Звездная сказка

— Четыре? — удивленно восклицаю я.

С появлением 'живого' пластика и разрастания человеческих колоний, Космос перестал пустовать. Его бороздили исследовательские суда, корабли межзвездного флота, контрабандисты и грузовые суда, которые порой сложно было отличить друг от друга. Была развита и транспортная сеть и туристическая, но такой дорогой отдых мог позволить себе не каждый.

Повстанцы появились где-то сотню лет назад. Себя они называли борцами за независимость и свободу, но, по сути, были обычными пиратами. Повстанцы редко объединялись в группы из нескольких кораблей и с трудом находили общий язык, а тут целых четыре корабля!

— Я думаю, что в этот раз их кто-то ведет. Они организованны и не воспользовались возможностью разорить одно из частных судов.

Сбившись с шага, я останавливаюсь.

— Они охотились на военный корабль, — потрясенно заканчиваю мысль отца. — Хотели угнать и воспользоваться разведывательным кораблем! Но как они могли узнать, где будет Тиван?

Отец хмурится и отводит глаза.

— Единственный вариант — это утечка информации, — с неохотой говорит он и дергает головой. — Пошли, Оксик. Времени мало.

Ухватившись за сухую широкую ладонь отца, я торопливо иду следом. Преодолев коридор и добравшись до лифтовой площадки, мы поднимаемся наверх, где расположен командный центр, но, вопреки моим ожиданиям, отец не ведет меня по капитанскому мостику, а минует его и уверенным шагом движется к едва заметной боковой дверце.

— Ты все еще колешь себя той дрянью? — на ходу спрашивает он, и рука, сжимающая мою ладонь, едва заметно увеличивает свое давление.

— Нет, — выпаливаю я, заходя следом за ним в небольшую комнатку, и, немного поколебавшись, признаюсь. — Вот уже три дня.

Адмирал Блейз недовольно качает головой.

— Мало, — строго говорит он. — Но у нас нет другого способа найти их.

Я с силой прикусываю губу и оглядываю помещение.

Комната почти полностью пуста, за исключением большого прямоугольного контейнера, накрытого белой крышкой. Присмотревшись чуть внимательнее, я чувствую, как по спине ползут противные мурашки, и с удивлением поворачиваюсь к отцу.

— Флоатинг-камера?

— Да, дочь.

Зажмурившись, я обхватываю голову руками и старательно пытаюсь выровнять дыхание.

Флоатинг-камера или камера сенсорной депривации использовалась флотом, как средство тренировки офицеров. Камера изолировала погруженного в него человека от всех ощущений и давала возможность испытать чувство невесомости.

Любого нормального человека погружали в раствор высокой плотности, равный температуре тела человека, но для Иридиев был придумал другой способ. Нас погружали в чистый иридий, чтобы усилить способности.

Старший, естественно, показывал мне способ работы с флоатинг-камерой, но в прошлый раз едва не утопил, проверяя уровень моей подготовленности и способности к реагированию.

Годы прошли, но осадочек остался.

— Оксик?

Я машу головой и судорожно втягиваю воздух в легкие. Ладони стали мокрыми от липкого страха, захватившего мою душу. Мне хочется поскорее покинуть эту комнату и оказаться как можно дальше от флоатинг-камеры, я даже делаю пару шагов в сторону выхода.

Бежать! Бежать как можно скорее!

— Оксик, — отец ловко ловит меня около самой двери и прижимает к себе. — Ну, ты чего?

Чего я? Я в панике, если кое-кто еще не понял!

— Все будет хорошо, — уверенно говорит он. — Ну же, дочь, посмотри на меня.

Встретившись взглядом с серо-зелеными глазами папы, я тихонько шмыгаю носом и старательно подбираю слова, способные доступно и доходчиво объяснить, как мне страшно, но в голову лезут только неприличные выражения, а ругаться при папе как-то неловко.

— Это единственный способ найти его...

Я крепко зажмуриваюсь и облизываю пересохшие губы.

