Часть седьмая Дневник Тринадцатого Императора

Для БЧ-4 прибыл всё тем же путём отдельный конверт.

— Господин капитан, а у нас ещё участники намечаются. В этом послании частоты и позывные ещё нескольких, объектов, которые не названы, но с которыми мы обязаны, будем, поддерживать связь.

Теперь, кажется, всё на свои места стало. Значит, затеваются манёвры и судя по всему с учебно-боевыми стрельбами и ещё какими-то неизвестными вводными, а возможно и участниками совместных учений. Это очень хорошо. Взаимодействие надводных и подводных сил, крайне важно. Будем учиться взаимодействовать. Присказку Александра Васильевича Суворова, все слышали, все знаем, абсолютное большинство с ней согласны!

Первым снялся "Новик". Ушёл своим ходом без помощи буксира, хотя буквально накануне, в нашу бухту прибыло чудо, под названием "Черномор" с каким-то номером, который я не рассмотрел. Мы уходим завтра. Так в приказе намечено. Ночью мне позвонил, БЧ-4. Его друзья на дивизионной станции связи на берегу "перехватили" переговоры неизвестных участников наших учений. Судя по содержанию депеш, их задача разыскать "Новик" на морских просторах. Будем считать, что мы уже в "игре". Наши цели и задачи пока покоятся в конверте с надписью: "вскрыть, только после выхода в море"! Умеют же нагнетать обстановку, точнее лучше сказать — научились. Раньше было известно наперёд, кто и что должен сделать.

Похоже, что ищут эсминец дирижабли разведчики. Эти его найдут, не смотря на его сумасшедшую скорость. Это я в свой перископ с высоты полтора метра, вижу на дистанцию в зависимости от температурной инверсии, от четырёх до четырёх с половиной километров. А с трёх километров, на которых находятся разведчики видно на 170 — 180 километров (как указанно в справочнике). Пара разведчиков гребёнкой захватят почти сто восемьдесят миль. Не позавидуешь Старицкому, тяжело ему убежать будет, но для того и манёвры придуманы. Ночью то ещё есть шанс уйти подальше, а днём они его точно обнаружат. Ладно, не будем предварять события, и гадать на кофейной гуще. Ещё можно несколько часов соснуть. Этим очень важным процессом я и занялся.

Вышли мы, из бухты, как и было указанно в приказе точно в семнадцать часов. Отвалили от берега естественно раньше, но пока дифферентовались (взвешивались) время как раз и подошло. Собрал офицеров в центральном посту и вскрыл приказ. Задачи поставлены, как я и предполагал, на отработку взаимодействия. Добавлены ещё торпедные стрельбы, но это позже. Кажется, я даже знаю, в кого мы стрелять будем. Когда был в Николаеве, там готовили к выходу в море большой буксир, родственника нашего "Черномора" и остов какого-то парусника начинённого брёвнами и пустыми бочками.

Пока всё идёт по писаному, ночью движемся в указанный квадрат в надводном положении и заряжаем аккумуляторы. Днём ползём экономическим ходом на глубине 30 метров и разряжаем аккумуляторы. Всплывать днём, по условиям учений запрещено. Горизонт, что видимый, что акустический чист. Через три дня такого безобразия, должно стать интересней, мы должны выйти на связь с "Новиком", не просто на связь, а получить от него депешу с нашими дальнейшими целеуказаниями.

Акустик в очередной раз доложил, что горизонт чист. Дал команду на всплытие. Бч-4 установил связь. Приняли депешу. Идём в указанный квадрат. "Новик" нас сопровождает.

Пришли, всплыли, вышли на связь с разведчиками. Получили новые координаты цели. Первым в атаку по низкоскоростной цели (я был прав в своих предположениях) отстрелялся эсминец четырёх торпедным залпом из третьей группы своих аппаратов. Сразу отвалил мористее на пятьдесят кабельтовых, это что бы лодка невзначай с ним не встретилась. После мы отстрелялись с подвсплытием на перископную глубину. Видимо кто-то у нас на борту грешник. Одна из наших учебных торпед прошла не под судном мишенью, а воткнулась ему в борт, вторую наблюдатели вообще не рассмотрели, две нам защитали, как поразившие цель.

