Рожденный в сражениях

-Что с заявками?

-Как обычно — материалы, детали, инструменты. Станок токарный запросил. Да, вот. Просил достать килограммов пятьдесят жидкого каучука.

-Это еще зачем?

-Хотят попробовать непромокаемый комбинезон сделать. Вроде английских плащей — макинтошей. Вещевой мешок, снаряжение от воды защитить. Но, главное, они один из своих "Адлеров" под броневик переделали, обшили броневым листом для защиты от пуль, на кабину пулемет поставили. Получилась, как сказал Слащев, разведывательная машина для пехоты. Теперь хотят, чтобы она плавала. Если в колеса вместе с воздухом каучук закачать — вроде плавучесть выше получается. И пулей колесо так просто не пробить — каучук из дыры выходит и твердеет. Вообще-то здорово придумали — переплыл реку под защитой, на берег выбрался и сразу в бой. С пулеметной поддержкой. А если получится — можно и пушечку 20-мм поставить.

-Сколько бойцов эта...бронемашина перевозит?

-Слащев рассчитывал на отделение. Но пока больше пяти человек никак. Тонет. Тут понтон уже нужен.

-Понятно. Нашел каучук? Проси больше, килограммов сто или двести. Сколько дать смогут. О результатах доложишь сразу. Вот еще что. Прошлый раз он сварщиком каким-то интересовался. Что выяснил?

-Так точно. Патон. Евгений Оскарович. Из Электросварочного комитета. Но он уже привлечен для работы с танкистами. Я с ним поговорил, он согласен одного из своих помощников в наше распоряжение выделить. Заменить трудовой стаж службой в армии. Парень толковый, рвется служить. Сам Патон, когда узнал, что парень нам именно по его специальности нужен, согласился вместе с ним один из своих аппаратов передать. Слащев не возражает на замену.

-Я так думаю, пора самодеятельность этого нашего мыслителя прекращать и переводить её на серьёзный уровень. В государственном масштабе, так сказать. Ты из него еще фамилий самородков вытряси, да и вообще, держи на контроле. А я подумаю, как нам их в одном месте собрать и к делу приспособить. С Берзиным поговорю, пусть свои каналы подключит. Нечего нам своими талантами разбрасываться, да буржуев кормить. Возвращать нужно, пусть Родине служат. А условия для работы мы им создадим.

-Спецгруппу при наркомате обороны?

-Думаю, нет, Егоров. Понимаю, самому хочется, но — нет. Тут ведь какое еще дело. То, что наши гении сотворят — это, как говорится, от нас не уйдет. Но ведь у "наших друзей" тоже специалисты есть. Почему бы нам их не пощипать, не заставить потрудиться на благо нашего Отечества? Не поставив их в известность. А наши гении пусть посмотрят, проверят — вдруг и нам пригодится. Вон, поляки идеей поделились и ничего, не болеют. Пока. А кто у нас такими экспроприациями занимается? И зачем нам время терять, из наркомата в наркомат бумаги гонять? Так что, думаю, специальный институт в структуре НКВД будет самое правильное. Тем более, опыт чекисты во вразумлении и привлечении к пользе брыкливой интеллигенции имеют. Самую что ни на есть контру пользу приносить заставляют.

И последнее. Что за приятель у Слащева объявился у немцев? Что еще за "фон" такой?

-Тут такое дело, Григорий Иванович. — Егоров рассмеялся. — Они на учениях знатно друг другу личности попятнали. Слащев, правда, чуть было немца не пришиб. Потом познакомились, в благородство поиграли. После учений, когда Слащев звание капитанское обмыть организовал, он этого немца тоже пригласил. Вполне свойский немец оказался. К нашим мерам он, понятное дело, не привык — сомлел. Ну, мы с капитаном его к своим и доставили. Пока пёрли — вместе песни поор... попели. А хулиганства никакого не было — врут.

