— Хххорошшо бы... — ответила ей Оксана, ещё сильнее прижимая ноги к телу и закрывая глаза. В данный момент идея надевать камень ей показалась невероятно глупой.
31. Август. 825. Фаг.
Когда князь Климент созвал дружину, об этом моментально узнал весь город, но вот его возвращение затягивалось. Почти две недели не поступало никакой информации, не приходило ни гонцов, ни писем, что заставляло Александра страшно нервничать.
Каких слухов только не ходило, и то, что князь ушёл на большую войну, и то, что он ловит банду разбойников, и даже то, что он ушёл сражаться с драконом. Потом из Лецка прибыл купец, который болтал о целом отряде кхоров. Ну а апогеем стал рассказ Алисии. Голубем княгине пришло письмо, в котором говорилось о доблестной смерти её мужа от рук предателей, уничтожение последних, сожжении деревни, и приказ готовить семилетнего сына к началу правления. А также в скором времени ожидать прибытия советника кхоров.
И в этот момент землянин понял, что дела пошли совсем худо. Первым делом он едва не бросился в деревню, но разум все же взял вверх. Его друзья, скорее всего, попали в плен, либо были мертвы. Чувств хуже чем осознание этого, он еще не испытывал. Он подвел своих друзей. Он не сделал того что должен был, не узнал о сборе дружины, не предупредил. Он сидел здесь один, в безопасности, а они спокойно жили в деревне, рассчитывая что заранее смогут узнать о опасности. Стиснув кулаки от злобы на себя, он сидел в пустой каморке, вытирая скупые слезы. Почему он не оказался с ними рядом? Почему не смог уговорить друзей перебраться в город? Каждый из них прислушивался к его мнению! Он всегда мог подобрать ключик к любому из своей компании, найти нужные аргументы или слова! А если не смог бы убедить переехать, то должен был остаться с ними! Может быть, окажись он там, то смог бы помочь? Смог бы предотвратить произошедшее?
Что бы заглушить боль и чувство вины, землянин ушёл в запой. Он еще никогда в жизни так не пил, буквально заливая бутылки вина себе в глотку. Одну за другой, до беспамятства и потери сознания. Из трактиров, где он надирался, даже выйти не мог. Просто валялся под столом, на грязных опилках, рассчитывая что его выкинут в какую-нибудь помойную канаву.
Наконец, спустя три или четыре дня непрекращающейся пьянки, Романов решил сдаться. Придти к городскому констеблю, продемонстрировать кальд, дождаться кхоров. Спасло парня только то что перед этим решил протрезветь. Впервые с известия о сожжении деревни, хоть как-то заработали мозги. Если бы его друзей схватили, то за ним бы уже пришли. А значит, либо они смогли сбежать, либо погибли. Лучик надежды на это был ужасающе мал и противоречил любой логике, но ему хватило. Романов жаждал подобного лучика, хотел верить в это до безумия. И поэтому, вцепился в мысль о том что друзья живы мертвой хваткой. Именно это заставило отказаться от сдачи и наконец подумать что же делать дальше? Его соотечественники смогли сбежать и скрыться от преследования, но он находится в опасности. Кто-нибудь точно вспомнит про торговца из Белых Яблок и за ним точно придут.
Окончательно протрезвев, Романов первым делом сходил к цирюльнику сбрить бороду и укоротить волосы. Даже эти простые действия позволили ему измениться до неузнаваемости, помолодев лет на пять. А пока парикмахер работал, в голове зрел план действий.
Александр собрал все деньги, что имел на данный момент. Тех к сожалению было не так много, он только закупил товар, но не успел распродать. Большую часть, вместе с запиской, парень оставил в тайнике, отметив тот несколькими русскими буквами. Наверняка, его друзья попытаются добраться до города. Потом вырезал небольшую надпись на стене самой лавки. Ну а затем, кинув последний взгляд на жилище, покинул его на всегда.
8. Сентябрь. 825. Лес Расфолд.