Идём домой.

"Новику" и команде буксира с малыми катерами ещё и торпеды вылавливать. Стоят они достаточно дорого, так просто не отписаться, но главное конечно в их секретности. Ничего я уверен в том, что их найдут, деваться им некуда, и район стрельб так подобран, чтобы после, всё найти можно было.

С торпедой что влепили в борт мишени, разобрались довольно быстро. По глубине она идёт не прямо, а выписывает синусоиду. Так регулятор глубины хода отрабатывает. Во втором режиме амплитуда её три фута, а поскольку режим указан не был, торпедисты установили скоростной режим движения, при котором эта самая амплитуда уже пять футов, вот и влепили её в мишень, хотя гидростат был установлен на трёх метрах.

В итоге всего этого безобразия, я о манёврах, получили общую оценку "хорошо". Цель мы наши, "утопили", ну а то, что мишень повредили, так на то её брёвнами и набивают, чтобы не тонула при "прямых" попаданиях!

Такими упражнениями мы занимались в 1869 году, ещё два раза. Сейчас я у себя прикинул, сколько мы нефти и керосина сожгли, сколько продуктов извели, про испорченные изделия и вспоминать не хочется. Завтра на построении, я экипажу об этом поведаю. Пусть оценят, во что наше обучение державе Российской обходится, а все для того чтобы в нужное время мы были готовы ближних наших от басурманов защитить!

Встретили 1870 год!

Из Севастополя в Балаклаву мощёная дорога "пришла", раньше по ней особенно после дождя не всегда добраться можно было. Появились новые диковинки, — автобусы. Три раза в день, по расписанию, ходят туда и обратно. В бухте тесновато стало. В нашем-то углу место ещё есть, а вот у Старицкого действительно с борта на борт переходить надо, но для эсминцев это теперь обыденность, вроде уже все привыкли.

Теперь в нашем дивизионе три "Лады". Идёт постоянная учёба на берегу. Интересно, какие манёвры нам командование уготовит в этом году. Жду со дня на день вызова в Севастополь, чтобы узнать, что наши адмиралы на этот год запланировали. Кажется, дождался. Дежурный офицер докладывает о получении приказа-депеши. Вот только ...., похоже, это уже не учебный поход.

Через сутки вышли в море. Идём в заданный квадрат. Ближайшая задача — совместное патрулирование с воздушными разведчиками, пока без конкретных целеуказаний. Режим движения, почти как на прошлогодних учениях, с той лишь разницей, что обмен депешами более частый. К концу суток будем в заданном районе. На картах здесь ничего интересного нет, единственное отличие этого морского района — глубины здесь от двух тысяч метров и более.

Первое сообщение пришло от разведчика номер два. Смысл его сводился к тому, что турецкий броненосец типа "Османие", вышел из пролива "Босфор" и движется в нашу сторону, судя по размерам дымового шлейфа, используется режим экономичного хода.

— Молодцы разведка, внимательно за потенциальной целью смотрят, и дело своё знают.

Мы по-прежнему маневрируем в заданном районе на 32-м градусе Восточной долготы, это почитай на траверзе Зонгулдака, примерно в ста милях от него. Купцы от берега дальше пяти шести миль не отдаляются. Рыбаки сюда не заплывают, они всё больше у Босфора промышляют, здесь глубины "до конца географии", а в Чёрном море после шестидесяти метров, начинается мёртвая зона — сероводородный слой. Крейсируем в одиночестве, в указанном квадрате.

Иногда имеем визуальный контакт с первым разведчиком, сначала конечно, получаем от него сигнал — "горизонт чист", а уже тогда в позиционное положение всплываем. Не хочется под водой зря сидеть, да и заряд аккумуляторов поберечь надо. В бинокль дирижабль чуть виден, да и то, если конечно знаешь в какую сторону смотреть. Так просто заметить его на фоне неба, благодаря небесно-камуфляжной окраске трудно.

