2. Пари на любовь. Гл.1-12

— Это хорошо, что ты задаешь такие вопросы, — попыхивая трубкой, совершенно невпопад заметил Эльседар. — И то, что гневаешься, тоже хорошо. Плохо было бы, останься равнодушной.

— Я не понимаю, о чем вы говорите! — растерянно отступила я от стола. — Зачем?

— Придет время — поймешь, — передвинув трубку в угол рта, бросил Эсельдар, — а пока просто слушай и запоминай. Живой ты Говарду не нужна. Все, что его интересует — твой аркаин. Он бы и от Лайета избавился, но пока не может — сильнее его нынешний ярдари Ночных, в честном бою его не одолеть. А вот в нечестном....

— И если Рашас победит....

— И здесь не торопись делать выводы. Рашас, конечно, своеволен и себе на уме, но раз уж предки благословили его на это вероломство, значит, другого выхода ни у кого не было. Ни у Огненного, ни у Мира, за который ушедшие отвечают.

— Вы меня совсем запутали, — невольно качнула я головой. Сделала еще один шаг назад. — Я хочу побыть одна.

— Присмотри за ней, — проигнорировав мои слова, бросил Данко Эльседар. Поднялся, продолжая пыхтеть своей трубкой. — Мать, ты что-то говорила про погреб....

Наверное, они были правы, и я все еще была малышкой. Растерянной, много чего не понимающей и, самое главное, все еще не желающей взрослеть....

* * *

Данко вышел на улицу следом за мной. Встал рядом. Я даже поймала себя на мысли, что сейчас обнимет за плечи, прижмет к себе....

— Хочешь, покажу тебе болота? — буркнул он ворчливо.

— Сарина отправила? — Тон был его, а злилась я на себя.

— Сам пришел, — фыркнул он. — Так пойдешь?

— В этом? — прихватила я рубашку за край.

— У нас девки ходят и ничего, — не понял он моих проблем.

— Тогда — идем, — не стала я с ним спорить. — А где Чара? — поинтересовалась я, не заметив ласки.

— Охраняет поселок, — бросил он, перепрыгивая через ограду.

Дожидаться, когда повторю за ним, Данко не стал, направился в сторону зарослей. Когда я догнала и пристроилась рядом, посмотрел искоса, хмыкнул.

— Не нравится со мной возиться? — ничуть не обиделась я. У него была своя жизнь, у меня....

Все опять возвращалось к тому, что в моей жизни за меня все решали другие.

— Ты смешная, — голой ладонью, даже не поморщившись, отодвинул он ветку усыпанного колючками кустарника и пропустил меня вперед. — Мать всегда хотела девчонку. Раньше я не понимал, почему, теперь понимаю.

— Ну и почему? — стараясь не отставать, спросила я.

— Потому что с вами не соскучишься, — засмеялся он довольно. Потом отступил в сторону, придержал меня за плечо. — Видишь то дерево, — указал он голый, словно вытертый до блеска ствол, вокруг которого густо зеленели отводки. Когда я кивнула, продолжил: — Сразу за ним и начинаются болота. Глазом разницы не заметишь, но там каждый шаг — игра со смертью.

— Может, тогда не пойдем? — задумчиво протянула я. Мне идея этой прогулки сразу не понравилась, теперь же....

— В тебе кровь первых Повелителей, — неожиданно повернувшись, щелкнул он меня по носу. — Или так и хочешь остаться малышкой?

— Попался бы ты мне у нас....

— Идем, — не дав мне договорить, ухватил он меня за руку и потащил вперед. — И нам, и черным, чтобы слиться с Миром, нужно время. Тебе — нет. Ты — Повелительница Повелителей. А ты об этом даже не вспоминаешь....

— Да не Повелительница! — закричала я, дернув его за руку и заставив остановиться. Когда он замер, с недоумением глядя на меня, пробурчала уже не так уверенно: — И не хочу ей быть.

И ведь не солгала. Я знала, какой будет моя жизнь. Мне было восемь, когда погибли родители, но уже тогда, пусть и не справившись с горем потери, но как-то по-детски с ним свыкнувшись, я уже хотела быть такими, как они и собиралась пройти их же путем. Сначала Академия, затем магистратура. Потом — служба на благо короны.

