Имперский городовой

— Обижаешь, Эни, я хоть как опер в подметки тебе не гожусь, но кое-что все-таки смыслю в следственном делопроизводстве.

От столь лестной характеристики эльфийка вся зарделась и смотрела на своего бывшего кавалера уже без прежней холодности.

— Итак, — продолжил Вельмир. — Что мы имеем по этому делу на сегодняшний день? Во-первых, доносы осведомителей, Я с ними ознакомился и ничего интересного, тем более полезного, уверяю вас, там нет. Во-вторых, результаты вчерашнего магосканирования сгоревшего дома покойной вдовы. Здесь мы также не нарыли ничего особенно интересного — если не считать таковыми некоторые физические параметры аннигилировавшего демона, представляющие скорее чисто научный, нежели практический интерес. И, наконец, то, что случилось в этом кабинете не далее как час назад. Здесь, пожалуй, мы можем кое за что зацепиться... — Чародей выдержал интригующую паузу, после чего обратился к молодому следователю: — Напомни-ка присутствующим, Зенон, за что тебе предложил аж полмиллиона имперских марок этот доморощенный шутник? Кстати, скажи, пожалуйста, как его кличут?

— Эрастом, — недовольным голосом отозвался хмурый юноша — похоже весьма яркий образ распадающегося на части мертвеца и последовавшая за этим невыносимая вонь были еще свежи в его памяти. — Эта сволочь приперлась для того, чтобы заполучить вчерашнюю пленку. Непонятно только, что там такого на этой пленке изображено, коль за нее готовы отстегнуть целое состояние? Ты же сам ее вчера держал в руках и ничего подозрительного не обнаружил.

— Вообще-то, негативом я особенно не интересовался — ограничился просмотром фотографий, — простодушно развел руками Максай. — И, похоже, очень даже зря. Зен, надеюсь, ты не оставил кассету дома? В противном случае, тебе придется сейчас же отправляться за ней.

На что молодой человек загадочно улыбнулся и, покопавшись немного в кармане своего парадного френча, извлек оттуда небольшой цилиндрик черного цвета. Затем несколько раз подбросил кассету на ладони и положил ее на стол перед магом со словами:

— Не дождешься, чтобы я как угорелый носился по городу! Мне сегодня еще неизвестно сколько стоять на этом пекле в оцеплении. У вас здесь каждое лето такая жарища?

— Вопрос не ко мне, — улыбнулся чародей, — Насчет местных погод ты лучше аборигенов попытай. — И, посмотрев на эльфийку и огра, спросил: — Зуур, Эниэль, столь убийственная летняя жара — явление обычное или аномальное? Если аномальное, то мы тут же прицепим ее к нашему делу.

— Не трудись, Вель, — серьезным тоном ответила эльфийка. — Лето здесь каждый год такое, если, конечно, маги-синоптики не подгадят и не притащат арктический циклон, а вот зима, хоть и короткая, но слякотная и малоснежная. Поэтому свой отпуск я предпочитаю брать зимой, чтобы провести самый холодный месяц где-нибудь на горячем песочке одного из курортов Занаддара или Пеназии.

— Лучше бы маги-синоптики немного поднапряглись и хороший дождичек на недельку организовали, — негромко пробормотал огр и в качестве пояснения добавил: — В дождь вся криминальная шушера по домам сидит, на улицу носа не кажет, а значит, и нам — операм делать особенно нечего — сиди себе в каком-нибудь богоугодном заведении, посасывай пивко и с приятными личностями общайся.

Зенон ожидал, что господин полковник сейчас прилюдно отчитает любителя пива за столь вопиющее желание увильнуть от своих прямых обязанностей, но Вельмир лишь широко улыбнулся и обнадежил коллегу:

— Хорошо, Зуур, вот разберемся с бандой покупателей душ, тогда клятвенно обещаю выпросить у генерала недельку отдыха для всей вашей троицы. На рыбалку сгоняем. Шашлычка приготовим. Пивка, водочки, что б вволю. Ушицей отменной вас побалую.

