...Всё это было обнаружено случайно, и с тех пор основной гипотезой появления нечисти является её искусственное происхождение, нечисть — управляемые специализированные организмы, иными словами — биороботы. Корабли, на которых её доставили, уничтожали в первую очередь, поскольку оттуда шла интенсивная радиопередача — явно не ради забавы, передавали команды для уже сброшенных на поверхность форм. Разрушили командный центр нечисти — получили шанс победить. Теперь ARS-излучатели повсюду — в обуви, в одежде, в стенах и полу, в брусчатке, во всём — одновременно с датчиками, которые фиксируют специфические излучения контроллеров. Изготавливать всё это в промышленных масштабах, хвала репликаторам, теперь несложно. Каждый школьник знает, что делать, если есть хоть малейшее подозрение, что был контакт с нечистью. Этому учат в школах, и проводят учения — чтобы возник рефлекс. Так и живём.
— Ортем? — Миранда стоит перед ним. — О чём задумались?
— О том, сколько слов я успел неправильно заучить. Интересно понять, почему. Что случилось? — Артём заметил, что Миранда отдёрнула руку, когда он попробовал взять её за ладонь.
— Случилось. Одну очень важную вещь забыла сделать. Ортем, — Миранда передала ему лист. — Вот то, что я на сегодня хотела предложить. Сумеете справиться без меня?
— Приложу все усилия.
Миранда улыбнулась, на этот раз — почти как прежде.
— Отлично! Марина вызывает меня. Нет, ничего страшного, просто надо выполнить обещанное. С вами всё на свете позабудешь! Здравствуйте!
И убежала. Буквально. Не оглядываясь, в сторону площади Цицерона — хотя вокруг них было несколько пустых дилижансов.
— Госпожа Красс сегодня не в духе, — сказал доктор Ливси, появляясь рядом. — Всё прошло нормально, Ортем. Намного лучше, чем я думал. Ближайший месяц не буду развлекать вас повторной процедурой. Удачного вам дня!
— — -
Марина встретила Миранду — впервые за много лет на подруге лица нет, словно горе какое случилось. И это Миранда, которую вообще ничто не может вогнать в тоску!
— Что случилось? — Марина закрыла двери. — Я ничего не поняла. Спрятаться, на пару дней уехать. Рассказывай.
— Я не могу быть рядом с ним. Вчера ещё заметила, но подумала, что это после наших с ним приключений.
— Как вы всё-таки туда попали? В то убежище? Ой, прости, это потом. Ну так что с тобой стряслось?
Миранда достала из куртки купленную по дороге бутылку минеральной воды. Допила и поискала взглядом урну — не нашла, в этой комнате её нет.
— Садись, — Марина отобрала у неё бутылку. — Успокойся, и по порядку.
— Вот успокоиться я и не могу. Как только он рядом, самое большее минут через пять только об одном и могу думать. Специально вчера весь день с ним домой не заходила, чтобы чего не случилось. Скажи, это нормально?
Марина покачала головой.
— Такой ты раньше не была. Это точно. Может, к врачу зайдёшь?
— Да на кой мне... — начала Миранда, повысив голос, и осеклась. — Извини, не хотела. Да, наверное. Наверное, надо к доктору. Но не в этом городе. Можешь дать мне поручение в Лиссабон или Париж?
— Хочешь вернуться, когда он уже в поход уйдёт?
Миранда покивала.
— Верно. Слушай, ну не настолько же я озабоченная! Когда он в предыдущем походе был — нормально же всё было, как и всегда.
— Всё, я поняла. Ну, тогда и я скажу. У меня всё наоборот.
— Что? — Миранда посмотрела в лицо Марине. — В смысле, наоборот?
— В буквальном. Он рядом — а у меня вообще никакой реакции. Даже когда прикасается. Я спросила доктора Ливси — он говорит, в первые недели такое бывает. И тоже посоветовал к специалистам обратиться. Вот, сумела сказать. Не знаю, кому бы ещё сумела такое сказать.
