Легенда Элидианы

Капитан покачал головой, задумался, а затем спросил:

— Настолько торопитесь, что готовы пойти на моей “Марготте”? Учтите, она не королевская галера, а простое торговое судно.

Дион поднял одну бровь, как учил его наставник:

— А здесь есть королевские галеры? Ну, или хотя бы пассажирские суда?

— Нету! — радостно расхохотался Симон, — Тут таких хорошо если три за год бывает.

— Тогда о чём разговор? Нам с женой надо в низовья. Вот я и хочу узнать: готовы ли вы нас туда отвезти и за сколько.

Двое собутыльников капитана молча слушали, что он скажет. Симон почесал сначала бороду, затем буйные кудри на затылке и сказал, по-простецки переходя на ты:

— Понимаешь, какое дело… Нет у меня места для двоих. Тем более ты с женой. Кают для пассажиров у меня четыре, в каждой по два места, и все заняты. Есть ещё конурка в трюме, там только один поместится… Обычно в ней слуги ночуют, но сейчас она у меня пустая. Только благородной даме вроде твоей жены такое не предложишь.

Принц, который был готов на всё, лишь бы уплыть поскорее из опасного Этина, готов был согласиться и на конурку, но понял, что это полностью разрушит их легенду. Выручил, как ни странно, купец.

Он внимательно слушал капитана, а тут вдруг вылез и задал вопрос:

— Говоришь, каюты у тебя на двоих рассчитаны? То есть, ты с меня как с двух человек деньги взял?

Капитан уже сообразил, что по пьяни проболтался, но было поздно идти на попятный.

— Ну, ты же у нас уважаемый купец, опять же при деньгах… Неужели я к тебе кого-то подселять буду ради твоей экономии? А доход терять мне, сам понимаешь, не с руки.

Но жаба, которая пока недодушила купца, подала голос:

— Так может быть я уступлю свою каюту этому благородному господину, а ты сдашь мне эту, как ты сказа, конурку в трюме? Тем более что трюм набит моим товаром.

И обратился к Диону:

— Господин, не знаю вашего титула, не побрезгуйте. Десять золотых — и каюта ваша. Сам столько платил, клянусь! Ни одного золотого сверху не набросил! Надеюсь, капитан за каморку не возьмёт с меня больше трёх.

— Четыре, — буркнул капитан, — за каморку — четыре. Это вместе с питанием, ясно?!

Ещё час ушёл на отчаянный торг, причём к концу условия ни на гаст не изменились. Но пока выставленные принцем бутылки не опустели, мужчины продолжали яростно спорить на ровном месте. Капитану было обидно, что он не смог разделить своих пассажиров и нажиться на каждом, а купцу, которого звали Фульк, было жалко, что в присутствии капитана он не сумел сторговаться с дворянином подороже. Горожанин же просто пил за чужой счёт и получал удовольствие как зритель.

Наевшаяся ухи Элидия смотрела на мужчин сытым, осовелым взглядом, время от времени подмигиванием давая понять Диону, что всё слышит.

Наконец дело было улажено. Коней принц по дешёвке сбыл трактирщику, а вещи давешний мальчишка отнёс на “Марготту”. Дион, которому страшно не хотелось оставаться на опасном берегу, уговорил Симона предоставить им каюту уже на эту ночь, за что доплатил два серебряных горта. Мотивировал это тем, что боится опоздать, а его жена как раз на рассвете спит особенно сладко и он не хочет её будить.

И капитан, и остальные мужчины были достаточно пьяны, чтобы забыть спросить о том, где слуги уважаемого дворянина и почему его жена путешествует без горничной. Дион сам помог Эли раздеться и улёгся рядом с ней на застеленный толстым, комковатым матрасом огромный рундук. Они оба так волновались всю дорогу, так боялись погони и преследования, что, оказавшись в относительной безопасности, заснули как убитые, стоило только голове коснуться подушки.