Замужество в этом плане тоже было. И — муж. Я не знала, каким именно он будет, но то, что в бою мы, как мама с папой, будем стоять плечом к плечу — точно.

Когда стала старше, мое представление о собственном будущем изменилось, но не сказать, что кардинально. Те же Академия, магистратура и служба на благо короны. Если что стало другим, так представление о замужестве. В нем больше не было романтического ореола, скорее уж понимание долга, который лежит на мужчине и женщине, которых назовут мужем и женой. Долг друг перед другом, перед детьми, которые у них рано или поздно, но появятся.

Став студиозусом и окунувшись в новый для себя мир, я стала еще более прагматичной. Нет, я не забыла о своей первой влюбленности, я даже мечтала вновь испытать то странное чувство, в котором даже не разобрать, чего больше: страха или ожидания, но все это отступало перед стремлением оправдать ожидания дядюшки и брата, доказать, что я тоже могу....

Я видела, как строились отношения между друзьями и знакомыми. Я не пропускала ни счастливых улыбок, ни горьких слез. Я с удовольствием наблюдала, как мой брат пытался добиться благосклонности Лауры, успевая при этом одаривать своим вниманием всех свободных и не очень девушек Академии.

Да, это было, но все проходило вроде как стороной, касаясь меня, но не трогая.

Все изменилось, когда я согласилась на то злосчастное пари и попала в дом герцога де Борей. Все изменилось, но осталось прежним, точно вписываясь в мои планы. Академия, магистратура, служба на благо короны, замужество....

То, о чем говорил Данко, было совершенно другим. И это — пугало, заставляло задавать самой себе вопросы, на которые у меня не было ответов.

— А как же мы? — растерянно посмотрел на меня Данко.

— А что вы?! — встала я в позу. — Какое дело вам до того, буду я Повелительницей или нет?!

— Какое дело?! — навис надо мной отпрыск Эльседара. — Ты думаешь, мы всегда жили на болотах? — продолжил он, рыча. — Наши, когда у них начал возвращаться разум, осели на берегу большой реки. Они ловили рыбу, охотились на зверье, засеивали поля. А за лучшим оружием к кому приезжали? К нам же, потому что огонь знаем и чувствуем. А потом пришли изгои и все! Много времени не прошло, как в наших домах уже жили другие, а мы оказались здесь.

— Данко... — попыталась я отступить. Увидеть его в таком гневе я никак не ожидала.

— Ты спрашивала, долго ли мы живем? — вновь надвинулся он на меня. — Отца стариком называют, хотя он еще не стар. В нашем поселении их таких двое, потому что изворотливые. А так редко кто до сорока доживает. Хорошо если сыновьями успевает обзавестись.

— Но я-то чем могу помочь? — вскинувшись, поперла я на него. — Ты сам говоришь, что малышка! Я жила себе спокойно, пока все это на меня не свалилось! Думаешь, я просила оставлять аркаин мне?! Да лучше бы он достался кому другому!

— Лучше бы! — крича так же, как и я, согласился со мной Данко. — Не понимаю, чего отец с тобой носится?! На что надеется?! Ты же....

— Что — я?! — уперев руки в бока, двинулась я на него.

— Глупая малышка! — рявкнул он так, что заложило уши. Потом тяжело вздохнул и отступил: — Пойдем в дом, нечего тебе здесь делать.

— Это ты так считаешь, — решила я, что не уступлю. — Можешь возвращаться, я пойду одна.

На этот раз в его недоумении было слишком много веселья:

— Ты что? — сдвинув брови к переносице, почесал он затылок.

— Пойду одна, — фыркнула я и, поддернув повыше подол рубашки, чтобы не мешал, направилась к дереву, на которое он указал. И ведь понимала, что поступаю глупо....

— Никуда ты не пойдешь! — не дал он мне сделать и пару шагов. Как-то легко подхватил, перекинул через плечо. — Сгинешь, а мне перед отцом отчитываться, что не углядел.