Миранда встала и обняла её. Долго так стояла — постепенно удалось успокоиться, и в голове отчётливо прояснилось.
— Лилия когда должна вернуться? — поинтересовалась Миранда, отпустив Марину. — Ты её как будто в отпуск отправила.
— Так и есть. С тех пор, как я читать научилась — что-то изменилось, не хочу видеть её рядом. Пока сама в себе не разберусь. Я её на лечение отправила, в Венецию — после ангаров ей полезно будет. Заодно она и камни нам подыскивает, фото присылает. Спрашивала, почему ты ей не звонишь — вы что, опять поссорились?
— Нет, — махнула рукой Миранда. — Она права, я свинья. Но с ним что угодно забудешь. Слушай, если у тебя тоже какой-то непорядок, мне лучше остаться. В какую-нибудь гостиницу поселюсь, а на его звонки пока не буду отвечать.
— Я справлюсь, — Марина улыбнулась. — Вот что. Поедешь в Париж, остановишься у моих родителей. На приём к доктору прямо сейчас записывайся, чтобы успеть. Заодно привезёшь мне фотографии Парижа, договорились?
— Сделаю! — Миранда вновь обняла Марину. — Всё, я побежала. Не хочу с ним случайно встретиться. Здравствуй!
— — -
Связист рассмотрел все до одной копии остававшихся переводчиков. Тщательно — каждый проверил своей техникой.
— Приборы в норме, настроены на работу именно вашего мозга, — пояснил он. — Расскажите подробнее о ваших ощущениях в том инциденте.
На вид связисту — лет пятьдесят. С удивлением Артём узнал, что ему, на самом деле, за сто. Уникальный человек — после того, как уволился из армии, как все — по заключению врачей после ранений — занялся техникой. И вот уже семьдесят лет совершенствует устройства связи, включая переводчики, готовит инженеров, преподаёт. Седые волосы сейчас не признак старости а, так сказать, веяние моды. Связист, по имени Марк Катон, оказался племянником главного оружейника Рима, Марцелла Катона. Мир тесен.
— Знаете, дети иногда хитрят, — сказал, наконец, связист. — Когда учиться неохота, когда ленятся — если снять свой переводчик и дать другому человеку, прибор опознаёт, что мозг другой, и отключается. Можно сказать, что он сломан — не все же носят с собой запасные. Но есть одна тонкость: во время обучения прибор работает в другом режиме. Его можно подменить, и некоторое время человек будет получать не те сигналы. Но всех и всегда инструктируют: достаточно подать сигнал тревоги, и переводчик немедленно отключится, сохранит сведения о последних действиях и уже не включится.
— Сохраняет — для диагностики?
— Точно так. Всё, что может сломаться, когда-нибудь сломается. Да вы сами ведь слышали от прибора запрос на установку тревожного сигнала. Обычно это сочетание жеста и мысленной команды, чтобы случайно не заблокировать прибор в штатной ситуации. И есть универсальный сигнал — поднести ладони к вискам и сказать «хватит», на любом языке. Прибор вам об этом сообщил, верно? Универсальный сигнал отменить невозможно, это предохранитель.
— И детям всем об это рассказывают?
— Конечно. Как только они становятся способны понимать. До шести лет переводчики не используются, в некоторых случаях — до восьми. Это может плохо отразиться на деятельности мозга. У человека впоследствии могут появиться нарушения восприятия.
Артём покивал.
— У вас есть какие-то предположения? — спросил, наконец, связист. — Не хочу показаться невежливым, но там, в зале, меня уже ждут. Я с удовольствием обсужу технические стороны с вами, когда смена закончится. Судя по тому, какие вопросы вы задаёте, вы работали с техникой. Всегда приятно поговорить со специалистом.
