Стеклянный мост

Однажды болтался я на Помойке, ждал клиента с одним из тевтонов, может

слыхал про такого Миттельшлоссера? Ну вот, он-то меня и просветил. Да так

расписал вкус пресловутого поросенка, что тот мне ночами стал сниться. Ну,

когда я совсем осатанел от вкусовых глюков, то плюнул на условности,

прилетел я сюда и нашел сию харчевню. Так, говорю, мол, и так, напели мне

в одной галактике про вашего знаменитого поросенка, герр Максимиллиан Фогт,

что есть он самый совершенный жареный поросенок с хреном во всей обитаемой

вселенной. А герр Макс и сообщает, что возможно мне и не очень соврали, но

заведение тут дорогое и хватит ли у меня денег на означенного поросенка?

Ну, я ж одет был как всегда — свитер, штаны да башмаки. То есть как

небогатый автостопник, что рюкзак в камеру хранения сунул. Так вот мы и

познакомились.

Ежи кивнул и вышел наружу. Его чуть покачивало, но в целом было

удивительно хорошо. Он впервые оценил точность выражения "на душе ровно" —

он именно так и чувствовал — словно на время исчезли все мелкие внутренние

шероховатости, такие привычные, что замечаешь их только тогда, когда они

вдруг исчезают. Он прошел по безлюдной площади к одной из боковых стен

собора, отсчитал нужный камень и сделал то, что рассказывала ему бабушка. И

камень выдвинулся. В нем имелось углубление, где уже лежал положенный

кем-то из его предков сверток. Но места оставалось еще предостаточно.

Оставшиеся фрагменты Изумрудного Жезла замерцали на пыльном свертке, от

старости потерявшем цвет. Зеленые блики озарили стену, руки и грудь, и Ежи

поторопился задвинуть тайник. Он встал и двинулся назад, когда его окликнул

Лис. Он подбоченясь стоял перед фасадом собора, по-флотски уперев широко

расставленные ноги в мостовую, словно в палубу родного буксира.

— Я здесь, — Ежи вышел из-за угла и подошел к Лису.

— Приторно, — признался Лис, глядя на фасад, — Я в свое время думал,

что только православные церкви такие слащавые, но наверно это свойственно

всем религиям. Правда, Черный Джек рассказывал, что в Штатах в

Военно-Воздушной академии классная церковь — вся из стали и разноцветного

стекла, в виде взлетающего чего — то ли птицы, то ли самолета типа "стелс".

И никаких украшений. И будто бы когда там идет вечерняя служба, то она вся

светится разноцветно и красиво это очень. А ты это чудо часом не видал?

— Я на Земле вообще мало что видел, — признался Ежи, — Раньше не на

что было, а сейчас как бы не хочу светиться.

— Это... — Лис смутился, — У тебя с наличными как?

— Да нормально. Пару миллионов галаксов могу одолжить, если нужно.

— Да нет, не надо, — Лис по-азиатски виновато хихикнул, — Я просто

подумал — может та сотняга у тебя последняя, ну и...

— Сам виноват. То есть оба вы, и ты, и Француз... — хмыкнул Ежи, —

Хорошо, я Ришара давно знаю, а ведь мог поверить. Кстати, без обид, но мне

пора уходить. Я ж предупредил, что не смогу сидеть долго. Ты говорил, у

тебя есть местные деньги?

— Сколько надо фантиков? — с готовностью полез в карман Лис.

— Сотняги наверно хватит. Тачку поймать. Я же расчитывал пройтись

пешком, а так выхожу из графика движения, — объяснил Ежи.

— Ехать-то далече? — нахмурился Лис, доставая пачку денег. Ежи

отрицательно покачал головой:

— За город. Там у меня встреча. А потом сразу улетаю.

— Понял, — Лис трезво, серьезно кивнул, — Так чего же ты будешь

ловить ночью машину? От Макса и вызовем. Ты точно уверен, что одного

фантика хватит?

