Отражения Разрушителя

Тендо Аканэ всегда легко гневалась, и теперь, когда она точно знала кто и что она такое, это оказалось еще легче. Ярость запылала в ней, и, вскоре, смертельная красная аура видимо проявилась вокруг нее.

Она обратила свое внимание на усиленные двери камеры.

У охранявшего камеру Даймона не было и шанса позвать на помощь: дверь взорвалась со скрежетом раздираемого металла, сразу слетела с петель и вбила создание в стену коридора, мгновенно убив его.

Светясь красным, с корчащимися как сотня змей волосами, Тендо Аканэ сосредоточенно вышла из своей камеры. Звенела тревога, но ей было наплевать. Теперь ее ничто не остановит.

Дверь в дальнем конце коридора с шипением открылась, и через нее шагнули мужчина и женщина. Женщина — Эвдиал — приподняла непонятно выглядящее оружие.

— Мистресс 9, — объявила Эвдиал. — Это Fire Buster MK III, и я подаю заявку на патент. Если ты не вернешься в свою камеру…

Аканэ послала волну чистой ярости, и она огнем низринулась по коридору; Эвдиал спустила курок.

Заряд магически перегретого напалма столкнулся с атакой Аканэ, и, на мгновение, эти две силы яростно заспорили. Тепло прокатилось по коридору, зримо искажая воздух, когда черная молния протрещала из точки столкновения атак. Светильники над головами взорвались, выпустив ливень стекла.

— Тебе меня не остановить, сука! — вскрикнула Аканэ, ее ярость усилилась вдвое, питая ее силы. Длинные, толстые веревки из ее волос ринулись вперед, отрастая с невероятной скоростью; Эвдиал выстрелила еще раз, запах паленых волос заполнил коридор, но этого было мало. На каждую длинную волосяную веревку, что сжигал огонь ее ружья, вперед рвались три других. Неестественно укрепленные волосы бросились в атаку, обвились вокруг оружия Эвдиал и выбросили его в ближайшее окно.

— НЕТ! — закричала Эвдиал, потерпев полную неудачу.

Профессор Томоэ шагнул вперед.

— Достаточно, — сказал он, без улыбки глядя на Мистресс 9. Он достал из-под мышки том: Аль-Азиф, и, когда он посмотрел в него, Аканэ поняла, что если она не примется немедленно за действия, она никогда не сбежит.

— Ты знаешь, как остановить меня? Прекрасно. Я тоже знаю, как остановить тебя, Герматоид. — Она подняла руку, и у нее на ладони появилась черная звезда Апостолов Смерти. — УМРИ! — Импульс черной, трещащей энергии вылетел у нее из руки, безумно корчась, когда он пересекал разделяющее их пространство.

Профессор поднял руку и принялся скандировать; полупрозрачный барьер проявился вокруг него. Атака Аканэ врезалась в него, и, на мгновение, столкновение их сил проявилось зримо, эффектно; стены вздыбились, когда сражались космические силы.

Аканэ оказалась сильнее.

Была вспышка и громоподобный рев, когда барьер рухнул. Атака Аканэ омыла его, и профессор Томоэ безвольно рухнул на землю, едва Герматоид был жестоко изгнан из его тела и размазан по двери, из которой они с Эвдиал появились.

Аканэ, торжествуя, шагнула вперед, зная, что не было ничего, чтобы эти двое могли сделать, чтобы ее остановить. Эвдиал напала не нее, крича от возмущения, но Аканэ просто отмахнулась от нее, как будто она была мухой или комаром.

Эвдиал врезалась в стену и медленно сползла вниз, кровь с ее затылка стекала по стене. Ее взгляд стал бессмыслен.

— Я ухожу, — сказала Аканэ, — не стойте у меня на пути.

— Ты действительно думаешь, что сможешь выстоять против своего Отца, Мистресс 9? — слабо спросил Герматоид.

— Мой отец Тендо Соун, — отрезала она, и зашагала прочь от павшего монстра.

И она вполне могла уйти, но в этот момент вмешался Фараон 90. Она и он были связаны, и он, почувствовав ее бунт, излил на нее через связь свою волю в ужасном, жестоком психическом нападении.

