усмехнулся коадъютор. Несмотря на то, что смысл фразы был как будто лестным для "дан-Энрикса", у того создалось странное ощущение, что это далеко не комплимент.
Рыцарь надолго замолчал, а энониец вдруг подумал, что он чувствовал себя уютнее, пока кроме него самого и коадъютора в комнате был Дарнторн. Мысль была такой нелепой, что он еле удержался от смешка. Сэр Ирем наверняка не оценил бы, если бы он сейчас начал ухмыляться.
Крикс не очень понимал, что делать дальше. Напрямую спросить Ирема, из-за чего тот злится на него? Пожалуй, это будет слишком фамильярно. Попросить у лорда позволения уйти? А он кивнет — "Иди", и все тут. Пока Рикс ломал голову, что бы сказать, сэр Ирем заговорил сам.
— Вот что мне с тобой делать, а?.. — устало спросил он. — Сегодня вечером я должен буду сказать Альто Кейру и всем остальным, что Льюберт под арестом, а считать "спасителем империи" с этой минуты следует тебя. И все лишний раз вспомнят твое побратимство с мародерами. И эту Хеггову подводу.
— Монсеньор, я вас не очень понимаю, — растерялся Рикс.
— Это вполне естественно, — с оттенком раздражения заметил лорд. — Любой нормальный человек — нормальный, Рикс! — сказал бы, что он был в плену, бежал, случайно оказался среди Детей Леса, и был вынужден им помогать, чтобы сохранить себе жизнь. А ты? Ты первым делом сообщаешь, что примкнул к отряду мародеров добровольно. А потом рассказываешь, что именно ты придумал, как ограбить наш обоз. Во имя Всеблагих! Как ты считаешь, что с тобой случилось бы, если бы там, в лесу, с тобой беседовал не я, а кто-нибудь другой?.. Вы с Льюбертом — достойная компания. Оба не понимаете, что тут вам не Лакон, и нарушителей не отправляют отскребать котлы на кухне.
— Но ведь вам-то я, по крайней мере, мог сказать всю правду!
— Мне. И сэру Альверину. И его оруженосцу, — перечислил лорд меланхолически. — Причем этого последнего ты вообще впервые видел. Интересно, почему я должен объяснять тебе такие вещи?.. А теперь — эта история с Дарнторном. Когда ты весьма дипломатично отказался говорить о том, что было в лазарете.
— Но я думал, что Дарнторн...
— Избавь меня от своих объяснений. Не желаю знать, о чем ты думаешь, когда творишь очередную глупость, — мрачно перебил сэр Ирем. И, немного помолчав, махнул рукой — Иди, "дан-Энрикс". Думаю, что на сегодня с меня уже хватит.
Крикс вышел из комнаты Ирема, остановился на площадке и еще раз рассмотрел Семиконечную звезду. Однажды он разглядывал Звезду мессера Ирема и думал, что, если когда-нибудь будет держать в руках точно такую же, только свою, то будет совершенно счастлив, но сейчас 'дан-Энрикс' чувствовал себя довольно странно.
"Покажу ее Мэлтину с Лаской. Представляю, как они удивятся' — подумал он, скосив глаза на орден.
Впрочем, Крикс ошибся. Когда он вернулся к побратимам, оказалось, что все уже знают про Семиконечную Звезду. Казалось, ни один из них не сомневался, каким будет исход разбирательства у коадъютора. Во всяком случае, "дан-Энриксу" устроили такой торжественный прием, что сразу стало ясно, что все это было подготовлено заранее. Мэлтин долго вертел в руках Звезду, восхищенно прищелкивая языком, и, вероятно, не расстался бы с ней вовсе, если бы ее не отобрали у него другие охотники взглянуть на орден. Дольше всех Звезду держал в руках ослепший Сайрем, которого никто не осмеливался поторапливать. Длинные пальцы с только-только начавшими отрастать ногтями, словно зрячие, ощупывали острые, несимметричные лучи.