Через пять минут Ежи уже ехал на заднем сиденье старенького

"Мерседеса". Он сначала удивился, но потом вспомнил, что в России ведь тоже

в качестве такси использовали не "Москвичи" или "ВАЗы", а "Волги". Дорога

мягко стелилась под шины, и очень быстро он оказался на знакомой развилке,

откуда его привезли в город. Он остановил машину, расплатился, отмахнулся

от сдачи и пошел по грунтовке к своему кораблю. Трехмильной прогулки вполне

хватило, чтобы выветрился хмель и вернулась бодрость. Морось постепенно

перешла в дождь, пахло осенней промозглой сыростью, прелой листвой и

грибами, и скоро Ежи включил метеополе, чтобы не вымокнуть. Маленький

приборчик образовал электрический потенциал, отталкивающий падающие

дождеыве капли. Дорога расстилалась перед ним серой лентой на фоне черного

леса. Ежи задумался и чуть не прошел мимо "Дорко", совсем неприметного в

темноте. Он услышал, как вздохнул обдув герметика пандуса и дождался, пока

он откинется. Внутри корабля мягко тлели плафоны дежурной подсветки. Зверь

встретил его, вставая в кровати и с хрустом потягиваясь:

— Как прогу... Ффу!!! Ну и выхлоп!

Ежи хмыкнул:

— Пошли в рубку, насекомое. Пора улетать отсюда.

— Ну конечно пора, — ревниво проворчал Зверь, — Нажрался водки,

свинины, с горчицей притом, а про меня и не вспомнил!

Ежи молча, с усмешкой достал из кармана сверток одноразовых

салфеток, развернул:

— Ну, водки и горчицы я не принес, а кусок поросенка — пожалуйста.

"Дорко" тихо оторвался от Тверди и плавно, беззвучно упал в низкие

набухшие от воды осенние тучи.

03C Hex. JMP A ;(Еще один прыжок)

— Куда сейчас? — делово спросила Джейн, когда они повисли на орбите

Земли. Ежди задумался. Кивнул своим мыслям:

— Давай семь-восемь, а потом найди пустую, бросовую, никому не

нужную систему, куда сто лет никто не сунется. Нам нужно будет на всякий

случай кое-что спрятать.

— Разве у нас еще остались фрагменты Изумрудного Жезла? — удивился

Зверь. Ежи улыбнулся и покачал головой:

— Нет. Но у нас есть столько драгоценной информации, что я просто

вынужден сделать дубликат и хорошенько его припрятать. Если нас вдруг

приловят, я обязан уничтожить информацию. На этот случай и пригодится копия.

Ежи помолчал и честно признался:

— Правда, сейчас я решительно не представляю, зачем бы мне мог

потребоваться Изумрудный Жезл, но кто знает? Вот и закапываю, как собака

кость. А координаты Земли, они-то ведь стоят сумашедших денег!

— Да, — с чувством сказал Зверь, — Все же я не бесцельно убил на

твое воспитание время и нервы. Теперь можно и помирать с чистой совестью.

— Удумал тоже! — фыркнул Ежи. Зверь важно уточнил:

— Ага, удумал. Но я закончу — так вот, беда в том, что совести у

меня как не было, так и нету. Даже грязной. Придется жить дальше.

03D Hex. LD A,1 ;(Значение А теперь равно единице)

Сознание раскололось. Ежи сидел в пыльных катакомбах, которыми ему

представлялась Сеть и сжимал голову — в ней боролись два пронзительно —

ярких воспоминания. В одном над "Дорко" навис гдемский крейсер "Клинок",

и был огненный шар, возникший на месте таргона, и пригорок, за который Ежи

упал, и огненная стена, несущаяся над ним, и вдруг переход в Сеть.

Другое воспоминание — похожее, только "Дорко" в нем словно

подпрыгнул и уже потом, падая, взорвался, и "Клинка" там вроде бы не было.

Ежи долго открывал проход в этот мир, чтобы вернуться, и долго

ничего не получалось, и вдруг, рывком, бежал по выжженной плоскости

огромной воронки, образованной взрывом, и выл встроенный в подвеску

дозиметр, и Ежи все не мог поверить, что остался один, что нет Зверя, и

Джейн тоже нет, и "Дорко" стал историей. Корабль и находящийся на борту

Зверь были уничтожены.

