— 'Тут он играл', — вспомнила она.
Дедушка всегда брал ее с собой на свои концерты. Она сидела за столиком в зале и смотрела, как дедушка сидел за роялем. Он улыбался ей, подмигивал и порой даже ей пару своих выступлений посвящал.
'Сюда'....
Голос вел ее все глубже в темноту...
Она медленно шла вперед не в силах сопротивляться...
'Не бойся... Все будет хорошо... Тут безопасно...'
Ран сделала шаг, затем еще и еще один. Пальцы крепко сжали покрывало укрывающее ее и дающее тепло промокшему телу.
'Иди ко мне...'
В темноте появилось что-то, что хотело обнять ее, защитить, помочь...
Она почувствовала странную слабость...
Тут перед ней взрывается земля и девочку отталкивает в сторону.
Перед ней оказался Карас, который взмахнул клинком во тьме...
— ШААААААААААААААААААА!!! — послышался рев монстра и из тьмы вылетает неведомая тварь, у которой синигами отсек лапу. Это было что-то напоминающее ската с пятью лапами богомола и маской похожей на череп человека. — Ран моя! Только моя! — закричал он.
Бог Смерти атаковал, но пустой исчез...
— Сбежал... — прорычал Карасумару.
— Дедушка? — удивленно уставилась она в пустоту.
Теперь этот голос она узнавала. Теперь она понимала, кто именно звал ее с собой, кто именно пытался помочь ей.
— Это был дедушка? — дрожащим голосом спросила она.
Синигами тяжело вздохнул.
Он не повернулся к ней, а лишь убрал клинок в ножны.
— Порой... души не могут сами уйти... По разным причинам... но чаще, потому что у них есть какие-то не оконченные дела... А иногда они не хотят оставлять тех кто был близок им... И тогда они начинают сходить с ума, потому что не могут ничем помочь... Как думаешь, что чувствовал твой дедушка, когда ходил рядом с тобой, но не мог ничем тебе помочь или защитить?
Ран опустила голову.
Она не знала ответ на этот вопрос.
Она могла догадываться.
Дедушка всегда защищал ее независимость и детство перед родителями, всегда подбадривал ее и дарил улыбку. Но видя внучку такой несчастной, поникшей и разбитой, он страдал, потому что не мог никак ей помочь.
— И тогда, когда они окончательно сходят с ума, они становятся пустыми... В них появляется ужасная пустота, которую они никак не могут заполнить. И они ищут у своих родных и близких спасения... Но голод сводит их с ума и они просто убивают родных... Пустота беспощадна...
Девочка присела на рядом стоящий стул и долго смотрела на пол. Родной дедушка охотится за ней, чтобы съесть.
— Дедушка...
— Вот что случается, когда синигами не успевает отправить душу... Он все еще любит тебя... Но не может совладать со своей природой... Пустота наводит его на мысль, что только съев тебя, он обретет покой и дыра в груди перестанет терзать его...
Она подняла голову.
Карас уже стоял перед ней. Он смотрел ей в глаза.
— Я защищу тебя... — твердо сказал он.
— Ты... убьешь дедушку? — дрожащим голосом прошептала она.
— Я освобожу его... Занпакто не убивает пустых, а очищает от пустоты, отправляя в Поток Перерождений. Умерев от моей руки, монстр исчезнет, и душа твоего дедушки уйдет для новой жизни... — Он протянул ей руку. — Идем. Я тут слегка нашумел, потому оставаться, тут не стоит.
— Только не домой, — попросила она.
— Хорошо.
Он взял ее на руки, и понес к выходу.
Девочка сильнее прижалась к синигами, крепко держась за него и сжимая трость...
* * *
Сильно она переволновалась. Почти спит.
Ее бы домой отнести, но пустые могут напасть на нее там. Живым тоже достанется. Так что туда лучше пока не ходить. Эту девочку я в обиду не дам. Не позволю пустым добраться до нее. Надо только достать как-то этого пустого. Гад, легко от меня уходит.
