До начала рабочего дня оставалась пара часов, ложиться спать не имело смысла. Дышать отравленным воздухом — тем более.
Подойдя к встроенному шкафу, девушка начала собираться на работу.
Одна из прелестей её должности — можно придти, как угодно рано — работа всегда найдется.
Укутав шею ярко — красным шарфом, Стана одела кожаную куртку, подхватила ключи от машины и выскочила за дверь.
Участок встретил её привычной суетой. Все — на своем месте, все — при деле. Жизнь в участке кипит в любое время суток.
Согревая о горячую чашку с кофе, озябшие руки, она устроилась за своим столом.
Убойный отдел, её сбывшаяся мечта. Верные напарники, родные лица. Всего этого теперь стало мало. Хотелось и ещё одного человека, встречавшего бы её на пороге ИХ дома.
"Ну, почему, даже в участке, так холодно!" — Мысли Станы, вертелись вокруг странного поведения цветов.
Отпив глоток кофе, девушка взялась за мышку, вызывая поисковую систему.
— Кейт! Превосходно, что Вы уже здесь! — "Волчица" с тёмными кругами под глазами, выглянула из своего кабинета. — Зайдите ко мне!
Оставив кофе на столе, Стана проскользнула в кабинет полковника.
— Тоже мерзнете? — Задала, глядя на нахохлившуюся подчиненную, вопрос начальница.
Стана устало покачала головой.
— Сейчас согреетесь! — Алла Николаевна достала из ящика стола, серебряную фляжку. — Пейте, капитан! Сейчас — можно!
Стана, открутив крышку, сделала добрый глоток. Неразбавленный спирт, ожёг горло и огненной рекой стёк в желудок. Стало значительно теплее.
Отдышавшись, Стана сделала еще глоток и вернула фляжку владелице.
— Эту фляжку, мне подарил супруг, двадцать лет назад. — Вдруг заговорила "Волчица". — Погода тогда стояла такая же мерзкая, как сегодня. И в семье, в тот год — тоже были проблемы. Муж был постоянно в командировках, я дневала и ночевала, на работе. Нас, словно развезли на разные берега реки и ... Бросили. Я уже всерьёз думала о разводе.
"Волчица" усмехнулась. Покрутила фляжку в руках и убрала её в ящик стола.
— Я ехала домой, с твёрдым намерением — поговорить. Разрубить весь этот узел. А он встретил меня ужином со свечами, с подарком и букетом "Граалских тюльпанов". Мы разговаривали всю ночь. Утром он уехал на работу, а тюльпаны, начали смердить... В тот день — я оказалась в больнице, со своим первым пулевым ранением. Потом, их было ещё три. И каждый раз — тюльпаны — воняли, нагоняя холод и тоску. Самое страшное, сейчас, я чувствую знакомый аромат — от Тебя. Я отстраняю Тебя, на два дня. Езжай домой.
"Волчица" отвернулась, давая понять, что разговор окончен.
Стана, в совершенно растрёпанных чувствах, вышла из кабинета.
— Капитан! Ты сегодня раненько! Не спалось? — Жизнерадостный Мигель, поприветствовал своего шефа.
— Да, совсем плохо было! — Сорвалось признание. — А тут еще "волчица", на два дня отстранила...
— Это из — за чего такое наказание?
— Из — за цветов. — Пожала плечами Стана. — Пойду я, а то полковник ругаться будет.
— Погоди! — Начал Мигель.
Страшная сила приподняла здание участка и обрушила его вниз, сминая картонные перегородки и расшвыривая битое стекло, как кусочки шрапнели. Здание наклонилось, провалился пол, обрушиваясь на головы неповинных людей. Словно в замедленной съёмке, Стана увидела, как на голову Сантьяго падает бетонная плита перекрытия, грозя расплющить его, как кусочек пластилина. Потянувшись изо всех сил, она дёрнула Мигеля на себя, вытаскивая из — под неминуемого удара.
Потом, под ними обрушился пол и чёрная пелена окутала капитана Стану Кейт."
