Из комнат повыбегали мелкие.
— А! Ольга! А где вожатые? — стали спрашивать мелкие.
— Они в кипарисном, нескоро будут, — ответила я.
Девчонки весело загомонили, быстро собрались, и вскоре уже бодренько бегали вокруг нас с Подушкой. Нужно было пересчитаться, а метод был особый. Каждый, проходя мимо, стукал вожатого по ладони. Я предоставила эту почетную миссию Подушке, ибо он был уже опытным "считакой". Он поднял руку.
— Высоковато будет для них! — сказал он и опустил руку вниз.
Я пошла вытаскивать мелких из комнат.
— Эй!
Девчонки выскакивали из комнат. Вскоре вышли все, я подошла к Подушке. Первый же хлопок по руке заставил парня подскочить. Второй тоже и третий. Да, не привык он к нашим мелким. В итоге считала я, мне было сподручнее. Сосчитав всех, мы отправились полдничать, мелкие прыгали вокруг. Одно удовольствие быть вожатыми у мелких. На меня со всего размаху налетела сзади Рита и повисла. Я радостно ее поприветствовала (сто лет не виделись!) и передала Подушке на руки.
— Хм... здравствуй, — сказал он.
— А! Здравствуй! — Рита радостно уцепилась за его шею. — Как высоко! — восторженно воскликнула она.
Как мало человеку надо для счастья — прокатиться на Подушке!
Ее подружка Ритка, тихо завидуя, вздыхала внизу. Тут на меня налетела самая мелкая девчушка Катя, которую я легко подхватила на руки и дотащила до столовой, не заметив ее веса.
— Ха, можно одну сюда, — от показал на одно плечо, — а другую сюда, — он показал на другое плечо.
Ему, видно, тоже наши девушки легкими показались.
— Ага, а третью на голову!
— Точно, за ними не заржавеет, — усмехнулся он, неся Ритку, которая все время вертелась.
— Ритка, у тебя юбка, — напомнила я.
Девчонка перестала вертеться и схватилась за озвученный предмет одежды, посмотрела на Подушку, которому было фиолетово все, кроме дороги под ногами, и стала вертеться с удвоенной силой. Лучше бы я этого не говорила!
Шли мы шли себе, и тут увидели прямо по курсу вожатых.
— О, о, — сказала я.
Мелкие тоже их увидели и замерли, перестав прыгать. Мимо прошел Андрейка, Яринка с Наташкой, которые рьяно обсуждали какие мы (13-ый отряд) нехорошие, и высокий вожатый, который больше общался с эстонцами. Последний разглядел в нас "невожатых".
— О, уважаю Капитошку! — сказал он, одобрительно кивая на нас.
— Хы, — усмехнулся Подушка, переложив Ритку в одну руку, а второй прикрыв рот.
Рита удивленно уставилась на него.
— А ты думала, ты такая тяжелая! Бегемот! — сказал он, усмехаясь.
Я поправляла волосы, держа Катю одной рукой, Рита уставилась на меня и стала наклоняться ко мне все ближе. Подушка поймал ее за футболку и водворил на место.
— А если бы я сейчас упала, то в руках осталась одна футболка! — сказала Рита.
— И что? — пожал плечами Подушка.
Мы переглянулись, наши вожатые, наконец, разглядели нас и выпали в осадок.
— А ты новый вожатый? — пристали к Подушке девчонки. — А как тебя зовут?
Подушка хохотал. Тут подбежал Капитошка.
— Вы уже тут? Я пошел за следующими, — сказал он.
— Их Ирка ведет, — сказала я.
— Откуда ты знаешь?
— А разве не слышно?
— Мы не пойдем! — слышалось издалека.
— Мы не пойдем! — позлатила наша малышня. — Мы побежим!
Подушка рассмеялся, закрыв себе рот двумя руками, Рита выдавила из себя звук удушаемого человека или кошки, которой наступили на хвост. Подушка спохватился, убрал руки от лица и схватил Ритку, поднимая повыше и заглядывая в лицо. Бедная придавленная девчонка никак не могла отдышаться. Убедившись, что девочка более-менее жива, он снова положил ее на руки движением, больше напоминающим перекидывание полотенца через руку. Я тут же изобразила и рассмеялась, Катя тоже рассмеялась, Подушка следом. Смех в три голоса на хи-хи-хи, ха-ха-ха и хо-хо-хо слышать был прикольно, особенно с метрономом Ритой, которые планомерно пыталась надышаться, наверное, на всю жизнь вперед! Вот напугал бедную девочку!
