Толмач

Большую половину дня теперь у нас занимали уроки: сначала я обучала Берту видеть будущее, а потом Берта Стелсу заглядывать в прошлое. Увы, дела у Стелсы не двигались, но она не переставала пытаться. Рассказывать о новых способностях девушки мы пока никому не стали, решили попридержать эту карту.

Первое самостоятельное прорицание Берта провела уже через неделю после наших занятий. На верхушке башни, во время утреннего отчета, королева послала мне одобрительную улыбку и в первый раз лично обратилась:

-Ты милая девочка и все у тебя будет хорошо, только надо подождать.

Еще через две недели Берта знала все, что касалось работы, и я ей уже была не нужна, но девушка по-прежнему настаивала на моем присутствии во время сеансов. Спустя десять дней, на кануне великого ежемесячного прорицания, я наконец-то набралась мужества и собрала вещи.

Большую часть платьев я отнесла в лавку. Надеюсь, я выручу за них хотя бы треть первоначальной стоимости. Часть отложила, чтобы подарить Берте, а себе оставила лишь несколько азирских костюмов, в которых буду ходить, когда увеличится живот. Труднее пришлось с моими игрушками. Самые громоздкие и дорогие я отослала Сидарку на темный рынок, когда он их продаст — прибыль разделим пополам. Конечно, это ужасно не выгодно, но, чувствую, мне очень нужны будут эти деньги. Остальные я разделила на две части — те, без которых я не проживу, и те, с которыми, скрипя сердцем, но смогу расстаться. Я опять чуть не забыла про каменную змейку. Разбудила ее, накормила и положила в первую сумку. Вот без нее я как раз спокойно проживу, но ее надо постоянно кормить, иначе наделает дел, поэтому, придется взять с собой, хорошо еще, что места она много не занимает. Ее даже можно одеть на руку как украшение, что я немедленно и сделала.

Накануне принесли жалование. Половина пошла Берте, а другая половина — мне за уроки. Девушка необычайно радовалась своему первому заработку. Для меня же на данный момент это был конец. Тем же вечером я сходила к домохозяйке Кране и сообщила, что съезжаю. Та немного поохала, но согласилась, что хотя жилье у нее не из дешевых, желающие на освободившуюся комнату найдутся сразу же.

Тяжелее было объясняться с подругами. По окончании сборов я зашла в комнату к Стелсе. Девушки сидели над хрустальным шаром и о чем-то беседовали.

-Привет, Аннея, тебя весь день было не видно. Смотри, что придумала Берта. При помощи этого шара можно легко ловить вероятностные слои, даже не заходя в транс. Все таки, мои предки цыркане знали толк в колдовстве, пускай даже их методы были примитивны, но очень действенны.

-Здорово. А я уезжаю.

-Что?

-Куда? — обе подруги в полном недоумении забросали меня вопросами.

-Я решила пожить в монастыре Доброго бога. Нет, не перебивайте, я все обдумала. Во-первых, жить здесь мне теперь не по карману, во-вторых, мать настоятельница сама приглашала меня, а в-третьих, я не знаю, когда это случиться, — я инстинктивно обняла живот, — но думаю, а вдруг, все можно будет изменить?

В тот вечер мы долго сидели и разговаривали о всяких глупостях, перетащили к Стелсе два тюка с вещами, а Берта, научившаяся преобразовывать энергию, показала на своей мобилке историю про глупого зверька и орех.

Утром, с небольшим багажом, я отправилась в путь. Сопровождал меня лишь Вагур, которого я наняла для охраны. Он умело обращался с верблюдами и готовил на стоянке не в пример лучше нашего прошлого проводника Юзира.

По дороге мы больше молчали, лишь под вечер, когда до монастыря осталось меньше часа пути, мы разговорились. Сначала речь зашла о Людвиге и Масиме, мне было интересно, почему бард в этот раз не взял наемника с собой и знал ли Вагур о привычке Масима воровать чужие вещи.

-С Людвигом я не так уж хорошо знаком, охранял его пару раз в поездках, — ответил мужчина, — а когда он в этот раз уехал, меня не было в Шин-ине.

Еще мне очень хотелось спросить мужчину, удалось ли ему изменить судьбу, и какова была плата, но я так и не решилась.

В этот раз поле вокруг монастыря было заставлено палатками и шатрами. Сотни людей длинной цепочкой стояли у колючей ограды монастыря. У въезда путь нам перегородил склочный старикашка:

-Куда прете! Тут очередь который день стоит, идите в самый конец! Там ваше место!

Его речь подхватила заволновавшаяся толпа:

-Без очереди не пускайте! Ишь, что удумали! Здесь и знатные люди, все в очередях стоят.

-Тихо! — зычным голосом прикрикнул Вагур. — Мы не судьбу менять, это новая невеста приехала.

-Слезай деточка, пойдем. — я не заметила, как перед притихшей толпой появилась настоятельница. Она ласково улыбнулась мне и махнула рукой.

-А ты, юноша, позже приезжай, нечего тебе тут пока делать.