* * *
Праздничный обед, для четвёртого ангара, пришлось делать, мало того, что второпях, так ещё и не на камбузе "Сигона"! От окончательного позора меня спас только Стив — по разрешению капитана, я забрал его с "Сигона", предварительно нагрузив полуфабрикатами, заготовками и специями. Низкий поклон, человеку, создавшему такую удачную модель кухработника! Иначе — всё, прощай честно заслуженное звание мастера!
Шеф — повар "Байкала", сжалился и разрешил занять пустующий блок кухни, под мои кулинарные изыски. Отдельное, огромное спасибо — подполковнику Карсе, помогавшему уломать шеф — повара. Если честно — он его и уломал. Я только глаза котёнка, из "Шрека", строил.
В качестве благодарственного обеда, я решил не выделываться, устроил "мясное ассорти": Мясо печёное, мясо -копчёное, мясо — варёное, мясо — поджареное. Салаты настрогал Стив, ну и куда же без маринованных огурчиков, помидорчиков, грибков!
Всё это великолепие, вывозили в два приема, на машине Элены. Судя по её блестящим глазам — разговор состоялся. А судя по платку, которым она обмотала шею и очень специфичной походке — состоялся не только разговор!
В конце обеда, коммуникаторы всех "ангарских", начали вибрировать и пиликать на все голоса. Пискнули, так же, мой и Элизабет.
Изучив сообщение, полученное на коммуникатор, Орешин, в пол голоса, приказал своим орлам "выкатить по — полной"!
Через пару минут, опытные техники, прикатили столик, уставленный стаканами с прозрачной жидкостью, с резким запахом лимона.
— Разбирайте! — Махнул рукой Орешин. — Сегодня — нужно!
Народ, кто с опаской, а кто с оглядкой разобрали стаканы.
— Сегодня, у нас, в четвёртом ангаре, случилось Два маленьких чуда. — Начал свой тост, воен — инженер. За 24 часа, мы сделали "Терьку". Думаю, эта птичка, ещё не раз, покажет свои возможности. Но, это чудо — наше, собственноручное. Конечно, делаем мы такое — далеко не каждый день, но, тем не менее — штурмовики, это наше — всё! Так что, это — чудо, возможное. А я хочу выпить за чудо, которое, если честно, я — считал не возможным. За создателя "Терьки", пробившего нам премиальные!
Техники, дружно загалдели.
Элизабет, встревожено, полезла за своим коммуникатором. Увиденное на экране, заставило её глаза заметно округлится. А стакан водки, она выпила, одним глотком, как воду.
Глядя на неё, начал волноваться и я. Найдя на коммуникаторе сообщение и изучив его, вдоль и поперек, я громко матюгнулся и понял смысл фразы, сказанной вовремя Орешиным: " Не жадничай и увидишь чудеса армейской щедрости!".
За "Терьку", армия отблагодарила меня миллионом!
— Всё! — Выкрикнул кто — то из техников. — Трясись, Мошна! Братва гулять будет!
Через час, праздничного застолья, я понял — с меня хватит. Сутки выдались бурные. Отпросившись у капитана, я, "по — английски", смылся.
Покачиваясь, от выпитого и съеденного, я пошел по коридорам станции "Байкал", старательно обходя самые широкие и многолюдные. Моя форма "дальразведки" — не шапка — невидимка, попадусь патрулю — будет мало хорошего. Так что, да здравствуют тёмные коридоры и технические тоннели! Блаженное состояние, благодушие и теплота, меня просто переполняли. Хотелось сделать что — нибудь хорошее. Зная, чем обычно заканчивается моё, "что — нибудь хорошее", я старательно тарился в узеньких коридорчиках, не рискуя даже открывать рот и дышал — через раз.
В очередном тоннеле, оказался хмурый патруль, пришлось быстро — быстро сдавать назад и искать обход. Который вывел меня, к знакомому кухонному блоку, на котором я, ещё пару часов назад, готовил праздничный обед.
Собравшись обойти его по другой стороне, я услышал приглушенный женский плач и растревоженные мужские голоса.
— Да поймите Вы, этот блок — резервный! — Объясняла пухленькая брюнетка, вытирая слёзы, краем фартука. — На сегодня, шеф — повар, разрешил им воспользоваться, для четвертого ангара. Не готовят у нас здесь, понимаете?!