Пока вожатые ступорились не хуже эстонцев, мы довели деток на полдник, рассадили, принесли им еду и пошли брать еду себе. Нас приняли за настоящих вожатых и хотели было и накормить, как их, но я вовремя сказала, что мы просто из другого отряда. Подушка облизнулся на что-то мясное, предлагаемое вожатым, но промолчал. А, собственно, что он мог сказать? Мы уселись кушать виноград с солодкой и конфетами. Вскоре мне спихнули три солодки, не понравившиеся их законным хозяевам, а ему — немерено конфет. Подумав, мы обменялись трофеями, ибо у него в кармане лучше уместилась солодка, а у меня хорошо пошли конфеты.
— А обратно вы нас тоже поведете? — спросили мелкие.
— Да нет, вожатые-то вернулись. Они вас поведут, — ответила я.
Мы только отошли к дверям, ожидая своих, как мелкие устроили войнушку с настоящими вожатыми. В итоге вожатые капитулировали со словами "Да идите вы с кем хотите и куда хотите". Мелкие возликовали и бросились к нам, мы тоже были не против, спокойно спустились на первый этаж и пересчитались. Девчонки тут же вспомнили про VIP-места для особо ленивых и окружили нас с Подушкой. Я поскорее сцапала себе Катю — она была самой легкой, и тащить ее не составляло труда. А вот у Подушки были большие проблемы с выбором, ибо все жаждали посмотреть на мир с высоты, на которой находился Подушка. Парень растерялся и стал отступать к бортику.
— Это стратегически невыгодное положение! Окружат! — сказала я, смеясь.
— А я на бортик залезу! — ответил Подушка.
— Они тоже!
Парень вернулся на исходную позицию, свысока смотря на мир.
— Мы пойдем сегодня? Пойдем сегодня? — пищала малышня.
— Хорошо, тогда все ПОЙДЕМ сегодня! — сказала я.
— Не-э-э-эт!
Катя все это время стояла рядом, теребя меня за руку. Подушке это уже порядком надоело.
— Мы на улицу пойдем сегодня? — спросил он.
— О, заразился сегоднячеством, — усмехнулась я.
Мы вышли на улицу, где было просторно. Некоторые отчаявшиеся мелкие пытались выпихнуть Катю.
— Ыы! Она самая легкая! — сказала я им.
Горестно повздыхав, девчонки вернулись к Подушке.
— Вообще никого не потащу! Вас вожатые всегда таскают? — возмутился эстонец.
— Нет, ну... — ответили ему.
— Вот я не буду!
— Но ты же не вожатый!
— И что? Если я не вожатый, то я не человек? — вопросил он.
— Но вожатый же что-нибудь должен нести, — сказали мелкие.
— Что они у вас таскали? — спросил он.
— То нас, то бутылки, то камушки, — ответили ему.
Подушка выпал в осадок, но пробыл там недолго. Осмотрев местность, Подушка не обнаружил ни камушков, ни бутылок, и вместо них легко подхватил на руки МЕНЯ!
— У-а! — воскликнула я, выпуская руку Кати. — А что будет, если я отсюда упаду-у-у?
Мелкие раскрыли рты от удивления. Их вожатые друг друга точно не таскали!
— Лучше не буду проверять!
— Камушек или бутылка? — спросил он.
Я грозно на него посмотрела, не полностью выйдя из ступора, и стала вертеть головой. Высоко, очень высоко!
— Теперь я понимаю, почему Ритка вертелась! — сказала я.
— Эй, не вертись! — всполошился Подушка. — Ты не Ритка, не удержу!
— Только "ыейк" не надо, — я изобразила придавленную кошку.
— Ладно, — усмехнулся парень.
Мелкие офигели еще больше.
— Хы, вот и накрылось и мое "прошествие"! Не стыдно вам? — сказала Катя откуда-то снизу.
Мелким стыдно не было, они тихо фигели.
— Да ладно, Ольга всего на килограммчика два больше меня весит, — сказала она.
Я судорожно захихикала.