Аканэ закричала, когда сила Фараона 90 затопила ее сознание. Она села на корточки и схватилась за голову, пытаясь удержаться хоть за что-нибудь. Что угодно. Ранма. Она любила Ранму. Она может зацепиться за это, ведь так? Что угодно, чтобы противостоять этому… этому нападению. Но Мистресс 9 не была создана для противостояния своему отцу. Ее сопротивление было подобно горсти камешков во время наводнения, и она потерпела поражение. Ее глаза вспыхнули глубоким, вечным красным светом, когда она поднялась на ноги. В этот момент связи, ее взгляд упал на Эвдиал: взгляд Фараона 90 упал на Эвдиал.

Сознание ученой мгновенно сломалось, рассыпавшись на тысячу осколков. Эвдиал закричала. Она кричала и кричала, и все признаки здравомыслия покинули ее.

Неподалеку Соичи свернулся на полу клубком и плакал, снова и снова повторяя:

— Хотару-тян, Хотару-тян… мы назвали бы ее… Хотару-тян, куда же ты?

Герматоид поднялся на ноги и усмехнулся.

— Мистресс 9, — произнес он и глубоко поклонился.

Мистресс 9 кивнула. Она взглянула на Соичи.

— Кажется, тебе нужен новый сосуд, Герматоид. Какая удача, что один сейчас легко доступен. — Она указала на Эвдиал, все еще смотрящую на Мистресс 9 широкими, испуганными глазами.

Герматоиду не нужно было повторять. Он втек в Эвдиал, и глаза рыжей безумно расфокусировались. Широко улыбаясь, она поднялась на ноги.

— Волю Мастера Фараона 90 не остановить! — произнесла она и безумно рассмеялась.

Свет из глаз Мистресс 9 исчез, и их цвет изменился: они стали фиолетовыми.

— Ты можешь посмеяться и позже, Герматоид, — отрезала она, глядя на другую женщину. — Идем. Приготовимся к прибытию Мастера.

Они оставили разрушенный коридор позади, и плач Соичи вскоре растворился в Безмолвии.

Глава 13. Собирается тьма.

Мир был освещен только ужасающим красным светом.

Сейлор Марс стояла посреди Токио, и казалось, что весь мир, освещенный этим красным светом, был обращен в камень. Даже ее подруги: Сейлор Мун, Сейлор Меркурий, Сейлор Венера, Сейлор Юпитер — все были как статуи.

— Безмолвие почти здесь… — услышала она свой голос, и слова дрожью ужаса проникли в ее сердце.

Безмолвие.

Сотни черных торнадо двигались через Токио, разрушая улицы, плоть и кости. Мужчины, женщины и дети тихо вскрикивали, когда их каменные тела разрывало на куски. Пожары горели бесконтрольно. Вскоре всем, что могла увидеть Марс, был щебень, спаслись только она и ее подруги.

Свет засиял позади нее, и она обернулась к нему.

Там была девушка, ее силуэт был виден на фоне темноты. Своими очертаниями она была похожа на Сейлор Сенши, и она держала в своих руках глефу. Едва Марс взглянула на оружие, могильный холод проник в ее душу, и она содрогнулась.

— Кто ты? — спросила она.

Девушка, казалось, только заметила Рей и вздрогнула; она шагнула вперед, и, хотя она и говорила, не было ни единого звука.

Простите.

— Подожди, Сатурн, нет! — закричала она. — Ты не можешь!

Та показалась, больше не силуэт, действительно Сейлор Сатурн. Она взглянула вверх, и Рей проследила за ее взглядом. В ночном небе над ними сияла красная звезда, и, пока Рей смотрела, она становилась все больше и больше.

…она корчилась.

Сатурн приподняла Глефу Безмолвия, и из тени вышла женщина — женщина с черной звездой на лбу, жестокой улыбкой и длинными-длинными темными волосами, что плащом развевались позади нее.

— Мой отец идет, — сказала женщина, и в ее голосе звучала смесь страха и вожделения.

Звезда становилась все больше, спускаясь сквозь атмосферу. Пламя от спуска рассеялось, и эта ужасная громадина развернулась в небе над Минато-ку.

