Перкалевый ангел. Предтечи этажерок

— Полагаете, что авиаконструкторы лучше прочих смогут разобраться в данном вопросе?

— Нет, Александр Михайлович. В одиночку — не смогут. Только при плотной совместной работе со специалистами оружейниками. В авиационных боеприпасах сходятся обе эти школы и потому верное решение должно опираться на опыт и знания и тех и других. Однако авиаконструкторы имеют некоторое понятие о распределении веса в конструкциях своих аэропланов. Потому, дабы не допускать потери управления машинами и, как следствие — аварийных ситуаций, необходимо заранее понимать куда именно и в каких количествах будет подвешиваться вооружение.

— Что же, звучит весьма разумно. — не стал продолжать развивать эту явно пока еще сырую мысль князь. — Но да оставим сей вопрос в стороне. В данный момент на повестке дня стоит более острый — открытие еще одной воздухоплавательной школы в Севастополе. В ней помимо сухопутных летчиков должны будут проходить обучение пилоты Российского Императорского Флота. И как вы сами говорили, им понадобится особый аэроплан-амфибия. Когда можно будет ожидать появление проекта подобной машины в вашей компании?

— Если мы говорим непосредственно об аэроплане-амфибии, то никак не ранее конца 1912 года — начала 1913-го. — подумав пару минут, сообщил Егор. — До этого мы будем заняты разработкой тяжелого многомоторного аэроплана и организацией производства У-2, как мы обозначили нашу следующую модель. Но тот же У-1бис вполне возможно поставить на герметичные поплавки, что обеспечит его эксплуатацию с водной поверхности. Правда, цена вновь возрастет. К тому же, помимо стоимости поплавков потребуется доработать систему запуска двигателя. Да и подумать насчет защиты всей конструкции от воды, чтобы избежать быстрого гниения.

— А кто, по вашему мнению, в России смог бы справиться с задачей проектирования именно амфибии, помимо вас, разумеется? — хитро прищурив глаза, поинтересовался князь.

— Возможно, справился бы Игорь Сикорский. Молодой и очень обещающий юноша, к тому же имеющий превосходное инженерное образование. Мы с ним с прошлого года поддерживаем постоянную переписку. Насколько мне известно, в данный момент он почти закончил строить свой первый легкий аэроплан. У нас имеется ряд идей, которыми мы могли бы поделиться с ним по данной теме, но не более того. Еще имеется очень перспективный молодой человек среди учеников профессора Жуковского, но ему для начала требуется доучиться, а после набраться опыта. Также господин Юрьев, тоже из кружка господина Жуковского, вполне способен справиться с подобной задачей, но только набравшись опыта. И, конечно же, наш деловой партнер — господин Калеб. На мощностях завода "Мотор" в Засулауксе он уже изготовил два планера У-1 и три двигателя к ним. Но тут все упирается опять же в отсутствие опыта непосредственного проектирования, хотя инженер он великолепный. Также я обязан упомянуть профессора князя Кудашева Александра Сергеевича и господина Гаккеля Якова Модестовича. Оба, насколько мне известно, вот-вот закончат изготовление аэропланов собственной конструкции. И, судя по дошедшей до меня информации, данные машины имеют все шансы не только подняться в воздух, но и осуществить продолжительные полеты.

— А офицеры Воздухоплавательной школы?

— К сожалению, я не имел возможности пообщаться с ними именно на эту тему и потому не могу судить об уровне их компетенции в данном вопросе. Но, вспоминая их прошлогодние творения, не могу назвать кого-либо из них авиационным конструктором. Инженером — да! Авиационным конструктором — нет! — сказал, как отрезал, Егор. Все же одним делом было помочь людям и предприятиям действительно способным наладить солидное производство аэропланов, пусть и в ущерб своим будущим продажам — ибо прямые конкуренты. И совсем другим делом было создание за счет казны многочисленных сарайчиков, где пытались бы собрать хоть что-нибудь. Естественно, это были не их деньги. Но в том то и была некоторая обида — те десятки, а то и сотни тысяч рублей, что имели все шансы упасть им в карман, могли бесследно кануть в лету, будучи пущенными на развитие идей многочисленных господ офицеров.