— Благодарю вас, — Артём прикоснулся ладонью к его плечу. — У меня пока нет предположений. И знаете что: как только я начал видеть и слышать что-то странное, то напрочь забыл про тревожный сигнал. Так бы, конечно, сразу использовал.
Связист покачал головой.
— Очень, очень странно. Вот адрес, — он выдал ему карточку. — Позвоните в любой удобный для вас день, после семи вечера. Обсудим. Как здоровье госпожи Марины Скайлис?
— Благодарю вас — замечательно. Здравствуйте!
— — -
У Марины были трудности с обучением, подумал Артём, вновь усаживаясь на скамейку у дуба Цезаря. Пока одно понятно: Лилия её учила, почти неделю, пока не добилась... чего? Сумела Марина выучить латынь в тот раз? И почему не вмешались наставники, когда заметили, что у Марины сложности с учёбой? Подробностей она не рассказала, и спрашивать пока не стоит. Каждый день курьер привозит домой минимум три новых книги — Марина читает. Глотает, можно сказать — с каждой знакомится с огромным удовольствием. При этом успевает переделать множество других дел, следить, чтобы в хозяйстве всё было в порядке. В детстве не получилось почитать, тем более — получать от этого удовольствие, теперь навёрстывает. Но как она сумела закончить обучение в школе, даже если научилась каким-то образом фиксировать любую «картинку» и запоминать мельчайшие подробности? Ведь кто-то должен был говорить ей — читать — что написано на той или иной странице! Кто это делал? Спросить Миранду?
— Сэр Ортем? — Миранда явно в дилижансе. — Всё хорошо, я в Париж еду, там дела нашлись. Не беспокойтесь, и простите ещё раз, что так внезапно убежала. Марина всё расскажет. Если вдруг остановитесь в Париже — обязательно позвоните.
Всё понятно, не в этот раз. Лилия тоже в отъезде. Почему именно ей Марина не хочет говорить, что ждёт ребёнка? И Миранда упоминала, что Лилия выдумала какую-то авантюру. Что за интриги там творятся? Их дело, конечно, лезть в чужие дела вроде бы нехорошо, но не настолько эти люди чужие, чтобы просто махнуть рукой. Ладно. Время ещё есть, проведём с пользой — и Артём отправился на Арену. Завтра в поход, выматываться в ноль нельзя — но можно позаниматься не так интенсивно, всё польза будет.
— — -
— Сэр Ортем! — капитана Джеймса Батаника и не узнать, когда он в штатском. — Отлично выглядите! Чем могу помочь?
Сэр Джеймс проходил мимо Арены вместе со своей хозяйкой, Инес, и первенцем — Марком Батаником, младшим лейтенантом — на увольнение приехал повидать родителей.
— Госпожа Инес, — Артём коротко поклонился. — Рад видеть вас, Марк — чем могу помочь вам?
— Отец рассказывал о вас, — Марк крепко пожал ему руку. — Рад знакомству. Мы виделись под Лиссабоном, но вы были очень заняты — неудачное время для разговоров.
— Сэр Ортем мастерски играет на флютне, — улыбнулась Инес. — И знает много красивых песен. Могу ли я пригласить вас в гости этим вечером? Мы будем рады видеть вас вместе с Мариной.
— Сочту за честь, — Артём ещё раз поклонился, и проводил взглядом сэра Джеймса и его семью. Хотя слово «семья» сейчас имеет другое значение: так называют всех родственников человека.
— — -
Марина очень обрадовалась приглашению Инес.
— У меня есть подарок для неё, — сказала она. — Я знаю, что она любит бусы — а Лилия недавно прислала очень красивый горный хрусталь. Сделала бусы — теперь знаю, для кого. Пока есть время — расскажете, как вы угодили с Мирандой в то убежище?