Так на что я все-таки готова ради Ти? Еще десять минут назад я была готова пожертвовать жизнью, но, как оказалось, переступить через страх во сто крат тяжелее.

— Адмирал Блейз! — в проеме незапертой двери комнаты появляется голова офицера. — Разрешите обратиться?

— Да, лейтенант. Что случилось?

Я осторожно освобождаюсь из рук отца и делаю еще один незаметный шажок к дверям.

— Адмирал, корабль капитана Хабстера обнаружил черный ящик. В настоящий момент они грузят его на борт и готовят к открытию.

Мы с отцом обмениваемся взглядами.

— На мостик, — командует он, первым покидая комнату.

Замешкавшись всего на секунду, я пулей вылетаю следом.

Черный ящик! Великая Вселенная, пусть там будут открытки и праздничные сувениры, а не запись крушения звездолета Тивана!

— Ганзо, соедини нас с Хабстером! — приказывает отец, едва мы переступаем порог командного центра.

— Есть!

Экран в середине зала дергается, и на поверхности появляется смутно знакомое лицо мужчины. А не тот ли это забавный дядя Питер, что угощал меня в детстве конфетами и учил складывать кораблики из бумаги?

— Адмирал Блейз, — наклоняет голову мужчина в качестве приветствия.

— Капитан, доложите, что у вас? — приказывает отец, устраиваюсь в адмиральском кресле.

Я в нетерпении подхожу и встаю рядом с отцом.

Вселенная, только бы Ти был жив! Только бы он не получил ту мою запись и не полез геройствовать, рискуя жизнью. Прошу тебя, Вселенная!

— Нами был запеленгован сигнал черного ящика, но оказалось, что это капсула экстренной транспортировки с включенным черным ящиком на борту, — по-военному четко ответил капитан Хабстер. — Внутри человек, погруженный в стазис.

Я шумно вдыхаю, и тут же чувствую, как отец берет мою руку и ободряюще сжимает.

— Вы смогли узнать личность офицера?

— Да, — кивает капитан с экрана монитора. — Судя по нашивкам — это Иридий корабля, Томас Шанго.

К глазам подступают слезы, а в душе разливается разочарование. С чего, я взяла, что бесстрашный Тайрус покинет корабль? Нет, как капитан, он останется и будет биться до последнего патрона и зарядки бластера. Капитан Тиван никогда бы не сбежал с поля боя, и я впервые раздосадована его героичностью.

— Иридий в сознании? — тем временем спрашивает папа.

Капитан Хабстер утвердительно кивает.

— Да, медики уже поработали с ним... — Мужчина поворачивает голову в сторону. — А вот и сам Томас Шанго.

На экране появляется знакомая фигура мужчины, но выглядит он на редкость паршиво. Бледный, с внушительными кругами под глазами и отекшей щекой.

— Приветствую вас, адмирал Блейз, — слабым голосом говорит он, встречается со мной взглядом и виновато опускает голову. — Прости, Окси...

Прости? Что еще за 'прости' такое? Он же не...

— Что с Ти? — с непонятным надрывом в голосе чуть ли не кричу я.

Томас подавленно молчит и остается стоять, все так же не поднимая головы.

— Вам задали вопрос, Иридий Шанго, — в голосе отца металл. — Что случилось на корабле?

Иридий вздыхает.

— Мы были в разведывательной вылазке и заметили четыре корабля повстанцев, движущихся по нашему курсу. Мы включили защиту и вырубили двигатели, предполагая, что те нас не заметят, но повстанцы перестроились и напали.

— Это невозможно, — хмуриться стоящий рядом с Томасом капитан Хабстер. — Разведывательный корабль невозможно засечь...

— Возможно, — наконец поднимает взгляд от пола Шанго. — Я думаю, на корабле повстанцев был Иридий.

Рука папы, все еще держащая мою, сжимается еще крепче.

— Повтори! — едва не рычит он.

— Я уверен, что повстанцев направлял Иридий, — уверенно произносит Томас, глядя прямо в глаза адмирала. — Я почувствовал, как он пытался подчинить себе 'живой' пластик корабля при столкновении.

