Жажда Крови

Валлар подошёл к Марии и помог девушке встать.

— Валентайн, — прошептала охотница.

Валентайн, любитель щегольских шляп и распутных женщин, погиб. Одежда охотника дымилась. Лицо несчастного обуглилось. Отнеся Валентайна в сторону, охотники сложили его руки на груди и накрыли его же плащом.

— Зачем он рванулся вперёд? — прошипел сквозь стиснутые зубы Валлар. — Мария, как тебе это удалось?

Кровь стекла с Ракуйо и ушла в землю. Клинок принял прежний вид, но что-то в нём необратимо изменилось, и охотница чувствовала это.

— Сейчас не время, — устало покачала головой Мария. — Могут появиться новые враги.

* * *

Вскоре подоспел четвёртый отряд под началом Германа. Известие о гибели пятерых охотников вызвало у него великую скорбь. Рыболюди попытались провести ответную атаку, и подкрепление оказалось весьма кстати. Адептам Хора удалось лишить оставшихся волхвов их способностей, и обитатели деревни остались без козыря. В нижней части деревни рыболюди почти не оказывали сопротивления, спасаясь вплавь, сдаваясь или даже кончая с собой.

Всё шло по плану. Под деревней действительно располагалось сложное переплетение туннелей. Проникнув в подземелье, бойцы встретили ожесточённое сопротивление со стороны доселе невиданных тварей. Они напоминали бледных, покрытых слизью женщин со сросшимися в хвост ногами. К спине каждой цеплялся слизень-паразит, подобный тому, что сидел на убитом Валентайном лазутчике. Некоторые из новых тварей прятались в огромных раковинах, словно чудовищные моллюски.

Но коса Германа, прозванная Клинком Погребения, без пощады разила уродов. Никто не мог устоять перед Ракуйо, вновь превратившимся в ужасные кровавые мечи. Тяжёлые ружейные пули пробивали склизкие тела навылет.

В одном из тупиков ярнамиты обнаружили потомство обитателей деревни под охраной двух исполинов. Твари сражались с невиданной яростью и убили немало солдат. Рыболюди словно знали, что те не смогут уклоняться от их ударов с прытью охотников и намеренно напали на них, несмотря на то, что бойцы Германа шли первыми. Когда с гигантами было покончено, доведённые до полубезумия гибелью друзей солдаты расправились с детьми жителей деревни, хотя Герман требовал оставить их в живых — как ценный материал для исследований.

* * *

С каждой уходящей минутой Валлар чувствовал растущий ужас. Всепоглощающий ужас лишал воли, заставлял забыть о долге, забыть обо всём на свете. Потеряв самообладание, охотник совершенно перестал владеть собой. В его голову стали приходить настолько дикие и безумные мысли, что он буквально не узнавал себя.

Воспользовавшись суматохой во время боя с гигантскими рыболюдьми, охотник нырнул в одно из боковых ответвлений. Осознание собственной трусости жгло точно залитый в горло расплавленный свинец. Валлар бросился бежать. Пробежав около пятидесяти метров, он споткнулся и скатился в наполненную нечистотами яму. Рядом зашевелилось что-то бледное и склизкое. Одна из тех женщин с хвостами и слизнями на спинах. В глазах твари охотник прочитал тот же ужас, что пытал его самого.

Они все умрут. И он, и она. Но всё гораздо хуже, чем кажется на первый взгляд. Он пил кровь, ему переливали кровь, он причащался кровью. Кровь взрастила его. Его бренный разум начал растворяться в крови. Кровь — материя высшего сорта, суть Великого Идона. Смерть оставит от него кровоточащий огрызок, но не подарит желанного забвения, а ввергнет во власть невидимого Великого.

Другой Великий подчинит себе людей, напевая им свои песни в темнейших уголках их душ. Люди станут зверьми, они уже стали ими, они всегда были ими. Он, Валлар — зверь! Обречённый утонуть, раствориться в крови. Обречённый страдать вечно!