Такое, внешне бесцельное плавание расслабляет, а этого допускать ни в коем случае нельзя. Сыграли пожарную тревогу. Мой помощник на секундомер внимательно смотрит. Три с половиной минуты прошло, а из четвёртого отсека уже доклад поступил — молодцы! Значит пока "форму держат".

События начали разворачиваться на четвёртый день нашего патрулирования. Первый сообщил, что получено радио, с "Эльбруса" это наш грузо-пассажир, который ходит из Ростова на Дону в Вильфранш-сюр-Мер с заходом в Пирей.

Сообщение гласило: "...миновали Галатский мост, вошли в Босфор, идём малым ходом, через четыре часа будем в виду мыса Йом...".

Это значит, они сейчас наблюдают просыпающийся Царьград, как его наши предки называли. Более известное название столицы древней Византии, Константинополь. Он лежит по обеим сторонам бухты "Золотой Рог", и обоим берегам Босфора, через бухту перекинут наплавной мост.

Живо себе представил, каково там нашим было, мост через бухту разводят по ночам, а значит, проскочить его все стараются под утро. В проливе не протолкнуться от мелких купцов, рыбаков и контрабандистов. Последним правила судоходства вообще не писаны. Они их, безусловно, знают и очень хорошо, но специализация накладывает определённые ограничения. Вечная нехватка времени. Кто ходил через Босфор, меня очень хорошо поймёт...

Особо предаваться воспоминаниям, нет времени. Получена депеша от "Первого": "...выдвинуться в квадрат возможной встречи потенциального противника и "Эльбруса", соблюдая максимальную скрытность..."

Через три часа получено сообщение:

"Эльбрус" — "Первому": "...миновали мыс "Йом" легли на курс Норд-Ост, к утру будем указанном квадрате..."

Как назло волнение на море не более двух баллов, если уйти под воду лишимся связи. В позиционном положении противник заметит нас раньше, чем мы его. Приятно, что этот "неудобный" факт "Первым" учтён.

"Первый" — "Эльбрусу": продолжать движение курсом Норд-Ост из расчёта выхода в указанный квадрат в предрассветных сумерках.

Отлично, очень хорошо, мы ночью, точнее, под утро, как раз там будём. Идём в позиционном положении. Конец "собаки", скоро начнёт светать. Штурмана, как наскипидаренные, бегали всю ночь на звёзды свои приборы наводили. Обещают невязку не более кабельтова.

Наконец через час с четвертью долгожданное сообщение:

"Эльбрус" — "Первому": "... на указанных курсовых углах виден дым и верхушки трёх мачт". Ещё через пол часа снова сообщение:

"Эльбрус" — "Первому": "...по таблице силуэт соответствует броненосцу типа "Османие". Вероятно, нас тоже заметили, судно форсирует пары и движется в нашу сторону. Буду уклоняться от встречи, держа дистанцию пятьдесят кабельтовых..."

Наконец и наш сигнальщик видит дым на нужном пеленге. Докладываю "Первому":

"Лада 002" — "Первому": "...виден дым на указанном направлении. Маневрируем, чтобы держаться носовых курсовых углов вероятного противника ..."

"Первый" — "Лада 002": ".... "Второй" подтверждает. Вы находитесь в расчётном районе, время сближения кораблей на дистанцию стрельбы орудий броненосца тридцать пять, сорок минут..."

Пора уходить под перископ.... Сигнальщики надводного корабля "высоко сидят, далеко глядят", с их постов горизонт просматривается на 90-100 кабельтовых, а мы в перископ максимум на 25 — 27 кабельтовых глядеть можем. Пока выручает только дым из трубы, который и служит ориентиром.

Ушли на перископную глубину, движемся инверсными ходами, сохраняя указанную позицию.... Наблюдаем в свои "зеркала" за дымами, подняли приёмную антенну, ждём команд.

....................................................................................................

"Лада 002" — "Первому": "...дистанция до цели пять кабельтовых..."

"Первый" — "Лада 002": ".... цель уничтожить...."