Её просто не узнать. Пока Миранда не научила её читать, Марина старалась не попадаться на глаза, и постоянно отводила взгляд — хотя понимала, как это выглядит. А сейчас преобразилась — взгляд ещё пытается отвести иногда, но держится уже как подлинная хозяйка. Именно Марина уговорила Инес, у которой работала раньше — вела весь учёт в хозяйстве — взять Лилию, которой грозило изгнание из Рима. Изгнание — штука страшная; если человек объявлен в городах persona non grata, нежелательным, его имеют право не впускать ни в какие публичные заведения, ему не найти работу или ночлег. Один выход — или добровольно идти работать в каменоломни — только что без маркера, то есть уйти можно в любой момент — или на фермерские хозяйства, если там проявят снисхождение и возьмут. Но хозяйства всегда на периферии, и чаще остальных областей подвергаются нападению нечисти, или охолов. Ещё неизвестно, кто хуже.
... Артём рассказал ей всю историю. Марину, как и всех, поразило то, что «титаны» остановились, когда услышали «стоять». И что не нападали потом — просто шли вместе с людьми. Артём потом нашёл описание и многочисленные фотографии «титанов» — по счастью, очень условные гуманоиды, без какого бы то ни было лица. «Зомби», самая жуткая форма нечисти, обычно принимает облик человека с обезображенным, неприятно выглядящим лицом — словно намеренно стараются испугать. В общем и целом человека, и другие формы жизни нечисть воспринимает единственно как еду, материал для производства биомассы. Несмотря на то, что нечисть изучают уже семь веков, известно о ней меньше, чем хотелось бы — например, пока неясно, кто же управлял тем вторжением; существуют ли действительно разумные формы нечисти; удалось понять лишь ничтожно малую часть команд, которые нечисть принимает по радио.
— Нам пора, Ортем, — Марина положила ладонь на его плечо. Артём отвлёкся от чтения книги — самому теперь интересно, и столько всего интересного оказалось в библиотеках! Здесь нет телевизоров — хотя есть информационные стойки, огромные такие экраны, их обычно ставят на площадях; нет радио — но есть телефонные и музыкальные каналы, где чтец или менестрель может исполнить что-нибудь. Люди очень много общаются и часто ходят в гости — кто сидит дома, того никто не знает, тот мало кому интересен. — Что вы им сегодня споёте?
— То, что вы захотите услышать, — Артём взял её за руки. Она и выглядит по-царски теперь, и ведёт себя величественно — глаз не оторвать! — И то, что захотят услышать хозяева.
— — -
Домой они вернулись, можно сказать, засветло: сэру Джеймсу завтра самому в поход — теперь планы немного меняются: павшее некогда убежище, «Lupus 12A», вычистили, заменили и починили всю технику — там будет склад, автоматизированная база — словом, каземат. Жить под землёй, конечно, никто не будет — да и кто захотел бы. Уже проводят туда скоростную трассу, уже заняты облагораживанием леса и всего, что вокруг — жизнь возвращается на Айур. Первые несколько дней похода пройдут вокруг новой базы — теперь, когда она становится обжитой территорией, всё вокруг нужно привести в порядок и подготовить для возможного строительства новых поселений.
— Марина, — Артём заметил, что она опять начала отводить взгляд. — Просто скажите мне, если что-то случилось. Давайте, пока мы одни, говорить всё простыми словами.
Она сказала. Видно было, чего ей это стоит: похоже, её воспитывали не обсуждать настолько деликатные вопросы без обиняков.
— Я понял, — Артём кивнул. — Я не буду к вам прикасаться, пока вы не захотите. Пожалуйста, обратитесь к доктору, чтобы всё стало ясно.
— Завтра же. А вы не ночуйте больше в прачечной, — улыбнулась Марина. — Лучше уж я у Миранды побуду, пока её нет.
...Артём долго не мог уснуть — читал в кабинете. Спать захотелось часов за шесть до отправления. Артём долго смотрел на Марину, спавшую на ложе для хозяйки — счастливая улыбка; наверное, видит приятные сны. Он укрыл её — а сам уснул почти мгновенно и без сновидений, едва только забрался под одеяло.
