Проект "anima". Деймон

-Что-то знакомое, — снова влез Тинарио. — Это Бомарше?

— Шекспир. 'Ромео и Джульетта'. Школьная программа восьмого класса.

— Ты помнишь, что было в восьмом классе?

— Нет, конечно. Читал недавно.

— И как?

— Не впечатлило. Подростковый суицид — это не то, что меня привлекает. Но в принципе интересно. Хотя, я так и не понял, где там любовь побеждает смерть, если в конце эти два придурка мало того, что почили с миром, так еще и Париса собой утащили. Но стихи красивые.

— Пат, он, кажется, бредит.

— Нет, Тин, это он бред читал. И не в возрасте четырнадцати лет, а в свои двадцать шесть. И оставь человека в покое.

Деймон криво усмехнулся, а потом устало смежил веки. Вдруг он почувствовал невероятную усталость. Сознание начало незаметно ускользать от него. Поначалу молодой человек пытался бороться с этим, но потом сдался. В конце концов, сейчас от уже ничего не зависит.

Проснулся он внезапно, как от толчка и тотчас же попытался вскочить на ноги, еще не совсем понимая, где он и что происходит.

— Тише, малыш, — придержал его за здоровое плечо мужчина в белом халате. — Куда это ты собрался?

Молодой человек торопливо огляделся, отметив, что находится он сейчас в светлой комнате. Судя по количеству медицинского оборудования вокруг, это была все же больничная палата. Хотя обставлена она была более чем шикарно. Потолок с подсветкой, картины на стенах. И даже стерео-панель красовалась напортив постели в которой он лежал. В помещении, кроме них двоих никого больше не было. Дей присмотрелся к врачу с комфортом расположившемуся на белом пластиковом стуле, рядом с его кроватью. Мужчина лет пятидесяти на вид с коротким ежиком светлых волос. Смуглый. Худощавый. Признаков агрессии не проявляет, но цепкий взгляд карих глаз внимательно изучает его самого.

— Где Эмма? — спросил Деймон и сам поразился, насколько хриплым показался ему собственный голос.

— С ней все в порядке, — мягкая улыбка. — Она спит.

— Где?

— В реанимационном боксе. Ты скоро сможешь ее увидеть.

— А вы не считаете, что у человека, который находится в реабоксе, не может быть все в порядке? Что с ней?

— Малыш, поверь, с ней все нормально, — мужчина говорил тихо и очень терпеливо, как с больным ребенком. Это раздражало.

— Вы за идиота меня держите? — начал заводится молодой человек. — Я могу увидеть ее? Прямо сейчас?

— А может хоть немного позже? — усмехнулся его визави.

— Почему это?

— Не дойдешь, — иронично изогнул бровь врач. — Не дури, Макс. Сначала в себя приди. Посиди минут пять. Пройдись по палате. Умойся. Санузел вон за той неприметной дверцей. А потом... если в процессе не грохнешься в обморок, пойдем и проведаем мисс Росс. Договорились?

Деймон скривился. Доля истины в словах этого человека была. Он чувствовал себя не лучшим образом. Не настолько, конечно, чтобы упасть по дороге в туалет, но и не хорошо. Все тело ломило. Голова кружилась, отчего к горлу подступала тошнота. Сердце стучало так, словно он только что пробежал пару километров.

— Хорошо. Но только почему она в реабоксе? Ведь ее же не ранили?

— Да. Ее не ранили.

— Тогда почему она там?

— Что ты помнишь о том дне, когда в тебя стреляли?

— В нас. Не только в меня. Все. С того момента, как проснулся, до отключки в скорой. Это ребенок?

— Да. Мы едва успели их спасти. Но сейчас все действительно в порядке. Не беспокойся за них. Кстати, меня зовут Владислав Макаров. Ты сейчас в моей клинике.

Профессор протянул молодому человеку руку и тот крепко пожал ее, а потом охнул от боли. Он совсем забыл, что его ранили именно в правое плечо.

— Очень приятно. Деймон Росс. Но можно просто Дей. И спасибо!

— За что?

— За то, что успели спасти мою невесту и дочь.