-Пороть вас вместе с вашим Слащевым надо. Да некому, а мне некогда. Свойский, значит, немец говоришь? Тогда оформи Слащеву командировку в Липецк. Там выставка организуется, пусть съездит, посмотрит. Может полезное что найдет, да заодно и выяснит, что у немцев нам вообще может пригодиться. С "фоном" своим пообщается. Сотрудничество сотрудничеством, а личные контакты лишними никогда не будут. Да, и скажи Слащеву, что "можно". Немцы интерес проявили. С подачи этого самого фон Риттера. Он, чтобы Вы знали, в Германии команду альпийских стрелков организовал. У нас, в Белоруссии, Альп нет, а в Германии — пожалуйста. Как у нас болот. Так что найдут, о чем поговорить.

Новиков

В бой полк вводился на узком участке, пройдя ночью через "Десантный" туннель. Так его окрестили бойцы передовых частей, и название прижилось, даже в докладах вытесняя официальное — Хинганский. Стоя в открытом люке танка Новиков, внимательно осматривал проходившие мимо колонны машин. Вроде бы все десятки раз рассчитано и учтено, но холодок под сердцем оставался. Впервые танкам предстояло совершить бросок на такое расстояние в боевых условиях. Впервые его бойцы будут участвовать не в учениях, а в настоящем бою. Как и их командир. Как себя поведут ещё не обстрелянные части? Не дрогнут ли или наоборот, не проявят ли безрассудную несдержанность? Всё покажет бой. Новиков щелкнул переключателем внутренней связи.

-Вперед!

Танк качнулся, и быстро набирая скорость, с сухим грохотом подминая гусеницами щебень, рванул вперед.

Боевое охранение японцев прорвали сходу, даже не стали разворачивать батарею самоходок. Пулеметные пули с противным, различимым даже через рев мотора чмоканием плющились о броню или с не менее противным визгом уходили рикошетом. Несколько выстрелов из орудий и пулеметы подавленны. Японские солдаты бросались к танкам, что-то в них бросали и тут же падали срезанные и изломанные пулеметными очередями. Несколько раз машину на чем-то мягко качнуло, не хотелось даже думать на чем, и все — первый бой закончился, пехота подчистит, что осталось. А нам главное вперед.

-Вперед!

Последующие дни слились для Новикова в сплошную пеструю, а временами и черно-белую ленту. В памяти остались какие-то обрывки. Горящие японские броневики, накрытые прицельным огнем самоходок. Застрявший в скобах наружной подвески обломок самурайского меча. И пыль. Пыль и рев мотора, на долгие годы, стали для него визитной карточкой войны. За первые трое суток прошли более двухсот километров, оставив далеко позади пехоту и даже кавалерию. Темп наступления был невиданный! Только два артиллерийских бронепоезда с прицепленными впереди ножами-таранами для расчистки завалов на путях и пролетающие над головой тяжелые разведчики Р-6 напоминали, что они не одни. "Пока везет. Дай бог, чтобы до самого Харбина"!

Крупную станцию Бухеду обошли, оставив на расправу переброшенной, на броневагонах пехоте.

На четвертый день, когда до Цицикара оставалось менее ста километров, везение кончилось.

Начиналось все, как обычно. Утренний доклад. Постановка задачи на день. Определения порядка движения и развертывания. Рутина. Собственно эта рутина их и спасла.

Всегда и в любой обстановке, без разведки ни шагу! Новиков следовал этому правилу неукоснительно и этого же требовал от подчиненных.

Ещё с вечера, разведчики успели продвинуться вперед на пять — семь километров. С этих позиций и начали выдвижение. Броневики ФАИ, изрядно модернизированные под руководством все того же неутомимого Иванова, предназначались для проведения разведки изначально, а после установки на них радиопередатчиков, стали просто незаменимы. Конечно, передатчики стояли слабенькие, большие по мощности просто некуда было воткнуть, но на 10-15 километров связь держали устойчиво. Развертываясь веером вправо и влево от дороги, пофыркивая форсированными моторами, разведчики стремились как можно скорее выдвинуться на указанное расстояние. Они уже скрылись из вида, только пыль предательски выдавала их движение, когда между ними встали султаны разрывов, подсвеченных изнутри багрово-оранжевым. Похоже на крышу штабного фургона Новиков взлетел одним прыжком. Цейсовский бинокль рывком приблизил картину избиения. Броневики заметались, вот вспыхнул один, нелепо вращая колесами, словно пытаясь ехать по воздуху, завалился на бок другой. Не выпуская из одной руки бинокль, Новиков заорал в неизвестно как оказавшийся в его руках микрофон. И ведь хватило длины шнура!

