Гривар

— А арги-ру бывают вожаками?

— Нет. Они сами такого желания не выказывают, давно определив себе роль «силы», отдав маленьким старшим братьям «разум».

— А часто такие пары возникают? — вернулся он к прошлому вопросу.

— Нет. Тут ведь ещё разница размеров играет роль.

— Не поместиться? — ехидно подметил барон.

— Типа того.

Знаю я одного любителя растишки, который не только в арги, в арги-ру обычного размера не поместиться — отрастил себе причиндалы больше меня — только Руну ему подавай. Наплодили на пару гигантов — котята размером с обычного арги-ру. Куда их таких огромных девать?

— А ваш контроль рождаемости? — да заладил, сказал же, что последний вопрос был!

— Всё, считай, на общественных началах и сознательности граждан.

— И никто не хочет понянчится с котятами?

— А у арги с подрастающим поколением никто не «нянчится». Да и носятся они по всей планете — любого хватай и тискай.

— И совсем за них не переживаете? — для гроранцев, у которых детство продолжалось почти шестнадцать циклов, это странно.

— А что с ними случится? Хищники к ним не подойдут, понимают, что последует за этим, травоядные сбегут, что не сбегут, тем же хуже, бесхозной техники на планете не осталось. А случись какое ЧП, я сразу почувствую, — раньше бы так уметь. — На этом всё?

— Нет, — да сколько можно?! — А как у вас относятся к межвидовым отношениям?

— Ты про Ошку с Кугой? Так у нас общие дети вообще-то есть. Все кошачьи клана приравнены к арги.

— Нет, я про совсем другие расы, вроде нас или татан, — куда это он клонит?

— Видишь ли, у нас есть ещё одна черта, которая вам не понравится — на остальные расы мы смотрим чуть свысока. И отношение к ним соответствующее — как к игрушке.

— То есть, если, к примеру, я с Кирой… — его спермотоксикоз мучает что ли? — ты ничего не скажешь?

— Ну, во-первых, инициатива не может исходить от «игрушки», а Кира тебе не даст!

— С чего ты так решил? — вмешалась она. — Может, дам.

— Не обращай внимания, — махнул я лапой, — Кира остра на язык, — в ответ она приложила два пальца к губам и изобразила вылизывающее движение языком, — и в этом плане тоже. Во-вторых, взять арги силой? «Ха-ха» три раза! Даже Куга, которая из нас самая маленькая, — всего-то метр девяносто и сто десять килограмм — порвёт на части, в прямом смысле. Как говориться, одна нога здесь, другая там, а голова вообще хвост знает, где валяется. В-третьих, я и Кира — особый случай.

— Какой «особый»?

— А это, как говорят у нас на Кимире, не твоё собачье дело. Не сочти за расизм. На этом вечер откровений объявляется закрытым, собираемся. Тайрос, ты чем там занята?

— Запас синтезатора пополняю, — ответила она, запихивая недоеденную саранчу в машинку, — поставлю на расщепление, пусть работает.

— Тоже надо, — подхватив свою пилу и остальное барахло, ответил я и отправился отодвигать плиту, которой был прикрыт вход на день.

Снаружи уже светила одна из лун, заняв свободную от звёзд половину неба, запах пустотников отсутствовал — это, кстати, оказался запах того вещества, которое давало им возможность впадать в летаргию, и дротики смазывались им же — каких-либо посторонних звуков мои чуткие уши тоже не уловили. Можно выходить.

Кира, получившая ментальную команду, вытолкала остальных из убежища под открытое небо, и наш маленький отряд двинулся в путь. Стараясь не производить шума, мы шли по пустыне, двигаясь по направлению — примерному — к убежищу. Не знаю, как мы его будем искать, как-никак барон-то к нему ходил с другой стороны, а ориентиров тут не сказать бы, что много. Барханы одни, и те с места на место ветер переносит.

— Вспышка сзади! — вскрикнула вдруг Кира, добавив: — я не шучу!