"Любимый, как же я по тебе скучаю" — Ира думала о своём муже, вглядываясь в острые грани кальда, почему-то это её очень успокаивало. "Вчера мы ели лягушек, а помнишь, как ты принёс домой лягушонка? Я так испугалась, что начала лупить его полотенцем, а потом мне стало его очень жалко, и я отнесла его в лес. Ты тогда так громко смеялся...".
Девушка вела воображаемую беседу с Марку прямо в лагере, облокотившись о шершавую кору ели. Ведь она не смогла даже похоронить мужа! Сердце сжималось от мыслей, что он все ещё лежит там, прямо в лесу. Плоть медленно гниёт под дождём, а мясо объедают животные. Это было так мерзко, ей казалось, что она его предала, и Ира винила себя за это. Нет, конечно, поначалу она злилась на Игоря и Лену, не попадись они, он был бы жив. И на Пашу с Оксаной, не реши они идти в деревню, он бы тоже уцелел. И на Свету, за то что не смогла вылечить. На всех злилась. Только вот нельзя злиться на друзей, с которыми жизнь связала прочнее, чем порой родная кровь. Нельзя злиться на единственных близких людей в целом мире. А на себя можно. За трусость, за глупость, за безволие. Они спасали друзей, и её муж тоже! Разве есть поступок благороднее? Он был самым настоящим героем! А она?! И с того момента вся злость девушки была направлена на саму себя. Не смогла спасти мужа, не была рядом чтобы защитить и помочь, не исполнила обязанности супруги. "Прости любимый, я была плохой женой..." — думала иномирянка, быстро моргая, чтобы не заплакать. "Больше я не позволю никому из близких умереть. Я научусь, научусь лечить этим проклятым камнем, обещаю!" — дала сама себе клятву девушка и, смахнув слёзы, подняла голову.
— Давай, ещё немного, ещё один глоточек... — просила Лена, заботливо поднося Игорю бульон из зайчатины. Тот на секунду приложился к краю фляги и сделал пару глотков, после чего опять устало лёг на спину.
Инфекция окончательно прекратилась и ему стало значительно лучше. Рана заживала с трудом, но заживала, и Молотов пару дней назад пришёл в себя. У него была чудовищная слабость, и большую часть дня он все ещё спал. Но то был именно сон, а не полное беспамятство. И Лена ни на шаг не отходила от него, держала за руку, кормила, даже в туалет ходить помогала. Хоть внутренние органы при ранении не пострадали, есть твердую пищу он всё ещё не мог. А Ира наблюдала за этим, стиснув зубы от злости на саму себя, вот как она должна была вести себя с мужем, но его больше нет...
12. Сентябрь. 825. Лес Расфолд.
— Старайся работать животом на выдохе, это помогает. Нити — это часть организма, и сокращения мышц помогают изменять их положение...
— Да, да я поняла.
Света помогала Оксане освоиться со своим Даром. Девушки вновь вернулись к изучению учебника, о котором, казалось, забыли. Они почти целый день они проводили вместе, занимаясь медитациями. Со стороны это казалось весьма странноватым, и чем-то напоминало йогу. Даже разговорами, постоянно какие-то узлы, нити и всё такое. Наташе до сих пор казалось это каким-то мракобесием, хотя разумом она понимала чёткую систему, выстроенную в учебнике, да и способности Светы, конечно, не могла отрицать. Но вот в глубине души всё ещё теплилось недоверие.
Прислушиваясь к разговору подруг, она старалась отвлечься от мыслей о Георге. Вообще, в отличии от Ирины, которая утрату супруга переживала с апатией, Наташа постоянно старалась себя чем-то занять. Собирать хворост или ягоды, ходить за водой или лапником. Стоило только присесть, как голову тут же заполнял туман грусти и боли. В прочем, она старалась не терять расположения духа и оптимизма. Главным лучиком радости была мысль что Фифка и Лука в безопасности. Конечно, маловероятно что она сможет вернуться к детям, в конце концов она им не родная мать. Но хотя бы мечтать об этом могла. Надеяться что сможет увидеть их еще раз. Это придавало надежды и расположения духа.