Вагур спустил на землю мои вещи, молча поклонился старушке и уехал, захватив с собой и моего верблюда.

Под пристальным взглядом сотни людей настоятельница проводила меня к одному из домов.

-Оставь здесь вещи и приходи помогать на кухню, сейчас все невесты для Бога нашего танцуют, видишь, сколько людей ждет его доброты, а ты доброту к моим сестрам прояви.

Я смутилась:

-Матушка, я готовить не умею.

-Это ничего, научишься, пригодится еще. Главное, не бойся руки испачкать. Матушка шаркающей походкой удалилась, а я вошла в маленькую комнатку, в которой теперь мне предстояло жить.

В узкой комнатке с большим окном стояло две кровати, конторка для письма да два небольших сундука. Я положила свои вещи на левую кровать, скинула ненужные здесь покрывало и полумаску, потом заплела волосы в косу и вышла на улицу.

Из разных концов вечернего сада звучала едва слышная музыка, видны были силуэты двигающихся людей, но не четко, как будто в тумане.

Я обошла сад по кругу, пока не учуяла аппетитные запахи. В кухне, вооружившись острым ножом бушевала необъятных размеров женщина. Кинув в мою сторону быстрый взгляд она высыпала передо мной кучу моркови и кинула нож. Он впился в столешницу, аккурат между мной и морковкой. Это типа намек такой, что, не соизволю ли я перечистить всю эту груду? Ну ладно, попробую. С трудом вынув ножик, я взяла одну морковку, обрезала в корзину для мусора зеленый хвостик, а потом начала аккуратно состругивать шкурку. Повариха, незаметно подскочив со спины, выхватила у меня из рук нож и молча показала, как на самом деле надо было это делать. Несколько секунд и в кастрюлю с водой соскользнула чистая морковка. Повариха вернула мне нож, понаблюдала, как я яростно начала обдирать следующий овощь, и, одобрительно что-то буркнув, ушла к плите.

После чистки я еще мыла фрукты, резала хлеб и накрывала на стол на пятнадцать человек. Едва стемнело, в воздухе пронесся стеклянный звон, и через минуту кухня наполнилась уставшими женщинами разного возраста, симпатичными и не очень. Я села на краешек скамьи и после небольшой молитвы настоятельницы вместе со всеми приступила к трапезе.

После еды мне еще пришлось помогать поварихе мыть посуду. Когда я без сил вернулась в комнату, оказалась занята какой-то девушкой, а все мои вещи аккуратно сложены на правой кровати и сундуке. Я лишь пожала плечами, спихнула вещи на пол и без сил рухнула на кровать.

Ранним утром меня попытался разбудить мелодичный звон, я слышала, как в пол голоса ругнулась моя соседка, запнувшаяся за валявшиеся вещи, а проснулась я лишь от легкого прикосновения чей-то руки. Мать настоятельница ласково погладила меня по плечу. Так в детстве меня будила мама, от нахлынувших вдруг воспоминаний на глазах у меня выступили слезы.

-Ну что ты, деточка, все хорошо, — старушка хитро улыбнулась и вдруг стянула одеяло: -Тебе надо заниматься со своим телом, чтобы роды прошли хорошо и сынок родился здоровым. По утрам начни танцевать вместе с девочками, уделяй внимание дыханию, погуляй босиком по земле. Пусть трава щекочет тебе ноги, но не в коем случае не купайся в нашем бассейне. Это может повредить твоему ребенку, ведь он будущий мужчина.

Еще раз улыбнувшись, настоятельница покинула мое жилище, а я неосознанным жестом обхватила руками живот. Мальчик, сын. Я по возможности гнала от себя все мысли о ребенке и уж тем более не думала, какого пола он мог бы быть, если бы судьба дала ему шанс родиться на свет. Я рукой смазала слезы и пошла на улицу. Ничего, главное занять себя делом и будет не до пустых размышлений.

В саду между деревьев танцевали невесты Доброго бога. В просторных белых платьях с длинными расклешенными рукавами они походили на волшебных птиц. Плавные, грациозные движения под неслышимую музыку, как они были не похожи на то, что я видела в цырканском таборе, но, тем не мение, они были на порядок прекраснее. В этом танце таилась изящная чистота, одухотворенность и какая то внутренняя сила, в том — лишь стихийная, необузданная мощь. Необычные движения захватили меня, и вот я уже немного неуклюже пытаюсь повторить некоторые элементы.

Так потекли дни за неделями. Утром я танцевала, потом помогала на кухне или в небольшом огородике за садом. Ни с кем я практически не общалась, все невесты были заняты — изменяли судьбы жаждущим. Изредка матушка настоятельница ободряла меня добрым словом, да повариха, испытав ко мне расположение, несколько раз пересказывала историю своей жизни. Зато под ее руководством я научилась сносно готовить.

