Дыши со мной - Закончен!

Тяжело вздохнув, мужчина на подкашивающихся ногах отошёл к скамейке и обессилено на неё рухнул. Запрокинув голову кверху, он первый раз за прошедшие пару часов, прикрыл глаза, дав волю тут же нахлынувшим на него мыслям и воспоминаниям. Воспоминаниям, которые рвали душу в клочья, разрезали её на множество кусков и выжигали их огнём. Вот он только поступил в институт. Девятнадцать лет, сопляк ещё совсем, молоко на губах не обсохло, а в голове всё что угодно кроме учёбы. Выпивка, клубы, девочки, вечеринки, на одной из которых он и познакомился с Анькой. Обычная девчонка, абсолютно ничем не отличающая от своих однокурсниц. Познакомились, выпили, разговорились, снова выпили, потанцевали, снова выпили, поехали в общагу, снова выпили, и до утра простыни мяли. Потом ещё раза два так вот встречались, и она, истерически вздрагивая, вручила ему тест на беременность. Сейчас он уже и не помнит, как выпрашивал, как вымаливал, на коленях вымаливал оставить ребенка. Сам беспризорником рос, по детдомам шатался, поэтому ребёнка своего хотел человеком сделать, жизнь ему нормальную дать. На двух работах впахивал, ночами не спал, в обносках ходил, жрать — не жрал, а этой суке все, что только было, выгребал, лишь бы не шалавилась, лишь бы только на эти девять месяцев забыла о бухле, травке, и сигаретах. Только сука эта не забыла. Деньги брала, а шалавиться продолжала, и нюхала всякую дрянь пачками, пока он вагоны разгружал, и углядеть за ней не мог. Вот и родилась у него Катенька недоношенной и слабенькой очень. С теми болезнями, которые обычные, здоровые дети легко преодолевали, Катюша справиться не могла. В больничку сразу ложить приходилось. Впрочем, мамаше её на это было наплевать. Она, как только родила, сразу и свалила. Передала Руслану дочку и след её простыл. Хотя ему было абсолютно наплевать на её жизнь. Другие заботы были. Надо было ребёнка поднимать, работать и учиться... к тому же... он, потом Светку встретил, и жизнь заиграла новыми красками, пока не узнал кто она. Ведьма. Стерва. Тварь. Дрянь. Изменница. Предательница. Любимая. До боли, сука, любимая. Смотрел на неё, и раствориться в её глазах хотелось, скрыть от всего мира в своих объятиях, любить до ломоты в костях до самых последних дней своей жизни. Деньги ей нужны были. А он давал. К тому моменту он уже на Самсонова работал и деньги, хоть и не очень большие, но были. Подарки ей покупал, баловал, как только мог, её и Катюшку. Две единственные и самых любимые женщины в его жизни, которые у него были... Были и в одну секунду их не стало. Светка исчезла после того, как с другом его покувыркалась, лучшим на тот момент. Как же его тогда раздирало. Желание раздирало убить обоих. Этому скоту рожу в мясо покромсать, а тварь ту, придушить собственными руками. Сдержался, переступил через себя и сдержался. Да и мысли быстро в другое русло перетекли. Катёна болеть начала. Проблемы с сердечком у неё пошли. Тут уж не до баб стало. Светку быстро забыл. Точнее...почти что забыл. Не вспоминал о ней до того самого дня, как её точную копию перед собой не увидел. Поехал поручение шефа исполнять. Бабу его по магазинам промотать надо было. Выехал к ней на квартиру, постучал в дверь, и замер на самом пороге, когда она распахнулась. Сначала подумал, что с ума сошёл. Не бывают люди так похожи, просто не бывают. Те же ярко рыжие, почти что красные волосы, те же кари-зелёные с ведьменским блеском глаза, только более глубокие, намного более глубокие....Те же губы. Пухлые, сочные, сводящие его с ума, раздирающие его желанием почувствовать их сладость. Ведь они сладкие. Должно быть очень сильно. Невыносимо сильно. Сам не понял, кто прожил тот день. Держался отстранёно. Пытался не воспринимать эту бестию за большее, чем очередную любовницу своего босса. Да ведь она такой и была. По крайне мере до того момента, как Самсонов на официальном банкете представил её за свою девушку. Первый раз на его памяти. Раньше, насколько он знал Игоря, а знал он его давно, тот никогда не обременял себя на что-то обязывающие отношения. А тут вдруг объявил девушкой своей. И как только объявил, Дергнёв первый раз за все годы работы, испытал острое желание пристрелить своего шефа. Словно он вор. Словно он украл у него эту женщину. Эту безумно красивую, и уже когда-то принадлежащую ему женщину. Ведь он знал её намного лучше этого циничного скота. Ведь его совсем не удивило, когда эта малютка вцепилась в волосы одной из многочисленных любовниц Самсонова и начала кататься с ней по полу. Да она такая. Вспыхивает как спичка, а потом трясётся как волчонок, переживая за всё то, что натворила. Ведь она боялась. Он мог поспорить, что она боялась Самсонова после всего того, что устроила. Господи, как ему хотелось сдёрнуть с неё руки шефа, когда тот запихивал её в машину. Он обращался с ней как с куклой, как со своей собственностью, а она не его! И чёрт его подери, но он не Дергнёв, если оставит всё как есть. Он итак слишком часто отпускал людей, которые были ему дороги. На этот раз он будет решителен. Эта женщина его, и скоро, очень скоро он это докажет.