Поспать удалось недолго: на рассвете “Марготта” отчаливала и этот процесс сопровождался топотом матросов, криками боцмана, капитана и людей на пристани, скрипом вёсел и прочими незнакомыми сухопутным людям звуками.

Дион и Эли, наскоро одевшись и завернувшись в плащи, выбрались на палубу, чтобы посмотреть на Этин с реки. Их внимание привлекла суета на набережной: несмотря на ранний час, там было шумно и многолюдно. Туда-сюда бегали солдаты стражи, за ними стайками носились мальчишки, несколько всадников выкрикивали слова, которые за общим шумом не удавалось расслышать.

Эли томным голоском осведомилась:

— Здесь всегда так?

— Нет, — махнул рукой капитан Симон, — Только когда кого-то ловят.

— Ловят? — царственно поднял бровь Дион.

За время путешествия он натренировался делать это высокохудожественно и с удовольствием демонстрировал умение вести себя как истый принц.

— Ловят, — подтвердил подошедший боцман, — Ведьму ловят. Ишь, сколько народа… за вором, небось, столько бы не послали. Да и эти, на конях… Специальные эмиссары, чтоб их Чёрный бог в аду за яйца прихватил… Верная примета, что не вора и не разбойника, а ведьму.

Галера тем временем уже вышла на середину реки и развернулась носом вниз по течению. Этин был позади.

* * *

Первый день путешествия по реке понравился и Диону, и Элидии. Никакого тряского седла и запаха конского пота, никаких ночёвок под кустом. Плавное движение галеры по реке почти не ощущалось, за бортом проплывали берега, радуя красотой открывающихся видов. Можно было спокойно сидеть на палубе в плетёных креслах, которые капитан Ник выставил для пассажиров, вдыхать свежий речной воздух и любоваться окрестностями.

Галера плыла не быстро: гребцы на ней существовали только для маневров, в остальном работу выполняла река. Она плавно несла судно вниз по течению.

Но работа гребцов была нужна даже когда галера двигалась по течению, иначе можно было сесть на мель или пропороть брюхо камнем. Кроме того, не следовало забывать: река текла только в одном направлении, а галера делала за навигацию три-четыре рейса к морю и обратно в Этин. На обратном пути приходилось нанимать добавочных гребцов. Но полную команду в одну сторону найти было невозможно, поэтому сейчас капитан ворчал из-за того, что должен держать на борту дармоедов. А свободные гребцы собирались у борта и весело смеялись чему-то своему, глядя, как пятеро их товарищей управляют галерой с помощью кормовых вёсел.

Эли с принцем перебрались на галеру на рассвете, не позавтракав, поэтому часа через три слуга капитана принёс им еду прямо в каюту. Заодно объяснил распорядок: утром и днём трапеза самая скромная, её принесут. А вот вечером капитан ждёт всех пассажиров на ужин, будут кормить до отвала.

Эли с одной стороны не стремилась свести знакомство с другими пассажирами, но с другой хотела побеседовать с капитаном Ником и узнать побольше о предстоящем маршруте. Несмотря на то, что жила она на свете не первый день, но знала, по сути, только свои горы и то, что ей рассказывал Грар. Но одно дело чужие рассказы, а другое — свои собственные глаза. К тому же Грар никогда ничего не говорил о путешествии по Каруне, скорее всего потому, что сам летал, а не плавал.

Ведьма уже была поражена тем, каким огромным оказался мир за пределами её любимых гор, но она пока видела только малую его часть. А что дальше?

Во время завтрака, состоявшего из хлеба, сыра, ветчины и горячего травяного чая, Дион заметил:

— Мы вчера познакомились только с двумя другими пассажирами, а капитан сказал, что каюты — четыре и все заняты. Да и этот, как его, купец уступил нам свою, а значит, есть еще как минимум двое, с кем придётся познакомиться. Давай подправим нашу легенду: я не хочу, чтобы нас разоблачили и выбросили за борт.