В послеобеденные часы, когда вся посуда перемыта, а за ужин приниматься еще рано, я, чтобы никому не мешать уходила в дальнюю часть сада и там на меня нападали непрошенные мысли. Иногда я думала о Берте. Раньше я ведь мысленно укоряла ее за беспечное поведение, за то, что поддавшись глупой влюбленной лихорадке она позволила увести себя в другой мир, но сейчас понимаю, что сама не лучше. Разделить ложе с первым встречным! У меня теперь тоже новый мир, не смотря на то, что географически он остался в прежних координатах. Я часто думала о тете

и брате, как они там? Вспоминала родителей. Запрещала я себе думать лишь о будущем. Однажды утром я проснулась раньше своей соседки. Я недоуменно лежала в кровати и думала, что же меня разбудило, как вдруг — это повторилось вновь. Будто бабочки у меня в животе сложили крылышки или рыбка махнула хвостом. Что-то очень легкое, щекотливое. В первые секунды я не поняла что происходит, просто с улыбкой наслаждалась необычным ощущением, но потом на меня навалилось знание, будто кинули в темную пыльную яму, а сверху осыпается земля. Я глухо завыла в подушку, а малыш, сначала притих, почуяв мою боль, а потом словно начал гладить меня своей маленькой ладошкой. За что мне это? Лучше бы я не знала, что ему не суждено родиться. Ну зачем я согласилась посмотреть будущее! Сейчас наслаждалась бы этим странным ощущением крохотной жизни внутри... Слезы текли из глаз, не остановить, а на душе было так больно, что даже малыш не выдержал и затих. Однажды, в первую неделю жизни в монастыре я долго стояла над дымящимся бассейном и думала, не искупаться ли мне в горячей воде, чтобы наконец-то ушла эта неопределенность из моей жизни и все закончилось. Тогда я переборола себя и ушла. Теперь, почувствовав в себе новое такое маленькое и невинное существо я добровольно не смогу с ним расстаться. В этот момент я поняла — пускай я потеряю свою силу, лишь бы малыш смог родиться. Я встала с кровати, стараясь не разбудить соседку и вышла в сад. Здесь по утрам не бывает росы, земля под ногами твердая и теплая. на востоке лишь начало алеть небо, я была здесь одна. Вскинув руки я закружилась на месте, следуя какой-то новой музыке, звучащей у меня в голове, я вся отдалась ей, каждое движение, каждый взмах рук, повороты, вторили музыке, звучащей призывом к Доброму богу. Если он добрый, пусть заметит меня, пусть поймет, каково мне сейчас, пусть изменит... -Остановись! — грозный приказ сбил весь настрой и я запутавшись в ногах рухнула на землю. -Ты не ушиблась, деточка? — заботливые руки настоятельницы помогли мне приподнятья и сесть. — Ты была на пол пути к нашему богу, ты это понимаешь? Старушка не сводила с меня взгляда: — из тебя бы получилась хорошая невеста, но поверь, это не твой путь. -Я просто хотела изменить... -Я знаю, причем в силу своего возраста знаю немножко больше о жизни, и поэтому запрещаю тебе что либо менять! Слышишь, запрещаю! Я с трудом поднялась и пошла в свою келью. Ничего, я ведь не послушница, я не обязана выполнять чьи-то приказы. Как она не понимает, мне просто физически необходимо достучаться до этого бога! Раз это единственный способ сохранить жизнь малышу, если у меня получилось найти путь к этому Доброму богу, то уж я до него доберусь ! И никто мне этого не запретит! Последние слова я, видимо, произнесла в слух, поскольку моя молчаливая, всегда отсутствующая соседка оторвала голову от подушки и спросила: -Кто и что тебе запрещают? -Настоятельница! Я же никому не мешала, я лишь начала свой танец, а она его прервала! Ничего, уйду туда, где никто не помешает, и там... Я испуганно замолчала. Вот так выложила незнакомой женщине свои планы, а вдруг она сейчас побежит и доложит все настоятельнице? Моя соседка взяла расческу и начала расчесывать спутанные за ночь длинные волосы. -Ничего у тебя не выйдет, — позевывая, сказала она. -Почему? Ты думаешь, я плохо танцую? -Танцуешь ты не хуже любой из нас, раз матушка Тигура велела тебе остановиться. Просто раз на твое изменение был наложен запрет, то твое прошение не дойдет до бога. Так часто бывает. Если матушка кому-то отказывает, значит он сам может изменить свою жизнь, и не за чем прибегать к силе бога. У матушки Тигуры есть дар видеть истину, и накладывать вето на неверные решения. Наверное, ты в чем-то ошиблась, что-то не учла. -Ничего я не ошиблась, — нехотя огрызнулась я, — И почему ты еще в постели, а не в саду? -Так сегодня начинается месяц отдохновения! — заплетя волосы в косу, женщина потянулась и опять залезла под одеяло. — Пожалуйста, ближайшие пару дней не буди меня рано. Действительно, в этот день исчезли все люди, долгое время осаждавшие монастырь, а на следующее утро приехала госпожа Беловея в сопровождении