* * *

*

Домой я вернулась только к четырём часам. Сразу ехать в свою скромную обитель, мне совсем не хотелось. На такси доехала до центра города, а оттуда, неспешными шажками дотопола до своей берлоги, по пути заскочив в супермаркет. Нет, для приготовления ужина Самсонову я ничего не купила. На душе и без того грызли кошки, а если бы я ещё у плиты стояла несколько часов и варила борщ этому уроду, то точно бы почувствовала себя половой тряпкой. Выставил меня из дома как какую-то шлюху. Почему? Не захотел знакомить с родителями? Голову положу на отсечения, что именно так. Судя потому, как он со мной обращается, я ему нужна только для постели, и для приготовления еды, когда у самого на это времени не хватает. А говорил ведь, что готов попробовать построить серьёзные отношения, и как, после того что случилось, мне ему верить? Все его слова — один лишь пустой звук. По-хорошему бы, мне стояло стереть его номер из мобильного, выдрать из своего дневника все его фотографии, которые я, как последняя дура уже успела зарисовать сердечками, и навсегда вычеркнуть их памяти его образ, напрочь забыв о такой фамилии как 'Самсонов'. Только в глубине души всё равно знаю, что, по крайне мере сейчас у меня это точно не получится. И дело даже не в том, что моя лучшая подруга выходит замуж за его брата, и нам, хочется того или нет, постоянно придется пресекаться. Просто...вот даже сейчас, когда я ужасно зла на него, и то и дело прокручиваю в голове планы кровавой мести, шальные мысли о том, куда он поедет после обеда с родителями, и кто его будет сопровождать, не забывают меня посещать. Жгучая, проникающая в каждую клеточку моего тела ревность, никак не хочет оставить меня в покое, и даже яростные крики здравого разума о том, что мне надо без оглядки бежать от этого циника, никак не могут на меня повлиять.