— ...создаём несколько крупных узлов в районе плечевых суставов, тазобедренных, у второго шейного позвонка... до головы я ещё не дошла, там очень уж много всего, и она идёт в последнюю очередь... — Нат с интересом прислушивалась к целительнице.
Конечно, объяснения были немного сбивчивыми, но в них чувствовалась основа. "Интересно, как они чувствуют, что делают?" — подумала девушка. — "Может, зря я тогда отказалась от камня?"
Наташа закончила растирать корень мыльника и взглянула на белые руки. Она осторожно ссыпала получившийся порошок в небольшой узелок и убрала его в дупло ближайшей сосны к нескольким таким же. Этот порошок у них был заменителем мыла и если намокал, то давал много пены. Хотя возможностей искупаться почти не было. Оля и Павел нашли лишь несколько больших ручьев, так что землянам приходилось мириться с запахом. Впрочем аромат немытости напрочь отбивала вонь костра. Дымом от землян несло за километр.
— Девчонки, вы прям как опять в университете, с книжкой не расстаётесь. — тихо сказал Игорь колдуньям.
Наталья взглянула на него, парень все ещё напоминал скелета, но выглядел уже лучше, по крайней мере, больше не терял сознание и даже периодически пытался шутить. Хотя всё ещё был безумно слаб и очень много спал.
— А ты бы тоже почитал, вдруг пригодится? — ответила ему Оксана.
— С чего бы?
— Ну, вдруг ты всё же решишь камень взять. Их как раз два осталось, тебе и Нате. — рыжеволосая кивнула на сумку возле своей лежанки.
Вдова оживилась, когда услышала своё имя, и почему-то вдруг протянула руку за сумкой, достав оттуда два мотка ткани. Она развернула один. Там лежал длинный и тонкий кристалл. Тёмно-фиолетовый, словно заполненный чем-то внутри, но снаружи абсолютно гладкий. Он выглядел совершенно безобидно и красиво. Странно, когда она видела камни в прошлый раз они ей показались жутко неприятными, похожими на ядовитых змей. А вот сейчас он был совершенно обычный, просто кристалл. Девушка хмыкнула про себя и вдруг провела пальцем по одной из граней. Кожу словно обожгло, волоски на руке встали дыбом, а кальд начал светиться. И, естественно, все обернулись на это свечение.
— Красиво. — неожиданно даже для себя сказала Наталья, вглядываясь в источник фиолетового света.
— Мда... один я без камня остался. — печально заметил Игорь. — Ладно, чего уж там, давай второй...
Девушка положила в протянутую парнем ладонь последний кристалл, тоже вытянутый, но напоминающий по форме трёхгранную пирамиду.
— Ай, жжётся. — вздрогнул он и крепко сжал кулак, сквозь пальцы пробивался фиолетовый свет.
13. Сентябрь. 825.
— Итак, значит, решили, идём в Фаг? — Паша окинул взглядом соотечественников и подсунул левой рукой в костер сук, правая все ещё плохо его слушалась.
— И-игорь пока ещё не пришёл в себя... до конца. — напомнила Лена стуча зубами возле огня.
— Да вы с Серым тоже не очень выглядите. — отметил охотник.
У немки и Зубова пробудились камни, практически одновременно и сейчас они сидели ближе все к костру чтобы защититься от ночного холода.
— Да... пройдет... скоро. — ответил Сергей.
— Ну не суть. — махнул рукой Паша. — Всё равно прямо сейчас мы в Фаг не попадём. Идти до него две-три недели, и посмотрите на нас, выглядим как оборванцы, кто нас в город пустит?! И уже осень, тут конечно теплее чем у нас дома, но все равно холодает, так что нужно искать нормальную одежду.
— А рядом есть поселения? — спросила Ольга. — Можно было бы сходить, украсть там одежды, припасов может немного...