Похоже, придется вспоминать, как правильно ужимать реацу. Еще с Куроцубасой нужно будет разобраться.
Все, там, на улице уже шумно.
Надо уходить.
Сюнпо!
* * *
— Аарррр! — рычал он от дикой боли. Потерять лапу очень болезненно, потому он бился головой о песок и рычал от боли, пока рана заживала. Синигами слишком сильный, слишком быстрый, слишком опасный. Так просто до нее не добраться. Обычные пустые для него как семечки. — Нужен кто-то сильнее... — выдавил пустой.
Боль внутри все нарастала.
— Ран... — застонал он. — Нужно найти Ран... Нужно защитить Ран... Но где Ран будет в порядке?
Глаза пустого засветились.
— Во мне... съев ее, мы навсегда соединимся! Я защищу Ран! — все решил для себя обезумевший пустой. — Нужна его помощь... Только он сможет мне помочь...
* * *
— Ран, пора просыпаться, — сказал она, открывая дверь. Но дверь почему-то не открылась. — Что за? — она толкнула дверь. Затем еще и еще раз. — Ран, немедленно открой!
Но в ответ была тишина.
Попытки вновь отворить дверь ни к чему не привели.
— Дорогой! Ран заперлась! Помоги! — попросила она.
Муж пришел на помощь быстро.
Сам попытался поговорить с ребенком. Тоже пытался открыть, но ничего не вышло.
Ударом плеча он все же открыл дверь.
Ее, оказывается, закрывала тумбочка.
Вот только ребенка в комнате не оказалось.
— Ран! Где она?! — они переглянулись. Пока жена убежала искать ее по всему дому, муж стал осматривать комнату.
Тут он нашел листок.
— Дорогая! Сюда! — позвал он ее.
Она быстро прибежала. Он молча дал ей листок.
'НЕНАВИЖУ! НЕНАВИЖУ! НЕНАВИЖУ! НЕНАВИЖУ ВАС ВСЕХ! НЕНАВИЖУ!!!...'
Текст был большим и просто пестрил ненавистью, а размытые следы слез добавляли неприятных моментов.
— Я вызову полицию... — сказал он, уходя, а она присела, с ужасом смотря на все это...
Глава 38. Сокрытие.
Хорошее укрытие я нашел рядом с городом. Тут маленький храм, в который редко кто приходит. Он за парком находится, потому тут тропинки и асфальта нет. По крайней мере, люди нас не скоро найдут.
Отнес сюда Ран, укутал потеплее, а сам сбегал за едой и вещами для нее. Она вся мокрая после дождя, пришлось ее переодеть и закутать в одеяло.
Еще проверил как там ее родители.
Вызвали полицию. Мать в слезах, отец в печали, ищут ребенка. Уже заметили шум в том баре. Возможно, свяжут с Ран, она там пару вещей забыла пока мы уходили.
Значит, ее будут искать.
С пустым нужно разобраться в самое ближайшее время иначе и люди могут пострадать. Пустые обычно не вредят живым, но тут они просто окажутся меж двух огней.
Тот пустой очень опасен, не смотря на свою слабость. Собрал 'друзей' чтобы отвлечь меня и затеряться в толпе сигналов. В лицо я гада до того момента не видел. Еще сумел выманить Ран, вероятно, ментально сумел воздействовать. Если бы Куроцубаса активировалась, то длины клинка мне хватило бы для его убийства, а так только лапу отсек.
Такой пустой еще опасен тем, что, убив Ран, он окончательно рехнется и станет вечно голодным монстром. Он будет убивать и дальше, и скорее всего, будет охотиться на девочек, похожих на Ран, убеждая себя, что просто хочет заполнить пустоту. Этого допускать нельзя.
Я должен убить его как можно скорее.
Ран еще спит, так что надо поговорить с моим занпакто.
Присел рядом, положил клинок на колени и погрузился в свой внутренний мир.
Там мало что изменилось. Только лишь небо стало пасмурным.