— Хо, на два, — хохотнул Подушка. — Вот это два килограмма! Сколько же в них, в килограммах?
Мелкие послушно шли рядом.
— Эх... Эх... Эх, а две из нас могли бы сейчас не идти, — вздыхали мелкие.
— Может, и три, — посыпал соль на рану Подушка.
— Даже три! — грустили девчонки.
— Сами виноваты! — сказала я, смотря по сторонам. — Ой, белочка!
— Где? — задрал голову Подушка.
— Не смотри! — я опустила его голову.
— Ррр...
— Ладно, смотри, только не падай, — сказала я. — То есть можешь падать, но главное меня не роняй. Ой! Не падай и меня не роняй!
Подушка уставился на белочку, я выпрямилась, и белочка пробежала прямо у меня перед лицом, со злостью щелкая на меня зубами. На половине провода она остановилась, осмотрела всю нашу чудную компанию и, пощелкивая, убежала. Тут мы дошли до лестницы, а они тут дли-и-и-инные!
— Может, ты меня опустишь? — спросила я.
— Ыы, — отказал он.
— Отпусти меня на землю! — воскликнула я, стуча ему по плечам.
— Тогда в любом случае нужно пройти лестницу, — сказал Подушка. Вот на свою шею научила!
— Вот уже на землю просится. Может, все-таки удастся прокатиться? — шушукались мелкие.
— Отпусти меня! — требовала я. Отпустите меня в Гималаи!!!
— А вот я специально буду спотыкаться! — сказал парень.
— Не спотыкайся, тут же лестница вниз! Упадешь! — напутствовала его я. — И меня уронишь!
Лестница благополучно кончилась, а я еще не закончила молиться сто двадцатому богу.
— Все, ставь меня на землю! — сказала я.
— Где ты видишь землю? В кактусы тебя опустить? Тут везде асфальт! — сказал Подушка.
— Нет, не надо в кактусы! — поспешно открестилась я.
— А тут везде асфальт, — повторил он.
Меня несли дальше, мелкие прыгали вокруг, уже забыв про все на свете. Наверное, делали ставки, уронит или нет. Я ставлю, что не уронит! Надеюсь...
— Нет, блин, уже синяя дача виднеется. Отпусти! — возмутилась я.
— Куда? — провокационный вопрос!
— На землю!
— Тут везде асфальт.
— На ту поверхность, на которой ты сейчас стоишь! — уточнила я.
— Куда бы понеудобнее встать, — задумался Подушка.
В итоге меня дотащили до синей дачи и втащили в нее.
— Так, все здесь? Тогда готовимся к концерту! Все готовимся к концерту.
Мелкие разошлись по комнатам.
— Ну что, теперь поставишь?! — грозно спросила я.
— Только на землю! — хитро прищурившись, ответил Подушка и пошел на второй этаж.
И что ему за радость такую лошадь, как я, на руках таскать? Ну ладно мелкие, их и вправду не в тягость таскать. Но я-то давно уже не мелкая!
— И куда ты меня принес? Где тут земля? Или ты из окна в гремучую акацию? — раздраженно спросила я.
— Ха-ха-ха, этот вариант я не рассматривал! — рассмеялся Подушка.
Тут нас увидела Ира.
— А! Везет людям, а я всю дорогу шла! — позавидовала она. Было бы чему! Она шла, а я всю дорогу дрожала. И по какому поводу? Ладно, дрожать за себя, не упасть бы. Тут за другого дрожишь — не упал бы, не уронил бы!
— Опусти меня! — я снова стала молотить ему по плечам.
— Не отпущу! — Подушка потряс меня как грушу, я инстинктивно вцепилась в него мертвой хваткой.
— Ха, сама же вцепилась, — заметила Ира.
— Вцепишься, когда так трясут! — с ужасом в голосе сказала я, не отпуская шею Подушки.
Ира открыла дверь.
— Хо, прохлада, — глубоко вздохнула она.
Подушка шагнул следом, я вцепилась в косяк.
— Милый косяк! Меня тут несут из окна выкидывать! — сказала я деревяшке.
— Выкинешь тебя, за все косяки цепляешься! — посетовал Подушка.
— И что, мне нельзя за косяк подержаться? — я вскинула руки, возмущаясь, Подушка миновал опасный косяк. — Ромашка!
