Консерватория: мелодия твоего сердца

— В результате этой потасовки мы не смогли сделать работу, к которой готовились несколько месяцев. И действительно, она произошла, когда женщина играл одну из своих мелодий. Но кто в здравом уме решит, что причиной драки стала музыка, верно?

Я молчала и напряженно смотрела на Лорда.

— Тогда я думал, что мастер слегка двинулся разумом от огорчения. Но вот что интересно: когда он спрашивал менестреля о музыке, та будто не могла ответить. Физически.

Мозг импульсом ударила мысль-воспоминание: 'Таким образом, странствующая оллема Кейтлин Фрин не решилась на превышение ранее оговоренных условий воздействия, даже несмотря на присутствие человека с волевым порогом гораздо выше всех остальных'. Женщина-менестрель, спасшая городок Гайл ценой собственной жизни.

— Не особенно достоверно, — выдавила я из себя.

— Я так же думал, когда мастер с лихорадочным блеском в глазах стал вещать мне о заговоре и странном чудном влиянии посредством музыки. Мне в той потасовке знатно перепало, так что слова мастера казались мне блажью, вызванной ударом по голове. Однако прошли годы, леди Адерин, и у меня появился повод переосмыслить давние события. И тогда я стал докапываться. Возможно, вы удивитесь, в чем я сомневаюсь, но ни один выпускник консерватории не смог рассказать мне то, о чем я хотел узнать, даже когда я спрашивал весьма усердно и настойчиво. Есть тут какая-то тайна.

— И вы хотите узнать эту воображаемую тайну? — я старалась, чтобы голос был ровным и спокойным, а в голове билась одна мысль: этот человек не знает ничего и одновременно слишком много, чтобы его переубедить.

— Я хочу, чтобы эта тайна работала мне во благо. Ведь не может быть, чтобы тайная служба состояла из выпускников консерватории на треть исключительно по стечению обстоятельств. Я уже не говорю о близком окружении его величества, который сам обучался там же и покровительствует вашему учебному заведению.

Мужчина вопросительно посмотрел на меня. Я же только пожала плечами.

— Ваша теория, Лорд, звучит как сказка. Уж извините за прямоту.

В ответ мне раздался тихий довольный смех.

— Иного ответа я и не ожидал.

Нашу беседу очень вовремя прервал стук в дверь.

— Прошу прощения, Лорд. Лорд Броган просит привести леди Адерин в гостиную.

Мужчина кивнул, медленно поднялся с кресла и протянул мне ладонь.

— Пойдемте, леди Адерин. Настало время обозначить новые границы и убедить в их нерушимости нашего дорогого лорда Грейнна Бойла.

* * *

— Где Адерин, Хан?

Грейнн старался выглядеть спокойным, отказывая себе в желании сжать кулаки и хорошенько ими убедить бывшего друга в том, что он выбрал не ту девушку.

— Адерин? Я не... — хозяин дома в деланном непонимании развел руками.

— Прекрати, Хан. Ты ведь сделал это, чтобы обеспечить мою сговорчивость, верно? Подумай, как будешь выглядеть, когда дело дойдет до шантажа.

С лица молодого человека сползло все благодушие. Глаза сузились, губы искривила ухмылка.

— Ты сам виноват, Грейнн. Не стоило водить меня за нос.

— Где она?

— Здесь. В этом доме, — Слуагадхан презрительно сморщился. — Прекрати играть мускулами, Грейнн, с ней все в порядке. По крайней мере, пока.

— Тебе же лучше будет, если это правда, — в голосе скрипача слышался скрежет металла.

Слуагадхан Броган хмыкнул.

— У тебя нет причин мне не верить. Из нас двоих я один не пытался обмануть друга.

— Конечно. Ты всего лишь недоговаривал и пытался втянуть друга в заговор против короны.

— Меньше пафоса, приятель, — хозяин дома поморщился. — Короне ничего не сделается. Ей разницы нет в том, кто ее носит. Да и насчет помощи я не обманывал. У тебя был, да и есть шанс отомстить всем, кому бы ты хотел.