-Вперед, мать вашу! Вперед на полной! Выходи из-под обстрела!

Удивительно, но даже в такой критический момент команда была принята и тут же выполнена. Сказались постоянные тренировки, когда реакция на полученные команды доводилась до автоматизма.

Броневики рванули, только пыль из-под колес. Еще одна машина буквально развалилась на куски от прямого попадания тяжелого снаряда, но остальные проскочили и, рассредоточившись, скрылись в ближайшей рощице.

-Связь с авиабригадой! Срочно!

-Есть связь, товарищ майор.

Спокойно-деловой голос начальника связи несколько успокоил Новикова. Все на местах. Все работают. На войне, как на воине. Черт бы её побрал! Можно и с фургона слезть. Один черт, ничего не видно.

В наушниках неприятно хрипело и гудело, но связь была.

-Соколы, это коробочки! В районе станции Чжаланьшунь обстрелян тяжелой артиллерией. Несу потери.

-Принято, коробочки. Точное расположение батарей указать сможете?

-Нет. Огонь ведут с закрытых позиций.

-Понял. Высылаем разведчика.

Окончательно успокоившись, Новиков связался с экипажами броневиков. Были раненные. Но оставшиеся машины на ходу и готовы к выполнению приказов.

-Постарайтесь определить расположение противника. В бой не вступать. При обнаружении сразу отходить. Мне нужна информация, а не ваши трупы!

-Понятно, товарищ майор. Сделаем.

"Молодцы ребята! Молодцы! Не потеряли голову".

-Капитана Константинова ко мне!

Капитан Константинов, командир стрелкового батальона, плотный, коренастый прибежал, чуть запыхавшись и придерживая рукой полевую сумку.

-Товарищ...

-Отставить Игорь. Нужно срочно провести разведку на флангах. Боевое охранение выдвинешь вот сюда и сюда. Пусть окопаются в полный профиль, и если позволит время, подготовят запасные позиции. Свяжись с комбатом самоходчиков. По два орудия за позиции охранения. И что бы нормальную связь с ними обеспечил! Выполняй.

Капитан убежал, а Новиков склонился над картой. "Быстро они оправились. Быстро! Сколько же вас? И где засели? Вот влипли! Думай майор, думай! Для этого тебе голова и дана".

Положение было незавидное. Справа на расстоянии нескольких километров гряда обрывистых холмов с участками заболоченных солончаков между ними, слева за полотном дороги глубокое извилистое русло высохшей реки. Короче говоря, японский командир умело выбрал позицию — атаковать можно только в лоб. Каждая минута промедления уменьшала шансы на прорыв обороны. Ведь противник не дурак, он времени не теряет, наверняка сейчас окапывается по самые уши. Одна надежда на авиацию. Если им удастся разнести позиции дальнобойной артиллерии, то можно будет применить свою и использовать 105мм морские орудия бронепоездов. Тогда появляется неплохой шанс обойтись без значительных потерь. Ну, соколы, дело за вами.

Часа через полтора над головой прошло звено Р-шестых. Новиков по рации связался с командиром и самолеты, набирая высоту, ушли в сторону станции.

-Коробочки, противник силами до бригады усиленно окапывается по обе стороны от дороги. Выявлены позиции трех батарей — квадраты ... По дороге, на удалении примерно сорока километров, в строну позиций движется бронепоезд и эшелон из пассажирских вагонов. Основные позиции обороны расположены...

Новиков торопливо наносил на карту полученные данные.

-Спасибо сокол. От всей души спасибо! Возвращайся.

-Сейчас наведу наших, они уже на подходе.

Действительно через десять минут с севера появились ТБ-1.

-Не меньше отряда прислали! — начальник штаба, капитан Черфас стоял на башне танка и рассматривал в бинокль приближающиеся с грозным гулом тяжелые машины. — А за ними ещё идут! Сила!