Еще один косяк я прокараулила, посчитав недосягаемым. И тут меня поднесли к окну.
— Тебя с раскачкой, или так? — мило спросил Подушка.
— Как хочешь! — я снова обвила его шею руками.
Эстонец застопорился.
— Х.. сам же тоже упадешь! — пояснила ему Ира хохоча.
— Мм? — Подушка вынырнул из-под моих рук, я тут же положила их туда же.
Ирка рассмеялась, меня, наконец, опустили, пусть не на землю, но на кровать. Я радостно завозилась там.
— Пора собираться, — сказала Ира.
— Ты что, это же у мелких репетиция, — удивился Подушка.
Мы с Ирой переглянулись и начали собираться. Подушка ускакал собираться к себе на дачу, мы с Ирой кидались шариком, играя в игру, альтернативную "Городам".
В комнату зашла Лариса.
— Да там! Вы знаете, что мелкие уже ушли, а нам позже собираться? — сказала она. — А Людмила Евгеньевна впервые не сетовала на то, какие мелкие у нас "расторопные"!
— Это у нее старшие "расторопные"!
Тут зашел Подушка.
— Здрасте! — пятый раз на дню поздоровался он. — Что ж, мелкие ушли, теперь и вам пора собираться.
— Распорядитель времени, ромашка, — ругнулась на него я и сопроводила свои слова шариком.
Шарик ударил Подушку точнехонько по лбу и отскочил Ирке в руку.
— Классный рикошет! — похвалила та.
— Всегда такой, когда не целюсь!
Подушка ступорился.
Мы начали собираться. Подушка убежал за Одеялом. Я поскорее надела колготки, поверх них — шорты, Ирка доставала платье. Тут вернулся Подушка с нечесаным Одеялом.
— Это он от наших девочек такой? — хохотнула я.
— Похоже, и к нашим мальчикам успел сбегать! — добавила Ира.
— К каким?
— К хоровым!
Одеяло старательно причесывался, Подушка решил, что сейчас это делать бестолково.
— А.. Эх... — Ира вспомнила, что ей еще колготки надевать.
— Я предусмотрительная! — сказала я, показывая, что коготки уже на мне.
Ира взяла колготки и ушла в туалет, ее примеру последовали и остальные.
— Зачем тебе колготки в жару? — удивился Подушка.
— Форма! — коротко ответила я и пояснила, так как это были эстонцы, а не русские. — Тебе зачем штаны? Мог бы и без них ходить!
Вернулась Ира уже при колготках с подъюбником вместо шортов, я обхохоталась. Мало того, что футболка была неуместна, так это еще и смотрелось крайне ненормально. Подушка еле сдерживался, Одеяло ржал, я выбрала среднее и хохотала в подушку. Пока Ирка прыгала с воплем "Что вы ржете?", я успела надеть платье, поддеть подъюбник вместо шорт, застегнуть слюнявчик и завязать пояс.
— А! — Ира удивленно уставилась на меня.
Подушка повернулся ко мне со злорадным выражением лица, которое тут же сменилось на очумелое.
— Быстрая ты, — сказала Ира.
— А то! — я стала причесываться. — Эх, хвостик надо.
Одеяло вызвался сделать мне хвостик. Я сдуру согласилась.
— А! О! Ох... Больно! — вздыхала я. Зачем? Зачем мне такой тугой хвостик? Зачем я согласилась на помощь Одеяла?
Он закончил, я схватилась за голову, слегка оттягивая волосы, чтобы глаза не лезли на лоб. Стало вполне терпимо. Господи, за что мне это?
Ира долго не могла одеться: выгадать момент не получилось, а выходить она почему-то не хотела. Ирке хвостик стал делать Подушка, но ему было жалко Иркины волосы, в итоге резинка все время сползала с ее головы.
— Ну что это?
— У Одеяла попроси! — сказала я, держать за свои волосы, которые, как мне казалось, обрили.
— Уж лучше! — она изобразила сползающую резинку.
— Ага, — кивнула я. — Я даже пробовать не буду, все волосы в руках останутся.
— Слушай, ты раньше хвостиков не делал? — наехала Ира на Подушку.
Подушка собрал свои волосы в общипанный хвост. Вот и ответ. Какой у него хвостик?