охраны и с большим багажом. -Как замечательно видеть здесь свежее личико, ты новая невеста? — я пропалывала грядку, когда госпожа Белавея, успевшая отдохнуть и искупаться в лечебном источнике, обратилась ко мне с этим вопросом. Ну конечно она меня не узнала, ведь виделись мы только один раз, да и я была закутана с ног до головы. Я открыла рот, но ответить мне не дали. -Завтра ко мне приедут гости, а ты будешь прислуживать, все-таки западная внешность гораздо миловидней чем острийцы или азирцы. А пока умойся и помоги мне распаковать вещи. Женщина неспешно проследовала дальше, а я закрыла рот. Сейчас большинство невест вернулось к своим обязанностям по хозяйству, поэтому мне больше не надо было работать на кухне. Можно конечно было наплевать на этот наглый приказ, но мне захотелось посмотреть, как живет эта дама, поэтому я обтерев руки о фартук и больше размазав грязь чем счистив отправилась в след за женщиной. Да... Жила госпожа Беловея роскошно. Она одна занимала весь второй этаж, в одном из домиков моностыря. Обстановка и мебель явно из Эстобурга, только там тяготеют к пышной, но не вычурной отделке с обилием золота. Платья, что я распаковывала из тюков были интересных фасонов, я не удивлюсь, если это последняя мода объединенного королевства. Эх, хорошо бы сейчас вернуться домой, опять поселиться под крылом у тетушки, по выходным встречаться с братом... В мечтах я незаметно разобрала три баула, остался лишь один тюк необычной формы. Я стянула покрывающуюю его шаль и увидела птичью клетку. Внутри сидел нахохлившийся красный попугай. Он приоткрыл один глаз, внимательно посмотрел на меня и сказал: — Пусти Арчи погулять. Вот это да! Настоящий попугай! Я о нем раньше только в книжках читала, да и то, в сказочных. Говорят, они могут жить не одну сотню лет, очень умные и подчиняются любым приказам хозяина, правда у них есть и своя мораль. Например, они запросто могут клювом нанести человеку смертельный удар, но только если тот угрожает хозяину. В академии одно время ходила байка, что некоторые попугаи — это пойманные в эфирном мире демоны, которых древние великие маги заковали в земную плоть. Была еще какая-то история, связанная с попугаем, но вспомнить ее мне помешала скрипнувшая дверь. В комнату вошла Беловея. -С платьями, как я вижу, ты уже закончила. Принеси мне ужин и на сегодня можешь быть свободна. Да, на завтра, надень что-нибудь понарядней, вместо этого азирского балахона. Ступай! Я направилась к выходу, выполнять поручение, а когда вновь вернулась в комнату с едой, клетка была пуста. На следующий день, утром я разложила на кровать всю свою одежду: аж пять нарядов и стала выбирать — что же мне надеть. Три азирских туники, дополненные шароварами, в которых я здесь ходила, отпали сразу. Четвертым было обычное платье, в котором я ходила в городе, но сейчас оно очень сильно обтягивало мой выросший животик и стесняло в движениях. Вот в просторной азирской одежде его было почти не заметно. Оставалось еще одно платье, но оно... -Да что ты тут все возишься, просила же тебя, дай поспать! — соседка Ария оторвала голову от подушки и возмущенно на меня уставилась. Раньше я думала, что невесты Доброго бога должны хоть немного обладать этим замечательным качеством — добротой. Но моя соседка каждый раз при разговоре или ворчала или жаловалась. Я подавила раздражение и в двух словах объяснила ей ситуацию. -Ты будешь прислуживать этой старой психопатке? Тогда точно одевай вот это розовое с оборками. -А оно не слишком вычурное? Я в нем была на королевском приеме... -Во-во! В самый раз! Ведь наша благодетельница утверждает, что она самая настоящая королева, вот только без королевства. Все меня учила — не так сервируешь, не так блюда подаешь, тьфу! Я же говорю, она старая психопатка! -А почему старая? Ведь ей не больше пятидесяти. -Шутишь? Ей больше восьмидесяти! Ее сыну давно за пятьдесят, выглядит старше матери! Это все магия да наш живительный источник. Ты думаешь, почему она по пол года у нас живет — подольше пожить хочет. Каждый день в бассейне плещется, да не по разу. Что так скептически смотришь? Не веришь? Да ты знаешь, что из нашего источника каждый день отвозят бочку воды во дворец к королеве, для принятия ванн! Вот ты думаешь, мне сколько лет? Я внимательно посмотрела на девушку — она была чуть старше меня, поэтому я прибавила еще несколько лет и высказала предположение: -Тридцать? -Сорок два! Хотя обычно не дают больше двадцати пяти, — обиженно ответила она и отвернулась к стенке. -Подожди, а как же настоятельница, почему же она так старо выглядит? -Так ее возраст давным давно перевалил за сотню, и точно его никто не знает! Не мешай мне отсыпаться! Я молча надела розовое платье и тихонько выскользнула