Эли радостно закивала: после пережитых волнений, особенно когда, будучи уже в безопасности, она увидела, как её ловят, ей всё казалось замечательным. Предложение Диона и вовсе выглядело гениальным, особенно в нём было приятно то, что принц научился о ней заботиться и думать не только о себе. К тому же с легендой она бы не справилась, так как совершенно не представляла себе реалий того мира. В котором живут люди знатные.

— В общем, — снова заговорил задумчивый принц, — примерно так. То, что я сын короля Нанарии, мы объявлять не будем. Скажем, сын герцога Натальского… Наталь — герцогство, от которого до Каруны как до звёзд, так что вряд ли здесь сыщется тот, кто сможет это опровергнуть. А ты…

— Я — твоя жена, — решила напомнить Элидия, — По крайней мере именно так ты сказал этому капитану.

— Всё верно, но нужно же объяснить, откуда ты появилась. Вряд ли я отправился путешествовать вместе с молодой супругой и не взял с собой в дорогу ни кареты, ни слуг. А вот если я встретил тебя на пути, влюбился и женился, не спрашивая мнения папочки, это будет больше похоже на правду. Имя у тебя подходящее, Элидия — явно не простолюдинка. Осталось подобрать тебе отца и придумать, как мы познакомились.

Девушка нахмурилась и отрывисто произнесла:

— Граф Эсор подойдёт? Это и вправду мой отец.

Дион пожал плечами.

— Ничего о таком не слышал, вероятно, графство небольшое и удалённое.

— Оно совсем рядом с горами, а река которая там протекает, впадает не в Каруну, а в Лиеру, другую реку, которая бежит до самого моря, — пояснила Эли.

— То, что нужно, — обрадовался принц.

Затем он ещё немного подумал меряя шагами крошечную клетушку, в которой неширокая кровать заняла почти всё место, а затем поднял палец к низкому потолку:

— О, нашёл! Было это осенью, декады за четыре до того, как начал падать снег. Я путешествовал вдоль этой самой Лиеры и захотел подняться в горы, но границе графства Эсор на меня напали разбойники.

— Очень правдоподобно, — согласилась Эли, — Там этих разбойников пруд пруди.

— Не сбивай меня с мысли, — попросил принц, — Так вот, разбойники… Они убили моего слугу, а мне удалось от них убежать, но я был избит и ограблен. Долго шёл, пытаясь выбраться к людям, но, как потом стало ясно, двигался не в ту сторону. Голодный, измученный, без сил, я внезапно вышел к какой-то дороге и от радости упал без чувств.

Слушая его, Эли сочувственно кивала: он отлично переработал историю её собственных скитаний, о которых она ему рассказала ещё в горах. Только в её случае дальше появлялся дракон, а в этой сказке его роль досталась ей.

Дион вдохновенно продолжал, с трудом сдерживая голос, чтобы не оповестить об их судьбе всех на галере раньше времени и не вызвать шквал неудобных вопросов.

— Итак, я валялся на обочине, а в это время ты со слугами возвращалась домой из гостей. От тётки, например. Увидела меня и приказала слугам отвезти в замок отца, а там ухаживала за несчастным нежнее родной матери. Неудивительно, что, выздоровев, я женился на своей спасительнице.

Эли продолжила:

— Граф был рад отдать меня за тебя, так как я — далеко не единственная его дочь, к тому же от предыдущей жены. Да и с приданым он на мне сэкономил. Дал нам двух слуг, лошадей и денег, чтобы мы могли добраться до твоей вотчины, и привет. Да, а почему мы не поплыли по Лиере?

Этого принц не мог себе представить и с надеждой воззрился на Эли: эта хитроумная придумает. Она завела глаза на потолок, напряглась и выдала:

— Во-первых, на Лиере навигация начинается на три недели позже, а во-вторых… Отец предназначил мне в приданое деньги, которые надо было получить в Ворселе от его должника. Вот и пришлось ехать кружным путём. Мы, хоть и с трудом, получили деньги, но наши слуги сбежали, не желая уезжать из родных мест. Поэтому мы оказались в Этине одни и теперь спешим в этот, как его, Наталь!