— Аааааррррр! — яростно взревев, охотник принялся разбрызгивать мечом помои, будто сражаясь с невидимым противником. — Я не сойду с ума! Нет, не сойду! Я ошибся, я неправ! Такого просто не может быть!

Сорвав капюшон и бросив меч, Валлар вцепился в собственные волосы. Склизкая тварь в страхе сжалась на другом краю ямы.

— Не! Может! Быть! — кричал Валлар. — Я обманут, я в кошмаре, это лишь морок...

Рухнув в зловонную воду, охотник совершенно потерял чувство реальности. Ему почудилось, что он вернулся в далёкое прошлое, когда служил в королевской армии и участвовал в войне с одним из соседних государств. Ярнам тогда выполнял союзнические обязательства и послал свои полки в чужие земли. После тяжёлого боя их отряд занял деревню. Он находился в крестьянской избе вместе с кавалеристами. Напротив него сидела дочь крестьянина. Кавалеристы хотели надругаться над ней, но он вступился за честь девушки, хотя это едва не стоило ему жизни. Усмирить распалённую солдатню и обнаглевшего от вседозволенности офицера было очень тяжело.

— Нет, я не отдам тебя этим извергам, — пообещал Валлар склизкому существу.

Сверху послышались частые выстрелы. Встав и подойдя к жуткой женщине, охотник тяжело вздохнул.

— Что за ужасный нарост у тебя на спине? — участливо спросил он. — Я знаю. Это паразит. Им заразил тебя один из этих извергов, да? Не отвечай. Я знаю, тебе больно.

Тварь предупреждающе заскрипела зубами. Её пугал непонятный пришелец.

Подняв меч, Валлар срезал слизня со спины склизкого создания. Мертвый паразит плюхнулся в гнилую воду, а тварь завопила от боли и забилась в конвульсиях.

— Тихо, тихо, успокойся, моя родная, — безумно бормотал охотник. — Я знаю одно место, там тихо, темно и безопасно. Мы пойдём туда и спрячемся. Спрячемся от извергов. Ты же не против?

Вместо крестьянской девушки вновь возникла омерзительная женщина из проклятой рыбацкой деревни. Вместо избы — вонючая яма. Валлар взревел и проткнул мечом скулящую у его ног тварь.

— Лунный гость без имени и лица, оставь меня, я не хочу служить тебе, — заплакал охотник. — Неужели никому меня не жалко?

Сев в воду и привалившись к стене ямы, Валлар разрыдался.

* * *

Охотники, адепты Хора и солдаты, горя мрачной решимостью завершить начатое, один за другим выходили на побережье. На укромном пляже, закрытом с обеих сторон скалами, сгрудились последние рыболюди. Все остальные обитатели деревни были мертвы или взяты в плен.

Семеро уродов беспрерывно вопили, посылали проклятия в адрес людей и терзали себя когтями.

Вперёд вышел последний волхв, бессильный и сломленный.

— Кос, наша Великая Мать, расправится с вами, богохульные изверги, — прошепелявил он, гадко коверкая слова человеческого языка. — Она отомстит за своё погубленное потомство! Ваш поганый Бюргенверт будет стёрт с лица планеты!

Мария чувствовала, как Великая мощными рывками приближается к берегу, несясь сквозь толщу воды.

— Она здесь! — в ужасе прошептала охотница, обратившись к Герману.

Все присутствующие на берегу люди испытали удар невыносимого, ни с чем не сравнимого ужаса. Лишь адепты Хора и некоторые охотники сохранили самообладание. Один из солдат застрелился, снеся себе полчерепа. Другие падали ниц или в панике метались по пляжу, бросив оружие.

В облаке брызг и нечистой пены на мелководье выбралось огромное существо. Подобное обликом моллюску без раковины, оно обладало почти человеческими руками и возвышалось над побережьем бледной склизкой башней.

На голове существа шевелились длинные гибкие щупальца. Под щупальцами Мария с ужасом и удивлением разглядела лицо с человеческими чертами.

Великая Кос пришла мстить за своих детей.