в сад. Для меня стало уже привычным делом каждое утро вскидывать руки вверх и потихоньку, начиная с незамысловатых шагов и поворотов, разминать тело, постепенно убыстряя темп танца. Вчера, находясь в подобии транса у меня даже получился необычайно сложный переворот — я всем телом проскользнула под низко растущей веткой дерева, а потом, вспорхнув на нее сверху, перекувырнулась и мягко приземлилась в траву. Я никогда раньше так не умела. Да что говорить, до беременности и обычные придворные танцы в моем исполнении никто бы не назвал грациозными. А тут, не смотря на изменившееся тело, я все лучше и лучше узнавала его возможности. Сегодня приветствующий солнце танец не получился. Слишком пышный подол путался под ногами, а оборки цеплялись за кусты. Я плюнула, сходила переоделась в обычный азирский костюм и попробовала заново. -Ты Арчи не видела? — мой танец прервала взволнованная Белавея, — Он еще вчера улетел, уточнить, когда приедет Людвиг, но до сих пор не вернулся! -Людвиг? -Да, да, Людвиг фон Бах, ты не ослышалась. Тебе даже выпадет честь ему прислуживать, вот поэтому-то я и требую от тебя надеть подходящее платье.. Известнейший бард давно уже обещал лично для меня сочинить новую песню, и тут я узнала, что он направляется к нам в монастырь! Он хочет выполнить свое обещание! Я промолчала, а Беловея напомнила мне о том что надо будет переодеться и прошла дальше, искать своего попугая. Ну что ж, начнем в третий раз. Я сделала несколько семенящих шагов, вскинула руки на встречу солнцу и услышала шелест. Молча выругавшись, я решительным шагом направилась к подозрительному кусту и за ним увидела притаившегося Масима. -Это ты!? — хором воскликнули мы и так же хором добавили: — Как ты изменилась! -Как ты изменился! Три месяца назад, когда мы вернулись из поездки это был нескладный, угловатый парнишка с длинными тонкими руками. Сейчас он как будто еще больше вытянулся, но повзрослел, возмужал и теперь передо мной стоял молодой мужчина. Не знала я, что парни так быстро могут измениться и повзрослеть. -Ну ты и живот здесь наела! Смотри, скоро второй подбородок вырастет, — сказал Масим вместо приветствия. -Я тоже рада тебя видеть. А что ты тут делаешь? Я имею ввиду в этих кустах, — спросила я, а он сверкнув удивительно белыми зубами ответил: — Ну должен же я был наконец посмотреть на этот танец! Все уши мне им прожужали. Кто ж знал, что в саду — ты пасешься. Я думал, может невеста какая с богом своим разговаривает. Эх, видно не судьба. Ладно, пойдем, там тебя Берта ищет. -Берта приехала? -Ну да, я так и говорю. Мы опять к цырканам собрались, — Масим сделал паузу и добавил: — Кажется. -Почему, кажется? -Тот парень, что Берту к нам утащил — выздоровел, и теперь может отвести ее обратно, но судя по вчерашним охам и вздохам нашей красавицы, и тому как удачно она находит причины для незапланированных остановок, до цыркан мы так и не доедем. Мы еще вчера должны были здесь оказаться, но из-за нее пришлось ночевать в какой-то деревушке на сеновале. За разговором мы дошли до главного входа. Там Беловея что-то выпытывала у Вагура. На его плече сидел живой и здоровый Арчи, и судя по тому, как нежно попугай терся клювом об ухо наемника, покидать своего нового любимца он не собирался. До меня долетели слова Вагура: -... принадлежал отцу. Однажды, мы нашли отца без сознания, а Арчи исчез, и никто не знал, куда он пропал. -Твоему отцу? А как его звали? -Матьеус. Я внимательно смотрела за выражением лица женщины, и видела, как оно на секунду поменялось. Это заметил и Вагур. -Вы знали моего отца? -Да, он рос по соседству. Как приятно встретиться с его сыном! А он значит обо мне ничего не рассказывал? -Нет. Он вообще ничего не рассказывал о своем детстве и семье. -Ах, ну как приятно тебя увидеть! Тот же нос, тот же взгляд! А я все мучилась, откуда мне твое лицо знакомо! Ну что же мы тут стоим, пойдемте скорее ко мне в мое скромное обитище, там и побеседуем! Беловея радушно сделала приглашающий жест рукой, и тут ее взгляд наткнулся на меня. Женщина недовольно поджала губы и зашипела: -Ты, почему еще в этой непристойности? Быстро переодевайся и марш накрывать на стол! Тут уж на меня взглянули все. Первой заулыбалась Берта. Она скинула на землю сумку и полезла обниматься. Следом меня обнял Людвиг. Он так крепко прижал меня к себе, что стиснутый ребенок высказал свое недовольство яростно забарабанив ножками. Бард отстранил меня и тихо сказал: -Вот так сюрприз, поздравляю! -С чем поздравляете, что за сюрприз? — тут же влез Масим. Какой у него хороший слух, жаль, что не к месту. Этому парню ушки бы пооткрутить. -Давайте все пройдем в дом, а я схожу за угощеньем. — Я развернулась и быстрым шагом пошла на кухню, не обращая