Грейнн Бойл нахмурился. Сейчас ему было не до политических интриг и закавык.

— Как ты узнал про Адерин?

— О! — Хан расплылся в маслянистой неприятной улыбке. — Тут я должен сказать спасибо моей дорогой Лиадейн. Ты ведь знаешь ее, верно? Как она негодовала о том, что ты не достался ей в партнеры по ансамблю. Она искренне ненавидит твою зазнобу. Она была мне послана счастливым случаем, не иначе. А в вечер после концерта мне выпал случай проверить свою чисто случайную догадку. Откровенно говоря, я даже не надеялся, что ты станешь драться. Ведь ты мог предложить тому парню денег или пригрозить стражей. Но ты вытащил нож. Признаться, ты меня удивил и одновременно убедил в том, что Грейнн Бойл способен изменить своей скрипке с девушкой из плоти и крови.

— Это ты нанял того ублюдка? — Грейнн все же сжал кулаки. На скулах заходили желваки, а в мыслях появились изображения окровавленного лица Слуагадхана Брогана.

Хан лишь удовлетворенно улыбнулся в подтверждение.

— Значит, ты убил его, — не вопрос — утверждение.

— Пришлось, — равнодушно пожал плечами лорд Броган. — Этот придурок спутал меня с дойной коровой.

Грейнн хмыкнул. Рассказ вполне соответствовал характеру Хана. Плохая идея была водить его за нос. Плохая идея была лезть в это дело. Плохая идея была стараться сохранить ансамбль. Но о последнем он ни секунды не жалел.

— Я хочу ее видеть.

Слуагадхан оценивающе посмотрел на гостя, хмыкнул и позвонил. Через несколько секунд дверь отворил тот самый слуга, что пустил Грейнна в дом.

— Малоун, сопроводи леди Адерин в гостиную.

Мужчина кивнул и снова исчез за дверью.

— Я надеюсь, ты не будешь делать глупостей, Грейнн. Мне не хотелось бы причинять леди неудобства.

Предупреждающий взгляд лорда Брогана наткнулся на мрачный оллама.

— Я не сделаю ничего, что привело бы к неудобствам Адерин.

Дверь вновь отворилась спустя десять минут. Первым вошел слуга-дворецкий. За ним пожилой мужчина в черной полумаске, на руку которого опиралась Адерин. Бледная, в измятом платье и беспорядком в волосах, она держала лицо достойно герцогини. И только в глазах плескались смятение и страх.

Звук закрытой двери прозвучал финальной двойной чертой.

— Доброго дня, лорд Бойл, я рад нашей встрече, — с неприкрытой издевкой и весельем в голосе произнес неизвестный мужчина.

Грейнн же смотрел на Адерин, которая будто отчаянно цеплялась за него взглядом.

— С тобой все хорошо?

Девушка кивнула. Грейнн ответил кивком и перенес внимание на ее спутника.

— На каких условиях вы готовы отпустить леди Адерин?

Мужчина снисходительно улыбнулся, сопроводил девушку к креслу и, усадив ее, положил ладонь ей на плечо. Адерин помимо воли вздрогнула. Грейнн напрягся.

— Хороший вопрос, юноша, деловой. Отвечу вам честно: ни на каких. Леди Адерин — ваш якорь, гарант того, что вы будете послушным исполнителем хозяйской воли. И не нужно пытаться это опровергнуть, лорд Бойл. Слова не значат ничего, тогда как действия говорят о многом.

Грейнн прищурился и посмотрел на часы.

* * *

Каждая мышца в моем теле дрожала от напряжения. Чужая холодная ладонь на плече давила, будто каменная. Она ощущалась змеей, замершей перед броском. Слуга стоял у двери, достаточно близко, чтоб в случае чего оказать посильную помощь своему хозяину; Слуагадхан Броган погано ухмылялся, переводя полный надменности взгляд с моего партнера по ансамблю на меня, и тогда в нем зажигались пугающие искры. Лорд вещал. Он говорил, явно испытывая огромное наслаждение, купаясь в ощущении собственного превосходства и гениальности. А я смотрела на Грейнна, боясь отвести взгляд от его серо-стальных глаз, серебряной пряди в коротких волосах цвета безлунной ночи, от его сжатых в узкую линию губ, сжатых в кулаки ладоней. С каждым произнесенным словом Лорда мой скрипач становился все более угрюмым и мрачным, а я чувствовала, как воздух становится все более плотным, нагнетенным, так, что становилось трудно дышать.