В воздухе заискрили слепящие молнии. Ещё миг — и они перекинутся на людей, оставив от ослеплённых гордыней несчастных лишь пепел...

Но некая сила, равная Кос, пришла на помощь ярнамитам. Берег окутала кровавая пелена. Небо приобрело лиловый оттенок. Молнии погасли. Взревев подобно чудовищам, Герман и остальные охотники бросились на Великую.

Но Мария не поддалась ставшей как никогда сильной жажде крови. Она не хотела быть рабыней крови. Браге возжелала стать её хозяйкой и владычицей. Подняв кровавые мечи, она заставила их воспламениться, как некогда в плену кошмара. По металлу и крови заструился злой огонь.

Поддержавшая ярнамитов сила отступила от Марии, сосредоточившись на впавших в неистовство охотников.

Раз за разом клинки впивались в плоть Великой, проливая священную древнюю кровь. Взлетали и опускались мечи, рубя и кромсая. Пытаясь защититься от ранящей стали, Кос неуклюже размахивала длинными, но слабыми руками.

Охотники купались в крови.

Пытаясь раздавить юрких охотников, Кос тяжело рухнула в мутную воду у самого берега. Забежав по колено в воду и запрыгнув Великой на шею, Мария вонзила мечи в голову Кос. Следом обрушилась коса Германа. Поверженная Великая дёрнулась и затихла.

Перерождённый Ракуйо требовал вонзать себя в плоть жертвы снова и снова. Поить кровью. Скривившись от отвращения, Мария отбросила от себя любимое оружие и, отойдя от исполинского трупа, села на глинистую землю у кромки воды и безучастно уставилась в туманную даль. На минуту обернувшись, она заметила сидящее на скалах создание.

Без лица. Увенчанное живой короной из чёрных шевелящихся отростков. Лишённое плоти туловище, представляющее из себя голый скелет. Оно не насытилось, поняла Мария. Оно никогда не насытится. Его судьба — вечно заполнять свою пустоту.

* * *

Валлара нашли обследовавшие туннели учёные в состоянии глубокого ступора посреди полной зловонной жижи ямы. Даже Герман не смог вывести подчинённого из оцепенения. Весь путь до города охотник провёл бессловесным грузом на телеге. Лишь в церковной лечебнице посредством сильнейших бодрящих средств Валлара привели в чувство.

* * *

Протянув руку с Ракуйо над колодцем, Мария разжала дрожащие пальцы. Любимый клинок канул во мрак. Расставаться — горько до слёз.

Но Ракуйо неисправимо запятнан. Ещё немного — и она сама потеряла бы над собой власть, навеки став рабыней крови, как остальные.

Всё потеряно. Белёсая жижа, полная паразитов — не то лекарство, что мечтал добыть Лоуренс.

Теперь она должна стать владычицей крови — или Ярнам обречён вместе с ней. Впрочем, они все обречены — теперь Мария это понимала. Как и то, что её охота подошла к концу.

Примечание к части

*Почему я решил, что Хенрик — из охотников Германа, хотя его друг Гаскойн — церковник? 1)Его оружие в игре — топор-пила, оружие из арсенала Мастерской. 2) Его костюм похож на одеяния охотников Германа и не похож на церковные одеяния. **http://ru.bloodborne.wikia.com/wiki/%D0%A3%D0%B1%D0%B8%D0%B9%D1%86%D0%B0_%D1%87%D1%83%D0%B4%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%89 Собственно, это оружие уже фигурировало в повести) Как всегда, прошу указывать мне на недочёты.

>

Астральная башня

Мария сидела в глубоком кресле, закинув ногу на ногу и потягивая красное вино из хрустального бокала. Бывшая охотница находила вино весьма неплохим — как никак, вино предназначалось Лоуренсу. Но глава Церкви уже две недели изнурял себя постом в надежде очистить дух для очередного ритуала Воззвания к Небесам. Поэтому невостребованный напиток разошёлся по рукам. Несколько бутылок попали в Астральную башню, в главную церковную лабораторию.