внимания на недоуменный взгляд Беловеи. Мне надо собраться с мыслями. Услышав за спиной слова Масима: "Беременна? Я и не увидел, а вы вот так определили..." я лишь прибавила шагу. Нет, поздравления в данной ситуации мне не нужны. Мне нужна помощь. Наверное, надо рассказать барду всю правду про меня, он много знает, может, подскажет что-нибудь? Через пол часа, в розовом нарядном платье я внесла в гостиную Беловеи первый из пяти подносов с едой. Хозяйка, взлянув на меня, чуть не задохнулась от злости. Берта отсутствовала, могу поспорить, что она сейчас плещется в своем любимом вонючем бассейне. Пока я расставляла подносы, Людвиг шепнул что-то Масиму и тот, смутившись, высочил из-за стола и кинулся мне помогать. На кухню за следующими подносами мы пришли вместе. -Нет, нет, нечего тебе эту тяжесть таскать, давай я сам все отнесу, — ловко вытянув из рук поднос, юноша быстрым шагом направился обратно, а я воспользовалась паузой и ускользнула к бассейну. За кустами, в тени развесистого дерева булькала вода. В носу немного защипало. К счастью, приступы тошноты при неприятных запахах меня больше не посещали. Берта закрыв глаза нежилась в дымящейся воде и что-то мурлыкала под нос. Я тихонько окликнула девушку. Та уже не вздрагивала от неожиданности, как в первые месяцы нашего знакомства. -Ну как ты, — хором спросили друг у друга мы, и я рассмеялась. Второй раз за день. Берта лишь чуть виновато улыбнулась. -К тебе так и не вернулись силы? — осторожно спросила она. -Нет, все по прежнему. А с тобой что происходит? Масим тут сказал полунамеками... Девушка тяжело вздохнула, и глядя мне в глаза жалобным голосом сказала: -Аннеечка, я не знаю! Я ничего уже не понимаю. Когда я только очутилась здесь, как я хотела попасть домой, ты не представляешь! Все бы отдала, но теперь... Я там работала корректором в издательстве, от родителей давно съехала, встречалась с парнем... Все было так обыденно, так предсказуемо, так скучно. А мне часто хотелось каких-нибудь приключений. Вот и накликала. Жаль, тогда я не думала, что они могут быть просто кошмарными, как в фильмах ужасов. Зато теперь, когда, я надеюсь, самое плохое позади, когда я вписалась в социум, у меня есть очень интересная работа, друзья и впереди много нового, необычного и хорошего, я не готова возвращаться. Да, я хочу повидать родителей и сестер, сказать им, что у меня все в порядке, но дальше там жить я не смогу. Я почувствовала здесь свою силу, там я была практически никто, а здесь меня выделяет королева, я многим нужна и это еще и отлично оплачивается. Аннея, я хочу остаться! Я хочу еще поработать на твоей работе, и может быть, потом отправиться учиться в академию. Я пододвинулась поближе к девушке и сжала ее руку. -Все в порядке, я тебя понимаю. Мне тоже всегда хотелось изменить свою жизнь, получить что-то большее. И вот, она меняется не по моей воле, а я ужасно не хочу этого, но со временем привыкаю, и даже нахожу такие перемены приятными. Иногда. Я думаю, ты должна поступить, как хочешь. Ведь теперь ты можешь вернуться домой практически в любой момент, так живи пока здесь и наслаждайся! -Я тоже хочу с вами насладиться, жаль, мужчинам сюда нельзя, да и тесновата лужица. — Из-за кустов показалась взлохмаченная голова Масима. Берта прикрылась полотенцем, схватила туфлю и метко послала ее в сторону юноши. -Мне кажется, или он стал еще несносней, — спросила я у девушки. -Так и есть! — подтвердила та. -Между прочим, тебя, Аннея, давно уже все ждут, — Масим галантным жестом вернул Берте расшитую бисером туфлю и удалился. Я поспешила следом за ним. В гостиной собравшиеся обсуждали Арчи. Тот сидел на ажурной клетке и с удовольствием ел печенье. При моем появлении разговор смолк. Беловея пристально рассматривала мое платье. Сама же велела переодеться во что-то приличное, вот теперь и мучайся, что я одета наряднее тебя. Людвиг похлопал рукой по соседнему креслу, предлагая мне занять место рядом с собой. Я, не глядя на нахмурившуюся хозяйку, так и сделала. Речь зашла о том, что произошло с нами за то время, что мы не виделись. Я не хотела рассказывать при всех, но как-то невзначай бард выпытал у меня сокращенную версию истории про то, как я забеременела. -Но, разве так может быть, что не подействовали сразу два заклятья? — удивился Масим. — Предположим, у него был весьма сильный амулет, отбивший заклинание очищения. Но когда семя покинуло тело и вошло в тебя, оно должно было умереть под влиянием второго заклинания! Не понимаю! Мне было жутко неловко, что юноша вслух обсуждает такие интимные вещи, но тот видел в них исключительно научный интерес. Людвиг некоторое время молчал, а потом поделился своей версией: — Я знаю человека, правда, он не северянин, как в твоем