Наконец-то придя к определённым выводам и осознав, что как минимум в ближайшее время мне ничто не угрожает, я бросил ещё один благодарный взгляд в усыпанное загадочно подмигивающими мне звёздами бездонное ночное небо и устало закрыл глаза. Сон подкрался внезапно, и мне, неожиданно для самого себя, приснилось, что все мои приключения уже позади, а мои желания — исполнились. Вот только место, в котором я оказался, не было моим домом... Впрочем, во сне и не такое случается.
* * *
Отступление седьмое. Окаана, резиденция клана Торуга...
— Госпожа! Незнакомка, представившаяся Линнеей, вновь приходила к вам на аудиенцию. Я, как вы и приказали, задержала её в приёмной и вызвала службу безопасности.
— Девушка задержана?
— Лучше всего на ваши вопросы ответит начальник службы безопасности, госпожа. Он сейчас с докладом ожидает вашего приглашения в приёмной.
— Зови, — сидящая в роскошном кожаном кресле элегантно одетая женщина с печатью властности на совершенном до идеала мраморно-неподвижном лице небрежно махнула ладонью, как бы приказывая впустить посетителя.
Вошедший после приглашения секретарши мужчина, в котором без труда можно было угадать кадрового офицера, предельно вежливо поклонился и густым, чётко поставленным голосом произнёс:
— Согласно вашему приказу мы попытались задержать девушку, назвавшуюся Линнеей, госпожа. Нам это не удалось — когда мы совершили попытку взять её под стражу, девушка просто исчезла из приёмной. Подозреваю действие неизвестного устройства, выполняющего функции индивидуального портала.
— И что, вот так просто исчезла? — переспросила мужчину матриарх.
— Нет, госпожа. Перед тем, как исчезнуть, она сказала, что за следующий её неудавшийся визит клан Торуга заплатит десятью жизнями своих людей. А пока в качестве предостережения она, как и обещала, заберёт всего одну.
— Она кого-то убила? Кого? — потерявшая невозмутимость женщина даже привстала в кресле.
— Лично она никого не убила, — ответила мужчина, — но через некоторое время после таинственного исчезновения из приёмной назвавшейся Линнеей девушки наш сотрудник, который попытался её задержать, неожиданно прижал руки к груди, захрипел, упал на пол и умер.
— Отчего умер?
— Сердце, госпожа. У него остановилось сердце. Сердечный приступ — такое иногда случается даже у абсолютно здоровых людей.
— То есть убийство всё же произошло?
— Наши медики в настоящее время тщательно разбираются во всём случившемся, но на текущий момент их вердикт единодушен — об убийстве речи не идёт, смерть вызвана абсолютно естественными причинами. У сотрудника обнаружилась скрытая злокачественная опухоль, развившаяся прямо в сердечной мышце. Почему заболевание никак не проявлялось, и не было выявлено своевременно при регулярных медицинских осмотрах, мы сейчас разбираемся.
— Досье! Я просила составить на неё досьё! — жёстко, но с явно заметными нотками волнения заявила матриарх.
— Моя служба выполнила ваше указание. Вот оно, — и мужчина, поклонившись, протянул матриарху тонкую пластину планшета.
Взяв в руки планшет, женщина активировала меню безопасности, ввела пароль и надолго погрузилась в просмотр архива. Пока матриарх изучала информацию по назвавшейся Линнеей таинственной незнакомке, стоящие в её кабинете люди молча ожидали дальнейших указаний. Наконец женщина, видимо, найдя что-то важное для себя, воскликнула:
— Точно! Вспомнила! Это же она больше ста сол назад добивалась встречи со мной по поводу неправильно выставленной ей оценки в дипломе! Теперь понятно, о каком долге она говорит... Впрочем, думаю, всё далеко не так страшно. Внесите её имя в запись ко мне на приём ... Скажем, через десять ло. Нет, лучше через пятнадцать. За это время мы соберём дополнительную информацию о ней самой и будем готовы к разговору.
— А если она придёт раньше, госпожа? — осторожно спросила секретарша.
— Объясните, что у меня не проходной двор — пусть приходит тогда, когда назначено! — резко ответила матриарх.
— Слушаюсь, госпожа!
— А вам, — матриарх устремила свой взгляд на начальника службы безопасности, — необходимо обеспечить усиленные меры безопасности в клановой резиденции на весь период до момента встречи с этой Линнеей. Да и про саму встречу не забудьте! И обратите особое внимание на расследование по факту гибели вашего сотрудника — я не верю, что его смерть вызвана естественными причинами. Более того, из материалов досье следует, что рядом с этой Линнеей уже случались самопроизвольные смерти, причём случались необычайно вовремя, чтобы исключить их естественность. Рассмотрите возможность применения нашим условным противником редких ядов, неизвестного оружия и даже неподтверждённых паранормальных способностей, после чего разработайте соответствующие меры противодействия — убивать моих людей не позволено никому. Обеспечьте постоянное дежурство в резиденции бригады квалифицированных медиков-реаниматоров — подозреваю, что если бы умершему была оказана срочная квалифицированная медицинская помощь, то смерти можно было бы избежать. И с этого момента рекомендую считать Линнею вероятным противником — дружеских чувств к нашему клану она явно не питает...