— Не стоит, — мужчина на секунду задумался, а потом, словно решившись на что-то, спросил. — Можно задать тебе очень личный вопрос?

— Почему бы и нет? Я у вас в долгу.

— Ты действительно хочешь ребенка?

— Конечно! Как я могу не хотеть собственного ребенка?

— А ты понимаешь, что это — огромная ответственность? На всю жизнь! Нельзя сегодня хотеть, а завтра передумать.

— Вы меня точно за идиота держите! — вспыхнул Деймон. — Конечно, я понимаю. Но я даже мечтать не смел о таком чуде, как ребенок. А теперь она у меня есть. Понимаете? Она уже есть! Да, мне придется много работать. Но раз я не ТSА, значит ID у меня есть?

-Да.

— И у властей ко мне претензий тоже нет? Я же не сбежавший преступник?

— Нет.

— Тогда в чем проблема? Работать и обеспечивать собственного ребенка я смогу.

— Да ведь не в деньгах дело! Они-то как раз и не проблема.

— Так, а с этого момента поподробнее. Когда это отсутствие денег перестало быть проблемой?

— У тебя есть сбережения. И, знаешь, назвать их скромными у меня язык не повернется. Максим, ты далеко не беден.

— Тогда, я тем более не понимаю вашего беспокойства.

— Деньги — это еще не все. Детям необходимы любовь и внимание, ласка и забота.

— И вы полагаете, что я не смогу дать все это своему ребенку? Интересно, почему? — усилием воли молодой человек подавил вспышку гнева. — Впрочем, это не важно. Вы обещали проводить меня к Эмме.

— Тебя обидели мои слова, — невесело констатировал профессор.

— Нет. Разозлили. Вы совсем не знаете меня, и, тем не менее, позволяете себе делать такие прогнозы.

— Прости. Я просто беспокоюсь. За тебя. За ту девушку — Эмму. И за вашу малышку.

— Не стоит.

Владислав Макаров удивленно посмотрел на крестника. Тот ответил ему холодной улыбкой. И мужчину передернуло. Он знал этого мальчика с рождения, считал почти что сыном. И увидеть в его глазах вместо тепла искренней любви, лед отчужденности, отказалось неожиданно больно.

— Лучше расскажите, кто такой Максим?

— Но это же ты...

— Не совсем. Когда-то я был Максимом. Но сейчас-то я — Дей Росс. Расскажите: кем я был?

ГЛАВА 26

Нет, все же информационная сеть — великая вещь. Вы можете узнать все обо всем за относительно небольшое время. И Дей висел в ней часами. Врачи отчитывали недисциплинированного пациента и пытались отобрать нетбук. Молодой человек крепче стискивал зубы, кивал, улыбался и возвращался к прерванному занятию, стоило им уйти. Это ошибка полагать, что миром правят деньги. Миром правит информация. Именно за ней он и вел сейчас охоту. Дело шло с переменным успехом. Но общая картина складываться не желала.

С тех пор, как они попрощались с Реем и его командой, их жизнь перестала казаться похожей на жизнь обычных людей. Хотя таковой она, наверное, никогда и не была. С той самой минуты, когда их глаза впервые встретились, все летело кувырком. Казалось, мир сошел с ума и они вместе с ним. Сами их отношения. Путешествие за купол. Бесконечные погони. Попытка ускользнуть от неизвестных врагов, закончившаяся пускай и не полным, но все же, провалом.

Любимым местом для сбора и обдумывания информации стал реабокс Эммы. Во-первых, она была рядом. И сам этот факт внушал некоторое спокойствие. А во-вторых, там было тихо. Иногда.

— Привет.

Профессор Макаров остановился в дверном проеме. Крестник ответил ему теплой улыбкой. Да, уж этому Максиму обаяния не занимать. И ведь ведет себя не самым лучшим образом: режим нарушает, рекомендации врачей игнорирует. Но половина клиники в нем души не чает. А другая половина — с ним просто не знакома.

— Здравствуйте, профессор. Вы в гости или по делу?

— Доктор Ричардс пожаловалась на тебя.

— Ей не надоело еще?

— Пока нет.

— Я сделал еще что-то не так? Или претензии все те же?