— Дождь тут только в особо ужасные моменты, — послышался голос от девушки. Леди с двумя цветами волос стояла на белом столбе и смотрела на небо. — В остальное время твоей депрессии тут нет солнца.
— Сейчас у меня нет времени на депрессию, — фыркнул я.
— Только в бою, в остальное время ты весьма подавлен, — не согласилась она. Ко мне она так и не повернулась.
— Почему ты не обратилась, когда я позвал? — прямо спросил я.
— Ты слишком расхлябан, чтобы владеть мной, — вздернула она носик. — Разберись в себе, тогда клинок я верну.
— Вредина.
— Ослина.
Мы замолчали. Похоже, опять начинаем ссориться.
— Что думаешь насчет этого пустого?
— Трусливый и слабый, в бой не лезет. Сообразительный. Каким-то образом собрал неплохую банду на тебя, чтобы отвлечь. В следующий раз позовет кого побольше.
— Значит, нужно добраться до него раньше.
— Даже с твоей скоростью невозможно сделать все и сразу.
— Нужно подкрасться. Есть у меня одна идея.
— Делай, как знаешь. Я буду ждать ясного неба...
Вернулся из внутреннего мира.
Открыл глаза и потянулся...
Ран рядом не оказалось!
Тут же подскакиваю и начинаю девочку искать! Вот же упустил прям сразу!
— Ты чего танцуешь? — услышал голос девочки.
Повернулся.
Она стояла спиной ко мне у обрыва.
Стоит, держится за перила и смотрит на красивый вид города, придерживаясь за свою трость.
— Потерял тебя.
— Нечего так спать.
— Всякое бывает, — пожал я плечами.
Девочка смотрела куда-то вниз.
Там проезжают машины.
— Оползень был тут, — сказала она. — Стройка здания недалеко повернуло подземную реку, и она размягчила землю, дождь усугубил ситуацию... Мы с дедушкой ехали с дачи... Играло радио... что-то забавное пели там... Он подарил мне классную сумку-кролика в тот день... Я всегда о такой мечтала... Я сидела игралась с большим кроликом-портфелем и мурлыкала что-то... — она тяжело вздохнула. — Он что-то закричал... резко повернул руль и мы врезались в чужую машину... Затем нас накрыло огромной волной грязи и камней, а затем машину перевернуло и скинуло в кювет и засыпало. — Она вытерла слезы, выступившие на глаза. — Лобовое стекло пробила какая-то труба и моментально убила дедушку... Мне она сломала ногу... Но эта же труба и подавала кислород в замурованную машину... — Она шмыгнула носиком. — Три часа я сидела там... слезы закончились, боль перестала так остро терзать меня, а голос я сорвала... Три часа пока меня не вытащили спасатели я смотрела на мертвые глаза дедушки...
Она замолчала.
Вновь взяла платок и стала вытирать слезы, сморкаться и старалась сдержать боль. Несчастная девочка.
— Что будем делать? — спросила она, когда немного успокоилась.
— Ждать когда он объявится. Он одержим тобой. Он скоро придет.
— Ты уверен, что скоро?
— В Мире Пустоты, куда убегают пустые, время идет в четыре раза быстрее. Думаю, он вновь сколачивает банду, только еще больше.
— Он такой сильный?
— Нет, просто понимает, что сам не справится и хитрит. Разумные пустые порой самые опасные из всех.
— И чем это поможет мне? Почему ты думаешь, за мной другие не придут?
— Другие и не пришли бы, если бы не твой дед. Он одержим тобой, потому его тянет сюда и он тянет других. Пустые как животные. Они держатся подальше от особо опасных мест. А я уже дал всем пустым понять, что этот город лучше обходить. Тут разве что теперь слабые будут, а тот, кто придет меня заменять справится.
— Значит, и ты покинешь меня...
Я ничего не ответил ей.
Ее участи не позавидуешь. Несчастный забитый ребенок, на которого взвалили груз чужих ожиданий и ответственностей. У нее никого не осталось, кто был бы на ее стороне, а тут и мне рано или поздно придется уйти.