* * *
Разбудил меня ласковый лучик утреннего солнца, заглянувший в распахнутое окно и заставивший меня, открыв на мгновение глаза, сразу же недовольно зажмуриться. Поднявшись с постели, я заметил, что моя спутница уже встала, и откуда-то из-за прикрытой двери слышится её тихий размеренный голосок. Не спеша одевшись, я выглянул в гостиную и увидел, что Ирума, развалившись в кресле, пьёт чай с Мирной и весело с ней о чём-то щебечет. Вежливо поздоровавшись, я выяснил, что умыться можно за домом, где рядом с туалетом и душевой стоит бадья с чистой водой. Совершив необходимые утренние процедуры, я вернулся в гостиную и присоединился к завтраку — моя порция стояла тут же, на столе, накрытая чистой салфеткой. Женщины, как только я сел за стол, прекратили разговоры — то ли успели обсудить всё, что хотели, то ли не желали посвящать меня в свои женские дела. Быстро позавтракав, я отодвинул от себя опустевшую миску, поблагодарил хозяйку за угощение и уточнил, где сейчас находится Арн и когда планируется проведение ритуала.
— Ритуал состоится после обеда, ближе к закату, — подтвердила ранее озвученную информацию Мирна, — а мой муж сейчас готовится к ритуалу. Вы, кстати, имеете возможность, пока есть время, погулять по посёлку — быть может, что-нибудь купите. У нас, кстати, лучший на всю округу мастер-артефактор.
— И что он делает? — с явно читающимся на лице интересом переспросила Ирума.
Странно — насколько я помню, до этого моя спутница не выражала столь бурной заинтересованности различного рода артефактами. Или это от того, что в посёлке Ирумы просто нет хорошего мастера?
— Да практически всё, что душа пожелает, — улыбнулась Мирна, — Шассор когда-то обучался в самой столичной академии и, по слухам, даже достиг звания магистра, оставшись в ней же на преподавательскую работу после окончания обучения. Правда, что-то у него там не сложилось, и мастер вернулся домой, в наш посёлок, где и прошло его детство.
— О, так он обучался в столице? — удивилась Ирума.
— Шассор старше моего мужа, — пояснила Мирна, — и рассчитывал занять место жреца, но не повезло... А затем, закончив академию, он остался в столице, и на жреца поехал учиться уже мой Арн.
— Скажите, Мирна, — спросил я, — а простые люди могут учиться в вашей академии, или там обучаются только будущие жрецы?
— Преимущественно жрецы, — пояснила женщина, — но могут обучаться и другие люди. Разница в том, что для жреца обучение бесплатное — за него платит посёлок, а самостоятельно вызвавшемуся адепту на своё обучение приходится зарабатывать самому.
— А почему образование не бесплатное? — поинтересовался я.
— В нашем мире бесплатно можно получить только минимальный базовый уровень знаний, тот, который требуется в повседневной жизни — пояснила женщина. — Его молодёжи передают жрецы. Плюс семейные знания родители передают своим детям — таким образом сохраняется преемственность поколений и сохранение ремесленных династий. За дополнительную информацию, не являющуюся жизненно необходимой, надо платить. Вот и выходит, что обучаться самостоятельно имеют возможность только необычайно талантливые студенты, которые своим трудом уже обеспечили для себя устойчивый канал сбыта своей продукции, позволивший им заработать средства на обучение. И это, как вы, наверное, догадываетесь, вовсе не дары леса — то, что можно свободно добыть в лесу, ценится крайне дёшево, и много подобным образом не заработаешь.
— И что же у вас ценится больше всего? — поинтересовался я.
— Амулеты. Лекарства. Знания. Словом, всё, что способно продлить жизнь и увеличить личную силу. Иногда, правда, можно дорого продать диковины, но тут уже необходимо смотреть на редкость и полезность самой диковины. А то, что свободно может сделать или добыть практически каждый житель страны, ценности, как правило, не имеет.
— Впрочем, как и везде, — улыбнулся я.
