В случае же вертикальной связи, если провинциальный Легат хотел связаться с Прайм-Легатом, или же в обратную сторону — из столицы в провинцию, связь осуществлялась по естественному, без накруток, алгоритму. Первый абонент связывался со своим магом, тот с магом на вызываемой стороне, а тот со вторым абонентом.
Кстати говоря, в вынужденной связи через магов были не только минусы, по крайней мере для Братьев. Такая связь была полезна хотя бы тем, что позволяла обойти очередной подводный камень. Ведь Свэрт Бигланд — глава бакарской Гильдии Магов, точно так же отсылал свой девяностодневный отчет в свою штаб-квартиру Гильдии Магов. И в его отчете были точно такие же поля, связанные с использованием запретной магии (кроме своих — специфических, разумеется), как у Карла Мебуса. И цифры в этих полях должны были совпадать. И названия запретных плетений должны были совпадать. И описания эпизодов применения запретной магии должны были совпадать.
В противном случае, когда в Имперской канцелярии будут изучать сводные девяностодневные отчеты Гильдии Магов и Братства Света, могут возникнуть неприятные вопросы о несоответствии информации, а там уже недалеко до Императорского Аудита, после чего может замаячить несоответствие занимаемой должности. А кому нужны неприятности? Правильно — неприятности не нужны никому. Поэтому, Карл Мебус был уверен, что Конрад Рахтенберг — Прайм-Легат Братства Света поддерживает связь с Бруно Вольфгангом — главой Гильдии Магов Акро-Меланской Империи, аналогичную той, которая имеется у него со Свэртом Бигландом. Поддерживает по многим причинам, но одна из них очевидна — вдруг какой-нибудь Легат не согласует отчет с главой Гильдии Магов своего региона. Как уже упоминалось, в жизни все бывает, а раз так, то должна быть последняя инстанция, которая исправляет подобные ляпы, и этой инстанцией и были Конрад Рахтенберг и Бруно Вольфганг.
Раз уж речь зашла о неформальных связях Братства с Гильдией, нельзя не упомянуть об еще одном аспекте их взаимодействия. Дело заключалось в том, что Братство Света было организацией сугубо бюджетной, ну, по крайней мере так официально считалось. Братья полностью находились на государственном обеспечении и по идее, никаких источников дохода, кроме фиксированного жалованья у них не было и быть не могло. В теории. На практике же, они, как всякие госчиновники, которые по сути своей являются присматривающими, могли рассчитывать на хорошее отношение со стороны присматриваемых, роль которых в их связке выполняла Гильдия Магов. Маги были работающими.
Ну, и в соответствии с вышеупомянутой формулой: "Что охраняешь, то и имеешь", на счет Карла Мебуса в бакарском отделении банка Гильдии Магов каждую декаду поступала кругленькая сумма. Свэрт Бигланд справедливо полагал, что голодный проверяющий — злой проверяющий, и средств, выделяемых на кормление Братьев, не жалел. Легат, со своей стороны, в три горла не жрал, вполне разумно считая, что так не долго и подавиться, в одно жало все не затачивал и делил полученную сумму по справедливости. Пятую часть оставлял себе, десятую выделял верному Зигфриду, а оставшиеся деньги делил поровну между остальными братьями. И все были довольны. Так что, и с формальными и с неформальными связями Братства Света с Гильдией Магов все было в порядке.
А вот со своим номинальным непосредственным начальником Жаном Урельяном — Обер-Кардиналом Бакара, Салантена и Обраска, Легат не контактировал. Причем — напрочь, а если назвать вещи своими именами, то попросту игнорировал. И делал это по нескольким причинам.
Во-первых, потому что Обер-Кардинал был ему начальником только де-юре. Де-факто Урельян не имел никаких рычагов, ни административных, ни финансовых, для давления на Братство Света, вот Карл и клал на него с прибором. Такое странное положение являлось следствием давнишней подковерной борьбы между двумя партиями в Имперской Канцелярии.
Первой не нравилось усиление роли Братства в общественно-политической жизни Империи и она сумела провести в жизнь несколько законов, ставящих Братство Света под контроль Церкви. Но, через некоторое время после ратификации стало ясно, что теперь уже Церковь позволяет себе много лишнего и надо бы ей крылышки подрезать.
Однако, делать это в открытую — то есть отбирать недавно дарованные полномочия было как-то не с руки — в дурацком положении оказывался Император. Получалось, что он сам не знает, что делает, не Император, а шут какой-то. Допустить такое было решительно невозможно, поэтому был принят новый пакет законов, не отменявших предыдущее постановление насчет Братства и Церкви, а делающий его неработающим. Вот откуда росли ноги этих, не побоимся этого слова — высоких, отношений между Жаном Урельяном и Карлом Мебусом.
Тут надо уточнить, что некоторые Легаты и Обер-Кардиналы преккрасно между собой общались и чуть ли не дружили семьями. В принципе, центральными властями невербально поощрялись доброжелательные отношения между двумя этими структурами, напоказ демонстрируемыми электорату, но если их не было, то тоже ничего страшного — на нет и суда нет.