Ну да я и по затлевшему хвосту понял, что не шутка. В следующую секунду мы — кто сам, кого ронять пришлось — уже лежали мордами в песок, лишь я украдкой поглядывал на огромный гриб, вырастающий там, откуда мы не так давно угнали броневик. Стоило марланам выбрать другую цель, поскольку в том городке я уже повеселился. Ну, да предупредить их не вышло, что уж тут поделать.

Пролежать в песке пришлось ещё какое-то время, пока ударная волна, ослабленная расстоянием, не прокатилась по нам, засыпав песком по уши, ладно, хоть к голове их прижал.

— Весело у них тут, — отряхиваясь, пробормотал я, провожая взглядом поднимающуюся к небу на огненном столбе ракету. — Make yiff, not war.

— Не знала, что ты хиппи, — не осталась в стороне Марта.

— Я-то нет, а вот остальные арги те ещё хиппари, моются разве что.

— Языком?

— В том числе. И мышей тоже едят.

— И травку курят?

— Вообще не курят, — как можно курить с таким нюхом? — один лев только, бывший когда-то арабом, кальян курит.

— Тогда какие из вас хиппи? — вот ещё одна деталь биографии Марты всплыла.

— Ну, по крайней мере, мы не кидались бездумно ядрён батонами!

— И это говорит изобретатель «ядерной табуретки»? — вот всё-то она знает!

— Я сказал бездумно, хватит болтать, — не дал я ей продолжить, схватив лапой за пасть.

Едва сам по морде не получил, но хоть тихо стало. А тишина для нас важна, поскольку больше прыгать, уворачиваясь от отравленных дротиков, я не хочу, а пустотников, наверняка, разбудило взрывом, и они сейчас настороже. О, а Брам-то как глянул! Ну-ну, тигрик, не тебе её защищать, она сама кого угодно обидит.

— Ещё раз так сделаешь…

— Тихо! — перебил я её, снова сделав так.

Любопытно же, что она будет сделать. Любопытство, конечно, кошку сгубило, но я-то кот!

— Что «тихо»?! — выкрутилась она и уже было занесла лапу для удара.

— То и «тихо», — пояснил я, — машина едет!

— Ничего не слышу, — покрутила она ушами.

— Болтать меньше надо! Лягай!

Второй раз за полчаса её роняю. Чувствую, Брам меня съесть скоро попробует. Куда только весь страх потерялся?

— И ты тоже лежи! — сбил я Брама на землю. — Ошка, присмотри за оболтусами, Кира, Куга, со мной.

Ночь-то, она, конечно, ночь, но всё равно на фоне песка гроранцы с их чёрной лоснящейся шерстью с белыми пятнами на груди и белыми же перчатками-носочками или полосатый Брам будут заметны. Очень заметны.

— Я с вами, — а вот Тайрос можно и пойти.

— Мимикрию включи, — только посоветовал я, и мы поползли к вершине бархана.

Взобравшись, уже вчетвером мы распластались на песке и стали наблюдать, транслируя Ошке, дабы та тоже насладилась зрелищем, преинтереснейшую картину: мелькающие вдалеке конусы света от фар скачущих по дюнам автомобилей, вспышки выстрелов и небольших взрывов. Да тут весело, как я посмотрю!

— Что за бешеные Максимки там скачут? — разглядев первую машину — несущийся на пределе лёгкий багги, спросил я.

— Погоня, — пояснила очевидное Тайрос. — Во всех машинах марланы, — воспользовалась она сенсорами костюма, дабы рассмотреть картину в деталях, — и вправду, на нас похожи.

Жаль, у неё «экспортная» версия скафандра с урезанным ментальным блоком, а то я бы тоже посмотрел. Ну да, я уже и своими глазами могу кое-что увидеть: два пикапа и поотставший грузовик висят на хвосте у виляющего из стороны в сторону багги, а пассажиры машин преследования лупят по нему из всех стволов. Да, а они совсем, как татаны, и от мутаций изменения не так заметны, только симметрию утратили — у кого-то крылья совершенно разного размера, а кое у кого их нечётное количество. Как их только встречным потоком не сдувает? И, кстати, откуда они здесь? Охрана Убежища и вор? Или последний выживший удирает от напавших на Убежище рейдеров?