Трое представительных мужчин, стоявших вокруг неё, полукругом, попытались её утешить, чем вызвали ещё большую волну слёз.
— Вы думаете — первые, кто сюда на запах пришел? — Молоденькая девчушка, рыдала, не стесняясь. — Я же просто — подавальщица! А меня, уже по — всякому...
Женские слёзы, самое страшное проклятье мужчины. Их нельзя остановить. Нельзя успокоить плачущую женщину. Все слова утешения, что вы ей будете говорить, только разжигают костер. Надо отвлечь. Эти трое, такой простой истины, не знали. Взвесив, все за и против, оценив степень опасности, от одетых в штатское, мужчин, решил вмешаться.
— Здравствуйте, хозяюшка! А вода у вас есть? Пить хочется!
Девушка замерла, хлопая мокрыми ресницами.
Трое штатских, развернулись ко мне, с растерянными лицами.
— Девушка, они Вас обидели? — Перешел в наступление я. — Может, помощь нужна?
— Вода в кране! — Всхлипнула дивчина, приготовившись снова плакать.
— Так может помощь, всё — таки, нужна? — Главное в деле отвлечения — не давать женщине возвращаться к мыслям, вызвавшим слёзы.
— А чем вы поможете? Сюда все за едой заходят! Прилетел залётный, запахи оставил, а сам исчез! — С обидой в голосе, пожаловалась подавальщица.
— И, что, кроме запахов — совсем ничего не оставил? — Улыбнулся я, девушке.
— Ну, так, по мелочи... — Вздохнула она.
— Раз есть мелочи, значит — можно что — то и сготовить! Вы, про "кашу из топора", слыхали?
Все четверо дружно замотали головой.
— Вот! А в сказках — мудрость народная, таится.
— А толку — то, готовить некому! — Растеряно протянула брюнетка, промокая слёзы.
— Как — некому? — Удивился я. — Наш брат, солдат, повар — заправский! Веди, меня, золотце, на кухню, да запасы показывай. А я уж разберусь, как и что готовить!
Вот, честное слово — был бы трезвым — заткнулся бы в платочек, и мимо прошел!
Зайдя на кухню, одел фартук и водрузил на голову, белый колпак.
Девушка, зашла за мной, следом, как собачонка, на привязи. Трое штатских — как зомби.
— Показывай, что есть! — Скомандовал я.
— Фрукты: яблоки, груши, клубника...
— Клубника — ягода! — Автоматически поправил я, подавальщицу.
Та сердито насупилась, грозясь снова перейти в рёв.
Штатские, видя, что их помощь уже не нужна, собрались уходить.
— Да, пообедали! — Тихо сказал один.
— Если подождете, минут пятнадцать — обед будет! — Твердо пообещал я, видя, как из стазис — камеры, девушка достает забытый там кусок свинины, затомленный и пересыпанный специями, из "закрытого списка".
— Салаты будут минут через 15, а горячее — через 30 — 35! — Подтвердил я. — Конечно, экзотику — не обещаю, но — уйдете сытыми, а это уже не мало, согласитесь.
Штатские, переглянулись.
— Идёт! — С азартом в голосе, сказал смуглолицый, худой мужчина, азартно махая руками.
— Тогда, проходите за стол! — Предложил я.
Когда странная троица исчезла за дверями, я ужаснулся тому, что наделал.
— Так, золотце! Давай, умывайся, будешь мне помогать! — Решение пришло, как всегда, само собой.
Импровизация, это очень Великое искусство.
Половина куска мяса, отправилось в духовку, вторая половина — в кипящую на сковороде — воду. Мясо томлёное, готово будет минут через 20.
Брюнетка, вытирая лицо полотенцем, подошла ко мне.
— Так, Умничка! В камере — булка хлеба, нарежь его и мечи на стол!
— Что??? — Её глаза стали похожи на два больших блюдца.
— Неси на стол. Раскладывай приборы, салфетки. А я пока салатами займусь.
На любой кухне, есть НЗ. Просто, надо знать — где его искать. Я — знал.
Пока подавальщица уносила хлеб, накрывала на стол и раскладывала приборы, успел сделать салат из красной рыбы, обычный салат из огурцов, помидоров и сладкого перца.