Адмирал Блейз в задумчивости хмурит брови и откидывается назад.

— Зачем Иридию межзвездного флота идти на союз с повстанцами? Это лишено смысла.

— Позвольте мне высказать предположение, адмирал? — просит Томас и, не дожидаясь кивка, продолжает: — Возможно, вам известно, что капитан Тиван, будучи на Церере, подрался.

— Конечно, — кивает отец. — Мне доложили об этом маленьком инциденте, но я посчитал нужным не включать данный эпизод в личное дело Тайруса.

— В таком случае, возможно, вам известно, с кем конкретно подрался Тиван?

Отец на секунду закрывает глаза, недовольно поджимает губы и бьет кулаком о подлокотник кресла.

— Мальчишка! — его голос полон недовольства. — Я же сказал ему не лезть!

Я удивленно перевожу взгляд с экрана на отца.

— Папа?

Почему мне кажется, что дело дрянь?

— Ганзо! — раздраженно зовет отец своего помощника. — Запроси все отчеты о местоположении всех Иридиев флота, я хочу убедиться, что это тот, о ком я думаю.

— Папа? — требовательно повторяю я, ожидая как минимум пояснений.

Адмирал Блейз смотрит на меня и с неохотой начинает свой рассказ:

— За три последних месяца капитан Тиван поставил всех на уши. Связывался со мной, просил дать разрешение на расследование дел Итона Шторма...

Я вздрагиваю, услышав имя своего Старшего, отпускаю руку отца и обнимаю себя за плечи.

Значит, Ти поверил мне? Без всяких доказательств и проверок? Поверил одному моему слову?

Глаза снова увлажняются, а душа наполняется щемящим чувством тоски. Как я могла столь наивно полагать, что, если откажусь от Тайруса, то нам двоим станет лучше?

Нет, не лучше! По крайней мере, мне точно.

— Дочь, — тихо зовет меня папа.

Он приподнимается из кресла, вероятно, для того, чтобы обнять меня, но я обжигаю его строгим взглядом — сейчас нет времени для сантиментов. Мы должны спасать Тивана!

— Как в этой истории замешан Иридий Шторм? — спрашиваю я звонким голосом.

Отец криво улыбается и вновь откидывается в кресло. В его глазах раскаянье и печаль.

Много лет назад адмирал Блейз не поверил словам своей зареванной дочери. Убегая с корабля, я хотела наказать в первую очередь его, но... Но в результате от моего глупого отчаянного поступка, продиктованного разочарованием и юношеским максимализмом, пострадали мы оба.

Прикусив губу, я едва заметно ухмыляюсь. Только теперь я осознала, что попытка сбежать от проблем создает только большие проблемы.

Я еще раз смотрю на отца, и сама беру его за руку. В конфликте виноваты оба, и сейчас между нами не должны стоять разногласия.

— Пап, при чем тут мой Старший? — говорю я уже более спокойно, но в нарушении всяких инструкций вместо отца отвечает Томас.

— Ти перелопатил все дела и отчеты Шторма и обнаружил пару нестыковок. — Голос мужчины по-прежнему слаб, но полон решимости. — Тайрус подключил кое-кого из знакомых, и выяснилось, что Иридий Шторм провозил на военном корабле контрабанду.

Я громко фыркаю. Ну, вот ни капельки не удивлена! С учетом того, что Иридии цари и боги на своих кораблях, спрятать пару контейнеров с незаконным грузом и удалить об этом все сведения — дело нехитрое.

— Шторма временно отстранили в связи с разбирательствами по делу, — продолжает Томас, — но Тайрусу этого показалось мало. Он хотел мести.

— И он решил помахать кулаками, — заканчиваю я, припоминая, как забирала Тивана из департамента полиции.

Что сказал тогда доктор? Кажется, кое-кого Тайрус тогда отправил на бойничную койку, и я даже не сомневаюсь, кто бы это мог быть.

— Адмирал! — обращается Ганзо. — Иридий Шторм пропал.