— Что же, благодарю за правду, насколько горькой она не звучала бы. — слегка грустно усмехнулся князь, впрочем, не выказав своего неудовлетворения полученным ответом. — Следующий вопрос, который мне хотелось бы обсудить — ваше участие в Первой Авиационной Неделе, которая начнется всего через семь дней. Имеются ли у вас на нее какие-нибудь планы?

— Естественно! — тут же встрепенулся Егор. — Ведь при ее проведении будет вновь разыгрываться кубок Гордона Беннета. А упускать такие деньги, тем более на глазах у сотен тысяч соотечественников, мы не собираемся!

— Отрадно это слышать. — усмехнулся Александр Михайлович, разглядев блеск хищнического азарта в глазах собеседника. — Однако, на сей раз у вас может появиться изрядное количество конкурентов. Ведь ваш У-1 разошелся солидным тиражом по всей Европе.

— Мы, несомненно, учли данный факт, Александр Михайлович, и при содействии профессора Жуковского изрядно модернизировали нашу первую модель, фактически создав новый фюзеляж, дабы обеспечить ей лучшие скоростные характеристики. К тому же теперь наш аэроплан оборудован двигателем почти вдвое большей мощности, нежели годом ранее.

— Что же, будем надеяться, что вы подготовились в достаточной мере, дабы не ударить в грязь лицом. — то, что так и осталось не озвученным Егор понял прекрасно. Провал на родине после прошлогоднего успеха в Европе мог обернуться для их веселой компании изрядными трудностями. И это еще мягко говоря. — И если в данном направлении я вам ничем помочь не смогу, то от лица учредителей Императорского Всероссийского Аэро-Клуба доношу до вашего сведения, что помимо солидных комиссионных от продажи билетов, размер которых я пока не готов озвучить, победитель состязаний получит заказ на поставку нескольких аэропланов непосредственно от Аэро-Клуба. Полагаю, данное предложение может оказаться для вашего завода совсем нелишним.

— Вы, несомненно, правы. Я даже готов буду предложить немедленную поставку тех двух аэропланов, покупку которых все никак не может согласовать Инженерное ведомство. — кинул небольшой камешек в огород великого князя Егор. Пусть он и не являлся персоной принимавшей окончательное решение, но административные ресурсы и возможности для давления на чиновников в вопросах касающихся авиации у него имелись. Было бы желание напрячься чуть больше.

— Полагаю, что успех в будущем мероприятии мгновенно скажется на решении данного вопроса. А что касается инженерных кадров, об отсутствии которых вы все время упоминаете... Тут я вам подсоблю. В настоящее время в воздухоплавательных войсках проходит службу подполковник Ульянин, Сергей Алексеевич, с которым вы, несомненно, знакомы. Вместе со своими компаньонами по заказу Инженерного управления он разрабатывает проект легкого складного аэроплана, который можно было бы возить за войсками и запускать по мере надобности для проведения разведки.

— Да, я знаком с то... кхм господином подполковником. — едва не спалился по полной Егор, вовремя заменив столь привычное слово "товарищ" на принятое в этом времени и строе правления. — Очень интересный собеседник и великолепный специалист в области аэронавтики. Я бы сказал — лучший среди всех господ офицеров, с кем мне выпала честь общаться. Да и работает с компаньонами он над весьма интересной идеей. Будь у нас время, мы бы сами с удовольствием взялись за ее решение. Правда, мы, скорее всего, предложили бы Инженерному управлению не аэроплан, а геликоптер, над созданием конструкции которого трудится Игорь Сикорский. Особенность данной машины — взлетать и садиться вертикально, идеально подошла бы для озвученных вами целей. Но это опять же дело будущего. А чем, по вашему мнению, может помочь нам господин подполковник, если он сейчас занят собственным проектом?