— Отпусти меня! — взвыла я. Попыталась двинуть его кулаком по спине, но судя по всему, Данко удара даже не почувствовал.

Потом извернулась... крылом мазнуло по лицу....

— Не отпущу, — стараясь заставить меня лежать смирно, дернул он плечом.

— Ах, ты так... — мстительно протянула я, примериваясь к перьям....

Выдернуть ближайшее не удалось. Рядом раздалось шипенье....

Я не успела сообразить, что происходит, как уже стояла на ногах за спиной Данко. Шипенье повторилось, тут же перейдя в яростный визг и ругательства.

— Бригитта! — заорала я, выскакивая из укрытия. Перехватив тут же сиганувшую ко мне белку, прижала ее к себе. — Бригитта!

Та заурчала, извернулась, пытаясь вся подставиться под ласку, потом зафырчала, выгнула спину, продемонстрировав Данко острые зубы.

Могла не стараться, он и так был исполосован ее когтями.

— У тебя есть метаморф? — не обращая ни малейшего внимания на длинные полосы, украшавшие его лицо и руки, искренне удивился отпрыск Эльседара. — Откуда?

— Оттуда, — хмыкнула я, продолжая наглаживать белку. Теперь, когда она была со мной....

С ее появлением ничего не изменилось, но мне все равно стало легче. Она была....

С тем, что мне все равно стало легче, я поторопилась. Воздух рядом с нами потемнел, закрутился спиралью и....

Глядя на злого Лайета я пожалела, что не сгинула где-нибудь на болоте. Уж лучше там, чем выслушивать все, что он собирался мне сказать.

* * *

— Я забираю ее.

— Ваша воля, ярдари Лайет, — склонил голову Эльседар.

Разговаривали мы уже в доме. В присутствии Сарины и всех ее сыновей.

— Поразительная покладистость. — Лайет язвительно качнул головой. Когда попыталась вклиниться в их общение, остановил меня категоричным жестом. — Мне известно, из каких именно побуждений вы действовали. Более того, я благодарен за ее жизнь....

— Я не пойду с тобой, — воспользовалась я короткой паузой. И ведь еще мгновение назад ничего подобного говорить не собиралась, но....

Оказалось достаточно 'собрать' их одним взглядом. Эльседара, его жену, Данко, похожих как две капли воды братьев....

Как он сказал... редко кто доживает до сорока.

Кто был виновен в этом, мне было известно. Как исправить....

— Тебя разыскивают по всем Мирам, а ты... — Лайет замолчал сам. Лицо осталось похожим на маску, а вот в глазах полыхнуло, тут же отдавшись болью в моем сердце.

Жизнь свела нас, сделав пусть и не близкими родичами, но едиными по крови предков, по переданному наследию, по... ответственности, которая лежала и на нем, и на мне.

— Нам надо поговорить, — не столько попросила я, сколько поставила Лайета в известность. — Сейчас и вдвоем.

Судя по тому, что Данко едва сдерживал довольную улыбку — слишком мал оказался, до невозмутимости отца ему было еще далеко, я сделала то, на что он и надеялся.

— Хорошо, — после недолгих раздумий, кивнул Лайет. Потом посмотрел на Сарину: — Хозяйка, у тебя найдется, чем накормить голодного ярдари?

Не будь свидетелей, я бы тут же бросилась Лайету на шею. Вот так, одной единственной фразой разрядить обстановку....

— Я буду рада, если вы разделите с нами трапезу, — теперь уже с явной почтительностью склонила голову Сарина.

— Я с удовольствием разделю ее с вами, — с той же церемонностью ответил Лайет. Потом посмотрел на меня: — Поговорим после обеда.

— Спасибо, — легко улыбнулась я. — Сарина, я могу помочь?

— Ты — гостья в моем доме, — мягко ответила она. — Данко, — позвала младшенького и вместе с ним вышла из комнаты.

— Слышал, изгои вновь натравливают змей и рогатых на ваши земли, — пройдясь по комнате и подойдя к окну, вдруг развернулся Лайет.