— Что значит, пропал? — повышает голос папа. — На нем же датчик движения!

— Его отправили в больницу в связи с переломом руки в трех местах, — отчитывается помощник, сверяясь со строчками на экране. — В отчете сказано, что врачам пришлось снять передатчик, чтобы он не мешал обрабатывать травмы.

— Идиоты! — насмешливо фыркаю я.

А как еще назвать людей, которые снимают передатчик, который носят на ноге, чтобы полечить руку? Второй вариант — взяточники, но я хочу верить в порядочность медперсонала.

— Когда обнаружили пропажу?

— Адмирал, судя по отчету, Итану Шторму оказали первую помощь, запустили ускоренный процесс заживления костей, обработали раны и выпустили из больницы спустя восемь часов по желанию пациента.

— А надеть датчик слежения обратно они, естественно, запамятовали, — саркастично поясняю я, чувствуя, как все больше и больше закипает внутри волнение вперемешку со злостью.

Пару секунд в командном центре стоит тишина, пока я не решаюсь задать давно мучающий меня вопрос:

— Томас, как ты оказался в капсуле с черным ящиком на руках?

Губа мужчины едва заметно дергается

— Повстанцы с легкостью пробили защиту корабля, — с неохотой рассказывает он. — Капитан Тиван приказал мне уходить.

О-да! Это в духе Ти — спасать других, не спасая себя.

Плюс ко всему существовал протокол, по которому спасались наиболее ценные члены команды, коими всегда были Иридии. Но почему Томас так легко согласился с тем, чтобы сбежать и бросить корабль и всю команду на произвол судьбы?

Ведь корабль без Иридия глух, слеп и не может защищаться по максимуму.

— Как ты мог бросить его? — обвинительно тыкая в сторону экранов.

Я зла, и если бы Томас сейчас находился рядом, то, возможно, влепила ему пощечину или еще что похуже.

— Как ты могла бросить его? — с вызовом возвращает мне шпильку мужчина.

Я сдуваюсь, словно воздушный шарик, из которого выпустили гелий.

— Он видел?

— Да, — кивает Томас. — За час до нападения.

Эта новость словно выбивает опору у меня под ногами.

Великая Вселенная! Боюсь вообразить, каких дел может натворить сейчас Тиван!

— Адмирал Блейз! — вновь включается в разговор Ганзо. — Наши корабли просканировали весь сектор, но так и не нашли кораблей повстанцев. Скорее всего, они ушли куда-то в другое место.

В другое место? Но куда?! Космос бескраен!

Решительно сжав руки в кулаки, я резко разворачиваюсь на каблуках и иду к выходу.

— Дочь! Ты куда?

— Искать Тайруса! — на ходу отвечаю я, уже покидая командный центр и торопливо ступая на капитанский мостик.

Я вернусь в 'жуткую' комнату. Засуну свой страх перед флоатинг-камерой так глубоко в черную дыру, как только смогу.

Я сделаю все, чтобы найти его корабль.

Глава 9. Созвездие Сапта Риши

Корабль плакал... Одинокий и покинутый своим Иридием, раненный и оккупированный повстанцами, он замер в пространстве и тихо скулил от боли и одиночества.

'Не волнуйся, маленький', — мысленно шепнула я ему, резко распахнула глаза и приподнялась, чтобы держать лицо над уровнем иридия.

Чтобы расплавить самый редкий во всей Вселенной металл, требовалась температура свыше двух тысяч градусов по Цельсию. Мне хватило пары минут и волевого желания.

Сделав глубокий вдох, я тянусь рукой в сторону бортика импровизированной ванны и на ощупь ищу углубление, в котором находится кнопка.

— Все в порядке? — встревоженно интересуется отец, едва крышка камеры отъезжает в сторону.

— Нет, — честно признаюсь я, резко садясь и торопливо покидая флоатинг-камеру.

Может, у меня и получилось засунуть свой страх куда подальше ради спасения Ти, но до полной победы еще очень далеко.

Отец протягивает свою руку, помогая перелезть через высокий бортик, и обнимает за плечи.