— Тайрос, ты куда? — пока я наблюдал за приблизившимися и вновь удалившимися автомобилями, татанка вдруг поползла к колее, оставшейся в песке от колёс машин, главным образом, грузовика.

— Там что-то выпало, — произнесла она.

— Что там могло выпасть?

— Книжка.

Как она её заметила? А, ну да, скафандр…

— Любопытно, — произнесла она, выпрямившись, всё равно, машины уже далеко умчались, и раскрыв книгу.

Как будто она что-то сможет там понять!

— Что любопытного?

— Это старотатанский!

Интерлюдия

Где-то в Запретной Зоне.

Ударная группа из ста пяти фрегатов класса Раррнар висела в пустой системе, ожидая сигнала от нанятых искателей. Хотя, пусть искин и собрал себе флот из старых кораблей Рари, найти его было не так-то просто. На фоне бескрайнего космоса легко потерять даже линкор. Куда уж тут «иголке в стоге сена», по сравнению с сотнями кубических световых лет пустоты это, считай, на самом видном месте.

— Как они его будут искать, тут же за всю жизнь и половины не облетишь? — оператор орудийных систем флагманского фрегата считал так же.

— А им и не надо его искать, — пожал плечами пилот — он же капитан корабля, а заодно и командующий этой флотилией. — Он сам их найдёт.

— А они успеют сообщить?

— А это и не нужно. Системы сверхсветовой связи, что мы установили на все корабли, ведёт постоянную передачу, и там, где сигнал прервётся, там и сидит злобный ИИ.

— Довольно-таки цинично и подло, — заметил стрелок, — не находишь?

— Они знают, на что идут, — пилот опять пожал плечами. — К тому же, им заплачено, риски были озвучены сразу, да и не живут здесь те, кто боится смерти.

— А если они просто случайно убьются?

— Кхм… — поперхнулся капитан. — Не те это ар… существа, чтобы случайно убиться. Они, конечно, те ещё раздолбаи, но все, кто мог случайно убиться, уже убились, а те что выжили, достаточно опытны, чтобы не рисковать лишний тогда, когда награда будет получена и без этого.

— Ничего не понял, — помотал головой арги, — но ты меня убедил.

— Иди, поспи, — махнул лапой капитан, — всё равно пока тихо, плюс ещё время в полёте. Иди, успеешь…

— Кукусики! — внезапно раздавшийся голос на общем канале дал понять, что капитан был неправ. — Раз-два-три-четыре-пять, очень я хочу играть!

— Где этот шут?! — рявкнул в микрофон командующий.

— Я везде! — раздалось в ответ, и на экране детектора масс стали появляться новые отметки.

— Почему система оповещения о прыжке не сработала? — поняв, что канал прослушивается, командующий воспользовался ментальной связью.

— Гипердвигатель, — пришёл ответ, — видимо, он перерыл то, что осталось от Когтя, и перенастроил свои двигатели.

— Почему же он не исчез в никуда?! — ошеломлённо спросил он, считая отметки, коих уже набралось в три раза больше, чем его кораблей.

— У него и спроси!

— Сейчас спрошу! — зло прорычал арги.

— Рырррр! — раздалось в ответ из динамика. — Как страшно! Поймай меня, если сможешь!

Системы обнаружения тут же окрасились красным, оповещая о множестве ракетных пусков, и фрегаты кланов, подчиняясь команде, тут же рванули с места в рассыпную группами по три. Оборонительные турели пришли в движение, посылая тучи мелких снарядов, разогнанных до огромных скоростей, сталкивающихся с ракетами, отчего те вспухали плазменными цветками, не долетая до целей.

— А мы вот так! — вновь раздалось в динамике, и новый ракетный залп отправил в сторону флота клана тысячи смертоносных сигар.