Это пасмурное небо четко характеризует наше настроение.
— Вечером будет дождь, — вздохнула она и молча пошла обратно в храм.
Я бы хотел сказать, что все будет хорошо, но я просто не могу ей врать.
Ран закуталась в одеяла и просто лежала, думала о своем.
Мне же нужно подготовиться.
Присел и начал концентрироваться на своей силе. Скрываться меня учили, как только я там пообвыкся с Учителем. Умение скрывать свою реацу очень важный элемент шпиона и разведчика. Чем меньше от тебя излучений, тем лучше. Силой можно конечно задавить, но это не всегда выходит или нужно. Обычно, идеальный уровень скрытия это не выпускать свою реацу за пределы своего тела. Реацу внутри и она не ощущается никем. С моим идеальным уровнем контроля такая техника ничего особенного не представляла. Но нужно было все это делать в движении, при отступлении или во время боя. Настоящий боец омницукидо никогда не ощущается и не дает никаких улик, чтобы себя опознать.
И эта техника превосходна и хороша.
Но тут она не работает просто потому, что тот пустой испускает что-то вроде пыльцы в воздух из духовных частиц. Она разлетается от него на расстояние нескольких десятков метров, а дальше растворяется в воздухе. Когда живое существо проходит через эти частицы, то движет их и колебания ощущает сенсор. Даже на моей скорости просто так не успеть добраться, как он убегает, и техника побега у него идеально отработана.
То есть, как бы идеален не был мой контроль, тут просто немного иная концепция
Значит, нужен иной подход.
И я его знаю.
Его мне показал как ни забавно наш лейтенант. Учитель тогда отъехала по делам, потому поручила мне тренироваться. Вот Омаэда-сан и решил блеснуть знаниями и рассказал свой способ сокрытия.
Он все же во втором отряде, потому скрываться по определению умеет. И о себе он сказал так:
— Ну, я же здоровый и крутой, потому мне прятаться бесполезно, заметят в любом случае, но удира... то есть тактически отступать порой надо! — гордо заявил он. — Вот я и научился не ограничивать реацу своим телом, а ужимать ее в желудке.
— В желудке? — офигел я тогда.
— Ну, мой батя научил меня. Говорил, что-то про 'море чи', но не до конца понял. Короче суть в том, что, сжав реацу в одной точке, можно стать еще менее заметным, но это требует большой физической силы. Потому такой способ я легко освоил, — усмехнулся он.
Как потом я узнал, такой способ реально есть, но у него также имеется ряд минусов. Например, то, что тогда применять поступь становится трудно, да и сражаться сложно. Для позорного побега такому мясному шару как Омаэде-сану легко говорить, так как большую часть пинков он просто от жира не почувствует, да и сам по себе он достаточно силен, чтобы не волноваться и убегать, но другим будет сложнее.
Выбор у меня небольшой, потому буду пробовать. Нужно стать как можно меньше, чтобы он почувствовал меня в самый последний момент и не успел убежать.
Так что я начал концентрировал свою реацу в желудке и старался отрешиться от реальности. За час медитации с моим контролем все же удалось подобное сделать, но в теле сразу образовалась неприятная слабость, да и поступь применять стало сложнее, пусть и получалось. Сражаться в таком состоянии я пока вряд ли смогу, но для одного рывка меня хватит.
Через пять минут отменил технику и откат был неприятной волной слабости. Через пару секунд прошло.
Раз у этого сокрытия нет названия то назову его Ари но Гайхи (покров муравья). Чтобы стать незаметным, нужно стать песчинкой, которую никто не замечает, которую омывают волны, но она не выделяется на фоне других. Обычная частичка, которую так просто не заметить.
Как обычно поэтично.
Ну и ладно.
— А? — отвлекся я. От храма послышалась музыка.
Губная гармошка, похоже.
Звучит приятно.
Заглянул в храм.
Это играла Ран.
Похоже, она только училась играть на ней, потому как иногда ошибалась и прерывалась, но в целом играла она превосходно.