Весь оставшийся день я провела довольно скучно. Сначала погрызла фисташки перед телевизором и немного подняла себе настроении, просмотром шедевральной комедии 'Иван Васильевич меняет профессию'. Потом, наконец, соизволила вспомнить об учёбе. Итак, два дня занятий пропустила, пришлось нагонять. Звонить Ксане и спрашивать, что задавали, я даже, несмотря на семь пропущенных с её стороны, не стала. Ей сейчас явно не до того было. Звякнула одногруппнице, я, коротко обсудив с ней понемногу начинающую округляться Ксюшку (похоже, об этом событии уже знал весь универ), быстро выведала у неё все долги, которые мне надо доздать. Собственно их уничтожению я и посветила весь оставшийся день. Когда мне, наконец, удалось осилить этот долбанный английский, стрелки часов показывали уже двадцать минут одиннадцатого. На скорую руку приготовив себе лёгкий овощной салатик, я быстро заполнила им своё пузо и юркнула в душ. Под струями холодной воды мне удалось немного снять напряжение, которое с каждой минутой нарастало всё больше и больше. "Игорь говорил, что заедет. Передумал, или ещё не освободился? Да, где он вообще так долго?" Эти вопросы в буквальном смысле раздирали меня на части, и я даже толком не могла понять, какие чувства сейчас бушевали во мне сильнее. Волнение или ревность за то, где он сейчас? С большим трудом мне удалось на время утихомирить водоворот противоречивых чувств бурлящих огненным водопадом глубоко внутри меня, и быстро ополоснувшись под душем, я замоталась в большое махровое полотенце. Босиком проскочив в спальню, я скинула с себя полотенце, и, надев белые трусики с розовеньким сердечком на самом интересном месте, облачилась в просторную майку с премилым медвежонком, буркнув под одеяло. Подмяв под себя подушку, я упорно старалась заснуть, сама себе, вдалбливая в голову, что мне абсолютно безразлично, где и с кем сейчас Игорь. Правда вот долго обманывать себя, я не смогла. Успокоиться и заснуть не получилось до того самого момента как послышался скрип открывающейся дверь. В то мгновение меня вовсе не волновал вопрос, откуда у него ключи от моей квартиры, меня больше беспокоило, а скорее даже выводило из себя, где он шлялся столько времени?! На часах было полпервого-ночи. Но, несмотря на это, я не стала выпрыгивать из постели и устраивать ему грандиозный скандал, а наоборот, натянула одеяло до самого подбородка и сделала вид, что сплю. Вроде получилось. По крайне мере, как только Игорь зашёл в спальню и включил свет, бросив мелький взгляд на кровать, он тут же его выключил. Бесшумно добравшись до кровати, он тихо присел на неё, и немножко оттянул моё одеяло вниз. Склонившись надо мной, он прикоснулся пересохшими губами к моему оголённому плечу, и в этот момент вся моя конспирация чуть не полетела крахом. Тело прошила такая мощная волна дрожи, что я еле сдержалась, чтобы не застонать в голос, и в эту же секунду прокляла себя за такую слабость. Ведь вроде бы и злюсь на него, и прибить уже готова, а тело, это проклятое тело, так требуют ещё хоть чуточку ласки...

— Спишь, маленькая? — нежно заправив за ушко, свисающие на лицо пряди волос, тихо спросил он. Большим усилием воли мне удалось сдержаться и ничего ему не ответить. Нет, нежность нежностью, а гордость у меня присутствует. Если он и впрямь думает, что после всего того, что он сегодня устроил я приму его с распростёртыми объятиями, то он сильно заблуждается. Да Игорь, похоже, и сам это понял, ласково, едва касаясь моей кожи губами, он поцеловал меня в щёчку, и бережно закутав в одеяло, бесшумно вышел из комнаты. На несколько мгновений я испугалась, что вот сейчас он совсем уйдёт. Не останется у меня ночевать. Под гнётом таких волнительных чувств несчастная гордость начала понемногу отступать, и я уже даже было хотела, плюнув на всё выскочить к нему в коридор, но на моё счастье из кухни послышался звук гремящей посуды. Ещё несколько минут, нервно кусая губы, я думала, выйти ли к нему на кухню и приготовить чего-нибудь на ужин (на очень поздний ужин), или продолжать претворяться спящей красавицей. После того как послышался звук открывающейся упаковки еды быстрого приготовление, женский инстинкт во мне победил. Встав с кровати, я натянула на себя пижамные серые шортики, и, стараясь не сильно выдавать своё волнение, 'сонной' походкой прошлёпала на кухню, при этом, не забыв зевнуть, когда Игорь, вскинув голову, встретился со мной уставшим и чуточку виноватым взглядом. Ничего не ответив на его тихое и немного хриплое 'привет', я, молча, взяла у него из рук пакетик 'Доширака' и убрала его в буфет на вторую полку, попутно достав оттуда макароны двухминутного приготовления. Высыпав их в кастрюлю с чуть подсоленной водой уже стоящей на включённой плите, я принялась за размороженное сегодня днём мясо (таки не удержалась, и решила на 'всякий случай' прикупить его в магазине).