— От такой программы, пожалуй, и я не откажусь, — зажмурив глазки, прощебетала Эниэль. — Только, чтоб среди вас оказался хоть один мужик приличный, способный оценить мою внешнюю и внутреннюю красоту.

— О такого добра среди моих сотрудников пруд пруди, — успокоил ее Вельмир и, взяв в руки черный цилиндрик кассеты, негромко пробормотал: — А пока посмотрим, что в ней такого ценного.

Освободив пленку от светозащитного футляра, чародей развернул целлулоидный рулончик и принялся просматривать кадр за кадром. Минут десять он сосредоточенно изучал отснятые негативы во всех доступных ему диапазонах восприятия. Наконец он аккуратно положил развернутый рулон на стол и, продемонстрировав присутствующим все тридцать два белых как свежевыпавший снег зуба, радостно шлепнул себя по лбу своей широченной ладонью.

— Вот же идиот! Не учесть фактор Миска — позор на мои седины! А ведь банально, как дважды два. Это же надо, те парни догадались, а мы даже не приняли во внимание! Честь и хвала всем кадаврам на свете, а нашему Эрасту впору памятник ставить!

— Вель, ты чего это так возрадовался? — спросил у разошедшегося не на шутку мага Зуур. — Что за фактор Миска?

— Видите ли, друзья, Миск — это один из самых величайших некромантов из всех, когда-либо живших на Ультане. Доказал, что прямое фотографическое изображение любого недавно усопшего существа — двухмерная проекция его духовной сущности. В нашем случае это негативный отпечаток. Глупец я, ведь Зенон еще вчера обратил мое внимание на засвеченные глаза Лары Смола. Почему бы мне сразу же не сообразить, что это именно то, что нам сейчас более всего необходимо?..

Первой не выдержала Эниэль и в весьма нелицеприятной форме обрушила на причитающего мага свое недовольство:

— Кончай охать и ахать, как девица обнаружившая после хорошей попойки отсутствие того, что она так тщательно сберегала для своего будущего суженого! Колись лучше, чем может быть нам полезна эта твоя двухмерная проекция?

— Не моя, а вселившегося в женщину демона, — поправил эльфийку маг. — Теперь-то я все прекрасно понимаю. Короче, друзья, те, кто прислал сюда Эраста, очень опасаются этой пленки, и не мудрено — на ней записана двухмерная проекция демона, вселившегося в тело Лары Смола. С помощью одного из этих кадров можно частично восстановить это существо...

— С целью дачи правдивых показаний, — закончил мысль мага догадливый шаман.

— Совершенно верно, уважаемый Зуур. — плотоядно ухмыльнулся Вельмир. — Эта тварь у меня еще попляшет, я ей такие адовы муки устрою, что она не только свое тайное имя выложит, но все имена своего Главного Владыки. — И обратившись к Зенону восторженно рявкнул: — Молодец, Зен! А ведь могли бы прошляпить! А эти сами виноваты — думали все на свете можно купить за деньги. Ан нет, нашего юного сыскаря ни за какие коврижки не купишь — поскольку слова: честь и совесть для него не виртуально-абстрактные понятия, а вполне реальные.

С этими словами он поднялся со своего стула и наклонившись к Зенону, крепко его облапил. Чем привел юношу в несказанное смущение.

— Да брось, Вель, я здесь вообще ни с какого боку. Они сами прокололись. Ведь если бы они не пришли сюда, пленка уже сегодня оказалась бы в архиве и все благополучно про нее тут же забыли. А за то, что не продался, не благодарят. Лучше, не теряя времени, готовь демона — страсть как хочется посмотреть процедуру допроса демонической сущности.

— А вот с этим придется немного повременить, — развел руками маг, — сначала необходимо доставить пленку в наш базовый лагерь или как его все здесь называют "Зону". Только там имеется подходящее оборудование и квалифицированные специалисты. Да вы не переживайте, завтра хоть и выходной, добро пожаловать в наши палестины, поскольку отныне вы такие же полноправные члены отдела Мониторинга Аномальных Явлений — сокращенно ОМАЯ. К тому же устроить допрос с пристрастием демонической сущности удастся не ранее, чем к завтрашнему обеду. Я за вами и транспорт пришлю.