Становится понятным, отчего в семье у моей подруги практически нет денег — всё, что им нужно для жизни, они добывают своим трудом, а сделать что-нибудь уникальное у них не хватает ни сил, ни способностей, ни уникальных знаний. Становится понятным и начальный уровень образования, позволяющий хотя бы немного заработать — это как минимум углубленный курс имеющейся в каждом крупном городе магической школы или курс столичной магической академии, но желательно, как в случае с местным артефактором, дальнейшее продолжение обучения вплоть до получения степени магистра. Что поделать — без книг и наставников обрести необходимые знания значительно сложнее. Не нужно также забывать о крайне непростой процедуре получения образования в этой стране — лишь один человек из всего посёлка обучается, так сказать, на бесплатной основе, и, пройдя обучение и заняв почётное место жреца, не больно-то стремится делиться полученными знаниями с оплатившими его учёбу односельчанами. Я, разумеется, не имею в виду базовые знания — те жрец вдалбливает в головы молодёжи в обязательном порядке, так как от этого зависит их дальнейшая жизнь. Становится также понятным желание людей получить халявные знания во время проведения ритуала жертвоприношения. Если всё рассказанное Арном и его женой правда, конечно... Кстати, сегодня как раз и появится возможность проверить истинность утверждения о якобы снисходящей на участников ритуала милости местного божества — во время жертвоприношения я обязательно пожелаю для себя обретения знания. Причём не просто какого-то абстрактного знания вообще, а конкретного знания о магии — надоело чувствовать себя в окружении местных жителей, поголовно являющихся магами, ущербной личностью. Если вдруг, во что я слабо верю, меня посетит откровение, подкреплённое какой-либо значимой информацией, появившейся в моей голове неизвестно откуда, значит, придётся менять уже рассмотренную мною концепцию существования местных богов. Если же нет... Ну, религия, как я уже говорил — вопрос веры, не требующий каких-либо доказательств.
Распрощавшись с хозяйкой и договорившись, что под её кровом мы проведём ещё одну ночь, мы с Ирумой отправились гулять по посёлку. Ничего интересного мы здесь, разумеется, не увидели — этот посёлок являлся практически точной копией того, в котором я провёл последний год, а моя спутница — всю свою жизнь. Однако мы посетили дом местного оружейника, являвшийся одновременно и его мастерской, и с интересом посмотрели на оружие, которое он изготавливал на продажу. Что ж, будь у меня или у Ирумы достаточно денег, мы бы с удовольствием что-нибудь здесь прикупили — девушка прихватила с собой в поход вместо обычных денег, которых у неё практически не было, несколько связок с иглами убитого мною иглобрюха, которые при необходимости всегда можно было продать или обменять. Истинной ценности игл я не знал, но моя спутница утверждала, что в её посёлке их можно продать по цене десяти-двенадцати ли за иглу. Ируме у оружейника очень понравился маленький блочный лук, дуги которого были изготовлены из лёгкого неизвестного мне сплава со странным зеленоватым отливом и мудрёным местным названием, которого я с первого раза не запомнил, а переспрашивать постеснялся, чтобы не выглядеть полным профаном. Сплав обладал удивительными пружинящими свойствами, взяв всё лучшее от бериллиевой бронзы и лучших сортов пружинной стали, и включал в себя больше десятка различных металлов, названий доброй трети из которых я раньше никогда не слышал, соединённых воедино в идеальной пропорции, выверенной вплоть до тысячных долей процента. По весу как половина любимого лука Ирумы, этот образец оружейного искусства обладал втрое большей убойной силой и вдвое большей дальностью. Про точность я даже не упоминаю... Но все эти характеристики бледнели на фоне того, что усилие натяжения тетивы этого шедевра местного умельца оказалось даже ниже, чем у родного лука Ирумы. Обо всём этом я узнал после того, как Ирума, получив разрешение мастера, отстреляла в тире за домом полный колчан стрел и осталась дико недовольна... Недовольна тем, что у неё нет денег на подобное сокровище. Видит создатель, если бы у меня были деньги, я отдал бы их все только за то, чтобы с лица моей спутницы исчезло это выражение вселенской тоски и безнадёжности. Узнал я и цену так понравившегося Ируме лука — оружейник просил за него "всего" четыреста пятьдесят восемь ли, но соглашался отдать за четыреста пятьдесят пять. Когда Ирума пересчитала имеющиеся у неё иглы, оказалось, что даже всех игл для оплаты лука явно недостаточно, причём назначенная мастером цена была ещё очень низкой — в крупном городе за похожий лук придётся, как мне доходчиво объяснил мастер, отдать вдвое больше, причём при условии умелой торговли и хорошей скидки. Однако...
Бегло осмотрев богатый выбор холодного клинкового и древкового оружия, я вежливо поблагодарил внимательно присматривающегося ко мне мастера и, ничего, разумеется, не купив, мы с расстроенной Ирумой покинули мастерскую оружейника, чтобы продолжить свой путь до дома артефактора. Правда, желание посмотреть изделия мастера артефактов у меня уже поутихло — если цена на них находится на том же уровне, что и оружие, то приобрести на имеющиеся у нас средства даже самый дешёвый артефакт мы просто не в состоянии. А ходить и смотреть товар только для того, чтобы убедиться, что купить его мы не можем, я не желал. И не пошёл бы — Ирума затащила...
Ну что ж, мои опасения оправдались — цены на артефакты оказались даже выше, чем на оружие, причём значительно выше. Цена самого простого амулета начиналась с величин в несколько сотен ли, а предмет, стоивший более одного нола, я вообще увидел в этой стране в первый раз. На мою просьбу объяснить принцип формирования цен, улыбающийся мужчина ответил, что за отправную точку он взял столичные цены на аналогичный товар, снизив их в полтора-два раза применительно к местной специфике. Выслушав пространную лекцию о ценообразовании и невозможности изделиям такого великого мастера, как он, продаваться за бесценок, я вежливо спросил:
