Слепой

Он не ответил.

― Я всего лишь хотел жить, ― произнес он. ― Разве это так много? Просто жить? Я не прошу вернуть зрение, я прошу всего лишь возможность дышать еще несколько десятилетий. Я хочу умереть в старости, как все. Я не могу видеть, но я слышу. В мире столько звуков, которые я еще не слышал. Ох, Боже, ― Влад согнулся пополам.

Я испугалась.

― Тебе плохо? ― я осознала, что подбежала к нему, когда уже стояла рядом, и моя рука лежала на его спине.

― Нет, ― едва слышно отозвался он. ― Порядок. Порядок.

Влад медленно выпрямился, и я вблизи посмотрела на него.

― Я скучала, ― прошептала я.

Его скулы напряглись.

― Не говори мне этого, ― попросил он.

― Почему?

― Потому что я не хочу страдать сильнее. Я и так не находил себе места, когда оставил тебя одну в парке. Мне было тяжело уходить, Алина. Клянусь Господом-Богом, я хотел развернуться и рассказать все. Но я не мог. Я думал, что поступаю правильно. Я хотел уберечь тебя от боли.

― В любви нельзя быть эгоистом. А ты поступил, как эгоист. Страдал в одиночку, без меня.

Влад расслабленно улыбнулся.

― Странное мышление.

― У меня был хороший учитель, ― пробормотала я. ― Ты предпочел справляться с горем один, вместо того, чтобы разделить свое нелегкое бремя со мной. Это неправильно.

― Ты не должна быть сейчас здесь и говорить мне все это.

― Но я здесь, и я говорю.

― Алина, ― он издал измученный вздох, ― ты не можешь меня любить. Больше не можешь.

― Ошибаешься. Еще как могу.

― Я умираю.

Острый нож вонзился в сердце, и я почувствовала прилив адской боли.

― Я с тобой.

― Уже нет, ― Влад покачал головой и отступил назад.

Боль в груди усилилась.

― Я люблю тебя, ― сказала я.

― Не волнуйся, это пройдет, ― ответил он.

― Я люблю тебя! ― повторила я громко.

― Так перестань любить! ― прокричал Влад.

― Я не могу! ― из глаз хлынули слезы. ― Я. Не. Могу... Думаешь, это так просто? Взять и разлюбить тебя?! Ты не понимаешь, как трудно быть к тебе равнодушной! Ты не понимаешь, как это здорово ― любить тебя, быть частью твоей жизни! Ты не понимаешь... ― я стала жадно хватать воздух ртом. ― Ты изменил меня.

― Я помог тебе стать собой, ― тихо произнес он.

― Я никогда не откажусь от своих чувств, Влад, ― я сделала шаг к нему и взяла его за руку. У него были такие холодные пальцы. ― Ты просил не забывать тебя, а сейчас требуешь разлюбить... Как тебя понимать?

― Помнить ― не значит любить.

Я замотала головой.

― Ты дал мне диск со своей любимой музыкой... Ты сделал все, чтобы я продолжала любить тебя!

― Тебя что, совсем не пугает то, что я нежилец? ― его лицо исказила гримаса отвращения.

― Это пугает, ― не стала отрицать я. ― Это смертельно пугает, ― я крепче сжала его руку. ― Если бы на твоем месте был кто-нибудь другой, я бы убежала как можно дальше отсюда, потому что я ненавижу смерть и все, что с ней связано. Но я не оставлю тебя, Влад. Никогда. Ты можешь наговорить мне кучу плохих слов, можешь сказать, что не любишь меня и что не желаешь видеть рядом с собой. Я все равно никуда не уйду.

― Я никогда не скажу этого, ― Влад опустил голову.

― Жизнь не справедлива по отношению к нам. Но теперь я, по крайней мере, знаю, с чем столкнулась на этот раз. У меня никогда не было привычки отступать, знаешь ли. Я всегда... почти всегда добивалась своего. Я ― Алина Воронова. Что-то из моего образа, которым я прикрывалась, является частью меня настоящей.

― Да, ― с улыбкой проговорил он.

― Ты знаешь меня, как никто другой. И я знаю тебя. Влад, ты открыл для меня новый мир. Ты научил меня любить, хотя до встречи с тобой я не особо верила в это чувство. Ты помог мне разобраться со всеми проблемами, которые были в моей жизни. Ты научил меня, что никогда не нужно сдаваться и всегда оставаться самим собой. Ты Человек с большой буквы. Мы больше не расстанемся, ― я притянула его к себе и крепко обняла. ― Никогда не расстанемся. Неважно, сколько у нас осталось времени. Каждая секунда с тобой дороже золота. Поэтому давай начнем жить. Давай любить друг друга так, будто это наш последний день.

Влад обнял меня одной рукой, а второй все еще опирался на трость.

― Это будет тяжело, ― сказал он мне в плечо.

― Мы справимся.

― С каждым днем я буду отдаляться и, в конце концов, уйду.

Я крепко зажмурила глаза.

― Тогда я отпущу тебя, ― сказала я.

― Алина, ― выдохнул Влад. ― Мне так жаль, ― он содрогнулся.

― Тшш, ― я погладила его по лысой голове. Это было непривычное ощущение. ― Мы в порядке, верно? Мы в порядке.

― Я умираю, ― плакал он.

― Я знаю.

― Я не хочу уходить.