случае, так вот на него не действует никакая магия, абсолютно. Что, если предположить, что тебе попался такой же типаж? Правда я думал, что такое свойство уникально, но кто знает... -Кажется, какой-то мой родственник тоже не восприимчив к магии, — Вагур давно закончил кушать, и внимательно следил за нашим разговором. -Какой родственник? Что? О чем ты говоришь? — удивилась Беловея и вцепилась в мужчину взглядом. Вагур почувствовал, что зря он открыл рот, но все же продолжил: -Я не знаю, кем он мне приходится. Знаю только, что он выжил в тот день, когда на старую столицу обрушилась запретная магия. Мы с отцом нашли его в доме дяди, правда о самом брате отца мне до сих пор ничего не известно. Он тогда же пропал. Мы так и не выяснили, кем приходится моему дяде тот мальчишка, но я точно знаю, что он не восприимчив к магии. — А где сейчас этот мальчик? -Не знаю, мы оставили его в какой-то школе-интернате, да теперь он давно уже не мальчик. -Как интересно. Знала я и твоего дядю, может, это был его сын? Беловея пересела поближе к Вагуру, на неудобный стул и завела беседу о родственниках, мы же все вышли в сад. Масим подразнивал присоединившуюся к нам Берту, сравнивая ее с русалкой, но чаще с болотным лягушонком, а я думала о сегодняшнем разговоре: может и вправду на того северянина не действует магия, поэтому не подействовало и на его сперму? Как странно. Как это — жить без магии? Как например, лечить зубную боль? А как просто обезболивать? Даже пустяковый порез без нее не заживить. Наверное, так себя чувствует инвалид — человек без руки или ноги. Несчастнейшее существо! Знать, что судьба обделила тебя, что ты ущербный, не такой как все, калека... И моему ребенку придется пройти через это? Дети будут дразнить его, окружающие смотреть с брезгливой жалостью... Нет! Может, действительно, это благо — что он не родится на свет... Рядом раздался заразительный смех Людвига: Масим рассказывал какую-то историю из своего детства, пытаясь произвести впечатление на Берту. Я невольно перевела взгляд на барда и мрачные мысли поменяли окраску. Ведь он слеп, а живет полноценной жизнью, путешествует, веселится. Его с радостью принимают в любом доме, вплоть до королевского дворца, и не важно, что он не может видеть. Он умней и проницательней многих зрячих. Талант барда делает его исключительным... Но видела я и других — слепцов, что не обладали никакой способностью, и единственный способ выжить у них — это просить подаяние, да надеяться на милость родных. Я еще долго думала об этом. Рассеянно проводила заспешивших вдруг в обратный путь друзей и присоединившуюся к ним Беловею. Помогла в саду настоятельнице. И решила, что, пускай и дальше все будет так, как судьба сложится, на все воля богов, если им конечно есть дело до меня и растущего во мне ребенка. Прошел еще один месяц. Мой живот все больше выдавался вперед, а походка стала один в один — утячья. Я вышагивала так же медленно, степенно, да вразвалочку. И жизнь моя в монастыре была такая же неспешная и однообразная, вплоть до того дня, когда произошли три вещи, заставившие меня встряхнуться и резко вылезти из этого болотистого состояния. Началось все с раннего утра. Я проснулась с мыслью, что может быть все не так, как кажется. Солнце проскользнуло сквозь щель между занавесками и ярким пятном осветило угол. Я смотрела на блики и думала: а с чего это я взяла, что мой ребенок не может родиться? Только ведь из-за того, что в будущем его никто не видит. Ни мастер Цен, ни Берта. Но если моему ребенку действительно передался дар его папаши (чтоб ему вечно икалось), то он вполне может быть, просто не видим для магии! А что, ведь так вполне может быть! При встрече, надо будет попросить Берту проверить мою теорию: посмотреть на судьбу северянина! Да, в будущем его может и не быть — может, помрет от чего-нибудь, но ведь теперь мы можем посмотреть и его прошлое! И если Берта его не увидит... Я даже зажмурилась от нетерпения! Как же мне хочется прямо сейчас все узнать... А не вернуться ли мне в город? Я встала с кровати, оделась и пошла в сад, для ставшей уже привычной разминки и танца, а в голове все вертелась и вертелась пришедшая мне на ум идея. Я катала ее как леденец и, так и эдак и она все больше мне нравилась. Я так ею увлеклась, что ощутила гнетущую тишину, повисшую над столом во время общего завтрака, лишь после того, как с удовольствием опустошила тарелку. Сначала я заметила свою соседку по комнате, мрачно ковыряющую кашу ложкой. А ведь отсутствием аппетита она никогда не страдала. Потом перевела взгляд на другую девушку — у той по щеке ползла одинокая слезинка. И, наконец, осмотрев всю открытую террасу, увитую зелеными листьями, я заметила, что место матушки