— Помимо работы над аэропланом, у него также имеются ряд проектов, которые могли бы оказаться интересны именно вам. К примеру, вы предлагали оснащать свой новый аэроплан особым фотоаппаратом, но не имели представления кому можно заказать его разработку и производство. Так вот, Сергей Алексеевич уже разработал нечто подобное еще два года назад для применения с аэростатов и дирижаблей. Полагаю, он не откажется модернизировать его под установку на ваши машины. Также у него имеется ряд других проектов связанных с воздухоплавательными войсками. Возможно, пообщавшись с ним более плотно и на конкретные темы, вы сможете разглядеть то, что не удалось прочим. Насколько мне известно, было принято решение о его командировании в одну из авиационных школ Франции для получения паспорта пилота. Полагаю, что раз вы получили дозволение от Международной Авиационной Федерации выдавать паспорта пилотов, именно наши офицеры могут стать вашими первыми учениками. Да и бюджету экономия выйдет. Во всяком случае, я смею на это надеяться. — великий князь слегка придавил взглядом своего гостя.

— Если честно, я не имею понятия о ценах европейских школ. Но свои услуги по начальному обучению мы оцениваем в две тысячи восемьсот рублей за одного человека. При этом группа должна составлять от четырех до восьми человек. Продолжительность обучения составит три месяца и каждый из учеников получит налет в двадцать пять часов. Хотелось бы, конечно, увеличить количество летных часов, но каждый дополнительный будет обходиться казне в семьдесят рублей и потому мы пришли к выводу, что двадцати пяти будет достаточно. Взлетать, садиться и совершать простые маневры в воздухе за это время мы точно сможем обучить.

— Изрядно. — несколько удивленно хмыкнул хозяин кабинета, услышав предлагаемые расценки. — Выходит немногим дешевле командировки в ту же Францию. Чем вы это можете объяснить?

— Все дело в количестве летных часов, Александр Михайлович. — нисколько не стушевался под пристальным взглядом более чем высокопоставленного лица Егор. — Насколько нам известно, в том же Французском Авиационном клубе налет учеников составляет всего двенадцать часов. То есть более чем в два раза меньше. К тому же у них авиационный бензин дешевле. А бензина потребуется тратить тысячами пудов.

— Может, вы все же сможете найти возможность снизить цену?

— Единственная возможность снизить оплату запрашиваемую непосредственно нами — это проводить часть обучения на казенных аэропланах или приобретать бензин за казенный счет. Но в конечном итоге затраты государства останутся на том же уровне. Просто списываться они будут по разным статьям бюджета. Во как умно сказал! — показательно поразился сам себе Егор. — Стоило из простого мастерового заделаться владельцем своего завода, и в каких только сферах не приходится начать разбираться. Иной раз поражаешься, как все это в голове держать удается. И если нам с парой заводов приходится так несладко, то какого же государю императору! — неслабо прогнулся Егор перед августейшей фамилией. — Это сколько же всего надо уметь, знать и контролировать!

— Жаль, Егор Владимирович, что далеко не все понимают, как тяжело приходится нашему государю. — тут же поддержал, что посетителя, что императора, великий князь.

— Так откуда им про то знать, коли, они от сохи не отрываются и кроме как о хлебе насущном более ни о чем думать не могут. Голод, он ведь не тетка. Пирожка не принесет. — кинул пробный шар в прощупывании конкретного Романова, уже не пилот и не авиаконструктор-самоучка, а человек, что вместе с двумя своими друзьями знал, что ожидает Россию в 1917 году. Знал и потихоньку приглядывался к возможным кандидатам на замену человеку, оказавшемуся не на своем месте.