И вдруг, под завывание дозиметра он понял — здесь нечего искать,

кроме быстрой мучительной смерти, и открыл проход в Сеть, и оказался на

Анх...

03E Hex. Mov A,C ; ( Передвинуть число из А в С )

Он снова стоял в том же порту. Правда, теперь за спиной не было

корабля. Не было едкой, очаровательной художницы Джейн. Не было веселого

матершинника Зверя. Канул неведомо куда Кислота. Сердце сжималось каждый

раз, когда он о них вспоминал. На душе стало странно, пусто — он не

испытывал никаких эмоций, словно где-то в мозгу перегорел предохранитель.

Здесь ничто не изменилось. Те же палатки за сеткой ограждения

порта. Тот же ларек таможенников. Ежи пошел по базару, ища второй проход,

третий ларек направо.

Ничто не изменилось — ему снова предлагали полулегальные товары, от

отрав до оружия... Но Ежи искал только Ее. Маму-Цыганку. И счастье ему

вдруг улыбнулсь — в том же ларьке со всякой мелочью он увидел Ее. Он

подошел и произнес вполголоса, роясь в побрякушках:

— Тебе привет от Бороды.

Ее глаза вспыхнули на миг:

— Столько лет... Он жив?

— Я здесь.

— Ты?! — она отшатнулась.

— Я.

— Назови еще раз свое прозвище.

— Ежи. Помнишь. Я вижу.

— Ты назвал свое имя, Борода....

Ежи насторожился:

— Тебе рассказала Джипси?

— Я и есть Джипси Даррил.

— Это... ты?!

Радужные глаза печально прикрылись.

— Прошло так много времени, но я ждала тебя. И ты пришел, все такой

же. Бред, правда?

— Почему? — не понял Ежи, посмотрел на наручный хронометр,

нахмурился, — Почему прошло так много времени? Хотя, наверное, это я не так

шел... Но не стоит об этом. А что с Мамой?

— Ну... Моя мама отдала жизнь....

— Соболезную. А как ты?

— Да понемногу. А ты?

— Живу, как видишь.

— Как?

— Живу, как растение.

— А корабль?

— Больше нет корабля. Ясно?

— Не очень. Но не скажу, что мне это не нравится. — сказала Джипси.

— Пусть. Так... где Маму угораздило?

— Три года назад она уже... — Джипси отвернулась, смахивая слезу, —

Она отправилась в Свой Путь.

Он не знал, что положено говорить в этом случае и поэтому просто

поклонился.

— Ты чужеземец, поэтому для тебя не обязательны формальные ритуалы,

— сообщила Джипси Даррилл, — Однако ты пилот Федерации, не так ли?

— Откуда тебе это знать? И зачем? — мрачно спросил он.

— Мама успела передать мне свое членство в Гильдии.

— Что случилось с Барбарой? Если это не секрет.

— Поймали. Допрашивали. Потом, как говорят, стала никому не нужна.

Зарабатывала проституцией, пока за нее что-то давали, потом умерла то ли от

"счастливого порошка", то ли от сахара.

— Ты откровенна.

— Я все еще люблю тебя, Ежи. Бред, правда? Когда ты летишь?

— Чем скорее, тем лучше. Мне нельзя здесь долго быть.

— Будь моим гостем. Я живу все там же.

Дом и в самом деле ничуть не изменился — все тот же легкий запах

луковой шелухи, все те же связки перца на стенах, та же побелка. Никаких

обоев, никаких видеопанорам. Джипси внезапно смутилась:

— Ты, наверное, голоден?

— Не слишком. Я поел у Джаффара.

— Жаль. Ты нарушаешь законы гостеприимства.

— Мне больше нет дела ни до каких законов.

— Раньше ты был другим.

— Это было давно. Сильный жрет слабого, и где же ваши законы, люди?

— Ты сильно изменился, — сказала она, — А может, я слишком много

придумала, пока тебя ждала.

— Боюсь, это взаимно, — вздохнул он, повернулся и исчез в дверях.