— Ты встал с постели, хотя должен еще лежать.

— И все? Думаю, ей не нравится то, что я нахожусь тут, а не в своей палате.

— И это тоже. У Клариссы несколько пуританские взгляды и она буквально во всем видит нарушение норм приличия, но...

— Я не уйду!

— Понимаю. Не хочешь оставлять ее одну. Это нормально. Но ты ведь тоже болен. Думаешь, она очень обрадуется, если тебе станет хуже? А в ее положении нервничать нельзя.

— Я не уйду! — упрямо повторил Дей. — Хотите, чтобы я сидел в своей палате? Так перевезите ее туда — и дело с концом.

— Мы не можем. Это — реанимация. Если что-то пойдет не так, здесь мы сможем ей помочь, а там... сам, ведь должен понимать. Ты ведь не хочешь повредить ей или своему ребенку?

— Простите — молодой человек виновато потупился. — Об этом я не подумал.

— Ничего.

— Когда она придет в себя?

— Примерно через тридцать-сорок часов. Не беспокойся. Она не проснется в одиночестве. В этот момент ты будешь рядом с ней. А теперь, я прошу тебя, иди к себе и попытайся хоть немного поспать. Ты ведь на ногах едва стоишь.

— Да. Наверное, стоит воспользоваться вашим советом. Но сначала скажите: вы знаете меня?

— Да.

— Я имею в виду, знали ли вы меня раньше? У меня такое ощущение, что я вас знаю всю свою жизнь. Это так странно.

— Максим, ты действительно знал меня всю свою жизнь. Я — друг твоего отца. А ты — мой крестник.

— Здорово! — Дей жизнерадостно улыбнулся, но через секунду его улыбка погасла и он спросил. — А мои родители? Они...

— Живы и здоровы, если ты об этом. А еще они хотят с тобой увидеться. Завтра.

— И они знают о том, что я ничего не помню? И...

— Да. Знают. Ты хочешь спросить, почему завтра, а не сегодня или вчера? Ты очень слаб. Тебе нельзя перенапрягаться или нервничать. И, думаю, если ты упадешь в обморок во время разговора с ними, это будет... не очень хорошо. Как для них, так и для тебя.

— Я не собираюсь падать в обморок! Мне не настолько плохо. Впрочем, не настаиваю. Завтра — так завтра. Я-то не спешу. А мне не нужно... позвонить им? Сказать, что все нормально? Ну, чтобы они не переживали за меня.

— А ты этого хочешь?

— Не знаю. Я не помню их. И до того, как вы о них заговорили, вообще не думал о том, что они у меня есть. Мне просто не хочется, чтобы они нервничали.

— Они знают о том, что ты в порядке. Не волнуйся. Но если ты хочешь...

— Нет. Лучше при встрече. А пока, может быть, вы расскажите мне о них? Хочу примерно представлять, кого увижу завтра. И о себе. Ведь получается вы знаете обо мне очень многое, а я — ничего.

— А еще я могу рассказать тебе о твоем детстве. Хочешь?

— Да.

— Но только если ты ляжешь. Когда ты был маленьким и болел, я приходил к тебе в комнату и рассказывал сказки. А ты сидел на кровати в обнимку с подушкой и слушал. Хорошее было время. Ну, давай попробуем вспомнить, как это было.

— Да. Только сказок не надо. Их и в инфо-сети полно. Захочу — сам почитаю. А мне бы факты.

Профессор засмеялся. Его крестник развел руками. Дей прочитал три своих биографии. И они в корне отличались друг от друга. Чему верить он не знал, поэтому и не верил ничему.

* * *

Утро следующего дня было светлым солнечным. Настроение было ему под стать. Жизнь начинала налаживаться. Доктор Ричардс сменилась, и никто больше не докучал ему бесконечными: 'Вам нужно' и 'Вам нельзя'. Завтрак оказался очень вкусным, хотя, все, что ему доводилось есть в этой клинике до этого, даже съедобным он мог назвать с большой натяжкой. Эмму должны разбудить уже завтра. Все было настолько хорошо, что ему становилось не по себе. И он ждал, когда же начнутся неприятности. Визит родителей тоже немного беспокоил. Молодой человек боялся, что испытает неловкость при встрече с этими людьми. Или вину. Потому что он только 'почти' их сын. Все-таки с Максимом у него было не так уж и много общего. Только набор хромосом.