― Я знаю.

― Обещай, что никогда не забудешь меня.

― Обещаю, Влад.

― И не забудешь все, что я тебе говорил. Ты никогда больше не оденешь на лицо маску и будешь собой.

Я отстранилась, чтобы посмотреть на него.

― Не прощайся со мной сейчас, ― попросила я. ― Все только начинается.

― Начало конца?

Я пожала плечами.

― Давай просто будем жить одним днем, ― предложила я. ― И не думать о том, что нас будет ждать завтра.

Влад улыбнулся.

― Ты такая смелая. Спасибо, что не оставляешь меня. Мне бы ужасно тебя не хватало.

― Я буду рядом до последнего, ― поклялась я.

Влад убрал руку с моей спины и погладил меня по щеке.

― Не плачь, ― он вытер пальцем слезы.

― Не буду.

А вот сейчас я солгала. Я знала, что пролью еще немало слез.

― Теперь настала моя очередь лечить тебя своими моралями и философскими размышлениями о бесконечном, ― пробормотала я, улыбаясь. ― Уверена, ты прочитал немало книг, чтобы впечатлить меня своими глубокими познаниями?

Влад тоже улыбнулся.

― Я могу одолжить тебе парочку сейчас. Будем промывать друг другу мозги вместе.

Я сипло рассмеялась.

― Помнишь, ты обещал говорить, что любишь меня, каждый день? ― спросила я.

Влад кивнул.

― Ты задолжал признаний почти за месяц. Я требую возмещения.

― Прямо сейчас? ― его бровь взметнулась вверх.

― У нас ведь есть время сегодня, верно?

― Есть, ― подтвердил он.

― Тогда начинай.

Влад поцеловал меня в лоб, и я закрыла глаза, прижавшись к нему. Я чувствовала себя в безопасности. Мое сердце больше не болело.

― Я люблю тебя, ― начал он.

И я слушала его.

* * *

Мы сидели на скамейке, был вечер, снежинки кружились над нашими головами и не спешили падать.

― Как думаешь, рай один для всех? ― спросила я.

― Не знаю.

― Я бы хотела, чтобы это было так. Чтобы после смерти все могли встретиться со своими родными. И я с тобой.

Влад улыбнулся.

― Тебе долго придется ждать. Я рассчитываю, что ты умрешь в глубокой старости, в своей постели, и тебя будут окружать твои дети и внуки.

Я сделала вдох.

― Это идеальная смерть. А ты? Ты знаешь, как умрешь? Тебе говорили, как это будет?

― Я просто усну. Боли не будет.

― Это хорошо.

― Да. Это хорошо.

― А каким ты хотел видеть рай, если бы у каждого человека он был свой?

― Там я бы мог видеть, ― не раздумывая, ответил Влад. ― Я бы хотел видеть рай в лице этого мира со всеми его деталями. Я бы хотел видеть день и ночь, солнце и луну. Я бы хотел видеть звезды. Думаю, я мог бы смотреть на них вечно. А еще, в моем раю обязательно должен быть Эйнштейн. Мама. И ты.

― Ты не знаешь, какая у меня внешность.

― После смерти я надеюсь хотя бы денег провести на земле в качестве призрака, чтобы запечатлеть в памяти то, что хотел бы обязательно видеть в своем раю. Ты была бы первой в списке этого. Поэтому не плач, когда меня не станет. Вдруг, я все-таки стану приведением. Я не хочу видеть твои слезы.

― Я не смогу.

― Просто дай обещание, даже если не сдержишь его.

― Хорошо. Я обещаю, что не буду плакать день после того, как ты уйдешь.

― И ты будешь улыбаться.

― Ты переоцениваешь мои силы.

― Пообещай. Мне необходимо это сейчас, пока я жив.

Я посмотрела на него.

― Я буду улыбаться, ― сказала я. ― Я не буду плакать.

Влад медленно кивнул.

― Спасибо.

Его рука накрыла мою ладонь и мягко сжала.

― Мне уже нравится мой рай. Но я хочу жить, хотя меня заставляют проходить ужасные болезненные процедуры, от которых жуть как хочется повеситься. Жизнь ― это вечная война. И я буду бороться, потому что оно того стоит.

― Я буду помогать тебе.

― Вместе до последнего.

Наши пальцы переплелись.

― Вместе до последнего, ― подтвердила я.

Эпилог

Мне шестнадцать, но я люблю. Я знаю, что люблю. Я чувствую это. Пусть это не такая любовь, как у взрослых, но я ощущаю ее в своем сердце. И совершенно неважно, когда она придет: в десять лет, двадцать, или сорок... Она придет, обязательно придет и изменит тебя.

Она изменила меня. Сделала лучше.

Люди скажут, что слышать от шестнадцатилетней девочки о том, что она повзрослела, крайне глупо. Но я отвечу им, что это правда. Моя жизнь перевернулась вверх дном, когда я познакомилась с Владом.

Он научил меня видеть мир изнутри. Я помогала видеть ему мир снаружи. Мы были идеальным дополнением друг к другу. Он погибнет без меня, а я без него. Мы вместе, и мне кажется, что так и должно было быть всегда. Возможно, это предначертано судьбой? Но даже если судьба здесь не причастна, я все равно буду с ним. Вопреки всему.

Пока у нас есть время.

Пока у нас есть мы, все будет прекрасно.

Прекрасно.