Ну, а во-вторых, и это пожалуй была самая главная причина отсутствия контактов, было то, что в отчетах Церкви и Братства не было совпадающих полей и, следовательно, согласовывать было нечего. Да и вообще, церковные отчеты в Имперскую Канцелярию не поступали. Формально в Акро-Меланской Империи Церковь была отделена от государства. Однако, когда какой-нибудь Генерал-Прелат, только что принявший сан, начинал всерьез проводить самостоятельную политику, идущую вразрез с генеральной линией Императора, он очень быстро отправлялся на погост — причины смерти всегда были самые разные, но всегда бытовые, никакого криминала, а на смену ему приходил человек, который хорошо понимал, что от него требуется.
Третьей же причиной, по которой бакарский Легат терпеть не мог Обер-Кардинала была та, что он не любил дураков — вот такая была у него слабость, что-то вроде хобби. С другой стороны, а как еще, скажите пожалуйста, относиться к этому жирному индюку, который на полном серьезе полагал, что Карл Мебус его подсиживает, чтобы получить пост Обер-Кардинала. Ну, не тупой? Тупой и еще тупее! Легату даром не нужно было место Обер-Кардинала, он и на своем отлично себя чувствовал. Правда, тут следует оговориться — до недавнего времени.
Сегодняшняя работа над отчетом у Легата не задалась. Бывают такие дни, когда какая-то конкретная работа не ладится: паяльник перегревается, мяч в ногах не держится, софт не пишется, голова не думает, руки намекают, что они — ноги, если судить по результатам их деятельности. Человек, обладающий необходимым запасом здравого смысла, откликается на эти сигналы и, если конечно же может, прекращает такого рода деятельность. Оговорка: "если может", весьма существенна — одно дело, если ты гоняешь мяч с товарищами на даче, и совсем другое, если за тебя заплатили много миллионов, зарплата у тебя много сотен тысяч и ты играешь в официальном матче Лиги Чемпионов — тут по своему желанию с поля не уйдешь.
Карл Мебус, конечно же, мог отложить отчет на потом — время позволяло, но он был человеком упертым и целеустремленным. Именно про таких Владимир Семенович Высоцкий написал бессмертные строки: "Если я чего решил, — выпью обязательно!". Поэтому Легат, с упорством достойным лучшего применения, продолжал корпеть над опостылевшим документом, но когда раздался деликатный стук в дверь, испытал большое облегчение. Теперь он мог отвлечься от отчета с полным на то основанием — не он позорно не совладал с ним, а его отвлекли от работы внешние обстоятельства, заставившие прекратить бумаготворчество. Чувствуете разницу? Человек всегда старается хорошо выглядеть в своих глазах.
Пришедший заместитель надежды на качественное отвлечение полностью оправдал. Его рассказ о чрезвычайном происшествии в "Империуме" был ярок и информативен. Когда Зигфрид закончил повествование, в кабинете воцарилась тишина — уж больно необычно и, надо честно признаться — пугающе, было то, о чем поведал верный Хаген.
Легат моментально понял, о чем идет речь. Сразу же после первой, не очень удачной, а если называть вещи своими именами — провальной встречи с гратовыми северянами, когда не удалось достичь ни одной из поставленных целей, он, по их же совету — Тьма с ними обоими, навел справки о личных врагах клана. В процессе сбора информации, всплыли и йохары. Свэрт Бигланд, "по дружбе", показал Карлу то, что ему, в свою очередь, продемонстрировал Дож Талион Арден. Увиденное, мягко говоря — впечатляло, и сейчас у Легата не было ни малейших сомнений в том, кто именно душегубствовал в гостинице. Однако, он все же решил уточнить кое-какие детали произошедшего:
— Какая-то связь с Северными Лордами прослеживается?
— Еще бы не прослеживалась, — скривился Зигфрид, — этот грат вышвыривал серых с балкона их номера!
— Серых? — поднял бровь Карл. — А откуда ты их знаешь? — подозрительно осведомился он. "Вот только связи с криминалом нам не хватает!" — раздраженно подумал Легат.
— Я никого из ночных не знаю, — спокойно пояснил заместитель. — Просто там крутился начальник полиции. Орст мне и сказал, что эти ребята из Серого Цеха. — Зигфрид немного помолчал, а потом полюбопытствовал: — Теперь придется этот случай в отчет включать?
— В отчет... — чуть погодя эхом повторил Легат — было видно, что он напряженно размышляет над сложившейся ситуацией.
Нужно было найти приемлемый компромисс — и в горку влезть и ничего не ободрать. Ситуация была не так проста, как могло бы показаться с первого взгляда. Если включать происшествие в "Империуме" в отчет, то придется упоминать Северных Лордов — кол им в задницу! А тогда у начальства, вполне справедливо, возникнет вопрос: а откуда они взялись, грат их побери, и не успели ли эти гратовы северяне еще чего набедокурить!? И тогда наверняка всплывет, что в деле с уничтожением консульства Высокого Престола явно торчали уши проклятых северян, но не было доказательств их причастности.