Джипси Даррилл осталась стоять у стола, закусив губу. Она было

подняла руку, хотела что-то сказать, но передумала. Человек, который пришел

к ней, не был тем Ежи, что она запомнила и любила. Этот был худ, черен от

горя и одиночества.

— Это пройдет, — сказала она себе и почувствовала, как беспомощно

она это сказала. И поняла, что он не придет уже никогда.

Ежи тем временем оказался в портовом квартале совсем другого мира.

Здесь портов было сразу два — космопорт, раскинутый на суше, мирно

соседствовал с морским портом, где дымили трубами большие морские корабли.

Портовые кварталы также были двуедины — здесь учитывали вкусы как

моряков, так и пилотов. Ежи постучался в неприметную дверь в торце

облупаленного дома. В откинутое окошко его оглядели чьи-то глаза:

— Чего надо?

— Я от Кислоты. Вам было сообщение.

Глаза еще раз внимательно оглядели хакера. Затем дверь совершенно

бесшумно сдвинулась и исчезла в стене. В проходе стоял киборг, в котором

почти не осталось живой плоти. Встроенное оружие настороженно покачивало

стволами, целясь в гостя.

— Проходи. Но без глупостей, — предупредил киборг.

— Уже понял, — осторожно кивнул Ежи, — Я с миром. Куда идти-то?

— Все прямо, в конце налево. Не путаешь "право" и "лево"?

— Вроде бы нет, — недоуменно сказал Ежи, осторожно огибая охранника.

— А я вот однажды перепутал, — проворчал тот, — Это намек.

В конце коридора за приоткрытой дверью хакер увидел чистое белое

помещение, в котором за огромным пюпитром стоял карлик, сердито устаувясь

на Ежи поверх фолианта через выпуклые линзы очков.

— Чего надо? — нелюбезно спросил он. Ежи дружелюбно улыбнулся:

— Пять кило костей.

— Оплата вперед. Какие именно?

— Нужна электронная подвеска. Биоинтерфейс. Джампер.

— Джамперов нет и не будет!

— Еще нужно кое — что по мелочи, — Ежи перечислил. Карлик кивнул:

— Все есть. Ставить здесь? Или сам?

— Лучше здесь, — поморщился Ежи.

— Четыре килокреда, два часа и три дня укоренения систем, —

проворчал костолом, — Трансфер можешь сделать вон там, — он махнул в угол

комнаты, где стояла машинка для кредитных карт.

03F Hex. Mov A,C ;( Опять переместить чего-то куда-то)

Сидя на теплом дереве набережной, прислонясь спиной к вместительной

винной бочке, Ежи смотрел на разноцветные корабли. Слева он поставил

примерно двухлитровую бутыль местного вина и иногда пропускал глоток —

другой, и снова смотрел на воду, на корабли. Тепло ласкового солнца не

могло унять ничуть не слабеющий, свирепый внутренний холод, несмотря на то,

что с потери корабля и Зверя прошел почти месяц. Ежи сплюнул в воду, попав

на кожуру от местного аналога яблок, хмыкнул и снова приложился к бутыли,

откидываясь к днищу большой бочки, из которой через незаметную дырку им

периодически наполнялась бутыль. Затем, естественно, отверстие вновь

затыкалось. Сзади — сбоку приблизились осторожные шаги. Он дернул ухом, но

в остальном никак не выказал своего удивления — недалеко от излюбленного им

места ходил человек, обутый в тяжелые ботинки. Ежи мгновенно представил эти

ботинки: высокие, шнурованные, с крупным протектором кожаные башмаки

пилота. "Хм! Если с этим миром нет никакой связи, то значит я могу

столкнуться либо с контрабандистом, либо..." — он задумался, прислушиваясь.

Человек ступал твердо, целеустремленно и открыто что-то отыскивая. Шаги

приблизились еще и прекратились. Ежи напрягся, не выпуская бутыль одной

рукой и положив пальцы другой на маленький темный рычажок потайного

метателя, пристегнутого к запястью левой руки. Он купил это приспособление

накануне в припортовой лавке, опробовав действие нехитрого оружия на

деревянном столбе — приводимая в боевое состояние сгибом локтя, боевая