— Как у тебя день прошёл? — решила первой разрушить эту угнетающую тишину. Почему-то вид развалившегося на стуле Самсонова, нежно глядящего, как я готовлю ужин его персоне, меня сильно раздражал. Настолько сильно, что я еле сдерживалась, чтобы не запульнуть в него тарелкой с мясом.

— Напряжённо. Весь день мотался по объектам, всматривался во всё, приглядывался. Так толком ничего путного и не нашёл, — бесшумно пробравшись ко мне, Игорь неожиданно обхватил своими лапами меня за талию, и положил подбородок мне на плечо, при этом ещё набравшись наглости, и по-хозяйски поцеловав мне в шею, да так поцеловав, что чуть было засос 'на память' не оставил. Правда, вот оттолкнуть его от себя у меня сил не хватило. Такой шквал чувств вызывала во мне его близость, что побороть себя я просто не могла.

— А чего искал-то?

— Новое помещение под переноску одного из моих ресторанов, — хрипло произнёс Игорь, при этом оттянув зубами мочку моего уха. На это тело отреагировало незамедлительно. Безумно желание, наплевать на всё и отдаться ему прямо здесь, на кухонном столе, выжигало меня изнутри, плотной пеленой тумана застилая все доводы разума.

— А чем тебе старое не угодило? — едва найдя в себе остатки крохотных сил, я отстранилась от Игоря, и, посолив мясо, вывалила его на горячую сковородку.

— Прибыли мало приносило, — устало потерев глаза, мужчина больше не стал предпринимать попыток сблизиться со мной, и вновь опустился на стул возле подоконника. — Ты злишься да?

— А разве у меня есть для этого повод? — язвительно хмыкнула я, сняв с плиты кастрюлю с готовыми макаронами.

— Не паясничай, малыш. Я осознал.

— Чего ты осознал?

— Что ввёл себя как свинья, — поднявшись со стула, Игорь подошёл ко мне, и вновь обнял за талию, зарывшись лицом в мои волосы. — Но, что я должен был делать? Всё свалилось снежным комом. Беременность, приезд родителей, да ещё и это платье, могу поспорить, моя мамочка до конца жизни будет помнить, в каком виде первый раз застала своего сына и его...девушку, — последнее слово Игорь произнёс с небольшой заминкой, словно он только пробовал его на языке. И это вывело меня из себя окончательно.

— Ты сам-то веришь в то, что сказал? — не оборачиваясь, я резко скинула с себя его руки, и, накрыв сковородку крышкой, пошла, промывать макароны в раковине.

— В каком смысле? — в его голосе звучало искреннее удивление.

— В самом, что ни на есть прямом. Ты, правда, считаешь меня своей девушкой?

— Я думал, мы это уже обсуждали, — в один шаг, преодолев разделявшее нас расстояние, Игорь в примиряющем жесте протянул руки вперёд, пытаясь обнять меня, но я успела увернуться. — Я так понимаю, ты злишься из-за того, что я не познакомил тебя с родителями?

— Не только, но побольше части, да, из-за этого. Ты, что настолько уверен, что я им бы не понравилась? Да, пускай знакомство с твоей мамой началось не очень...

— Дело не в том понравилась бы ты им или нет, — резко оборвал меня Игорь, отобрав у меня кастрюлю с макаронами. — Тебе самой-то не кажется, что это слишком?

— Что 'это'?

— Знакомство с родителями. Помнится, мы не так давно знакомы, а уж, сколько дней мы вместе именно как пара, так вообще можно по пальцам пересчитать. А сегодняшний обед...да я поступил не красиво, но только в том, что не дал попрощаться с Кюшей. Пойми Мир, ты мне нравишься...очень, — тихо проговорил Игорь, вывалив макароны на сковородку и перемешав их с мясом, — но знакомство с родителями...это слишком. Ты моя девушка, но не невеста. И к тому же мы сегодня собирались по поводу пополнения нашего семейства, а если бы ты осталась, обед превратился бы в смотрины, причём не самые приятные.