Мясо на сковороде шкворчало и пыхало, из духовки уже плыл аромат томлёного мяса, сдавая меня с потрохами. Вряд ли, кто нибудь на "Байкале", знал эти рецепты.
Пискнула плита, сообщая, что макароны готовы. Свалив в одну сковороду макароны и мясо, добавил ещё воды — макароны должны напитаться, ароматом специй, а потом я добавлю чуть сметаны, и — все. Выглядит не красиво, зато на вкус — объеденье! У меня на "Сигоне", десантники, такие макароны, через день требовали! А с салатом из огурцов и помидор, так и экипаж трескал за оба уха.
Задумчиво вертя в руках нож, уставился на духовку, прикидывая, что бы еще такого сделать.
— Ой! — Девушка — подавальщица, с ужасом следила, за крутящимся, в моих пальцах, ножом. — Они ещё хлеба просят!
— Хорошо, скажи, что горячее будет через три минуты. — Попросил я, раскладывая макароны с мясом, по тарелкам и выставляя их в окно раздачи.
Мясо из духовки, вот хоть ты стреляйся, показалось мне, совершенно самодостаточным блюдом. Всё, что можно добавить к такому блюду — это зелень. Занырнув в камеру, понял — облом! Пришлось, просто нарезать его и разложить красиво на блюде.
Подавальщица, куда — то запропастилась, пришлось выносить нарезку, самому. От кухонного жара, алкоголь в крови, пошел по второму кругу и меня снова заштормило.
Поставив блюдо в центре стола и качнувшись, громко пожелал приятного аппетита.
— Да, ты же — пьян, собака! — Поразился крепко сбитый мужчина, по виду, наш, типичный русский Ваня!
— Пьяный я, или трезвый, сонный или полумертвый — готовить я могу, в любом состоянии! — Честно признался я. — Вам понравилось?
Все трое, переглянувшись, кивнули.
— Вот и чудно! Еще потом, родным будете рассказывать, как вам поддатый сержант, из топора, кашу сварил! — Рассмеялся я, разворачиваясь и скрываясь на кухне.
Брюнетка, за это время, успела сложить всю грязную посуду, в моечную машину, и, теперь, сидела на высоком табурете, глядя на меня, большими глазами совы.
— Солнышко, уберёшь за ними? — Жалобно спросил я. Хмель вышел, а вот не понятная слабость, наоборот — накатила.
— Давай, я тебе, помогу! — Видя моё состояние, предложила девушка. — Меня Женя зовут, кстати.
— Очень приятно, а я — Данн!
Посмотрев друг на друга, мы рассмеялись. Да уж, как всегда, к мелочам я внимателен, а вот к людям — не очень!
— Прости, что сразу не спросил! — Сквозь смех, сказал я. — Я навеселе, так что — прости!
— Я, сейчас, позвоню подружке, она заедет, и отвезёт тебя, куда скажешь! А лучше — оставайся здесь! Я тебя, быстро на ноги поставлю! — Более чем не двусмысленно намекнула, Женя.
— Нет, Женечка, у меня девушка есть! — Признался я.
— А я тебя не к алтарю, зову.
Я помотал головой, отказываясь.
Слабость всё нарастала, меня уже слегка потряхивало.
Видя, что мне и вправду, не хорошо, Женечка взялась за коммуникатор. О чем — то пошептавшись с подружкой, пару минут, радостно сообщила: — Она совсем рядом! Через пару минут, подъедет!
А меня уже морозило. Сжав зубы, чтоб не лязгали, устроился поближе к духовке.
Странная троица штатских, по мере насыщения, говорила все громче. На данный момент, они спорили, что лучше всего подойдет к печёному мясу, вино или водка?
— Ну, Женька, и где твоя, очередная, любовь всей жизни!? — С этими словами, на кухню ворвалась ... Элена.
— Ты??? — Словно врезавшись в стенку, упёрлась она в меня взглядом. — Данн, что с тобой?!
— Снова тебе, придется меня везти! — Согревая ладони дыханьем и выбивая дробь, зубами, попытался пошутить, я. — Пожалуйста!
— Женька! — Рявкнула Элена. — Живо, ему совсем плохо!
На её рык, прибежала не только Женька, но и троица штатских.