— Сатурн, нет! ПОЖАЛУЙСТА, ты не можешь уничтожить весь мир!

Сатурн встретила отчаянный взгляд Рей.

— Найди мне иной способ, — сказала она.

Черный торнадо добрался до Рей; она закричала, и, когда она почувствовала, как ее тело разрывает на куски, Сейлор Сатурн обрушила Глефу Безмолвия, и мир исчез во тьме.

Рей пришла в себя. Она в панике осмотрелась вокруг, но быстро успокоилась, увидев, что все целы. Ну, условно говоря. Они были на станции метро, и Усаги и Ранма все еще говорили со своими родителями. Рей с беспокойством взглянула на Ранму. Видение становилось все хуже, и она начала видеть его даже когда не спала.

Ее прежнее счастье испарилось, как летняя роса, и, несмотря на то, что на станции было тепло, Рей содрогнулась.

Глава 13. Собирается тьма.

Мидзуно Ами нахмурилась. Обычно она не хмурилась в такой ситуации — наблюдении за счастливым воссоединением семьи (двух, вообще-то), но, наблюдая за общением Ранмы и ее родителей, кое-что показалось ей довольно странным. Саотоме Генма и Нодока определенно любили свою дочь, но в то же время… почему они называли ее "сын" и "парень"? Почему Аканэ обращалась к Ранме как к "нему"? Ранма явно была девушкой — а если и нет, не было никакого способа, которым она бы могла это скрыть от других. Она была Сенши, если уж на то пошло. Ами изучала этот вопрос — просматривая через компьютер Меркурия доступные ей записи Серебряного Тысячелетия, она узнала, что мужчины, обладающие Сейлор Кристаллами планет, не становились Сейлор Сенши, но оказывались в итоге на том же положении, что и Такседо Камен. Ранма по определению не могла быть парнем. Но все же…

Она выглядела такой мужественной.

— Не мог бы ты познакомить нас со своими друзьями, сын? — попросила Нодока.

Ранма кивнула.

— Да, конечно! — она махнула в сторону Ами. — Это Ами. — Она указала на выглядящую обеспокоенной Рей. — Это Рей. — Она по очереди указала на каждую из Сенши. — Это Усаги, и, мне кажется, это ее семья там. А это Макото и Минако.

Ами поклонилась.

— Мидзуно Ами. Рада познакомиться. — Вежливо сказала она.

Нодока тепло улыбнулась.

— Рада познакомиться, — ответила она и взглянула на других девушек (ни одна из которых не обратила внимания, что они были представлены).

— Девочки, — позвала Ами, — познакомьтесь с родителями Ранмы.

Остальные девушки подняли взгляд, и представление пошло по новому кругу. Родители Усаги присоединились и вскоре уже дружелюбно общались с Саотоме.

Ами задумчиво взглянула на Ранму.

— Ранма-кун, — сказала она, и остальные удивленно моргнули при этом суффиксе. — Так это правда, да? Тебя действительно воспитывали как мальчика.

Но там было больше чем это. Было различие, которое Ами никак не могла понять. Харука могла переодеваться, но и она так не ощущалась.

— Ага, — кивнула Ранма. — Я знаю, что сейчас могу быть девушкой, но… — она оборвала себя.

Сейчас может быть девушкой? Очень странный выбор слов. В то время как остальные Сенши могли и пропустить этот момент, Ами вдумалась в него, и это породило еще больше вопросов.

— Ты не только была воспитана как мальчик, не так ли?

Остальные смущенно взглянули на Ами.

— Ами-тян? — неуверенно спросила Усаги.

Ранма явно занервничала и положила руку туда, где была бы ее косичка, если бы она заплела в нее волосы.

— Э-э… нет? С чего бы там было что-то еще? Очевидно же, что я девушка, а? И всегда была.

Она лгала. Для Ами это было ясно как день. К тому же… это выглядело полным абсурдом. И все же… Ами представила, как это выглядит с точки зрения Ранмы. Если бы она родилась мальчиком и каким-то образом превратилась в девочку, она бы, наверное, тоже захотела бы оставить все это позади — если бы вообще сумела с этим справиться. Сочувствие нахлынуло на нее.