Зенон и Эниэль выразили горячее желание посетить базовый лагерь магов, о котором в Кряжске ходило невообразимое количество самых невероятных слухов. Зуур Эр Шуур вежливо отказался, сославшись на то, что выходной день для каждого огра — святое и провести его нужно в кругу семьи.

На что вредная эльфийка заметила:

— Ты, великанья морда, ври, да не завирайся — видите ли, выходной он собрался провести вместе с двумя своими лепехами! Скажи уж лучше, что отправишься по кабакам на халяву дегустировать пиво, да копчеными омулями закусывать! Тьфу, ужасно не люблю, когда от мужиков рыбой воняет.

На столь вопиющий выпад в свою сторону Зуур Эр Шуур лишь мудро заметил:

— Собака лает — ветер носит, а караван идет.

Эльфийка от злости лишь скрипнула зубами — сравнение с собакой у лесного народа считается самым обидным оскорблением. Однако формально придраться к словам огра она не могла, поскольку напрямую ее никто не оскорбил, а встревать в склоку из-за завуалированного под народную мудрость намека Эниэль посчитала выше своего достоинства. И все-таки последнее слово как всегда осталось за дамой:

— Толстый бурдюк, пропахший пивом и вонючей рыбой.

Зная неугомонный характер экспансивной дамы, Зуур не поддался на провокацию. Он зажмурил глаза и мечтательно погладил свое внушительных размеров пузо, вероятно в предвкушении предстоящего похода по злачным местам.

— Вот и прекрасно! — вскочил со своего стула Вельмир Максай, и посмотрев на Эниэль, сказал — Завтра часиков в девять мы с Зеноном заедем за тобой. Постарайся не проспать — ждать не будем.

— Ты не забыл еще адрес своей ненаглядной курочки? — томным голосом проворковала девушка.

От такой вопиющей фамильярности чародей скривил свою бородатую физиономию и сплюнул в сердцах, но от каких-либо комментариев отказался.

— Встречаемся после выходных в этом кабинете ровно в девять, — коротко бросил он Зууру и добавил, обращаясь ко всем: — Сейчас мне необходимо срочно отлучиться, поэтому до приезда престолонаследника можете заниматься своими текущими делами.

После этих слов Вельмир сразу же удалился, не забыв прихватить с собой злополучную фотопленку, из-за которой у Зенона с самого утра не заладился день.

Юноша вернулся за машинку и принялся допечатывать отчет ленивого огра. Эниэль от нечего делать уселась за свой рабочий стол и углубилась в чтение валявшегося на ее столе детектива. Зуур Эр Шуур вытащил из кармана свежую центральную газету, прихваченную им по пути, и принялся увлеченно изучать передовицу.

Минут через пять в комнату прибежал посыльный и раздал каждому офицеру под роспись по листку бумаги с описанием места его дислокации на пути следования кортежа принца. Там также имелись подробнейшие инструкции на все возможные случаи жизни, которые в общем-то сводились к одному — особенно не светиться и не выпячиваться, поскольку основные функции по обеспечению безопасности принца несет на своих плечах его личная охрана. По большому счету вместо полицейских на пути движения кортежа можно было бы выставить обряженные в парадные мундиры манекены, но существовала незначительная вероятность, что принц Жар пожелает остановиться и пообщаться с народом. Если при этом рядом не будет ни одного полицейского, наследник рутанского престола может усмотреть в этом нерадивость местного начальства, или хуже того — злой умысел.

Благо нашей троице выпало дежурить не очень далеко от площади Согласия, практически на въезде в нее. Планировалось, что принц Жар на какое-то время остановится в главной резиденции генерал-губернатора, а на следующее утро отправится в его загородный дворец, где специально для него будет устроена охота на кабана. К счастью, в этом случае никаких помпезных акций протоколом не предусмотрено, в противном случае офицерам полиции и рядовым чинам пришлось бы еще и завтра торчать на палящем солнце, обливаясь потом.