К её огромному удивлению, Герман даже обрадовался отставке ученицы. Хотя видеться они стали реже, старый охотник находил определённое утешение в том, что она теперь в безопасности, и более не рискует жизнью. Мария хорошо помнила их разговор в Мастерской вскоре после возвращения в город из той проклятой рыбацкой деревни.

— Герман, я хочу прекратить действие своего охотничьего контракта, — глядя старому охотнику в глаза, произнесла девушка. — Я понимаю, что сейчас на счету каждый охотник, но я принесу больше пользы в ином месте.

— Мария, — мягко оборвал её хозяин Мастерской. — Произошедшее стало тяжелейшим испытанием для всех нас. Я не виню тебя за твоё намерение покинуть мою команду.

Повисла неловкая пауза. Герман вымученно улыбнулся.

— Валлара не нашли? — спросила девушка. — Я слышала, в лабиринт послали спасательную экспедицию.

— Нет, — устало закрыл глаза охотник. — Не нашли ни Валлара, ни даже его тела. Сбежавший вместе с ним церковник пропал тоже.

— Никаких зацепок? — не желая оставлять надежду, уточнила Мария.

— Нет. Он оставил мне письмо, в котором настоятельно просил не искать его, — тяжело вздохнул Герман. — Участие в безумствах сновидцев надломило Валлара, а бой за деревню — сломил.

— Мы не будем его искать? — вскинулась девушка и тут же опустила голову, понурившись: — Я понимаю, что сказала глупость.

— Ты сказала не глупость, Мария. Даже не думай так, — успокоил старый охотник, взяв её за плечо. — Я был бы рад спасти Валлара. Но он сам выбрал свой путь. Письмо написано человеком, осознанно решившим сойти во мрак. Мы не в том положении, чтобы пытаться спасти того, кто отказался от всякого спасения. Обрати своё сострадание на тех, кто ещё не потерял желания жить.

— А что за человек ушёл вместе с ним? — поинтересовалась тогда ещё охотница.

— Церковный охотник, из новичков. Зовут Герберт или Харальд, — наморщил лоб Герман. — Не помню, да и не важно это.

— Зачем он пошёл с Валларом?

— Не знаю, Мария, не знаю, — печально пожал плечами старый охотник. — Чем ты хочешь заняться теперь? С кем ты теперь будешь? С Церковью или с Кейнхёрстом?

— Меня обещали взять старшим ассистентом в церковную лабораторию, что за Астральной Часовой башней, — рассказала Мария. — Мне дали две недели, чтобы восполнить пробелы в своих знаниях. Я неплохо помню изученное в Бюргенверте, но после его окончания я успела проработать всего полтора года. Поэтому мне придётся приложить все силы, чтобы наверстать упущенное.

— Всё потому, что я утащил тебя к себе, — усмехнулся Герман. — Что же, возможно, твоё решение даже к лучшему. Может, именно тебя не хватало учёным Лоуренса, чтобы разработать лекарство от Чумы Зверя. Я помню, ты была очень талантливой студенткой.

— Никто уже не верит, что рыбья кровь поможет? — помрачнела Мария.

— Почему? Просто её ещё нужно правильно использовать, — возразил старый охотник. — Мы слишком часто использовали кровь неправильно. И больше не можем позволить себе совершать ошибки.

Герман тревожно заглянул девушке в глаза.

— Ты же хочешь работать в лаборатории ещё и потому, что хочешь понять, что происходит с тобой? — шёпотом спросил он.

— Да. Я изменилась. Мой разум начинает сливаться с кровью, — подтвердила Мария, тоже понизив голос. — Чудовища — порождения крови. Возможно, я смогу помочь в поисках лекарства. Нами играют как в кукольном театре, Герман. Я не хочу больше быть куклой. Освободиться можно, только постигнув кровь, разгадав её тайный язык. Но у меня мало опыта. А у учёных Церкви нет должной восприимчивости. Я иду учиться, Герман.