А начальство удивленно поинтересуется: "а когда это останавливало светлых братьев?", и тогда надо будет признаваться, что он, Карл Мебус — Легат Братства Света в Бакаре просто-напросто побоялся связываться с этими выкидышами из Бездны. Отчет, как паутина — дернешь за одну нитку — отзовется вся сеть. Хотя, отмазка была — маги в своем отчете Лордов не упомянули, а дело было чисто их — магическое, чего уж тут с Братьев спрашивать. И все же, на душе было скажем так — неспокойно, потому что, если что не так, спросят со всех, а с него — с Карла Мебуса, не в последнюю очередь. Поэтому торопиться не стоило. И самое главное нельзя было светить этих гратовых северян, провались они в Бездну! Ибо утянут за собой, дети греха...
— А с какой стати включать в отчет? — сделал вид, что удивился Легат. — Зрак молчит... — При этих словах и Карл и Зигфрид бросили взгляд на артефакт, лежащий на столе. Десятисантиметровый глаз, сделанный из горного хрусталя, начинал светиться тревожным багровым светом, если в радиусе двадцати тысяч шагов кто-то баловался запретной магией. — А раз молчит — значит это не наше дело!
— Только надо... — не закончил фразу заместитель, но Карл прекрасно его понял, потому что думал о том же — надо будет связаться с Индисом Карвахом, который был "телефонной барышней" Мебуса и через которого шло все общение Легата с внешним миром при помощи быстрой связи. Вернее — не все, а почти все, потому что иногда, очень редко, в экстренных ситуациях, возникала необходимость в прямых контактах со Свэртом Бигландом, поэтому у бакарского Легата было два связных артефакта. Ситуацию, сложившуюся в результате инцидента в "Империуме", надо было безотлагательно обсудить с Гильдией Магов и выработать согласованную линию поведения. В последний момент Карл Мебус заколебался и изменил первоначальное решение. Он все же счел возникшее положение форс-мажором и решил воспользоваться чрезвычайным каналом связи — со Свэртом, а не обычным — через Карваха.
Оба связных артефакта формой и размером напоминали голубиные яйца и всегда висели на шее у Легата, как два кулона. Хорошо еще, что под сутаной, а иначе сочетание ярко красного балахона и двух сверкающих камней, голубого и желтого, наверняка вызвало бы у многочисленных посетителей и подчиненных Мебуса когнитивный диссонанс. Располагались бы кулоны на виду и Легата Братства Света в Бакаре Карла Мебуса можно было бы принять за ведущего "Модного приговора", или еще какого похожего шоу, вроде "Итогов недели".
Легат вытащил из-за пазухи кулон с желтым камнем, следом извлек откуда-то из недр своего балахона маленькую бутылочку с прозрачной жидкостью, большую серебряную булавку и кипенно-белый платок. Затем он вытащил притертую пробку и в кабинете явственно запахло спиртом и, судя по запаху, не исключено, что девяносто шести процентным. После этого он скупо смочил платок, закрыл бутылочку — чтобы спирт не выдыхался, продезинфицировал палец и булавку, а затем, поморщившись, палец проколол. И его можно понять — процедура хоть и не опасная, и не очень болезненная, но малоприятная — это точно. Выступившую капельку крови Карл Мебус уронил на связной артефакт. Кровь не осталась на поверхности камня, не растеклась по ней, а казалось, была им молниеносно впитана, как капелька воды губкой. После этого Легат вернул бутылочку, булавку и платочек на исходные позиции, крепко зажал "голубиное яйцо" в кулаке и приготовился ждать. Ожидание продлилось недолго. В голове у него зазвучал голос Свэрта:
"Приветствую! Полагаю, ты по поводу "Империума"?"
"Приветствую! Угадал" — Легат вполне обоснованно опасался, что гратовы колдуны могут читать мысли во время сеанса связи и поэтому всегда старался ни о чем постороннем во время "разговора" не думать, чтобы не "сболтнуть" лишнего. При общении с магами через артефакт он пытался мыслить короткими, рублеными фразами, не отвлекаясь ни на какие посторонние мысли, включая оценку "услышанного". Что из этого получалось он не знал, но старался.
"У нас нет данных о применении магии во время инцидента. — Маг сделал короткую паузу и уточнил: — Ни разрешенной, ни запретной. Вмешательства Гильдии Магов не требуется. Это происшествие вне нашей юрисдикции. В отчете упомянем в графе "Происшествия без применения маги, о которых стало известно". Сам понимаешь..."
Карл прекрасно понимал Свэрта. Вообще проигнорировать происшествие в "Империуме" было невозможно. МВД, разведка, контрразведка и грат его знает кто еще — спецслужб в Империи хватало, а наверняка в Бакаре еще тусовались и личные агенты Его Императорского Величества, подчиненные ему напрямую, наверняка отразят в своих донесениях столь неординарный эпизод. Но, это их проблемы. Для Братства и Гильдии нужно, чтобы информация в отчетах, совпадая по сути, разнилась по изложению. Все должностные лица в Имперской Канцелярии, проверяющие отчеты, были прекрасно осведомлены, что обе эти структуры обмениваются информацией, но делали вид, что ничего подобного в природе не существует. Такая была игра, и правила ее необходимо было соблюдать.