К половине первого пополудни Зенон сделал последний удар по клавиатуре древнего как мир "Занланга", извлек из нее напечатанный лист и вручил обрадованному огру его отчет со словами:

— В первый и последний раз печатаю твои каракули.

— Это почему же, Зен? — обиженно пробубнил огр, в хитроумной голове которого успели возникнуть далеко идущие планы на предмет машинописных способностей юноши.

— А потому, — возмущенно ответил Зенон, — писать нужно разборчиво, а главное, грамотно! Я подвязался воплотить твою так называемую писанину в машинописную форму, но никак не заниматься за тебя сочинительством твоего отчета.

— Хорошо, Зен, — заискивающе забормотал огр. — Ты только не ерепенься. Ведь ты же талант, гений и я просто преклоняюсь перед твоими способностями. Представь, здесь никто так как ты печатать не может. В следующий раз я вообще не стану писать, просто продиктую тебе, а ты сразу же напечатаешь. Лады?

Несмотря на то, что Зенон был несказанно зол на товарища, припахавшего его самым откровенно-бессовестным образом, против подобной неприкрытой лести он устоять не смог, поэтому как бы нехотя пробурчал:

— Ладно, посмотрим.

— Уломал таки старый пройдоха! — отвлекшись от увлекательного чтива, подала со своего места голос Эниэль.

— Вот и чудесно! — громко возрадовался Зуур Эр Шуур и, обратив свою украшенную татуировками физиономию в сторону эльфийки, грозно прорычал: — А ты не суй свой нос в мужские дела! Кончилась твоя монополия, теперь бедному огру есть к кому обратиться за помощью.

— Рано радуешься, обалдуй безграмотный, — дама нагло ухмыльнулась прямо ему в лицо.

Спор между эльфийкой и огром грозил разгореться не на шутку, но тут в разговор вмешался Зенон:

— Да полно вам грызться друг с другом! Время к обеду, пойдемте лучше в какое-нибудь приличное местечко, где можно хорошенько подкрепиться.

Предложение юноши перекусить коллеги посчитали весьма разумным, и после небольшого спора между Эниэль и Зууром было принято решение отправиться в небольшой ресторанчик "Озорная пастушка", что находился в пяти минутах ходьбы от полицейского управления.

Глава 9

— Эниэль, — обратился к эльфийке Зенон после того, как их группа добралась до отведенного ей участка патрулирования, — давно собираюсь спросить, но все как-то недосуг.

— Спрашивай, — капитан великодушно махнула рукой — после весьма сытного обеда она чувствовала себя просто великолепно, даже невзирая на духоту.

— Что за бронзовый мужик на гранитном постаменте стоит на главной площади города?

— Это тот, который промеж фонтанов что ли? — уточнила дотошная Эниэль, как будто кроме монументального изваяния витязя там был еще кто-то.

— Ага, в доспехах и с мечом.

— Так это Сенай Великий — основатель первого человеческого поселения Синегорья, славный победитель орков и прочая, прочая, прочая. Короче, мужик что надо — пришел, увидел, нашкодил. Одним махом устроил полный и окончательный побивах гоблинскому роду-племени. Оно, может быть, и жалко мохноухих, но скажу тебе, преподлючий народец был — мне бабка моя про них рассказывала. Эти отморозки не брезговали ни человечиной, ни эльфятиной, даже огров и тех с аппетитом употребляли в качестве закуси к своей мухоморовке. Да что там люди, эльфы, огры — друг друга жрали за милую душу.

— Это уж точно, — подтвердил слова эльфийки Зуур. — По классификации Перроди гоблин — суть каннибал обыкновенный. Правда, мои предки хоть и не закусывали друг другом, человечками, эльфами и прочими гуманоидами не брезговали. Отчего назывались почему-то людоедами, хотя, на мой взгляд, данный термин слишком узок и не отражает всей широты кулинарных пристрастий моих пращуров...