Принц бросился к Эли и стал пылко целовать. История складывалась убедительная: в меру романтическая, в меру реалистическая. Особенно достоверной её делал ворсельский должник. Теперь можно было без опаски выходить к людям: и принц, и Эли готовы были рассказать, кто они такие.

На палубе прохаживался тот горожанин, которого они видели в трактире, он их любезно приветствовал и представился:

— Ален Горо, этинский присяжный стряпчий. Еду из Этина в Этан по делу моего клиента.

Дион вспомнил титулы герцога натальского, который не раз приезжал к его отцу, и произнёс:

— Дион Зарналь, маркиз Тен, младший сын герцога Натальского. А это моя супруга Элидия, третья дочь графа Эсора.

Стряпчий окинул взором довольно элегантные, но явно немодные и не слишком дорогие одеяния Диона и Эли. Он ни на минуту не усомнился в их личностях: фамилии были на слуху, пусть Ален никогда не бывал ни в Эсоре, ни в Натали, а младшие сыновья, хоть и получали титулы, но денег к ним не прилагалось, третьей же дочери приданое давали самое мизерное. Зато юная маркиза господину Горо понравилась: хорошенькая, а кроме того, есть в ней внутренний огонь, который и из дурнушки делает красавицу. Он даже на минуту задумался, не поухаживать ли, но, заметив, какими взглядами перебрасываются молодые супруги, решил не тратить время. Их любовь ещё не остыла, а значит самый замечательный поклонник не имеет никакого шанса. Ален Горо, хоть и был молод, но в этом деле знал толк.

Поэтому, вместо того, чтобы строить глазки молодой жене своего попутчика, он предложил им развлечься беседой.

Хорошенькая Элидия тут же хищно сверкнула глазами.

— Господин Горо, а вы часто ездите вниз по реке? — и, получив кивок в качестве подтверждения, добавила, — Чем Этин отличается от Этана?

Стряпчий рассмеялся.

— Вы плохо учили географию родного мира, прекраснейшая. Этин — герцогство с одноименной столицей. Этан же — просто город на берегу Каруны. Он находится в королевстве под названием Гардиана. Но город большой, не хуже нашего Этина. Там находится единственный мост, соединяющий берега Каруны.

Он ещё долго готов был разглагольствовать, ибо любил поговорить и полагал, что в юном маркизе и его прелестной жёнушке нашёл благодарных слушателей, но тут на палубу вышли другие пассажиры. Все позавтракали и им скучно было сидеть в крохотных, душных каютах.

Процедура знакомства продолжилась. Кроме стряпчего путешествие на «Марготте» предприняла пожилая чета дворян, которые ехали навестить свою замужнюю дочь аж через три королевства, а ещё купец, который вёз свой товар аж до самого моря. Из разговора выяснилось, что капитан Ник — только капитан, а на самом деле галера принадлежит как раз этому купцу по имени Эразм Ригон. Он больше походил на разбойника или отошедшего от дел наёмника, чем на добропорядочного обывателя. Высокий, крупный, уже не молодой, но ещё не старый мужчина зычностью голоса мог потягаться с любым боцманом. Видно было, что он силён как бык. Могучие мышцы заплыли немного жиром от сидячего образа жизни, но никуда не делись. С принцем и Эли Эразм вёл себя любезно, но не так, как по идее человек низшего звания должен держать себя с высшими. На его стороне были богатство и сила, поэтому он скорее готов был сам опекать юного маркиза и его супругу, чем искать покровительства.

Дион любовался своей ведьмой. Она вела себя ровно так, как должна была юная, неопытная, только что вышедшая замуж дева. Оживлённо щебетала со всеми, ни разу при этом не уронив своего достоинства, задавала тысячу вопросов, а сама не ответила практически ни на один. С необыкновенной лёгкостью переводила любой разговор на то, что её интересовало, и получала ответы на все вопросы.