Знакомство с семьей не задалось с самого начала. Деймон думал, что стоит ему увидеть этих людей, как он что-то почувствует, а может и вспомнит. А оказалось все совсем не так. В его палату вошли четыре человека. Двое мужчин и почему-то две женщины. Старшая, явно была его матерью. А младшая? Крестный ничего не говорил о наличии у него сестры.

— Максим, я привел к тебе гостей, — улыбнулся профессор Макаров.

— Здравствуйте, — растерянно ответил он, но потом взял себя в руки и постарался улыбнуться. — Я рад, что вы пришли.

— Это твои родители. Арисса и Поль. А это — твоя невеста Валери Райт.

А вот и неприятности. Не ждали? Деймон демонстрируя приклеенную к губам улыбку вежливости, перевел взгляд на крестного. Тот лишь пожал плечами. Мол, сделать ничего не мог. Ладно, могло быть и хуже. Например, если бы эта девушка оказалась не невестой, а женой. Но необходимо расставить все по своим местам, как бы, не было сложно это сделать.

— Простите, профессор, но в данной ситуации... Вы разве не сказали, что...

— Сказал, — невозмутимо ответил Владислав. — Но твоя мать и мисс Райт мне не поверили.

— Конечно, мы не поверили, — вмешалась девушка. — Вы говорили ужасные вещи!

— Мисс Райт, — мягко сказал Дей, делая шаг ей навстречу. — Мне не хочется Вас обижать. И я прошу прощения за невольную боль, которую принесут мои слова. Но мы с Вами не можем быть вместе. Я не помню Вас и люблю другую.

— Максим, что за чушь ты несешь?! — вмешалась Арисса. — Вы с Лерой помолвлены. И если бы ты не пропал, вы давно были бы женаты. И мы сыграем вашу свадьбу, как только ты поправишься.

— Нет, — холодно бросил молодой человек. — Не будет никакой свадьбы.

— Максим, подожди, — затравленно посмотрела на него Валери. — Я лучше зайду позже. И мы обо всем поговорим. В более спокойной обстановке. Хорошо?

— Конечно, — молодой человек попытался мягко улыбнуться. Ведь, по большому счету эта девушка ни в чем не виновата. — Профессор, я прошу вас проводить мисс Райт.

Когда дверь за ними закрылась, Арисса накинулась на сына:

— Максим, как ты можешь? Что значит, не будет никакой свадьбы? В прошлом году было объявлено о вашей с Лерой помолвке. Если ты будешь упорствовать, пострадает репутация нашей семьи. Подумай, что скажут люди.

— И это все, что Вас волнует? Репутация семьи? Не чудом оставшийся в живых сын? Не внучка, которая скоро родится? А то, что скажут люди?

— Максим, о твоей дочери позаботятся. Она ни в чем не будет нуждаться. А когда она подрастет, мы отдадим ее в лучшую школу. А этой девушке... Эмме мы выплатим компенсацию... за моральный ущерб. И она оставит тебя в покое.

Молодой человек рассмеялся. Происходящее все больше и больше напоминало ему дешевую комедию абсурда. И с этим нужно было что-то делать.

— Думаете купить Эмму? А моего ребенка сплавить в элитную школу? И, конечно же, это будет пансион. Так может в интернат ее отдать сразу после рождения?

— Да, это было бы оптимальным решением проблемы, — впервые подал голос отец. — Требовать от Леры, чтобы она воспитывала чужого ребенка слишком жестоко. Бедная девочка и так столько пережила.

— Да идите вы к черту со своими инициативами! У меня слов нет. Вообще! Да как так можно?! Что вы за люди? Я — ваш единственный сын. Вы же должны... любить меня.

— Максим, — Поль за все это время впервые посмотрел сыну в глаза. — Мы хотим тебе только добра.

— Да? Это теперь так называется? Не знал. Спасибо, что просветили, — голос Деймона так и сочился ядом.