Турели вновь ожили, но, на удивление арги, не смогли повредить ракеты, и те продолжили свой путь.

— Манёвр уклонения! — скомандовал флотоводец, получив со сканера информацию о том, что второй пуск был проведён простыми металлическими болванками, навредить которым снаряды рельсотронов и пушек Гаусса не могли.

Корабли рванули в сторону, пропуская тяжёлые ракеты мимо, и, сблизившись уже с вражескими кораблями на дистанцию эффективного огня из аннигиляторов, выдали слаженный залп, проредивший ряды неприятеля.

— Ах, вот как?! — разгневанно произнёс искин. — А как вам такой финт ушами?

Стоило ему сказать это, как корабли Рари, не дожидаясь перезарядки пусковых, рванули на таран, а потом, когда ИИ понял, что юрким фрегатам удастся избежать столкновения, взорвались, уничтожив немало машин и повредив в той или иной степени остальные.

— Ловите урода, — передал по флотилии командующий изображение единственного не взорвавшегося корабля.

— Эх, поломали вы мои игрушки, — вздохнул ИИ.

— Сейчас мы и тебя поломаем! — выкрикнул кто-то на общем канале.

Но искин и так уже заметил несущиеся к нему корабли — полсотни фрегатов трудно не заметить — и рванул в гиперпространство, бросив напоследок:

— Но что за странная напасть? Никто не мог шута поймать! Мы ещё поиграем!

Глава 18

Странная находке немало озадачила нас, но разобраться Тайрос в книге я не дал, погнав наш отряд по колее пустынных гонщиков. Те, кстати, вскоре вернулись обратно, добив наглый багги — взрыв было слышно издалека — и нам пришлось отсиживаться в стороне, ожидая, пока они не проедут мимо. Гонщики…

— Это у них пленник в кузове? Поймали-таки, значит, — проводил я взглядом последний пикап.

— Может, стоило шлёпнуть их? — внесла предложение Кира. — В Убежище тогда бы меньше осталось.

— Я всё ещё надеюсь решить дело миром, как-никак у нас их соотечественница.

— В багги тоже была особь их вида, — Марта, кто тебя так учил слова подбирать? — А Тайрос даже не с этой планеты. Что хоть в книге?

— И в правду, что? — теперь можно и почитать, а она, я смотрю, уже: — Тайрос? Тайрос!

— А? Что?! — закрутила она головой.

Вот вестибулярный аппарат у летунов, я бы — когда-то давно, до превращения в арги — точно бы споткнулся и упал, уйдя в книгу с головой.

— Что читаем? Поделись с обществом.

— А вам интересно?

Книга, выпавшая из машины, за которой гналась вооруженная толпа? Хвост даю на отсечение, там точно что-то интересное есть!

— Это журнал экспедиции, — пояснила она.

— Читай!

— Экспедиционный журнал группы 4186, — начала читать она. — Тип записи — письменный; статус записи — резервный аварийный; периодичность записи — унифицированные сутки; автор записи — дежурный офицер; важность записи — текущая; источник записи — отчеты бортовой системы, — закончила она чтение титульного листа и пролистала несколько страниц. — Вот, тут читаемо:

«Переброска закончена. Сооружен временный лагерь и налажена связь с экспедициями 4185, 4187, 4188. Теперь на связи все прошедшие на поверхность экипажи. Связь с орбитальной группой — нестабильна, односторонняя, поступают только отчёты. Нестабильность канала не позволяет вести картографирование.

21 ясного неба 1897 года

Развертка постоянного лагеря завершена. Все временные модули заменены постоянными блоками. Связь в пределах планеты — стабильна.

22 ясного неба 1897 года

Связь с орбитой потеряна. Последний отчёт — повреждение энергетической системой необнаруженным ранее метеоритным потоком. Окончен монтаж оборонительных систем лагеря.

32 ветров 1897 года

По итогам, 85% процентов отправленного груза оказались в контролируемой зоне, нам удалось закрепиться.

30 белых морозов 1898 года