— Это воистину всероссийская беда. И что странно, земля свободная есть, рук рабочих более чем достаточно. Но свести их вместе никак не выходит! Та же программа переселения на Дальний Восток, на которую было столько надежд, почитай ничего не принесла. Ну, переехало туда несколько тысяч. Чего это дало в масштабе всей страны? Да ничего!

— Это верно, Александр Михайлович. Пока люди не перейдут от сохи и лошади к тем же тракторам. Пока не смогут с помощью механизации труда обрабатывать вдесятеро больше земли. Пока не получат твердую уверенность в завтрашнем дне. Не смогут начать думать о себе и окружающих в масштабе всей России. А без подобных суждений, не смогут прийти и к пониманию всей сложности управления столь непростой системы, какой, несомненно, является Российская империя. А без понимания, русский народ может натворить великих бед, ибо неукротима его природная энергия. Недаром вся Европа опасается лишь одного — крепкой России.

— Вам бы в Государственной Думе выступать, Егор Владимирович! — невольно заслушавшись, хохотнул великий князь.

— Неужели вы обо мне столь нелестного мнения, Александр Михайлович? К чему так обижаете рабочего человека? — тут же нахмурившись, пробурчал в ответ Егор. Причем сыграл обиду столь реально, что не вызвал у собеседника даже и тени сомнения в своих словах.

— Господи, неужто и простой народ понимает всю ее несостоятельность? — едва слышно пробормотал великий князь, одарив гостя шокированным взглядом.

— За весь простой народ не скажу. Но те, кто умеет читать, думать и анализировать — понимает. Однако, как всегда у нас бывало — хочет верить в лучшее. А вот когда это "лучшее" не настает, закатывает рукава, берет в руки дубину и начинает искать виновных.

— Как-то мы с вами подошли к очень непростому и опасному разговору. — в миг растерял былое благодушие вице-адмирал Российского Императорского Флота, где еще была свежа память о восстании на кораблях Черноморского флота.

— И то верно, Александр Михайлович. — не стал развивать действительно опасную тему Егор. — Пусть о нем у других людей голова болит. А мы с вами лучше вернемся к нашим аэропланам и пилотам. Если вы соизволите принять меня в течение следующей недели, я смогу предоставить вам отчет о затратах на обучение одного пилота, чтобы вы могли сами убедиться, что никто не собирается обирать казну.

— Это было бы очень любезно с вашей стороны. Естественно, мне будет весьма интересен подобный документ. — принял очередную смену разговора хозяин кабинета, впрочем, поставив мысленную галочку напротив имени посетителя.

По итогам обучения русских офицеров управлению У-1бис и приемки первого аппарата в казну, генерал-майор Кованько издал приказ об устройстве ВПП на Гатчинском аэродроме, а уже 3 мая там был сформирован первый Авиационный отдел Офицерской Воздухоплавательной Школы во главе с подполковником Ульяниным. По причине того что уже с середины 1909 года Гатчинский аэродром активно отстраивался и уже имел в наличии, как весьма крупные ангары на полдюжины аэропланов каждый, так и здания мастерских с топливохранилищем находившиеся в пределах прямой видимости от Большого Гатчинского дворца, именно на нем планировалось принимать гостей и зрителей Первой Авиационной Недели. Да и близость балтийской железной дороги позволяла решить проблему с прибытием жителей и гостей столицы на намечающиеся мероприятия.

Первая Авиационная Неделя, стартовавшая 1 июня 1910 года, собрала под свои знамена 35 летчиков со всего света. Не менее половины из них привезли аэропланы собственной разработки, остальные же отдали предпочтения, Фарману III, Блерио-11 и У-1, ставших наиболее массовыми аэропланами в мире. Причем, что не могло не порадовать Егора, именно аэроплан их конструкции был наиболее многочисленным — семь машин, пусть пять из них и были построены в Европе. Но даже на их фоне новый У-1С, который привез в Санкт-Петербург прибывший из Нижнего Новгорода Алексей, смотрелся превосходно.