— Есть, Красноярка, если я правильно понимаю наше положение. — ответил Паша. — Если бы мы шли по дорогам, то пришлось бы сначала Лецк миновать, а потом сворачивать, огибая лес, недели полторы бы вышло, не меньше. А вот если напрямую, дней пять-шесть... Кто пойдет?
— Я. — подняла руку помощница охотника.
— И я могу. — тоже сказала Света.
— Нет, ты лучше помогай ребятам с камнями, когда закончится это... хм, "Сроднение". — покачал головой охотник.
— Вот как раз не угадал. — ответила ему Оксана. — С первыми ритуалами и я могу помочь. Всё равно книга-то у нас, там все написано. А вот немного "телекинеза" при воровстве вещь полезная.
— Да, он конечно не совсем "телекинез", но притянуть что-нибудь небольшое я смогу.
— Кстати, касательно Фага. — напомнила Ольга. — Сашу ведь могли схватить, так что прежде чем идти в город, нужно хорошо подумать. Нам нужна легенда, документы, новые имена... В Фаге мы получали бумаги что являемся жителями города, а там нужна была куча документов. Когда родился? Кто родители? Где жил? От княжеского констебля, совершал ли преступления и какие? Саша почти сорок серебряных за нас двоих отдал что бы все выдумать! Так что не все так просто.
— Мда, а об это мы и не подумали. — почесал голову Паша. — Ладно, давайте все же решать проблемы по мере их поступления, пока хоть с одеждой разберёмся...
6. Март. 1199. Аэн. Квартира Эдвара Тоумона.
Яркий свет резанул по глазам, и Эдвар со стоном прикрыл их рукой. В голове гудел осиный улей, а рот был настолько сухой, что казалось, язык прилип к небу. Мужчина зашарил рукой по стоящей в изголовье дивана тумбочке, пытаясь найти кувшин. Наконец пальцы ухватились за ручку, притянул посуду к себе, жадно глотая прохладную жидкость. Большая часть вылилась на бороду и одеяло, но историк все же немного утолил жажду. Наконец кряхтя, он поднялся в сидячее положение, и окинул стол в поисках сигаретной упаковки. Пустые бутылки и тарелки с непонятным содержимым, все атрибуты алкоголика. Дрожащими руками мужчина схватил темно-коричневую пачку, и вытащил из неё папиросу.
— Прошу не надо, я не выношу запах дыма. — вдруг раздался нежный голос и Эдвар едва не подпрыгнул.
Пальцы машинально сомкнулись на горлышке бутылки, и только потом мужчина осмотрелся. В кресле, в другом углу комнаты, закинув ногу на ногу и скрестив руки на груди, сидела молодая женщина. Привлекательное лицо с тонкими чертами, светлые волосы, собранные в пучок, голубые, практические синие, глаза. Одета дамочка была в элегантный, но строгий, женский костюм, на ногах короткие сапожки.
— К-какого?! Вы кто?! Как сюда попали?! — путаясь в мыслях, спросил историк.
— Дверь была открыта, я решила, что нет смысла в неё колотить. — пояснила незнакомка.
— И... давно вы тут сидите? — Эдвар натянул одеяло повыше, что бы прикрыть пятна рвоты на расстегнутой рубашке.
— Несколько минут. Надеюсь, вы не возражаете, доктор Тоумон?
— А если возражаю?! — воскликнул историк. — Вообще, какого черта?! Вы не ответили, кто вы такая?! Что вам надо?!
— Мне нужна, ваша работа. — развела руками дамочка. — Точнее, что бы вы её продолжили. Я представляю одного состоятельного человека, который очень интересуется историей. Ознакомившись с вашими работами, по Темной эпохе, он пришёл в полнейший восторг и решил проспонсировать ваши исследования в университете.
— Боюсь ваш спонсор опоздал, меня уволили. — мрачно буркнул Эдвар, пытаясь попасть горлышком бутылки в кружку.
— О, это не проблема. — спокойно ответила женщина. — Уверена решить этот вопрос будет не трудно. Кроме того, он обеспечит полное финансирование исследований, а вы лично получите ежемесячное жалование в размере трехсот алгов.