— И вы полагаете, что я соглашусь на такие условия?

— Я в этом уверен, лорд Бойл, ведь альтернатива вас не устроит еще больше, — снисходительно улыбнулся старик.

— Вы предлагаете мне два варианта развития событий, которые не нравятся мне в равной мере, поверьте. Ни в одной из них я не в выигрыше.

— Позвольте, молодой человек, вы не правы, — Лорд поднял над головой руку с оттопыренным вверх указательным пальцем. — В одном из них — более благоприятном для нас всех — вам гарантирован карьерный рос и безопасность вашей леди.

— Которая не будет моей, — глаза Грейнна зло сверкнули.

— Зато она будет живой и невредимой. Ведь всегда приятней посылать цветы здравствующей цветущей девушке, чем мраморной плите, не так ли?

Я нервно сглотнула. Мне не хотелось букетов ни по одному из предложенных сценариев.

Оллам прошил пожилого человека в маске яростным взглядом. Я взмолилась небу, чтобы оно не допустило непоправимого. Слуга сделал шаг от двери. Слуагадхан напрягся и вытащил руку из кармана пиджака. Но потасовки не произошло. Грейнн неожиданно расслабился. Посмотрев поверх голов своих оппонентов на циферблат, повешенный над дверью, он криво улыбнулся.

— А вы не думали, что я поставил в известность о ваших предложениях вышестоящих лиц?

— Конечно, вы так и сделали, лорд Бойл, иначе чего бы вам было пытаться тянуть время? Я был в этом уверен. А потому мы уйдем отсюда раньше, чем появятся представители закона или тайной службы или и те и другие, смотря кому вы послали извещение.

Лорд склонил голову к плечу и торжествующе улыбнулся.

— Или вы думали, что вас оставят без присмотра?

Я почувствовала, как от страха холодеют пальцы. Этот мужчина с обманчиво дружелюбным голосом отсекал все пути отступления один за одним, не оставляя ни малейшей лазейки, загонял Грейнна в клетку, как дикого зверя. Впервые с момента пробуждения я допустила мысль, что выпутаться из этой истории без урона не получится, если вообще получится.

Грейнн хмыкнул и вопреки серьезности ситуации усмехнулся.

— Я вижу, вы досконально продумали ситуацию, Лорд. Но не учли одного факта. Вернее, вы попытались его учесть — оллам указал на слишком нарочито пустующее место, на котором явно раньше стоял рояль — но у вас не было достаточно информации.

Улыбка медленно сползла с лица пожилого мужчины, а пальцы впились мне в плечо, словно когти. Слуагадхан Броган и его слуга не успели сделать и шага, потому что в следующую секунду Грейнн Бойл, выпускник исполнительского факультета, запел, а мир вокруг замер.

Его низкий глубокий голос заполнил собой всю комнату, он пронизывал воздух, напояя его собой. Песня лилась свободно и легко. Слова были не важны. Мелодия заставила застыть всех присутствующих, включая меня. Я не успела выставить блок. Не успела понять, что он задумал. И теперь могла только смотреть и слушать. Слушать напряжение связок благодаря которому мы оставались живы и невредимы каждую словно нехотя проходящую секунду. Мелодия его сердца билась пойманной птицей, трепыхалась, царапалась, будто оставляя отметины на руках, груди лице. Я не отстранялась ни тридцать вторую долю длительности, я не ставила заслонов, я проникалась этой музыкой, испытывая благодарность и сожаление, что не могу ничем помочь. Что могу только неотрывно смотреть, как, одно за одним, слова покидают его гортань и губы, чтобы отразиться от стен и вибрациями взволновать воздух, войти в уши всех присутствующих. Мгновенья собирались в минуты, наполняли собой время, словно срывающиеся с листа капли. Грейнн пел. В его голосе становилось все больше хрипотцы. А время насмехалось звуком отсчитываемых секунд. Я слышала, как он устает, как натужно стонут связки.