(На этом месте я решил пока, прервать записи П.П.Крузенштерна)

*

На мостике "Эльбруса", в этот интересный момент находился, как и положено, его капитан Теофил Александрович и молодой человек к которому капитан обращался как к Николаю Илларионовичу. Согласно моему (Е.И.В.) негласному повелению, в связи с печальными для нас результатами Крымской войны на кораблях РОПиТа наблюдался некий "излишек офицеров".

Бутаков Григорий Иванович, как вы помните, вначале отнёсшийся к этому без энтузиазма, быстро оценил преимущество таких стажировок и сейчас уже, пожалуй, Аркас начал задумываться, что он будет делать без молодых лейтенантов в форме торговых моряков, которые находятся на мостиках "его кораблей". Ушлый грек, хорошо ориентировавшийся в обстановке, понимал, что это время вот, вот наступит.

Собственно, когда на мачте "Оркание" (броненосец серии "Османие"), взвился сигнал: "застопорить машины, лечь в дрейф". Кораблём, согласно всё того же повеления, уже командовал Скрыдлов Николай Илларионович, а Теофил Александрович репетовал его команды.

— Дайте, пожалуйста, команду стюарду пригласить на верхнюю палубу наших пассажиров из числа этих газетчиков, что взяли на борт во Франции.

Не отвлекаясь больше на пассажиров, с мостика следует очередная команда:

— Машина держать ход двенадцать узлов.

К моменту, когда заспанные представители прессы появились на верху, терпение "турков" лопнуло, и броненосец произвёл предупредительный залп, в сторону "Эльбруса".

— Штурман, дайте дистанцию до турка.

Ответ последовал практически сразу:

— Сорок семь кабельтовых, господин помощник.

Это было видно и по всплескам, которые легли с недолётом примерно в двух кабельтовых.

— Хреново стреляют, господа иностранцы.

Скрыдлов, конечно хорошо знал, что дистанция стрельбы у турка сорок, сорок пять кабельтовых и потому спокойно позволял себе игнорировать их сигналы.

— Господин капитан, если вас не затруднит, спуститесь, пожалуйста, на верхнюю палубу и объясните, что господа газетчики воочию могут наблюдать пиратские действия турецкого военного корабля, британской постройки. — Даже дать им бинокль можно, пусть и название его сами прочтут.

Теофил Александрович последовал совету своего молодого коллеги и скоро на палубе "Эльбруса" представители прессы уже внимательно разглядывали в бинокли изделие Британских верфей, с турецким названием. На броненосце уязвлённым таким отношением к их угрозам дым из единственной трубы валил уже не просто клубами, а с каскадами искр. Машина его, похоже, давала такие обороты, каких судно не видело с момента ходовых испытаний. Дистанция до обречённого пассажира начала медленно сокращаться. В этот момент обрадованные турки дали ещё один залп в направлении "Эльбруса". Снова недолёт, но уже меньше. Через шесть минут, видимо канониры "Оркание" не очень торопились, раздался третий залп.... На пассажирской палубе среди приглашённых писак, возникла паническая ситуация:

— Капитан, остановите пароход! Они нас утопят! Это же турки!

Несколько наиболее активных членов, писательской братии кинулись к трапу, ведущему на мостик. Но были остановлены вахтенными, которых туда предусмотрительно направил Скрыдлов.

Обстановка на "Эльбрусе" всё больше и больше приближалась к критической, как вдруг, сразу после четвёртого залпа с турецкого броненосца ....

На атакующем корабле с секундным интервалом произошли два мощных взрыва. Со стороны борта невидимого с русского парохода, поднялись два водяных гейзера, потом повалил дым уже не из трубы а отовсюду, ещё мгновением позже начали взрываться котлы. Буквально через минуту, другую "Оркание", начал заваливаться на левый борт. Раздался грохот срывающихся с фундаментов механизмов, хорошо слышимый даже на большом расстоянии. Ещё одно "растянутое мгновение" и вот он уже перевернулся. Воронка от тонущего корабля, водоизмещением около семи тысяч тонн, затянула тех немногих, которые пытались спастись....