настоятельницы пусто. Сердце екнуло и бешено застучало! Первой пришла мысль о самом плохом, ведь матушка Тигура была очень стара, но ее я тут же отогнала. Нет, случилось что-то другое. Ну почему, в монастыре за трапезой не разрешалось разговаривать?! После завтрака я собрала тарелки и поспешила в кухню: -Майера, миленькая, что случилось? — я с порога накинулась на повариху, которая с остервенением терла ни в чем не повинную кастрюлю. — А вот то и случилось! — буркнула она, вытерла руки о выцветший передник и тяжело опустилась на лавку: — Матушка пропала. -Как пропала? Она куда-то уехала? Майра вздохнула и пересказала мне ходившие по монастырю слухи: — Никто ничего толком и не знает. Вчера вечером она была у себя в комнате, к ней еще помощница перед сном заходила, передала какое-то письмо, присланное с курьером. А сегодня утром нашу матушку уже никто не видел. Постель ее вроде как не тронута... Известно лишь, что в монастыре ее нет — все обыскали. Ничего не понятно. Если бы она уехала, то обязательно сказала помощнице, ну или записку бы какую оставила. А тут.. Она махнула рукой и вновь принялась за кастрюлю. Стоял месяц изменений, и не смотря на происшествие, монастырь работал в прежнем режиме и невесты Доброго бога с утра до вечера принимали страждущих. Весь день над садом, слышались отголоски печальных мелодий и там и тут мелькали грациозные танцующие силуэты. Перед ужином меня окликнул незнакомый мужчина. Я неспешно полола грядку с тырникой, когда надо мной раздался голос: -Вы Аннея? Мне сказали, что я могу найти вас здесь. Я курьер мыслепочты. Вам письмо. Мужчина достал из под запыленного плаща свиток, протянул его мне и не прощаясь удалился. Осторожно зажав свиток зубами, я ополоснула руки в ближайшей бочке, вытерла о подол туники и наконец-то развернула письмо: "Дорогая Аннеюшка" Только тетя меня так называет с тех пор, как погибли родители! "Пишу кратко, потому что надеюсь, что скоро мы поболтаем с тобой обо всем при встрече. То что ты потеряла работу, это такие мелочи, главное, что жива и здорова. По правде говоря, прости мне мой природный эгоизм, но я вчера получила твое письмо и возликовала: как все удачно складывается! Раз ты пока не работаешь, то бросай свою идею с монастырем и скорее приезжай домой! К тому же есть повод. Я некоторым образом выхожу замуж и собираюсь отправиться в свадебное путешествие на неопределенный срок. Ну, как тебе моя новость?" Я ошарашено перечитала последние строки. Нет, это не ошибка и моя тетя действительно собирается замуж? "Жду не дождусь того момента, когда смогу познакомить тебя с моим Ларри. Он чудеснейший и необыкновенный человек! Ты сама это поймешь, как только познакомишься с ним поближе. Хватит пока об этом, перейдем прямо к моему плану. Письмо по моим расчетам тебе доставят в пятницу, двадцать первого. Субботу ты проведешь в дороге, воскресенье и понедельник оставим на улаживание всех твоих дел в Шин-ине, а во вторник, в полдень, ты сядешь на "Касаточку". Это корабль, который привезет тебя прямо в Эстобург. Я забронировала тебе билет. Смотри, не опаздывай, поскольку "Касаточка" — единственное из судов, которое идет в этом направлении и прибывает как раз через полтора месяца к моей свадьбе. Мы хорошо повеселимся, а потом, когда я уеду, ты сможешь заменить меня на работе. Кстати, с Ларри я познакомилась именно в гостинице. Может и тебе здесь попадется хороший мужчина. Дом небольшой, поэтому из персонала лишь повар, чернорабочий да горничная. Ну и я — на всех остальных ролях. Поверь, это очень интересно, особенно, когда поселяются новые постояльцы из какой-нибудь далекой страны. Правда, у них бывают разные экзотические пристрастия в еде, но повар у нас тут мастер. Способен угодить почти каждому. Думаю, тебе все это ужасно понравится. Хотела покороче, а вон сколько наболтала. Повторю главное: я тебя жду! Твоя любящая тетя. Получено и записано со слов Михора Бахрионом двадцатого числа такого-то месяца." Убрав письмо, я продолжила прополку. Такое монотонное занятие мне всегда помогало думать и принимать взвешенные решения, но сегодня мысли скакали в разные стороны, и в голове творился полный сумбур. Наконец, я присыпала землей два случайно вырванных кустика тырники, отряхнула руки и пошла собирать вещи. Пусть грядку закончит кто-нибудь другой, а мне надо поторопиться, пока первый порыв не уступил места сомнениям. Рано утром я напросилась попутчицей к вознице, которая доставляет ко дворцу бочки с водой из монастырского источника. Возница пересказывала мне все сплетни из дворца, свежие и не очень. А я сидела на краю телеги и как в детстве болтала ногами. Не смотря на маску и покрывало, от которых я успела, отвыкнуть я была счастлива, как много месяцев назад.