— Прости, Ранма-кун. Мне не стоило спрашивать, но ты справляешься гораздо лучше, чем могла бы я, будь я на твоем месте.

Глаза Ранмы расширились, и она взглянула на Ами, осознав, наконец, что именно она имела в виду. Через мгновение Ранма кивнула.

— Спасибо, — сказала она, именно это и подразумевая.

Ами улыбнулась.

Тем временем в логове Апостолов Смерти в Академии Мюген Мистресс 9 стояла перед огромной статуей, изображающей крылатую фигуру в женском платье и с Глефой Безмолвия в руке: Мессию Безмолвия. Она подняла на нее взгляд и слегка нахмурилась.

Статуя стояла с краю в комнате, которую она заняла: огромную комнату призыва, исписанную тайными рунами и узорами в форме концентрической спирали, посреди которой была черная звезда Апостолов Смерти.

Дверь открылась, и внутрь шагнула Эвдиал, держа в руке кристалл чистого сердца. Когда рыжая женщина подошла, Мистресс 9 протянула руку; кристалл сердца пролетел через всю комнату и замер в ее руке.

Мистресс 9 проглотила его.

— М-м-м, — простонала она, наслаждаясь вкусом кристалла сердца, когда он растворялся, его сила перетекала в нее, присоединяясь к ее собственной силе. Удовольствие почти на грани оргазма. Ее волосы и плоть зашевелились, откликаясь на ее мысли о Ранме. — Ух ты. Я и забыла, на что это похоже, — сказала она, ее щеки покраснели. Она почувствовала краткую вину за такую "извращенную" реакцию, но быстро подавила это чувство.

— Значит, кристалл сердца вам по вкусу, Мистресс 9? — поинтересовалась Эвдиал.

Мистресс 9 кивнула.

— Он неплох. — Пауза. — Эвдиал, эта статуя не похожа не нее.

Эвдиал посмотрела на огромную, крылатую статую, затем на Мистресс 9.

— Возможно, стоит заказать небольшую реконструкцию? — уточнила она.

— Может быть, — ответила Мистресс 9. Еще одна пауза. — Я немного думала об этом. Насколько я знаю Ранму, она не сдастся. Она может быть проблемой.

— О?

— Я думаю, что против нее нам нужно немного… помощи. Пока она не согласится занять свое законное место рядом со мной.

— У нас есть все Даймоны, в которых мы только можем нуждаться, — подняв бровь, сообщила Эвдиал.

Мистресс 9 покачала головой.

— Даймоны не подойдут. Нам нужен кто-то, кто сможет бороться с Ранмой на его уровне. — На его уровне? Мысль просочилась сквозь все сознание и исчезла.

Эвдиал безумно рассмеялась.

— Полагаю, у вас уже есть кто-то на примете? — спросила она.

Мистресс 9 усмехнулась.

Было около трех пополудни, но день был не слишком теплым. В этом году для этого было уже поздно. Наступила осень, и мир постепенно остывал. Вскоре наступит длинная, холодная зима, и, кто знает, придет ли после нее весна вновь?

На станции метро было всего на несколько градусов теплее наружного воздуха, она была переполнена и сильно пахла немытыми людьми. Несколько часов прошло после того, как девушки прибыли на эту станцию. Там внутри Нодока и Генма стояли перед входом, обернувшись к Ранме. Остальные девушки держались поблизости, наблюдая за их расставанием.

— Сын, — сказала Нодока, — мы уже обсуждали это, твой отец и я решили, что мы отправимся в Нэриму и останемся с Тендо, пока все не успокоится.

Ранма моргнула.

— Э-э… — очень умно выразилась она.

— Конечно, — снисходительно улыбнулась Нодока, — если не хочешь, можешь не идти с нами. В конце концов, у тебя здесь друзья. — Он стала чуть серьезнее. — И я ожидаю, что ты спасешь Аканэ-тян.

Ранма кивнула с решимостью во взгляде.

— Спасу.

Усаги шагнула ближе к Ранме и встретилась взглядом с рыжей.

— Мы спасем, — сказала она.

Ранма кивнула.

— Мы спасем, — повторила она.

Генма был раздражен, но Нодока улыбнулась.