— Избавив этот Мир от нас, они возьмутся за черных и тогда между тварями и Повелителями никого не останется, — не сдвинувшись с места, равнодушно заметил Эльседар.

— Сколько вас? — Лайет, хоть и был в простой одежде, но стать и поведение не давали обмануться.

— И пятидесяти тысяч больше не наберется, — не задержался с ответом Эльседар. — Но это вместе с женщинами и детьми.

— А если без них? — тут же задал следующий вопрос Лайет.

Чтобы не мешать разговору, я отошла, присела на стоявший у стены табурет. Трое же сыновей летающего продолжали стоять у него за спиной, словно намекая, что не очень-то доверяют новоявленному ярдари.

— Тысяч пятнадцать, — ухмыльнулся Эльседар. — Действовали бы в открытую, уже давно всех уничтожили, а так....

— Сотню лет назад вас было больше миллиона, а изгоев....

— А теперь как раз наоборот, — заметил Эльседар, вклинившись в паузу. — Но разве ярдари есть до нас дело. С изгоев хоть какой-то доход, а с нас....

— Подождите, — нахмурившись, поднялась я, — а сколько всего разумных живет в Нижнем Мире?

Лайет недовольно качнул головой, а вот Эльседар кивнул, словно подстегивая меня к дальнейшему развитию этой мысли.

— Значительно меньше, чем в Верхнем, — понимая, что я буду настаивать на ответе, произнес Лайет.

— А в Верхнем — значительно меньше, чем в Среднем, — добавил Эльседар. — Элиан просто мало, а у нас половина земель уничтожена магией, там кроме тварей существовать никто не может. А тех становится все больше и больше, вот они лезут к нам, сгоняя с обжитых мест.

— А ярдари до этого нет дела, потому что они заняты Дверью и Печатью, — добавила я, с ужасом представляя себе эту картину. — И если я не найду кхару....

Лайет весь подобрался, я уже хотела отступить, догадываясь, что последняя фраза ему точно не понравилась, но на помощь пришла вернувшаяся в комнату Сарина:

— Проходите к столу. Потрапезничаете, а потом и поговорите.

Спорить с ней никто не стал. Лайет дождался, когда Сарина добавит к своим словам приглашающий жест и направился следом за ней. Я пристроилась к Эльседару, посчитав, что рядом с ним буду в большей безопасности, чем с Лайетом. Это там, в Академии, я точно знала, чего ожидать от друга, а тут....

— Бригитту бы тоже не мешало покормить, — пристроившись слева от летающего, негромко произнесла я.

— Чара о ней позаботилась, — добродушно хмыкнул Эльседар. — И давно у тебя эта зверушка?

— Да уже лет пять, — вспомнив о появлении крошечного комочка на подоконнике в доме дяди, ответила я.

— Знаком мне этот метаморф, — пропуская меня вперед, заметил летающий. — Я еще тогда понял, от кого потомство, но сам себе не поверил. А потом увидел того, что с вами к элианам отправился, и окончательно уверился.

— И чей же он? — опередил меня с вопросом дожидавшийся нас на пороге Лайет.

— Так метаморфы только Ночным и подчиняются, — с некоторым недоумением произнес Эльседар. — Они — ваши создания, вам и служат.

— Ты хочешь сказать, что этого метаморфа к Мишель отправил....

— Бывший ярдари, — закончил за него Эльседар. — Больше некому.

— А для чего? — замерла я между летающим и Лайетом. Не самая удобная позиция, но я опасалась спугнуть откровенность.

— Обычно, для защиты, — не задержался с ответом Эльседар. Потом качнул головой: — Неправильно это, когда потомки не ведают своих истоков. Вроде и оправданно, потому что иначе вас просто не было бы, но скольких проблем можно было избежать, воспитывай, как наследников. А ты не скалься, — довольно грубо бросил он ярдари. — Тебе сколько было, когда тебя отдали черному?

Я опасалась, что тот вспылит, но Лайет только вздохнул:

— Когда начал помнить, да понимать, уже с ним был. Всему, что умею, он и научил. Да потом приемный отец, но это уже человеческому.