Невысокого роста, подвижный как ртуть, он буквально приплясывал на башне от избытка переполнявших его чувств. Новиков всегда поражался, как при таком темпераменте Черфас справлялся со штабной работой, но штаб работал как отлаженная машина и он со временем привык.

-Миша, слезай с крыши. Обеспечь работу артиллерии и свяжись с бронепоездами, пусть не высовываются. Огонь, только после доклада о подавлении батарей противника.

-Слушаюсь.

Капитана как ветром сдуло с башни. Через секунду он уже бежал к штабному автобусу с развернутой мачтой радиостанции. И вдруг... Это проклятое вдруг.

-Атакован истребителями противника! Веду бой. Их не меньше эскадрильи! А-а-а сволочь! Получи!

-Сокол уходи!

-Постараюсь оттянуть их в сторону. Мы тоже не лыком шиты! Горит гад! Горит!

Новиков поднес к глазам бинокль, стараясь рассмотреть подробности происходившего у горизонта воздушного боя.

-Командир, смотри что твориться! — окликнул Новикова механик танка, с не меньшим интересом прислушивавшийся к переговорам.

Новиков повернулся в указанную сторону. От строя бомбардировщиков отделилось несколько машин поменьше, и до дыма форсируя моторы, пошли в сторону воздушной схватки.

-На помощь спешат!

-Нет. Это непосредственное прикрытие. Они дальше станции не пойдут. Им бомбардировщики прикрывать надо.

-А как же...?

-Они свою задачу выполняют.

-Но их же собью!

-Может быть, и отобьются. Р-6 тоже истребитель, хоть и тяжелый. Шесть пулеметов, это тоже сила.

-Кого-то сбили!

Вдали, у самого горизонта, чей-то самолет, оставляя за собой густой дымный шлейф, стремительно несся к земле.

Бригада бомбардировщиков в это время проходил на самой головой, буквально вдавливая в землю тяжелым гулом работающих на пределе моторов.

-Ох! Не завидую я сейчас японцам, товарищ командир.

-Это точно. Все Алексашин, хватит болтать. Заводи машину.

-Это мы мигом!

Сержант скрылся в люке. Мотор фыркнул и, выбросив клуб густого сизого дыма, взревел, набирая обороты.

Новиков тоже забрался на свое место и переключил рацию на общую связь.

-Полк! Слушай мою команду! По машинам!

Высунувшись по пояс из люка, он внимательно наблюдал за действиями бомбардировщиков. Неторопливые, под завязку груженные бомбами машины, поэскадрильно выходили на видимые только им цели. Вот оторвались и пошли вниз похожие на капли бомбы. Две эскадрильи по пятьдесят самолетов. Каждый ТБ-1 нес до одной тонны бомб. Даже здесь, земля дрожала и раскачивалась. Японские позиции заволокло черной тучей дыма и пыли. И в эту тучу один за другим входили и входили бомбардировщики.

Роммель, все это время стоявший широко расставив ноги на крыше своего танка, не надеясь перекричать рев моторов и доносившийся грохот разрывов, оскалился в улыбке и показал большой палец.

-Коробочки, — раздался в наушниках чуть охрипший молодой басок, — цель уничтожена. Можете работать.

-Черфас, слышал?! Артиллерию на позиции! Танки! Люки закрыть. Вперед!

Моторы танков взревели и бронированные машины, стремительно набирая ход, помчались в сторону окутанных дымом японских позиций.

Порядок и построение были обговорены заранее. Основной удар наносит первый батальон. Первая рота впереди, в строгом "шахматном" построении. За ней уступом вправо и влево вторая и третья. В центре образованного танками клина — самоходки. Следом машины с пехотой. На левом фланге, окутавшись дымом и паром, выходили на позицию действенного огня бронепоезда. Батарея ста двадцати миллиметровых гаубиц уже выдвинулась на позиции к роще, в которой прятались броневики разведвзвода, и торопливо разворачивала орудия. Второй батальон, без одной роты, переброшенной на другую сторону дороги для прикрытия бронепоездов, в резерве.