А потом открылась дверь, и в комнату ворвалось четверо мужчин.

— Лорд, пора ухо...

Его речь прервалась, как и движения. Взгляд устремился вглубь себя. В комнате прибавилось статуй, а голос Грейнна окрасился исступленной яростью. Его мелодия отчаянно металась, пытаясь обогнать осознание, что он просто физически не справится так выкладываться без перерыва, и дело было не только в физической невозможности петь. Слишком много людей, слишком медленно тянулось время.

Если бы я могла произнести хоть слово, я бы закричала от того ужаса, что слышала: капля за каплей дар сочился из Грейнна. Он утекал, оставляя после себя пустоту. Струился по трещинам утомленного голоса, иссякал, но удерживал всех присутствующих без движения. По моим щекам непрерывно текли слезы. Я слышала, как птица мелодии скрипача будто нанизывает сама себя на шип, истекая даром, что дороже, чем кровь.

Грейнн Бойл смотрел на меня. Прямо в глаза, а я не отводила взгляда. Он терял часть себя, и я не имела права бросить его в этот момент. Но, небо! Как же это было тяжело! Как удушающее горько. Как невыносимо в своей неотвратимости.

Когда мелодия песни была уже едва различима за хрипом, Комнату наполнили тени.

— Грейнн, остановись! — это прозвучало ударом там-тама.

Звуки иссякли вслед за последней каплей дара. Получившие свободу люди отмерли, чтобы быть взятыми под стражу, а я в тот же миг рванулась вперед, не обращая внимания на треск ткани под пальцами лорда, которого уже держали стражники. Где-то там завязалась потасовка. Мне было все равно.

— Грейнн! — я подбежала к нему, обхватив лицо ладонями и мечась взглядом по его лицу. — Грейнн... Грейнн..О, небо! Как же так?! Грейнн... Что же теперь... О, небо... Грейнн...

Слезы катились градом из глаз. Что теперь делать? Я слышала. Я слышала собственными ушами, как последняя капля дара покинула свой сосуд. Как же так! Отчаяние плескалось, острое чувство неправильности сжигало кожу. Не может быть. Почему?

Грейнн прервал мои метания резким движением. Обхватив обеими руками, он прижал меня к себе крепко до хруста костей, и поцеловал. Я замерла. В движениях его губ было столько нежности, желания, облегчения и исступленной радости... Я запустила пальцы в его волосы. Вцепилась в них и прижалась еще ближе. Мой любимый, как же так?

Со стороны раздалось вежливое покашливание. Грейнн позволил себе еще секунду и отстранился, но не выпустил из своих объятий. Когда я открыла глаза, чтобы посмотреть на него, то лишилась дара речи: он улыбался. Мой Грейнн улыбался широко, искренне и абсолютно счастливо.

— Все закончилось, Адерин, — его голос не хрипел — скрипел проржавевшими петлями.

— Но как же...

Мой скрипач приложил палец к моим губам и прошептал, прикоснувшись лбом к моему лбу:

— Все закончилось. Все хорошо.

* * *

Двери медицинского корпуса резво проплывали мимо. Каэли шла, ведомая одной целью: пятнадцатой палатой в конце коридора. Подумать только, ведь два часа назад живой и здоровый покидал консерваторию, вместе с Маркасом и тем молодым преподавателем, кажется, мэтром Кейном. И каков результат? Лорд Двейн с преподавателем консерватории целы и невредимы, а этот герой с ножевым ранением! Из ушей Каэли разве что пар не валил. Подойдя к двери нужного помещения, она сделала глубокий вдох, медленно выдохнула, одела насмешливую улыбку и толкнула створку.

— И я вас очень прошу, мэтр Дойл, откажитесь от чрезмерных физических нагрузок ближайшие две недели, позвольте ране зажить.

Голос медикуса нарушал тишину палаты, в которой лежал лишь один пациент. Вернее, сидел.